Ночь опустилась на поляну, как бархатный плащ, укрывая ее от дневной суеты.
Звезды, яркие и холодные, словно бриллианты, рассыпались на черном полотне, создавая таинственную, завораживающую картину.
Воздух, очищенный недавним дождем, пропитан свежестью и влажностью.
Трава, еще влажная от дождя, излучает приглушенный зеленый свет под лунным сиянием.
Каждая капля воды, оставшаяся на листьях, превращается в блестящий кристалл, отражая лунный свет и создавая иллюзию миллионов маленьких звезд.
Тишина, глубокая и покоищая, окутывает поляну.
Слышно только шелест ветра в листве деревьев, который звучит словно шепот тайны. Даже цикады утихли, уступив место тишине ночного мира.
На поляне царит спокойствие и умиротворение.
Кажется, что мир застыл в ожидании необыкновенного, чего-то, что раскроет секреты.
И в тишине можно почувствовать дыхание вечности, услышать ритм природы.
В эту прекрасную ночь Кнайф сидел на обрыве, свесив ноги и смотрел на звёзды, улыбаясь приятному уединению.
Внизу гудела вода из реки, что била ключом и шустро протекала дальше по своему пути.
Голова свободна от мыслей и не думала о не лучшем положении своей лучшей подруги Лампочки, что лежала в изоляторе, мучаясь от неизвестной болезни.
Такой момент не мог никто испортить, кроме одного человека — И Краткого, который появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. В последний раз он повредил пальцы Кнайфа на левой руке. И всё из-за одного простого прозвища.
И вот и он: И Краткий появился сзади «Инвалида» и глядел на него со своей фирменной безумной улыбкой.
Кнайф обернулся сразу: не услышать внезапный шелест травы и ветра невозможно.
—Краткий… Давай хотя бы сегодня ты отстанешь от меня и просто замолчишь.
Не дожидаясь ответа Кнайф встал с земли и уже собирался уйти, но цепкая рука схватила его худое запястье.
Глаза с какой-то лёгкой грустной пеленой смотрели прямо в его душу и не собирались останавливаться.
—Так не хочется этого говорить, но прости… Всё это произошло из-за меня, если бы не я, то Лампочка не была таком состоянии…
Кнайф удивлённо слегка раскрыл рот и шокированно посмотрел на собеседника, что совсем неожиданно проявил человечность.
Повисло долгое молчание, которое было настолько тяжёлым, что давило на обоих. Никто ни знал куда себя деть, куда смотреть и что говорить.
—Эм, ну, спасибо что ли?
Кнайф слегка улыбнулся и когда его запястье отпустили, ободряюще положил ладонь на плечо самому ненавистному человеку.
Но его неожиданно обняли и рассплакались в плечо, что было довольно редким моментом, ведь даже Ёшка не видел чтобы И Краткий проливал слёзы. Видимо, даже такие конченные социопаты, как он имеют чувства, хоть и глубоко в душе…