4 утра

раздался звонок в дверь. она метнулась в прихожую, начала нервно поворачивать ключ, молясь, чтобы он не застрял в замке. нет, только не сейчас! раздался тихий щелчок, дверь наконец поддалась, и порыв ночного летнего ветра лениво шевельнул прядь её волос. - твою мать, сейчас три ночи! ты как? что с ребятами? все в порядке? Тэхун молча притянул ее к себе и уткнулся ей в плечо. она вздохнула и обняла его в ответ. они замерли так на несколько долгих секунд, слушая дыхание друг друга и далёкий шум города. он прервал молчание первым: - все в порядке, кипиш то не наводи. пошли внутрь, замёрзнешь. седня прохладно. - Тэхун взял ее за рукав и мягко потянул за собой в дом. - прохладно седня? да ты о чем вообще?! стой. стой, кому говорю! - она остановилась, развернула его к себе и аккуратно положила ладонь на его щеку, пробежалась обеспокоенным взглядом по ссадинам на лбу. - боже, на тебе лица нет... ты в курсе, что у тебя бровь разбита? и как только глаз кровью не залило? он хмыкнул и накрыл ее ладонь своей. - в курсе я. это под конец уже прилетело от урода какого-то, я сразу курткой зажал... ну же, не делай такое лицо, все нормально. правда. - он слегка наклонился и заискивающе посмотрел ей в глаза, - все в порядке, слышишь? - она недовольно закатила глаза и убрала руку с его лица. - ага, в порядке он. пошли обрабатывать, герой. в гостиной горела только одна лампочка из трёх. за окном еле слышно пела цикада. они сидели на маленьком диване; на журнальном столике были разложены медикаменты. Тэхун о чем-то шутил, она наконец немного успокоилась и улыбнулась. - ну что, пришло время раздеваться. да не смотри ты на меня, как девчонка на извращенца, балбес! - он усмехнулся и стянул белую майку через голову. улыбка на ее лице померкла. - опять весь в синяках... а здесь вообще порез... - она протянула руку и медленно провела пальцами по его рёбрам. он поморщился, но ничего не сказал. снова строит из себя всесильного. - это от чего? - не помню я, может, трубой задело, или ещё чем. да какая разница, живой же. она промолчала и сосредоточилась на дезинфекции раны и нанесении мази. слишком часто он стал приходить к ней побитым, делая вид, что ничего серьезного не происходит. она знала, что Хобин с ребятами затеяли опасную игру: не стоит, ох не стоит дразнить такого хищника, как Ли Джинхо, а они лезут к нему прямо в пасть. конечно, они сильные, очень сильные, но даже самый умелый боец не сможет противостоять пуле. как бы всё это не закончилось тем, что... - ай! - она вздрогнула и вскинула взгляд на Тэхуна. - ты меня добить решила? - прости, рука соскользнула. я закончила. давай пластырь и бинт, сейчас как новенький будешь. - эй, эй, подожди. - он ласково взял ее за запястье и наклонился ближе, заглянул в глаза. - ну чего ты? все хорошо. я буду в порядке. мы будем в порядке. этого придурка надо остановить, он зашёл слишком далеко, понимаешь? - нет, это они зашли слишком далеко. - я.. я не могу смотреть на то, как ты так сильно переживаешь. ты.. прости меня, прости, ладно? она смотрела на него и понимала, что у нее нет выбора. она не сможет не простить его, чтобы он не сделал. она тоже зашла слишком далеко, и обратного пути нет. как могут это глаза, нагоняющие страх на матёрых отморозков, смотреть на неё с такой нежностью? как могут это руки, нанесшие столько ударов, так осторожно касаться её? как может этот человек, казавшийся сначала, когда она только познакомились с ним, сущим дьяволом, любить её? и как может она, такая бесполезная, любить его? - не извиняйся. я верю тебе. просто... я не хочу тебя потерять. - я не могу тебя потерять. - пообещай только, что будешь беречь себя, хорошо? ради меня. - обещаю. - Тэхун замер на долю секунды, а потом поцеловал ее. немного отодвинулся, посмотрел ей в глаза долгим, глубоким, отчаянным даже взглядом, и снова прильнул к ее губам. они оба знали: он лжет, что будет беречь себя, а она - что верит в это, но ничего не могли с этим поделать. она не знала, роптать ей на Бога или благодарить его за то, что эти губы, его губы, сейчас целуют её так, словно это их последний день на земле; за то, что эти руки оставляют жар во всех местах, где они коснулись ее тела, и ей хочется, чтобы они никогда не останавливались; за то, что Тэхун, этот упрямый, грубый, нежный, любящий человек, ее, твою мать, человек, цепляется за нее, как будто она - единственное, что осталось для него в этом мире, а она в ответ цепляется за него. и пусть этот чертов мир рухнет, только сначала он даст им ещё несколько минут друг друга. она обняла его крепче, вжалась в него, и он тихо и болезненно охнул ей в губы. - ой, прости, больно? - она быстро села и поправила одежду. - ты же у нас тяжело раненный, а я.. кхм, совсем забыла. - да ладно тебе, переживу. иди сюда... - неа, - она ловко вывернулась из его рук и со смехом встала с дивана, - давай отдыхай, сильные нагрузки тебе противопоказаны. - сильные нагрузки? ты серьёзно?! да я хоть сотку отжиманий могу щас, а такое вообще... - она не дала ему договорить. - знаю, знаю, не перенапрягись только от возмущения! - эй, хватит смеяться, я серьёзно. - Тэхун притворно нахмурился, но веселая искорка во взгляде его выдавала. - ага, конечно. тебе рамен с яйцом или без? - с яйцом давай. эй, кто вообще жрет в 4 утра?