поймать вьюрка

одна рука держит нож, вторая с силой придавливает вампира к сырому полу. сынчоль не отрывает пристального взора от лица джонхана, напряженно ожидая подвоха. о юн джонхане те, кто его не видел ни разу, поговаривают много всякого. те, кто с ним уже встречался, рассказать не смогут теперь ничего. юн джонхан — неизменно сокрытая лисья хитрость во взгляде и нечеловеческое коварство. смертоносная красота. та самая, из-за которой когда-то люди начинали войны. романтика определённо жива. сынчоль борется с желанием одним ловким движением перерезать утончённую, фарфоровую словно, шею и покончить, наконец, со своим главным врагом. — юн джонхан, — сынчоль по осколкам собирает остатки былой смелости, крепче сжимая мертвецкое плечо, лишь бы рука так предательски не дрожала. всего пару мгновений отделяло сынчоля от долгожданного возмездия — оставалось только надеяться, что нож окажется достаточно остёр. вампиры всегда немыслимо красивы; богомерзкие инкарнации искушения, им ничего не стоит сбить с пути даже самого убежденного охотника. поэтому сынчоль за правило взял никогда не смотреть им в глаза — боялся ли соблазна, или же страшился увидеть в них человеческое нечто? джонхан это чувствует — и будто ненароком перехватывает чужой тяжелый взгляд, по неосторожности скользящий по его лицу. улыбается игриво, маняще, бесстыдно всматривается в лицо охотника, отмечая: подрос. совсем не походит больше на того маленького мальчика, спавшего безмятежно в ту роковую ночь. от этих воспоминаний хочется растянуть губы в кровожадной улыбке, и джонхан безразлично подмечает, что больше человеческого в нём ни капли не осталось. последнее доказательство его давней человечности сейчас подумывает вскрыть ему горло. бессмыслица. сынчолю совсем не подходит холодное безучастие, а джонхан хочет развлечений. бросает небрежно: — ты изменился. в глазах сынчоля его улыбка — звериный оскал. если бы лишь только ненавистью он мог бы убивать, юн джонхан сегодня бы умер во второй раз. правило номер два — не заговаривать со всякой нечистью. — представь, что ты просыпаешься в доме, полном мертвецов, которые совсем недавно были твоей семьей. убиты абсолютно все, кроме тебя. даже грёбаные мыши на кухне и те мертвы. почему ты оставил меня в живых? — сынчоль едва не срывается на крик, прижимая лезвие ножа вплотную к чужой нежной шее. правило номер три — не показывать свою слабость перед жертвами. джонхан испытующе склоняет голову набок, разглядывая нагло лицо напротив, умышленно избегая взгляда глаза в глаза, оттягивая момент ответа. замечает поразительно гармоничные черты лица, почти кровавую (любимое бордо джонхана фантомно стекает в глотку) чёлку, спустившуюся на лоб. восторг. интересно, смог бы сынчоль быть еще прекраснее, стань он вампиром? бесстыдно оглядывает сильные руки, приценивается. не будь они связаны трагичным прошлым и встреться они в других обстоятельствах, джонхан не отказался бы от возможности трепетно вцепиться в его латеральную подкожную вену. он сладостно жмурится, обнажая клыки — нож у горла сдерживает его бесполезно, как ошейник на взбешённой собаке; иллюзия безопасности, но джонхан принимает правила игры. — ты был слишком молод и амбициозен, мне впервые стало интересно, — старательно мурлычет, ожидая — озвереет, или нет? какая потрясающая чушь. в отстраненном взгляде сынчоля на краткое мгновение мелькает сумасшедший блеск. он перехватывает рукоять ножа второй рукой и кончик утыкает прямо в уязвимое горло. джонхан не сопротивляется, наоборот, подается навстречу холодному металлу. безумство, суицидальные идеации и похоть. интересно, умирать второй раз так же страшно? джонхан не ощущает, но предчувствует — руки сынчоля мелко подрагивают, от ярости ли или от страха? он мог бы избавить его от мук совести прямо сейчас. один рывок — и нож окажется в его шее по рукоять, и едва ли способность к регенерации джонхана спасёт. но это совсем не в его стиле — сегодня он намерен немного поиграть, а не самолично лишать себя существования таким безыскусным образом. вот дерьмо. сынчоль готовился к этому моменту с самого детства, с того дня, как джонхан отнял у него всё. столько раз он представлял его кровь на своих руках, предвкушал сладкую месть, даром что речь финальную не репетировал. джонхан так близко — сынчоль почувствовал бы его дыхание, если бы то не остановилось почти полвека назад. но он уже проиграл в игру, которую сам и затеял. нарушил все придуманные им же правила и сдался под натиском собственной человечности. за годы охоты на вампиров он должен был очерстветь достаточно, чтобы безжалостно рубить головы живым мертвецам направо и налево. но он всего лишь человек. человек, живущий в ожидании дня расплаты. что же он будет делать теперь, когда этот день настал? неведомый инстинкт подсказывает — чхве сынчоль заранее проиграл, когда встретился с юн джонханом. сынчоль отчаянно отбрасывает нож в сторону — мелодичный звон ударом по черепной коробке. мучительно хватается за голову, сжимает с силой, лишь бы хоть как от бесполезных мыслей избавиться. убивая юн джонхана прямо сейчас, он выполняет главную цель своей жизни. убей он юн джонхана прямо сейчас, ему пришлось бы лечь замертво рядом с ним. позор семьи (семьи больше нет) предатель (он приносит свои принципы в жертву своему главному мучителю) слабак. джонхан улавливает чужие мысли и замирает. предусмотрительно отстраняется от сынчоля, игриво напоминает о себе: — неужели я нравлюсь тебе настолько, что ты не хочешь меня убивать? я скоро заскучаю. — я ненавижу тебя и таких, как ты, больше всего на свете! — рычит сынчоль, с силой опуская кулак в волнующей близости от лица джонхана. промахнись он специально на пару сотых и регенерация была бы мучительно больной. правила, помните? сынчоль обречённо надламывается, склоняясь под тяжестью прошлых ошибок и сожалений. ошибается ещё раз. ему не сосчитать, сколько раз он уже нарушил свои правила и пошел против своих принципов. ошибается ещё раз, наклоняясь слишком низко. джонхан до смерти безупречен (совершенен, безошибочен) и чужих просчётов он не терпит. слабости в том числе. хоть он привык, что бок о бок с ним сосуществует самое родное человеку чувство — страх. привык, что встреча с ним всегда вынуждает людей потакать самым низменным, наивным инстинктам. привык видеть в их глазах отчаяние и беспомощность. но сынчоль же не такой? в моменте, когда сильный толчок снёс его с ног, джонхан почувствовал забытый давно трепет. предвкушение борьбы. напряжение в охладевших мышцах. что же останавливает его сейчас? сынчоль кошмарно рисковал, сокращая расстояние между ними. джонхан покровительственно принимает риск — стремительно реагирует, обхватывая его шею и торжественно (торжествующе) к ней липнет. насмехается, почти что ласково, празднично, раздроблено шепчет: — а я презираю тебя. выходит почти чистосердечное признание. только вот сердца у него, считай, и нет. — знаешь, — в голосе не сталь, но кладбищенский холод. — а ведь мне никогда уже не стать как ты. а вот ты с лёгкостью можешь стать подобным мне. джонхан не спешит показывать клыки — того и гляди обломаются, ведь сынчоль, накалённый и неистовый, играет с огнём, одной рукой пытаясь нащупать на поясе запасной кинжал в упорных попытках вырваться из мёртвой хватки. — я лучше умру, чем стану похожим на тебя, — голос у сынчоля — чистое сумасбродство и исступление. непостижимым рывком выскальзывает из холодных объятий, и тут же оказывается на земле. ещё мгновение — и они меняются местами. теперь джонхан бесстыдно возвышается, ненасытно любуясь человеческой уязвимостью. сынчоль смягчается, слабеет — вампирская сущность джонхана лишает его последних сил. он покорно вскидывает руки, силясь укрыть хотя бы уязвлённое горло. вовсе не удивляется, когда руки тоже оказываются прижаты к полу. вблизи джонхан божественно, разоружающе великолепен. джонхан сфальшивит, если скажет, что он не в безнадёжном восторге. насладиться зрелищем не может — ликует, восторгается по-детски от вида такого беззащитного, несовершенного. снова к шее ластится, мазанно, будто в бреду, шепчет. безумеет и безумствует от осязания живого сердца, которое мятежно ускоряет ритм. сынчоль лишь истощённо прикрывает глаза, когда джонхан прикладывается к гортани и богобоязненно гложет. лакает бордо, дёсны кровью мажет до одури. тускнеет. чхве сынчоль заранее проиграл, когда встретился с юн джонханом.