***
Хагрид дошел до веранды, попутно снеся половину палочной разметки грядок, Сириус черным псиным вихрем посбивал вторую половину. Лили отставила банку колы и распахнула руки для объятий. — Как же ты вырос! Хагрид хмыкнул, скинул с плеч два огромных мешка и стиснул Лили в объятиях. Лили захохотала и повисла на нём. — Так я это. Рад-ыть, что ты решила заняться огородом. Прекрасная-то идея, — сказал он, все же возвращая её на землю. Сириус успел перекинуться в человека, сесть на корточки напротив мешков и радостно их ощупать. — Угадай, что это? Лили подумала, что никто ещё таким счастливым тоном про навоз не спрашивал. — Навоз? — Навоз единорогов. — мурлыкнул Сириус. Лили схватилась за сердце, сползла в кресло. Сириус и Хагрид обеспокоенно дёрнулись к ней. — Мир перевернулся. — слабым голосом сказала она. — Единороги же не какают. Сириус дал ей по лбу. — Дык, как ещё-то? — озадачился Хагрид. — Они ж травку кушают.***
Джеймс вернулся домой задумчивый и усталый. Рухнул за стол и долго смотрел, как Лили разделывала лягушек для зелья. — Будешь? — фыркнула Лили. — Во Франции их едят. — Ты такая у меня романтичная. Лили закинула лягушек в котел на плите. Собственной лаборатории у неё не было, проще готовить всё у Слизнорта. Но вот сегодня Слизнорта не оказалось в стране, а у Молли простудился младший ребёнок. — А ты чего такой? Чего тебе после моего ухода в Ордене наговорили? Она помыла руки, а потом попыталась мокрыми ладонями пригладить Джеймсу волосы. — Никаких операций. Сидим на попе ровно. Сириус тогда достаточно проебался. Нас до сих пор не допускают, — монотонно отчитался он. Вообще-то «нас» было преувеличением. Не допускали Сириуса, Джеймса и Хвостика. А Ремус с Лили были при деле. Они несколько минут целовались, потом звякнул маггловский таймер, и Лили поспешила к плите. — Не понимаю, куда уходят в Ордене деньги, если даже на Бодроперцовое не хватает для детей верных соратников, — проворчал Джеймс. — Деньги уходят на подкупы и взятки, — честно сказала Лили, процеживая зелье через ситечко для макарон. Единственная еда, которая им удавалась. — Ты поощряешь коррупцию, жена? — грустно спросил Джеймс. — Я её подпитываю. — А чиновники всё жаднее и жаднее, может, не зря мы огород заводим. — Ну если что, детка, я нас на продаже зелий прокормлю, — подмигнула Лили. — А если не будет хватать денег на ингредиенты, то на продаже овощных компотов, — заржал Джеймс. — Если бы, — вздохнула она, закидывая ситечко с непонятной жижей от зелья в раковину. Джеймс засмеялся. — Мне так надоели макароны. — сказала Лили. — Ну езжай, отдохни у Ремуса. — А ты? — А я буду нести бремя лучшего друга. Не оставлять же эту псину одну. Лили порывисто поцеловала его, залезла руками под чуть влажную рубашку. Джеймс тихонько застонал. Дверь хлопнула. Они нехотя друг от друга отстранились. Сириус влетел в кухню. У него на щеке был след красной помады, а на лице улыбка блаженного. — Я понял! Мы сделаем французские грядки! Это как клумбы с овощами! — Я все Ремусу расскажу, — Лили ткнула в помаду на его щеке. — Лили, да гей я. Гей. Это просто знакомая.***
Лили повисла на спине Ремуса, как висли на мамах обезьянки в зоопарке, куда недавно они с Джеймсом сбежали на целый день. — Смотри, и теперь ты добавляешь три зубчика чеснока. Несложно же? Она глубоко вдохнула этот божественный запах «чего-то кроме, макарон с сыром». Стало до слёз обидно. — Рем, либо убей Сириуса, либо забери себе назад, — взмолилась Лили. — Ну так-то с огородом неплохая идея — вдруг сказал Ремус, Лили на спине ему ничуть не мешала. Он перевернул котлеты, на второй сковороде скворчал соус, в кастрюле бурлил гарнир. Лили ещё раз глубоко вдохнула. Ремус продолжил: — Помню, совсем в детстве матушка, пока была жива, много чего выращивала. С утра до жары вставали с ней пропалывать грядки. А ближе к осени собирали урожай. И почти месяц были заняты заготовками: лечо, овощная икра, консервированная тыква, сушёная тыква, томаты в собственном соку, маринованные огурцы. Лили разжала руки и медленно сползла по Ремусу на пол. Застонала. — Так это всё из-за тебя? — Что из-за меня? — ласково улыбнулся Ремус. Под шкурой невинной овечки был настоящий зверь. — Тебе две котлетки или три? Лили села за стол. — Я буду четыре. — Четыре так четыре. — Но огород твоя идея, да ведь? Не сопротивляйся. Я твой лучший друг, я уже по глазам вижу. Ремус молча положил ей четыре котлеты, полил рассыпчатый рис соусом. Достал из холодильника салатик. — Ну огорода в маггловской квартире не разведёшь. — расплывчато прокомментировал он. — Но если честно, я не знаю, возможно ли ещё что-то. Я через несколько дней снова ухожу в стаю. Не говори им. Не говори им.***
Тайное стало явным (для неё, по крайней мере), но оказалось таким горьким, что неожиданно Лили и сама втянулась в огородничество. Ремус вернётся — порадуется. Французские клумбы овощей в итоге были отметены как непрактично расходующие место и сокращающие возможный урожай. Грядки стали длинными и прямоугольными. Джеймс, Сириус и Хвост третий день увлечённо строили парник для помидоров, огурцов и перцев. Многочисленные члены Ордена Феникса сплотились, и на Лили посыпались, как из рога изобилия, семена, саженцы и старый садовый инвентарь. А Молли предоставила старших детей (восемь и десять мальчишеских лет) в качестве дешевой рабочей силы. Лили кормила их макаронами с сыром и поила колой. Сириус совал им жвачки — величайшее изобретение магглов. Джеймс учил Билла играть на гитаре.***
Кончалось лето. Вечерело. Тени становились всё длиннее. На грядках буйно торчало что-то позитивно зелёное. Не сорняки. Сорняки вялой ботвой валялись в стороне от дорожки. Парник был достроен, блестел прозрачными боками, просвечивал красными помидорами и перцами. На единорожьем навозе все росло, как на дрожжах. Неделя-другая, и нужно будет собирать урожай. Тыквы вымахали такие, что хоть сейчас клепать кареты для Золушек. Их оранжевые бока было видно с любой точки. Сириус учил Джеймса учить Билла играть. Чарли лежал под кустом крыжовника — подарок Минервы — и грыз какую-то ветку. Лили села на тёплые ступеньки, солнце приятно грело лицо, открыла банку колы. Прищурилась, чихнула и подумала довольно: «Да, это мой огород. Собственноручно выращенный». Из-за грядки высунулась печеная картофелина — морда садового гнома. «И гном мой». Мальчики наконец-то перестали мешать ребёнку учиться играть на гитаре, и по огороду разнеслась незамысловатая мелодия. Лили прикрыла глаза, а когда открыла, к ней под бок пристроился Чарли. — Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — спросила Лили, безропотно делясь банкой с колой. — Не знаю, а ты кем? Джеймс прошел по ступенькам мимо в дом, мимоходом встрепал им обоим рыжие волосы. — Я? Наверное, буду варить зелья. — Это же скучно. — Чарли сколупнул корочку с обгоревшего носа. — А в детстве ты о чем мечтала? Лили забрала у него бутылку, глотнула. Джеймс вышел из дома, нахлобучил им на головы панамки. — В шестнадцать-семнадцать солнце самое коварное. Раз, и опять будете две вареные сосиски. Да, они разнообразили рацион сосисками. И да, один раз они уже сгорели. Джеймс улыбнулся, кинул ей на колени тюбик с солнцезащитным кремом и ушел опять мешать Биллу осваивать гитару. Лили щелкнула крышкой, выдавила крем прямо на нос Чарли. Обмакнула пальцы и нарисовала ему линии на лице, как у индейцев. И вдруг вспомнила. — Мне нравилась археология, я смотрела передачи про всякие раскопки, древние цивилизации. Но больше всего про палеонтологию. Чарли размазал крем по лицу. Поставил Лили на лоб точку из остатков. — Это как? — Ну палеонтолог — это учёный, который изучает останки динозавров. Такие огромные ящеры, как драконы, только без крыльев. Они вымерли давно, — объяснила Лили. — А почему тебе не нравится живые?— осторожно уточнил Чарли. — Ну я в детстве не знала про живых, — захохотала Лили. — Джеймс, эй, Джеймс, слышишь, я ему говорю! Хотела стать палеонтологом, а Чарли мне — а чем тебе не нравится живые драконы?! Джеймс повернулся, блеснул очками из-под панамки и тоже захохотал. И пока Сириус недоуменно переспрашивал палео-кем Лили хотела стать, Лили закусила губу и думала, что не зря вышла за Джеймса замуж. Он старался, даже в таких, казалось бы, мелочах. Посмотреть пару любимых передач из её детства. — Мы можем стать учеными по драконам вместе! — разрешил Чарли и Лили, расчувствовавшись, притянула его в объятия. Какой славный ребёнок.***
— Жалко, Ремус не пришёл, — сказал Джеймс, собирая со стола тарелки. Лили хлопнула его по заднице, когда он проходил мимо. Хорошая была задница. — Он не мог, — вздохнула Лили, у неё не оставалось сил молчать. — Дамблдор снова отправил его к оборотням. До конца октября. Вернётся к Хэллоуину. — Они же поэтому с Сириусом поругались? Ремус давно знал. — Думаю, да, но Ремус молчун. — И Сириус молчун. Они оба захихикали. Джеймс сгрузил тарелки в раковину, сел рядом. Подпер щеку так, что смешно съехали очки. Лили поймала его тёплую ладонь. — Знаешь, о чем я сегодня подумал? Лили улыбнулась. Она была уверена, что знает. — Ты сидела с мальчишками на крыльце. Три рыжих башки. Я на секунду представил, что вот у нас уже такие здоровенные дети. Бегают тут, сорняки выпалывают, колу из шкафа таскают. — Питаются только сосисками и макаронами с сыром. — А как же эти прекрасные овощи? — Знаешь, а хорошо, что не цветы. — улыбнулась Лили. — Я на днях забегала к Петунье. Бедные дети, которым придётся возиться с цветами. — Давай научимся их готовить? — предложил Джеймс. — Овощи. Они оба уставились в окно. Там было почти совсем темно, но оранжевые бока тыкв высвечивал свет из кухни. — Как ни выгляну в окно кажется, что там октябрь, — Джеймс поймал её недоуменный взгляд и пояснил: — Ну, тыквы – Хэллоуин. Лили засмеялась: — Значит, у нас всегда праздник. Можно вырезать тыквам морды, повставлять свечей и не готовить их. Какой прекрасный овощ.