С тобой, конечно, было тепло...

На улице зима, потому холод пробирает до костей, если не одеться подобающе. Лололошка, естественно, подобающе одеваться забывал, из-за чего потом получал недоумевающие взгляды от Ричарда, мол, как это не заболел, у меня то от одного дуновения ветра уже нос закладывает! А тело Лололошки, хоть хозяин прошлые путешествия и забыл, закалки своей не теряло, что играло на руку безответственности мироходца. Он всегда был тёплым, как батарея – может поэтому, когда из разбитого окна в комнате общежития дул холодный ветер, Абилка приходила полежать к нему в ноги? Когда Ричард с Лололошкой заселились в домик местного Гнезда, ветра гуляли сильные, а, собственно, окна стояли слабые. Нельзя сказать, что парни были довольны одной единственной имеющейся в доме кроватью. Но вскоре, осознав, что одеяло по ночам вовсе не греет, а волосы подозрительно перебираются ветерком, друзья любые претензии и неловкость откинули. Так и повелось у них. Наступает ночь – оба ложатся в кровать и жмутся друг к другу максимально. Ни разу это не обсуждалось, но оба знали – оно и не нужно. "Это просто что б тепло было", – думали по очереди, в очередной раз обвивая руками соседа. Периодически Ричард бурчал для приличия, мол, вот бы кровати отдельные были, негоже так спать, конечно. А потом посреди ночи агрессивно шептал Лололошке придвинуться поближе, пока он не околел окончательно. А Ло в ответ лишь хмыкал, мысленно обзывая его чудиком. Ну и ладно, зато не бросил его на произвол судьбы, как только они из корабля вышли. А может он и сам за него цеплялся и видел опору, кто знает? Главное, что обоим спокойно. Затем последовал переезд в блогер-хаус. Там Ло, вспомнив слова Ричарда, озвучил своё желание жить отдельно, на что получил удивленно-растерянный и будто даже обиженный взгляд друга. "И чего теперь? Сам же хотел отдельно жить". – думалось Лололошке. Но он лишь пожал плечами, и спустя пару-тройку часов возни с документами и знакомства с соседями они снова лежали в одной кровати, но в этот раз по разным краям. Да уж. И как-то даже неловко. Ну тут, вроде как, отопление есть: тепло, уютно. Не дует. Но Лололошке как будто неуютно совсем. Может и тепло, но не уютно. Слышит, как возится Ричард – тоже не спит. Мироходец, недолго думая, придвигается чуть ближе, сталкиваясь своим плечом с чужим. Ричард вздрагивает, выдыхает так, словно его это всё раздражает неимоверно и вообще ребёнок малый этот ваш Лололошка, но не отодвигается. Но если тот ещё ближе окажется – оттолкнет точно, ну это ж ни в какие ворота уже! Засыпал Ричард почему-то в объятиях. Да привык просто спать так, подумаешь! Тем более обстановка новая, вокруг куча незнакомцев – кто б не захотел эдакой поддержки в виде объятий со стороны давно знакомого друга? Короче, это что угодно, но не наслаждение процессом. Когда им привезли дополнительную кровать, Ричард чётко решил для себя – это начало новой жизни. Второй раз с тех пор, как они сбежали с острова. Никаких больше объятий Лололошки он не потерпит, они совершенно разные люди, просто в одной комнате живут! Пусть занимается там своими поисками, а он будет снимать видео, чтоб задолженностей перед хаусом не иметь. То есть они, конечно, друзья, но подобные взаимодействия перед сном в приятельские жесты совершенно не вписываются. Даже стример, живущий напротив, уже заподозрил что-то неладное. Если, конечно, подозрением можно назвать прямое заявление о том, что они партнёры. Совсем что ли с дуба рухнул?! И вот друзья снова ложатся в – на этот раз во множестенном числе – кровати. Лололошка помнит, каким ошарашенным и сердитым взглядом Ричард окинул Глена после того, как тот выдвинул своё предположение-факт, поэтому настрой его считал быстро. Было ли комфортно? Нет, конечно. Тепло? Вполне. Неловко? Определенно. Он чувствовал напряжение, висящее в воздухе, и даже без возни Ричарда понимал, что тот не спит. Лололошке казалось, что мозговые процессы его друга было слышно за километр. Ну что за ерунда? Два взрослых человека, а так сильно нуждаются в объятиях, словно маленькие дети, у которых отобрали игрушку для сна. Но Лололошка понимал, почему так. Он – мироходец, наверняка видел много. Однако сейчас он мало того, что не помнит других миров – он вообще ничего, кроме своего имени, до недавнего времени не помнил. Ричард и Дилан – единственные (если не учитывать его копию в оранжевом шарфе и странного крылатого мужчину), кто остались у него с тех пор, как он себя помнит (буквально). Они... Его дом. Его, по сути, всё. Обстановка меняется, Ричард – нет. День проходит сурово, мрачно и в полном непонимании, а ночь – безопасная зона в объятиях Ричарда. А Ричард просто всю жизнь рос в клетке среди кучи автоматонов, которых он считал бездушными железяками. Да, может это и оказалось неправдой, однако сам факт того, что он жил с осознанием этого, неплохо так подорвал его психику. Потому естественно первый настоящий человек, прошедший с ним такой долгий путь, является для него спасительным прутиком. Рано или поздно он, вероятно, адаптируется, однако сейчас Лололошка для него самый родной человек. Да что уж греха таить, даже Дилан ему роднее, чем кто угодно из того же блогер-хауса. Ричард громко выдохнул сквозь зубы. Да и черт со всей этой чепухой! – Ло. Названный посмотрел в сторону соседа. Ричард тихонько хлопал ладонью по месту на кровати возле себя, решительно не смотря напрямую на друга. А Лололошка будто только этого и ждал. Подорвавшись с места, он в шаг преодолел расстояние между кроватями и увалился рядом с соседом, на что получил от него грозное шипение. Однако мироходец, не обращая внимания уже ни на что вокруг, обвил руками Ричарда, довольно улыбаясь. И все-таки прав он был насчёт спасательного прутика. Спустя пару минут друзья уже сопели в обе ноздри. И пусть потом не удивляются, почему Глен, зашедший разбудить их в обед (он сам тогда только проснулся), чуть позже абсолютно уверенно, без тени сомнения назовет их парой. Впрочем..?