The legend of the White Wolves

Уён недовольно морщится во сне, когда лучики солнца падают на его лицо, как бы намекая, что пора вставать. Омега переворачивается на другой бок и, похлопав по мягкой шкуре, постепенно понимает, что лежит один. Он нехотя открывает сначала один, затем второй глаз и смотрит перед собой на пустое место, от которого до сих пор чувствуется чужое тепло и запах феромонов. Сознание Уёна понемногу проясняется, и в его голове возникает вопрос: куда делся Сан? — Проснулся? — голос альфы доносится со стороны двери, и Уён глядит на него сонным взглядом. Сан подходит к нему, садится рядом и даёт стакан с водой, поправляя его спутанные из-за сна тёмные волосы. Омега делает несколько глотков, только сейчас ощущая, как сильно хочет пить. Голова немного гудит, а тело настолько расслабленное, что шевелиться не хочется от слова совсем. Но, стоит Уёну вспомнить страстную ночь, как на него накатывает дикое смущение. Он прячется под одеялом и наивно надеется, что Сан не будет говорить о случившемся. — Хэй, Уён-а, ты чего? — Мне очень… стыдно, — омега находит в себе смелость и робко выглядывает из-под одеяла. — Я вёл себя странно. Прости. — Уён-а, иди ко мне. Уён неуверенно вылезает из-под одеяла и прикрывается им, горя ярко-алыми щеками, не в силах смотреть альфе в глаза. Моменты их совместной ночи очень смущают его. По мнению омеги, он просто брал и нагло приставал к Сану, и неважно, что тот с удовольствием доставил ему ласку и показал, насколько сильно хочет его. Этот факт приводит сердце Уёна в дикий трепет. — Я очень рад, что ты доверился мне, — негромко говорит альфа, беря руку омеги и целуя тыльную сторону его ладони. — Тебе было хорошо? — Да, — кивает Уён. — Очень. — Вот и славно, — Сан являет ямочки на щеках и беззаботно улыбается, а Уён немного расслабляется. Омеге и вправду было хорошо; ещё никто не доставлял ему столько любви и ласки, как Сан. Альфа, сказав, что сходит за перекусом, выходит из комнаты, тем самым давая Уёну полностью проснуться и переодеться. Омега одевается и замечает, что он полностью чистый, как и спальное место. Получается, Сан вытер с него все следы пьяной страсти, ещё и шкуры поменял? Уён вновь покрывается румянцем. При первой встрече с альфой он и не подумал бы, что тот такой заботливый и внимательный. Когда Уён и Сан плотно завтракают, омега вспоминает кое-что, вернее, кое-кого, и оглядывается по сторонам. — А где Хантер? — Не знаю, — жмёт плечом альфа. — Он, похоже, не ночевал дома. — И тебя это не беспокоит? — Брат уже немаленький, мне незачем контролировать каждый его шаг. — И то верно, — соглашается Уён, переводя взгляд в окно и слегка улыбаясь. Он рад, что в жизни всё наладилось. Сан провожает омегу до дома, не забывая иногда останавливаться посреди дороги и увлекать его в невинные поцелуи. Несмотря на то, что солнце уже ярко светит, они встречают от силы двух-трёх жителей. Другие, судя по всему, высыпаются после прошедшего праздника. Зайдя в дом, Уён не ожидает увидеть картину, представшую перед ним и альфой: Юджун и Хантер лежат вместе на шкурах и тихо сопят, а их пальцы переплетены между собой. Уён вздыхает и с облегчением понимает, что между ними ничего не было. Хотя он не то чтобы против, просто Юджун ещё довольно юный для более глубокой связи с альфой. Омега с улыбкой думает, что Хантер такой же, как и его старший брат. — Давай не будем будить их, пусть спят, — шепчет Уён Сану, и тот кивает, выходя из дома вместе с омегой. — Я бы предложил вернуться ко мне, но мне нужно идти на обход территории, — альфа дует губы и поглядывает на лес. Ему совсем не хочется оставлять омегу, но свои обязанности нужно выполнять. — Сан, я всё понимаю, — Уён чмокает его в уголок губ. — Я тогда схожу в купель. — Я провожу тебя, — Сан сияет ямочками на щеках, и омега невольно сравнивает его с восторженным волчонком, который впервые побывал на охоте.

***

В пещере, сияющей мягким светом теневых тюльпанов, Уён встречает Сонхва. Тот сидит, блаженно прикрыв глаза, и поглаживает свой живот. — Как прошла ночь? — интересуется полностью раздевшийся Уён, садясь напротив омеги. — Хорошо, — Сонхва чуть улыбается и глядит на живот. — Только ребёнок часто пинался. Видимо, тоже праздновал. Уён тихо хихикает, переводя взгляд туда же. — Мне всегда было интересно, какого это, когда внутри тебя кто-то… есть? — омега говорит не очень уверенно. — Не знаю, как правильно выразиться. — Я понял тебя, — Сонхва кладёт ладонь на середину живота и словно прислушивается к ощущениям. — Это очень… необычно, временами странно, но в то же время так захватывающе. Не могу точно описать, у каждого омеги беременность проходит по-разному, но с полной уверенностью могу сказать, что это незабываемое чувство — носить под сердцем дитя от любимого альфы. Сонхва говорит настолько нежным тоном, что Уён расплывается в улыбке. Он тоже хочет ребёнка, хочет собственную семью, но всему своё время. Одна мысль о том, что у них с Саном когда-нибудь будет ребёнок — а может и несколько — приносит настоящее ощущение любви и восторга. — Смотрю, ты очень довольный, — в туманных глазах Сонхва загорается хитрый блеск. — У вас с Саном что-то было? — Можно и так сказать, — Уён на мгновение смущается, но, вспомнив, что у них как-то уже были разговоры подобного рода, берёт себя в руки. Он без детальных подробностей рассказывает о ночи и получает довольный кивок от омеги. — Не знаю, как у вас, людей, но у нас альфы всегда стараются угодить омегам, — задумчиво произносит Сонхва. — Может, за исключением гона. — Гон? — Уён слышал о нём, но никогда не проводил время с альфой во время гона. — Думаю, у волчьих потомков он проходит более серьёзно, чем у обычных людей. Зачастую инстинкты охватывают альфу настолько сильно, что он может убить другого альфу, если тот хотя бы подумает посягнуть на занятого омегу. — Я как-то не задумывался об этом, — удивляется Уён. Он, конечно, знал, что волчьи потомки по-другому мыслят и действуют, но про гон и течку не особо думал. — Гон настолько опасен? — Ты, главное, не пугайся, — Сонхва успокаивающе улыбается. — Лично у нас до убийства ещё никогда не доходило. Просто знай, что в период гона альфы нужно быть с ним рядом и дарить ему всего себя. Тогда будет доволен и он, и ты. Сонхва облизывает губы, явно вспоминая то, от чего Уён обычно краснеет. — Сонхва, скажи, а можно забеременеть во время гона? — омега не понимает, как он смог набраться смелости озвучить этот вопрос, но он не мог не задать его. Ему важно знать моменты, подобные этому. Сонхва удивлённо моргает, а после немного задумывается. — На самом деле вероятность маленькая. Лично я забеременел, когда у меня была течка, а у Хонджуна — гон. Нужно время, чтобы ваши с Саном циклы совпали, а там, глядишь, и забеременеешь, — отвечает омега, внимательно смотря на реакцию Уёна. — У вас с Саном всё настолько серьезно? — Думаю, да, — Уён чуть сомневается. — Хотя мы с Саном не признавались друг другу в любви, поэтому… — Он любит тебя, Уён-а, — уверенно говорит Сонхва, и омега поднимает на него взгляд голубых глаз, в которых красиво отражается свет теневых тюльпанов. — Очень любит, как и ты его. Это видно, со стороны так точно. Эти слова успокаивают и заставляют Уёна улыбнуться.