***
Стивен не искал себе друзей и приятелей среди других учеников Камар-Таджа. Да и не собирался, если уж совсем честно. Единственной целью его пребывания здесь были учение и исцеление. Мир оказался другим, огромным и неизведанным. Хотелось как можно быстрее узнать о нём всё, изучить каждый фолиант, каждую книгу, вызубрить все заклинания до единого, чем он и занимался сутки напролёт. Потенциальные друзья в столь плотный график как-то не затесались, а для потребности в общении было достаточно Мордо и Древней. Возможно, – всё же признаёт Стивен, – именно поэтому он с удивлением теперь обнаруживает, что не является единственным учеником Старейшины. Он пытается убедить себя, что это его ни капли не задевает, но чувствует, как блекнет собственная исключительность. Особенно возмущает задетое эго то, что Вонг ставит его и девчонку, едва достигшую совершеннолетия, в один ряд. Тем не менее, поступает он подобно подростку: сводит потенциальное общение на нет, избегая даже встречаться с Вандой где-либо, кроме как на уроках с Древней. Последнюю, надо отметить, вся эта ситуация явно забавляет. Стрэндж не сразу понимает, что всем тут уже давно всё известно. То самое озарение снисходит, когда за очередной беседой с Учителем он внезапно ловит укоризненный взгляд изумрудных глаз девушки, подливающей чай. Ему кажется, будто на секунду в них вспыхивает алое пламя и где-то на краю подсознания звучит лаконичное «трус». Ему кажется, – повторяет он самому себе и делает вид, что не замечает усмешку Древней. – Всё ещё не видите ничего дальше собственного носа, – она забавляется, а его не покидает ощущение некой недосказанности и скрытого подтекста.***
– На детей всё-таки не распространяется. Тихий смешок звучит неожиданно громко в пустом коридоре, слабо освещённом огнём свечей. Девушка вздрагивает и подскакивает с подоконника, закрывая собой обзор на книгу, что с таким упоением читала ещё пару секунд назад. Растерянный взгляд, впиваясь в лицо Стивена, отражает вначале узнавание, а затем и плохо скрываемую враждебность. Стрэндж, внезапно заинтересованный, уходить не спешит. – Да-да, я помню, тебе восемнадцать, – говорит он и поднимает руки, пытаясь показать, что имеет лишь мирные намерения. – «Ключ Соломона». Не по возрасту книжка. Мне вот Вонг в дополнительной литературе отказывает, – и вдруг приходит понимание. – Или он ещё не в курсе, что она у тебя? Ванда тяжело вздыхает, понимая, что отпираться бессмысленно. Она вновь усаживается на подоконник, не сводя при этом взгляда со Стивена, но и за книгу браться не спешит. – Не в курсе, – отвечает девушка, а затем добавляет громче, с вызовом. – Сдадите? Стрэндж не врёт и не раздумывает, когда отвечает: – Нет. Он неспешно подходит ближе и присаживается на противоположный край, отмечая про себя, что традиционные одежды ей всё также велики. – Не нашлось подходящего размера, – недовольно отвечает она, чем заставляет его брови медленно подняться в немом удивлении. Она же не могла прочесть его мысли, да? Или прошлый раз не был совпадением? Ванда молчит, закусив нижнюю губу, и пару секунд раздумывает, стоит ли продолжать, и поражает его ещё больше, когда решает, что стоит. – Нет никаких совпадений. Я «слышу», о чём вы думаете. Учитель разве вам не объясняла, что магия бывает разной? – Возможно, я был не самым внимательным учеником, – просто отвечает Стивен, не желая опускаться до споров с подростком. На самом деле, за последнюю пару месяцев многое успело измениться. Его отношение и некоторые взгляды, может, и он сам уже начал неотвратимо меняться. От Ванды он тоже бегать перестал, вместо этого присматриваясь. И ведь присмотреться было, к чему. Приступив к практике, Стрэндж ждал, что их уроки с Древней станут совместными, чего, однако, не произошло. Как он успел узнать, у наставницы были лишь они двое, и было странно, по его мнению, тратить время, на каждого по отдельности. Учитель на его доводы, будучи в своём репертуаре, лишь снисходительно улыбнулась и ответила что-то про индивидуальную программу, и больше они об этом не разговаривали. Ванда была частым гостем в библиотеке. Вонг отказывал ей в некоторой литературе, но она подозрительно легко соглашалась, пожимая плечами, и уходила к себе, чтобы вернуться через пару дней и спросить о каком-нибудь новом, всё тем же запрещенным, фолианте. Она вообще как будто бы больше времени уделяла теории, а не практике, что подтверждало и её периодическое отсутствие на общих для всех занятиях Мордо. Кроме того, Стивен очень скоро понял, что не видел, чтобы и Древняя занималась с девчонкой совместной практикой. Тут можно было предполагать лишь два варианта: либо они были скрыты от чужих глаз, либо не проводились вовсе. Пытливый ум Стрэнджа не мог оставить эту загадку нерешённой. Впрочем, спрашивать в лоб он не спешил. Их знакомство не задалось, и отношения пока не достигли того уровня, чтобы допытываться до такого рода вещей. Вместо этого, помолчав немного и собравшись с мыслями, Стивен спрашивает: – Как ты умудрилась протащить книгу мимо Вонга? В ответ раздаётся смешок. Ванда вытаскивает из кармана штанов двойное кольцо и с довольным видом вертит его на пальце. – Не заходя в библиотеку. – Не додумался, – тоже смеётся Стивен, признавая своё поражение. Он не сомневается, что Ванда прекрасно осознаёт, какие запреты и правила нарушает, но сам в очередной раз убеждается, что всё гениальное – просто, а решение его маленькой проблемы в лице непоколебимого Вонга всегда лежало на поверхности. – А почему сидишь здесь? – спрашивает Стрэндж и ловит непонимающий взгляд в ответ. – Через Астрал не проще? – Я… – на лицо ложится лёгкий румянец, и она опускает взгляд с таким видом, будто озарение теперь снизошло и на неё. – Не додумалась.***
Стивен едва успевает приготовиться к новому выпаду, но вовремя уклоняется, и посох бьёт камень, взметая в воздух сноп искр. Мордо не даёт передышки, и уже в следующую секунду его оружие сталкивается с магическими нитями Стрэнджа, что выставляет защиту прямо напротив собственного лица. – Что-то не улавливаю логики, – в перерыве между попыткой восстановить дыхание, произносит он. Конечно, останавливаться на расспросах о Старейшине и Кецилии мужчина не собирался. – Мои уроки – это достояние всего храма, разве что ленивый не обсуждает. Ванда не похожа на ранимую девочку, что расплачется от излишнего внимания. Карл позволяет им эту небольшую передышку. – О, поверь, она и не станет, – усмехается он. – Скорее, с охотой продемонстрирует всё, что успела узнать от Учителя. – Тогда в чём дело? Мордо вздыхает, опуская посох, всем своим видом показывая, что не хочет говорить на эту тему. И всё же, он говорит: – Четыре года назад мы почувствовали мощный всплеск магической энергии на территории Заковии, – Стивен кивает в ответ. О беспорядках в этой стране он был наслышан. – Древняя взяла с собой группу чародеев, мы нашли там разрушенную исследовательскую базу, а в ней – куча трупов. И к нашему ужасу, больше половины из них были убиты не взрывом. Организация, владеющая центром, ставила отвратительные опыты. На взрослых, на детях. Мы нашли выживших, немного, всего несколько человек. Среди них была и Ванда. Учитель буквально вытащила её из-под завалов, и сразу сказала, что девочка отправляется с нами в храм. И только здесь, убедившись, что находится в безопасности, она рассказала нам, что именно там произошло. У них имелся артефакт внеземного происхождения, и они научились направлять его энергию в нужное русло. На испытуемых, например. Наблюдали, как он воздействует на людей. В некоторых пробуждались… необычные способности. Но во время последнего эксперимента что-то пошло не так. Именно Ванда сидела в кресле, когда её пробудившиеся силы вошли в контакт с этим источником. Она с рождения имела склонность к магическим искусствам, но ей было четырнадцать, а в этом возрасте такую склонность заметить невозможно. Эта предрасположенность стала третьим элементом, и когда энергии соприкоснулись, произошёл взрыв. Ванда перестала быть простым человеком или чародейкой. Часть этой силы осталась с ней, и растёт. Ты знаешь, у неё не самый простой характер, и в особо плохие дни уроки могут становиться опасными. Поэтому Учитель предпочитает ограждать нас от подобных зрелищ. К концу рассказа Стивен и сам не заметил, как привычно нахмурил брови, приготовившись закатывать глаза. Однако эта история произвела на него неизгладимое впечатление. – Как она научится применять силу среди других, если постоянно прячется? Мордо усмехается и качает головой. Он поднимает посох, указывая на Стрэнджа, тем самым призывая его вернуться к прерванному бою. – Ты снова ставишь Её учение под сомнение, – не без строгости упрекает он, тут же замахиваясь для атаки. – Повторим-ка, что ты запомнил из моего урока.***
– У вас есть семья? – Как-то не хватило времени обзавестись, – просто отвечает Стивен. – А у тебя была? Сегодня ему в очередной раз выпала «честь» подменить Древнюю и преподать пару уроков юной чародейке. В последнее время это происходило всё чаще, но и они успели притереться друг к другу – проблем не возникало. Наверное, началось всё с той встречи в пустом коридоре, закрепилось, когда Стрэндж не сдал автора идеи проникновения в библиотеку через порталы, – хотя все и всё, конечно же, знали, – и когда, узнав непростую историю Максимофф, не стал докучать вопросами или менять своего отношения к ней. Потом Древняя в первый раз попросила его провести тренировку для Ванды. Потом это повторилось, и снова, и снова. Теперь прошло уже несколько месяцев, и видел весь Камар-Тадж, что эта парочка смогла, наконец, найти общий язык. – Да, – также просто отвечает Ванда, обнимая руками колени, подтянутые к груди. – У меня был брат, мы близнецы. Его тогда тоже забрали, и… он погиб в тот же день, когда Древняя нашла меня. Он ненавидел правила и стремился нарушить каждое, часто спорил. Вы в этом похожи. – Что ж, ты первая, кто из-за этого сравнивает меня не с Кецилием. Как его звали? – Пьетро. И он никогда бы не стал нарушать правила ради того, чтобы навредить другим. Раньше, чтобы успокоить и утешить, он часто повторял: если мы выдержим и всё пройдём, если получим силу, то сможем помогать людям, предотвращать смерти, защищать слабых. Чтобы больше никто не терял близких и не вёл бессмысленных войн. С тех пор, как я попала в храм, стараюсь напоминать себе об этом как можно чаще. – Думаю, он бы этого хотел, – мужчина перевёл взгляд на тренирующихся поодаль магов. Не так давно он, вопреки желанию Древней, начал проводить тренировки за пределами зеркального измерения, так как всё ещё держался своего мнения о том, что девушке пора прекратить прятаться, и начать тренироваться в их реальности. – Если он, действительно хотя бы вполовину хорош, как ты его описала, то сочту твоё сравнение за комплимент. – Всегда, пожалуйста, – и Ванда, в момент переключившись со своей печально-ностальгической волны на весёлость, резко подскакивает с места, жестами рук маня Стивена присоединиться, и становится на тренировочную площадку. – Продолжим урок, мистер Стрэндж?***
– О, я бы не сказала, что вы плохой учитель, – усмехается девушка, пролистывая страницу толстого фолианта, что лежал у неё на коленях, и что снова самым бесстыдным образом был стащен из-под носа у Вонга. Минуту назад Стивен задал вопрос, что волновал его вот уже последние несколько дней. Он не мог не заметить, – Ванда безоговорочно во всём слушается Древнюю, что по какой-то неясной причине не работало с ним. Она шутила, подначивала, а порой и оспаривала его методы. Временами и вовсе казалось, что что-то едва уловимое проскальзывало в её эмоциях и настроении. Это «что-то» было похоже на раздражение, злость. В такие моменты Максимофф и вовсе становилась невыносимой, спорила по поводу и без, огрызалась, словно ребёнок и даже не старалась обуздать собственную магию. Всё, что Стрэндж хотел знать: он действительно настолько плох? – Древняя не одобряет ваши методы, но она доверяет, и кто-кто, а я об этом знаю наверняка, – она так и не отрывается от книги, но взгляд замирает на недочитанной строчке. Стивен смаргивает удивление. Он спрашивал совершенно другое, и они оба об этом знают. А то, что Ванда пытается соскочить с темы и увильнуть – в этот момент, кажется, и у него что-то неприятно зашевелилось внутри, напоминая обиду. – Я спрашивал, что ты думаешь. Мнение Древней я могу узнать у неё лично. Повисает молчание. Максимофф нервно закусывает губу, пытаясь придумать, что делать, но затем вдруг поднимает глаза и тяжело вздыхает, придя, наконец, к какому-то решению. – Я знаю, о чём вы думаете, – говорит она, закрывает и откладывает фолиант в сторону. – Дело не в вас, просто… скорее, я злюсь иногда на себя. Пытаюсь привыкнуть к тому, что она всё меньше уделяет внимания мне. – Прости, но что-то не улавливаю. Следующий вздох звучит уже чуть более раздражённо. – Я хочу сказать, – но она снова запинается, и нельзя не заметить, с какой тщательностью подбирает слова. – Я знаю, что некоторые вещи неизбежны, что Учитель не всегда будет рядом. Всё чаще происходят нападения Кецилия и его чародеев. Я уже провожу больше времени с вами, чем с ней, вы почти взяли моё обучение на себя, и… – Ванда качает головой и снова прикусывает губу. – Мне нравятся наши уроки, но я не могу не тосковать по ней. Не могу не думать о том, что учись я более старательно и быстрее, могла бы уже помогать ей, и, возможно, это что-то изменило бы, но, как уже и сказала – некоторые вещи неизбежны. Не могу принять это. Стивен смотрел на неё озадаченно. Как никогда в этот самый момент повеяло некой недосказанностью, словно в первые недели его пребывания в храме. Он попытался разобраться, и, ожидаемо, провалился. Он попытался поддержать, приободрить. Он сказал, что Древняя противостоит опасностям не одна, что однажды всё закончится, и она снова возьмётся за обучение Максимофф – всё вернётся на круги своя. – В конце концов, она же практически бессмертная. Никто не знает, сколько она живёт, и сколько ещё проживёт. – Никто не бессмертен, мистер Стрэндж. В тот вечер осталась недосказанность. Она, и повисшая в воздухе тревога, сменившаяся предчувствием чего-то нехорошего.***
Он понял всё ровно в тот момент, когда переступил порог храма и увидел её. Ванда сидела на обломках какой-то колонны, вся в ссадинах, с глубокой царапиной на лбу, что была уже, впрочем, заклеена пластырем. Выглядела она уставшей и потрёпанной, но у него перед глазами вдруг встали совершенно иные картины и образы. Насколько враждебно она относилась поначалу. Как огрызалась, сбегала и не желала идти на контакт. Её слова и насмешки Древней. Словно обе они всё это время знали то, что ему открылось вот-вот. Они знали. Он вдруг понимает это так чётко и ясно, как ещё ничего до этого. И всё встаёт на свои места. Каждое слово, каждый взгляд, каждый жест. – Полагаю, нет смысла спрашивать, почему ты так спокойна? – он произносит это, остановившись рядом, и наблюдая за тем, как чародеи снуют туда-сюда, помогают разгребать завалы и оказывают первую помощь раненным. – Она рассказала мне об этом через пару месяцев после того, как приняла на обучение. Стивен слышит дрожь в голосе и понимает, что снова ошибся. Не смотря на то, что она знала, не смотря на то, что была к этому готова, не смотря на внешнее спокойствие – Ванда скорбела и не без труда сдерживала боль, что после битвы нахлынула на неё тяжкой ношей осознания. Странно, что он и сам не сообразил сразу, ведь за времена врачебной практики уяснил четко и ясно – даже если знаешь о смерти, готовым к ней не будешь никогда. Да, он ошибся. Теперь остаётся понадеяться, что это было в последний раз. Ванда после недолгого молчания решает продолжить: – Она рассказала мне всё. Что это случится, когда в храм вас приведёт Мордо, что до этого Кецилий предаст её и именно его магия… заберёт её. – Никто её не забирал, Ванда. Она умерла. Скажи это, – возможно, это было жестоко, Стивен же знает, что только так теперь уже его подопечная сможет принять то неизбежное, о чём когда-то сама ему и втолковывала. – Умерла. Её голос снова дрогнул, и солёная влага не спеша скатывается по щекам. Мужчина, замечая, мысленно повторяет про себя и скорее для себя, что так нужно. Что если она будет сдерживаться – станет лишь хуже. – Она просила меня быть готовой, но ничего вам не говорить. Просила не привязываться и держать эмоции под контролем, – тут же со злостью вытирает рукавом непрошеные слёзы. – И я старалась. Но потом появились вы. Когда она вас выставила, я почувствовала облегчение. Поверила, что её смерти можно будет избежать. – Но я оказался очень уж настырным, верно? – сходит нервная усмешка с его губ. – Верно, – она усмехается в такт ему, но без тени злости, позволяя одной лишь грусти отразиться на лице. – Я не хотела это принимать, поэтому пыталась отгородиться от вас и злилась. Перед тем, как первый раз попросить вас провести тренировку, Учитель пригласила меня на беседу. Предупредила, что время почти пришло, и попросила меня дать вам шанс. Сказала, что… – Что после её смерти поручит твоё обучение мне. Она кивает. Повисает тишина, а перед глазами обоих – невысказанный вопрос и ожидание ответа. Стивен солгал, если бы сказал, что не хочет, чтобы Максимофф осталась. Древняя мертва. Мордо ушёл. Остались лишь он и Вонг. Чародейка однажды сказала, что Камар-Тадж, и каждый мастер в нём, включая самого Стивена, – её семья. Но он знает её историю, он знает, скольких она уже потеряла, и поймёт, если больше не захочет. В конце концов, выбор всегда был и будет только её. Проходит некоторое время, прежде чем Ванда поднимает взгляд своих изумрудных глаз, пересекаясь с его собственным, и произносит уверено и твёрдо: – Я уже сделала свой выбор, Учитель.