Дорожные будни

      - Когда же это уже закончится... - Зевнув, Герцог погладил урчащий живот. Конечно, запас вяленого мяса был недурным, но хотелось настоящей еды. Дорога была просто бесконечной, и даже долгая беседа с Капитаном наскучила, и теперь та молча массировала господину брюхо, чтобы скрасить нестерпимую скуку.       И вроде бы путь подошёл к концу, но как же близкий финал был далеко - они проехали надводный мост, высокие внешние стены, но время тянулось и тянулось, а Герцогу не становилось менее голодно. Он постарался не объедаться перед Особой Службой, хотя запасов хватило бы с лихвой еще на одну такую же дорогу. А теперь ему хотелось утолить голод полностью, пусть живот и так разбух от мяса.       - Уже почти приехали, Ваша Светлость, - Капитан отодвинула край шторки и выглянула в окно. Оттеснённые всадником, мимо проплывали лица людей. – Внутренний периметр, и вам останется только добраться до своих покоев, - пообещала она и снова положила обе руки на мягкий даже под камзолом живот.       Вообще не пристало Капитану Особого Отряда, сопровождавшего Герцога в поездке, оставлять верховую езду и перебираться в карету господина. Это было запрещено абсолютно всеми нормами морали и этикета. Однако из-за возможного нападения на опасном участке дороги с ним обязательно должен был находиться хотя бы один солдат. А Герцог доверил эту роль только своему Капитану. Пусть они и давно проехали этот участок.       - А в отсутствии опасности она спасает его от голода, - между собой перешучивались всадники, поглядывая на уменьшающийся запас мяса и надеясь, что слух у господина недостаточно остёр, чтобы услышать их.       Стоило карете остановиться, как дверь со стороны Герцога открылась. И лишь секундой раньше Капитан успела убрать руки и отстраниться от людоеда.       - Боже мой, наконец-то. - Тот радостно хмыкнул. Эта ужасная поездка подошла к концу, и он мог наконец-то вернуться в теплый замок, приказать набрать себе горячей воды в купальню, принести мяса и по-настоящему расслабиться.       Ведомый этой мыслью, Герцог не без одышки приподнялся - с лета он растолстел на сорок килограмм, в дополнение к набранному, и теперь передвигать распухшие жирные ноги стало ещё тяжелее, чем раньше. И это - несмотря на полностью закончившуюся перестройку организма полукровки. На улице было прохладно, но ничего, после кареты идти было недалеко... Только вот, идти не получилось.       Стоило людоеду радостно сунуться в узкую дверь кареты, как та напомнила ему, что создавалась для людей, и не настолько тучных. Даже бока не успели пройти - одно только раздутое брюхо от еды превышало проем кареты. И со скрипом, то ли от себя, то ли от несчастной кареты, застряло, будто влитое.       Глаза Герцога распахнулись, он слабо трепыхнулся, но нутро отозвалось вспышкой боли, и несчастный тут же замер.       - Ваша Светлость предпочла повременить с возвращением в замок? – Усмехнулась Капитан, сразу понявшая, что случилось.       Её ладонь ласково погладила оставшуюся в карете заднюю часть боков и спину Герцога. Растерянным Йохану и остальным подчинённым на улице этот жест не был виден, но господин должен был почувствовать эту безмолвную просьбу успокоиться.       Она вышла из кареты через вторую дверь в противоположной стенке и, когда подошла к Герцогу, спешиться успел уже весь остальной отряд, к которому ещё и несколько обеспокоенных слуг поспешили. Герцог внешне казался больше раздражённым задержкой, чем испуганным или смущённым, но Капитан отчётливо видела, что господину это даётся нелегко.       - Попробуйте для начала выдохнуть и так попробовать протиснуться.       По жесту Капитана двое солдат взяли Герцога под руки и потянули на себя.       Тот последовал ее совету, только вот живот... Не сильно уменьшился. Что Герцог выдыхал, что нет, втягивал ли живот до боли - ничто не смогло ему помочь. Пузо людоеда засело намертво, лишь карета затрещала, когда Герцога потянули за руки. Возможно, где-то там был и треск его живота, который от такого насилия свело острой резью, и антропофаг едва сдержал вскрик, вместо этого глухо охнув с мученическим лицом: - Не... Работает...       - Может, просто разберём проём? - предложил Альдо, не видевший разницы между "разберём" и "сломаем". - Тут тонкая стенка, не как в той избе, легко будет, - тут же подтвердил он подозрения Капитана.       - Карета дорогая, услуги каретного мастера ещё дороже, и Герцогу не пристало путешествовать в сломанном экипаже, - осадила она подчинённого. - Ваша Светлость, вы же не будете против такого плана? - от чего-то улыбка Капитана, когда она поворачивалась к господину, показалась солдатам немного зловещей.       - Карету ломать я запрещаю. - Тот нервно сглотнул, но постарался придать лицу спокойное выражение. Хотя внутри Герцогу хотелось покраснеть до кончиков ушей от ситуации, которой он оказался. Во внутреннем дворике собралась куча народу, которая хоть и не решалась сунуться к отряду - слуги с ними мало контактировали, но всё равно стояла и глазела. На него. И его живот, застрявший в проеме от своей толщины.       Боже, что, наверное, они думали о нем... Особенно, когда Герцога попробовали всё-таки вытянуть еще раз, но треск дерева заставил это прекратить. Даже особый отряд выглядел смущенным ситуацией, а остальные, наверное, запомнят это надолго, оставив своего господина в памяти как несдержанного, прожорливого... И, самое главное, зачем он сейчас об этом думает! Глаза Герцога пересеклись с насмешливым взглядом Капитана, и стало ясно, что она видит его мысли насквозь.       - Не беспокойтесь, Ваша Светлость, вам не придётся ждать похудения, чтобы выбраться, - усмехнулась девушка, ещё больше смущая господина. – Принесите масло, - обернулась она к подошедшему камердинеру. – Мне нужно будет освободить ваш живот от одежды и смазать его, только после этого можно будет попробовать снова вытащить вас, - сказала она уже господину, подойдя вплотную. – Вы же позволите мне это сделать? – спросила она так тихо, что услышал один только Герцог, и только он мог видеть озорные искры в глазах Капитана.       Пуговицы на смятом камзоле поддавались легко, выпуская белоснежную рубашку, плотно обтягивавшую брюхо. Капитан спиной чувствовала взгляды собравшихся слуг и улыбалась каждый раз, когда слышала над самым своим ухом прерывистый выдох. Герцог был далеко не так спокоен, как могло казаться. Рубашка разошлась также легко, и раздалось несколько удивлённых вздохов, когда живот Герцога выкатился из-под одежды. Мало кто из слуг мог представить истинные объёмы своего господина. Но все мгновенно замолкли, стоило Капитану стремительно повернуться к толпе прежде, чем снова забраться в карету и потянуть за одежду на спине. Ткань плохо скользила, но всё-таки по сантиметру втягивалась внутрь, ещё больше натирая бока, которые должны были остаться совершенно голыми, когда принесут масло.       Это было... Унизительно. Ужасно. Смущающе настолько, что всё-таки щеки Герцога немного покраснели, а сквозь сжатые зубы вырвался прерывистый вздох отчаяния. Он не мог смотреть на толпу, даже на отряд. Зато на него глазели всё, и, не будь тут Капитана, которая всё-таки пугала народ больше, чем разжиревшее чудовище, шепотки и смешки уже бы побежали меж людей. И побегут после.       Бледный мягкий живот наконец-то освободился от одежды, но даже так он засел слишком плотно. Поэтому попытка пошевелиться вызвала лишь болезненное шипение, от которого руки отряда едва не потянулись к мечам, с явным усилием оставшись на месте. А пузо даже не двинулось и на миллиметр, лишь качнувшись своей белой рыхлой массой с глубоким пупком посередине. Герцог потупился еще сильнее, лишь бы не видеть, как на него смотрят после этого.       - Сомкните ряд, прикройте Герцога, - негромко, чтобы не слышала толпа, распорядилась Капитан, снова выбравшись из кареты и направилась навстречу камердинеру с двумя кувшинами масла.       Когда она возвращалась, солдаты уже стояли перед каретой, лицом к толпе, так что разглядеть за их обмундированием живот господина было сложно. Зато хорошо было видно покрывшееся от натуги пятнами лицо, на котором вот-вот должно было проступить отчаяние.       - Масло может быть холодным, но, если вы не против подождать, его могут подогреть. - Пройдя за спины подчинённых, пошутила Капитан.       Одного взгляда Герцога было достаточно, чтобы она скользнула в карету и повела носиком кувшина по одному из боков, оставляя широкий масляный след. Отставив второй кувшин, свободной рукой она чуть прижимала мягкий бок возле дверного проёма и подливала масла туда, давая ему протечь глубже.       Людоед едва сдержал стон, абсолютно неуместный сейчас. Но от того, как руки Капитана надавили на бок, тело свело резью. О, она умела быть безжалостной к хищным тварям, и сейчас жесткие от меча руки мяли и давили, обмазывая брюхо маслом, абсолютно непреклонно и жестоко. Лицо Герцога покраснело еще сильнее, когда Капитан вышла и повторила эту же процедуру снаружи, изо всех сил надавливая на толстые складки на боках, чтобы просунуть пальцы меж каретой и тучным телом. Правда, это тоже пока работало мало - у Герцога вышло лишь немного продвинуться вперед, но область желудка, которая у антропофагов раздувалась от еды не только вперед, но и в бок, совершенно точно не собиралась протискиваться так легко.       - Рано ещё, Ваша Светлость, - рассмеялась Капитан, мазнув скользким пальцем по центру живота. – сейчас ещё второй кувшин нужно разлить, тогда, может, получится.       Страдальческий стон Герцога вызвал у Капитана волну мурашек. Властный, по мнению многих суровый господин, и вдруг в такой постыдной ситуации. Девушку это неожиданно будоражило.       - Вам лучше будет расслабиться, - снова оказавшись в карете, посоветовала Капитан, поливая бока второй порцией масла, которое снаружи закапало на землю, собираясь в небольшие лужицы. – Попробуйте теперь, - высунулась из второго окна она, а сама приготовилась изнутри проталкивать блестящие от масла бока Герцога.       - Лишь бы, ох... Сработало уже наконец. - Тот снова постарался втянуть брюхо и на выдохе принялся медленно двигаться вперёд, уперевшись в стенки кареты когтистыми лапами. Из-за строя солдат послышалось присвистывание - всё-таки скрыть это зрелище было невозможно. Герцог смущенно замер, а лицо его пошло багровыми пятнами, но со спины неожиданно подтолкнули, понуждая продолжать. Как бы не скрипело дерево, но потихоньку дело всё-таки двигалось, а несчастный застрявший обливался потом, что есть сил пытаясь протиснуться. Брюхо прошло дальше, и стало видно, как же оно исполосовано красными линиями.       Под конец Герцог не удержал всё-таки еще одного стона, когда, выталкиваемый своими и чужими силами живот наконец-то содрогнулся и протиснулся. Тяжело дыша, людоед дернулся вперёд и с трудом выбрался таки из кареты, весь красный от натуги. Капитан быстро подобрала с сидения в карете оставленный дорожный плащ и протянула его Герцогу. Застёгивать рубашку и камзол было бы долго, да и невозможно из-за того, что несколько пуговиц успешно оторвались.       - Полагаю, вы все тут собрались, потому что в замке больше не осталось дел и даже вода для Герцога и моих людей подогрета и ждёт всех в купели и бане, - выскочив следом за Герцогом на площадь, громко спросила она, обводя взглядом толпу. Люди пристыженно забормотали, кто-то неспешно стал разворачиваться, а кто-то опрометью бросился прочь. Только отряд да кучка конюших остались на улице, всё ещё окружая Герцога, старавшегося поплотнее запахнуть плотный плащ.       - Можете быть свободны до завтра. Сдайте оружие, отведите коней в стойло и отправляйтесь в баню отдыхать, - кратко обратилась девушка к подчинённым, стаскивая промасленные перчатки. Только когда солдаты отдалились, едва сдерживая тихие перешёптывания между собой, она обратилась к Герцогу: - Моя помощь, полагаю, вам сегодня ещё понадобится? Мне показалось, что некоторые следы на ваших боках кровоточили, и их следовало бы обработать.       - Мне понадобится помощь священника, чтобы это забыть... - Плотнее запахнул тот плащ и со вздохом перевел взгляд на Капитана. - Пойдем.       Уже в покоях, когда Герцог наконец-то отмыл бока от масла и кровящих царапин, он позволил себе опуститься на кровать, завязав на животе пояс халата. Как раз перед тем, как в его спальню вошла Капитан с полным мяса блюдом в руках. Да и карман на форме топорщился - видимо, мазь для ран она тоже принесла, намереваясь обработать живот господину, пока тот будет есть. Ее взгляду предстало распаренное красное лицо Герцога, у которого даже пояс на халате едва держался - он тщетно попытался завязать его на бант, но кончиков едва хватило, чтобы сделать узел, а полы халата не сходились, оставляя видным полоску живота и край пышных панталон на бледных ногах.       - Приятно видеть, что Вашей Светлости удалось расслабиться после такого, - улыбнулась девушка, опустив блюдо на столик возле кровати. Большая двузубчатая вилка, заботливо положенная на блюдо вместе с мясом, была отложена за ненадобностью. Кухня до сих пор не знала, что при отсутствии свидетелей кроме Капитана их господин предпочитал обходиться одними своими когтями.       - Я уже распорядилась, чтобы слухи о сегодняшнем инциденте не покинули стен вашего замка, - сообщила Капитан, проводя пальцами по оголённой полоске кожи, пока не ткнулась ими в слабый узел. - Позволите? – потянула она за один конец и остановилась, вопросительно посмотрев на господина.       Тот кивнул, и пояс распустился, являя взгляду обвисший от собственной тяжести полупустой живот, который явно следовало наполнить, чтобы глубокие жировые складки немного разгладились и растянулись. На боку и правда обнаружилась царапина, другая, третья... На втором тоже, и при надавливании на них Герцог не удержал стона: - Пожалуйста, аккуратнее! Я достаточно настрадался на сегодня.       Особенно морально - до сих пор от воспоминаний про свист из толпы щеки Герцога краснели. Он не мог объяснить себе своих же собственных ощущений, но, когда он стоял в таком положении перед народом, он испытал не только стыд. О, нет, ему было стыдно, ужасно, он бы хотел забыть этот позор навсегда. Но всё-таки что-то внутри него отзывалось удовольствием от осознания того, что... - Все они смотрели на меня...       - Наверняка ещё были те, кто смотрел из окон, а кто не успел увидеть, тем уже всё рассказали, - подтвердила Капитан, смазывая повреждённую кожу. – И сейчас ещё наверняка будут несколько дней бегать к повару, чтобы узнать, чем таким он вас кормит, что вы уже в собственной карете не помещаетесь, хах. И не удивляйтесь, если люди теперь будут бояться расходиться с вами в узком коридоре, чтобы самим не застрять, - безжалостно добавила девушка, едва сдерживая улыбку.       Мученический стон господина перешёл в поскуливание, когда пальцы излишне сильно нажали на синяк.       - Но хорошо, что это произошло у вас во владениях. А если бы вы так застряли, добравшись до замка вашей сестры? Только представьте, какие сплетни расползлись бы уже по всему королевскому двору! – Капитан перешла на шёпот. – Стоит ли подготовить для вас карету побольше, чтобы подобное не повторилось? Или же, вы бы хотели обратного? – последнее было сказано почти на ухо Герцога. – Чтобы весь высший свет увидел, насколько вы порочны в своём чревоугодии и сколь беспомощны из-за него же. Настоящий ужас для истинного аристократа, не так ли?       - Зачем ты меня мучаешь... - А уши у того заалели не хуже, чем лицо. Антропофагу было стыдно до дрожи, ну или трясло его от нырнувших в пупок пальцев в скользкой мази, которые прошлись по глубоким стенкам и надавили на узелок внутри. Из пасти Герцога вырвалось урчание, а глаза его закатились - он представил, как бы это выглядело. И не в карете, а в какой-нибудь главной двери, чтобы родственнички вдоволь смогли рассмотреть его распухшее брюхо, судача между собой. Чтобы из толпы простого народа засвистели и засмеялись над его позором, а графини и бароны тихонько шушукались, указывая на него кончиками вееров, пока он тщетно пытался бы высвободиться из ловушки, но лишь застревал сильнее. Взвыв, Герцог закрыл пылающее лицо руками - о чем он только думал, и как же ему нравились эти мысли.       - Что же, Ваша Светлость и тогда бы так смущалась? Будто вы сами не знаете, какого на самом деле размера ваше брюхо, и что на приёмы вы скоро сможете ходить лишь в том случае, если это будут пикники в саду или на милой полянке, где вам будет негде застрять. Разве что пуговицы не выдержат, и ваш живот вывалится из одежд прямо у всех на глазах, - вдохновенно описывала Капитан, очерчивая руками рыхлый живот. – Или что было бы, не получись у меня сегодня вытащить вас с помощью масла? Нам бы пришлось ждать не меньше нескольких часов, пока ваш живот переварил бы хоть часть, чтобы его можно было протолкнуть. И всё это время вы бы оставались в самом центре внутреннего двора, где ваш конфуз могли бы видеть все обитатели замка. Поверьте мне, слуги никогда не упустят возможности лицезреть стеснение своего господина, и уж точно никогда не забудут этого зрелища.       Капитанская рука скользнула между тяжёлыми складками, лаская нежную кожу там, давая Герцогу ещё раз в полной мере ощутить весь свой объём.       - Господи, прекрати, мне уже худо... - Тот зажал рукой рот, но не на долго - от настойчивого массажа его вело, перед глазами все закружилось, а давление стучало в виски, отчего Герцог попытался было оттянуть воротник, но вспомнил, что и так в свободном халате. - Мне душно, я... Я не могу, ты меня просто убиваешь.       В этот момент палец Капитана специально нырнул в пупок, надавливая до того сильно, что у Герцога потемнело в глазах. Открыл он их лишь тогда, когда к его носу поднесли нюхательную соль - улыбающееся лицо Капитана было первым, что он увидел. А вторым, что не увидел, а почувствовал - верёвку. Даже несколько, обвивающие его щиколотки и толстые запястья - пока он был в отключке, Капитан каким-то образом уложила его, подтащив с края на середину, и достала веревки, зафиксировав господина.       - Это не измена, Ваша Светлость, не беспокойтесь. Ваша жизнь по-прежнему в безопасности, - было первым, что сказала Капитан, когда встревоженный взгляд Герцога перестал блуждать и сфокусировался на ней. – Просто я заметила, что вместо того, чтобы есть и восстанавливать силы, вы только и делаете, что вместе со всем лицом закрываете рот. Вам и так нельзя голодать, а на фоне такого стресса тем более. Мяса, которое вы ели в карете, вашему организму было совершенно недостаточно.       Всё это время рука Капитана несколько рассеянно кружилась по урчащему животу, который легко проминался пальцами. Второй она уже держала один из кусков мяса, который теперь мягко ткнулся в приоткрытые губы полукровки.       - Вам повезло, что вы ни разу не упали в голодный обморок на глазах у людей, - через некоторое время проговорила девушка. – А то ведь, если бы вы после этого оказались обессилены до неподвижности, мне пришлось бы кормить вас прямо на глазах у них, потому что никто бы не смог отнести вас дальше ближайшего кресла. Да и не согласился оставить вас, пока не убедились бы, что вы вновь полны сил. А для этого вам бы пришлось на глазах у всех съесть столько мяса, что вы сами устали его жевать, - улыбнулась Капитан, стирая с подбородка господина кровавый ручеёк, смешанный с слюной.       - Я стараюсь, ик, не доводить себя до голодных обмороков. - Криво улыбнулся тот и облизал пальцы Капитану шершавым длинным языком. Такое положение немного будоражило хищные инстинкты - руки сами по себе попробовали напрячься, вывернуться, но запястья потянуло, и Герцог обмяк обратно. В настоящих кандалах он бы попросту вывернул себе кисти, упав на колени и изнывая от собственного веса. Он всё еще помнил хруст суставов у одного из прошлых казненных людоедов, когда живот заставил того буквально повиснуть в кандалах.       Игнорируя слова господина, Капитан же продолжила его кормить. Брюхо Герцога заурчало, когда в него опустился новый кусок, и тонкие сильные пальцы моментально ответили на этот звук тщательным массажем.       - Если бы меня осудили, на мою казнь съехалась бы вся, ох, страна. - Неожиданно выдохнул антропофаг после очередного поглаживания. На секунду его заткнул новый крупный кусок мяса, отчего бледные щеки распухли, но Герцог справился и закончил мысль, с трепетным придыханием поделившись: - И мне бы хотелось, чтобы меня казнила именно ты.       Еще раз икнув, он чуть не подавился следующим куском, от которого брюхо, и без того постепенно распираемое вверх и в стороны, стало ещё больше.       - Ваша Светлость… - неожиданно сбилась со своей предыдущей мысли Капитан.       На несколько секунд гладившая живот рука остановилась под самыми рёбрами, где под начавшей растягиваться кожей хорошо ощущался пульс господина. И с некоторым удивлением Капитан поняла, что от этих слов, кому-то показавшихся бы издёвкой над работой, её сердце забилось чаще. Герцог и без того ей доверял гораздо больше, чем по регламенту следовало доверять человеку её положения, но это внезапное признание оказалось для неё настолько личным, что девушка не смогла сдержать улыбку и едва не отвернулась в попытке спрятать порозовевшие щёки, открывая заместо них раскрасневшиеся уши. Только прикрыла глаза.       - Вам следует быть поосторожнее с такими словами, - когда Герцог проглотил этот кусок мяса, заговорила она, возобновив массаж. – Особенно, когда ваши руки уже скованы, как у настоящего пленника в вашем подземелье. И когда вы говорите это той, кто может это устроить, - тихо рассмеялась Капитан.       - О, я, мгх, был бы не прочь быть твоим пленником. - Пошутил Герцог в ответ и улыбнулся, показав острые зубы. - Каждый раз, когда я смотрю, как ты казнишь очередного антропофага, мне хочется быть на их месте.       Открыв рот, он проглотил новый кусок и поморщился. Живот начинало тянуть, наполняя уже сверх сытости. Пупок людоеда приятно подперло, отчего каждое его поглаживание ощущалось как маленький удар молнии, электричеством пробегавший по коже.       - Мне стыдно признаваться в этом, но мне нравится ощущать себя чудовищем. - Между едой продолжил он, отдуваясь и хрипло выдыхая слова, будто ему было тяжело даже дышать. - Думать о том, как отвратительно толст и набит я буду перед разрывом, пока на меня будут смотреть сотни глаз.       - Ещё скажите, что ревнуете, и велите казнить их только для того, чтобы истязать впредь можно было только ваше брюхо, - улыбка Капитана стала ещё шире, а плечи затряслись в беззвучном смехе. – А что же до сотен глаз, то на вашей казни бы их было столь много, что всех зрителей не смогла бы вместить даже главная площадь перед королевским замком. Всем же интересно, столь же чудовищный, но одновременно с этим воистину королевский по размаху ваш аппетит, как и ваша природа.       Гладившая живот рука нажала на тугой упругий желудок, выжимая из него воздух, вынуждая Герцога громко отрыгнуть, не имея возможности прикрыть рот рукой.       - Эта мысль будет пугать, вызывать отвращение, гнев и страх. Люди будут желать вашей смерти и страшиться того, что им придётся это увидеть, ведь они знают, что это будет самое отвратительное и жуткое зрелище за всю их жизнь.       Пальцы продолжали мять то желудок, то складки на боках, то кружились по мышцам пупочного кольца, заставляя весь живот гореть от прикосновений. - Только ваш верный палач не будет ведать страха и с удовольствием проведет вашу казнь до самого конца.       Последний кусок мяса опустился в пасть Герцогу, и тот судорожно вздохнул - от сытости, смущения и лёгкой нехватки дыхания он снова чувствовал себя нечетко. Заметив это, Капитан всё-таки развязала его, позволив людоеду перекатиться на бок и с огромным трудом вздохнуть полнее. А то, судя по красному лицу Герцога, его бы скоро хватил удар от напряжения.       - Я никогда теперь не выкину это из головы. - Пробормотал он, сонно зарывшись в мягкое одеяло. Глаза его закрылись, а тело, устав от постоянного напряжения, расслабило мышцы, готовясь ко сну.