Амфибия

Закат стремительно алел, а на его фоне гости уже собрались на верхней палубе, поздравляя Гречкина с новой яхтой. Все фальшиво улыбались, и лишь один человек искренне был хмур. Игорь Гром. Приглашен он был оттого, что собственноручно помог вернуть эту самую яхту, когда ее попытались украсть два олуха, неспособные даже на составление четкого плана. Он бы и не пошел никуда, но Юля дружески напомнила ему об обязанности вести светскую жизнь от лица всей полиции Санкт-Петербурга. Начальник отметил эту поездку как средиземноморскую командировку, и Игорь мог бы даже радоваться, если бы не его желание сжечь эту яхту к чертям собачьим, со всей "элитой общества", которая тут находилась. Заработавшие свой капитал на бедных, обездоленных, погибших в голоде, они самозабвенно наслаждались своим статусом, в то время как Игорь ненавидел их всеми фибрами души. Криво усмехнувшись мыслям, майор подошёл к банкетному столу за маленькими бутербродиками на шпажках, натыкаясь на раздевающий взгляд какой-то неимоверно богатой старухи. Не желая это терпеть, он что-то буркнул про разболевшуюся голову и спустился в свою каюту, наслаждаясь долгожданной тишиной. Да, яхта была поистине огромна, и все каюты были комфортабельны, а потому Игорь решил ненадолго прилечь под успокаивающие покачивания волн. Проснулся от приглушенных криков, а скорее даже из-за удара. Сам не понял, то ли что-то ударилось о палубу, то ли яхта врезалась куда-то посреди моря. Быстро достав оружие из кобуры, лежащей рядом с подушкой, и нож на голени, Гром поторопился наверх, а в это время крики уже прекратились, остались лишь тихие стоны и неразборчивые мольбы. Когда бывалый майор поднялся на палубу, его чуть не вывернуло от количества крови и внутренностей. Дюжина трупов и две дюжины тех, кто скоро станет ими от кровопотери, заполнили собой все пространство. Когда Игорь поднял глаза в поисках "виновника торжества", он увидел девушку в изорванном платье, жемчуг , некогда украшающий ее глубокое декольте, мог бы со звоном рассыпаться, но лишь утонул в луже крови. На месте жемчуга теперь красовалось огромная рана. Она с ужасом и надеждой смотрела на Грома, но ей уже было не помочь. Она уже была в его руках. В руках... Майор, уже было готовый вступать в битву не на жизнь, а на смерть, потерял дар речи. "Не было сомнений, это был именно он. Но как?" Игорь собственными глазами видел, как после пыток его почти бездыханное тело скинули в бездонное море, кормить акул. Это, по удивительному стечению обстоятельств, было в Средиземном море, в котором они находились сейчас, но чуть восточнее. Перед глазами вновь встали глубокие раны прямо по рёбрам, обнажающие кости в нескольких местах. Ценой своей жизни он спас чуть ли не весь отряд, вырвав из рук врага ценные данные, за что его даже посмертно наградили. Но... О какой смерти может идти речь, если он прямо сейчас уже отбросил от себя труп девушки и увидел Грома? Он был живее всех живых в этом царстве мертвых, в некогда бежевой льняной рубашке и таких же штанах. Одежда на нем была насквозь мокрая от солёной воды и сладкой крови, став розоватой. Игорь одними губами произнес "Олег", но стоящий в десятках метров все равно увидел (или услышал?) это и дернулся, как от пощечины. Это действительно был Волк. Олег Волков, погибший смертью героя 7 лет назад, и совершенно не изменившийся. Те же смольные волосы, та же борода, те же синяки под глазами и те же весело-безумные глаза. А нет синяки, кажется, стали чуть больше, а глаза были почти поглощены безумием. Он не видел такого Волкова даже в самой дряной перестрелке, хотя помнил его очень хорошо, несмотря на годы. Олег не постарел ни на день, поэтому внешне они теперь были одногодками, хотя до тех событий Волк был на 10 лет старше Игоря, и в разы опытнее. Именно потому на то задание (почти невозможное для выполнения) отправили его, как бы члены отряда не протестовали. Но в настоящем, Олег, задорно усмехнувшись, усмехнувшись, как умел только он, перешагнул через тела, быстро преодолел расстояние до Игоря и встал в метре от того, будто давая возможность полюбоваться собой ещё немного. Отовсюду раздавались хрипы и предсмертные стоны, но эти двое будто и не слышали уже ничего. —Как же так? Ты ведь... На моих глазах... —, удивлению Игоря не было предела. Каждое слово будто давалось с трудом. —Те глубокие раны... С ними были невозможно выжить, —убеждая будто самого себя, проговорил Игорь. Олег потянулся к воротнику своей насквозь мокрой рубашки, растягивая ее. Когда он закончил, перед Игорем предстал поджарый загорелый торс, который он видел тысячи раз, но там, где должны были бы выступать острые ребра, были... Жабры? Если так можно назвать отверстия от ножей, которые оставили его мучители перед тем, как сбросить в воду. Раны изменились, ребер не было видно, да и, обросшие тонким полупрозрачным слоем кожи, уже не выглядели столь болезненно, став просто частью Волка. Олег наблюдал за бурей эмоций на лице старого друга и сослуживца, одновременно с тем просто разглядывая его. Тот изменился, возмужал, но смотрел будто все с тем же обожанием и непониманием. Олег предположил, что раньше Гром будто не понимал, как можно отточить то мастерство и расчётливость в убийстве других, но теперь он не понимал ещё и всё, что произошло с Олегом. Волкова это вернуло в те деньки, когда они сражались бок о бок с врагами страны, наслаждаясь каждым днём , будто последним. Наслаждаясь компанией друг друга. Будто зачарованный, Игорь протянул руку и коснулся Волкова пальцами чуть выше жабр, в районе груди. Поднял глаза, сталкиваясь с внимательными глазами Олега, будто спрашивая разрешения. Он слегка кивнул, а рука майора лёгким касанием поползла ниже, к часто вздымающимся жабрам. Проведя вдоль одной из них, до слуха Грома дошел вздох через зубы от Олега. Сразу же убрав руку он сказал: ‌—Извини, не знал, что это причиняет тебе боль ‌—Продолжай, это не больно До Игоря дошло, что возможно это было щекотно или просто приятно, но продолжить не посмел, и руки просто повисли вдоль тела. Волков, решив, что теперь его очередь, потянулся рукой к лицу Игоря, бесцеремонно, но не сильно, взял за скулы, рассматривая повзрослевшее лицо майора. Игорь, робея смотреть в глаза Олега, как робел это делать раньше, кинул взгляд на окружение и, будто придя в себя и поняв, что они стоят посреди горы трупов, с округлившимися глазами дернулся, стараясь уйти от прикосновений бывшего сослуживца. На что Волков лишь крепче ухватился за челюсть, не давая избежать их. Игорь потянул руки, чтобы скинуть железную хватку, но, в итоге, он просто взялся за сильную руку Олега, которая уже успела спуститьсяна шею, совсем слегка сжимая, даже не перекрывая кислород. *** Олег уже сжимал так его шею, когда Игорю ножом ее резанули, чудом не задев артерию. Он также сжимал ее, не давая крови вытекать из раны, крича кому-то из отряда о запросе на подмогу и мед помощь. В его глазах тогда плескались паника и боязнь за жизнь Игоря, пока тот, плохо соображая и чудом не отключаясь, просто любовался Олегом, наслаждался ощущением его крепких рук на своей шее, и будто что-то ломал в собственной голове. В итоге он все же потерял сознание, а пришел в себя уже в медицинском корпусе. Олег, выглядевший изнуренным, спал на стуле рядом. Между его бровей залегла морщина, а все лицо даже во сне выражало беспокойство. Игорь в тот момент и решил для себя, что, кажется, что-то чувствовал к Олегу. То, что никогда и ни к кому не чувствовал. И, как бы удивительно это не было, Олег почувствовал ровно то же самое, когда чуть не потерял Игоря. Стул Волкова стоял рядом, а потом Гром протянул руку и легонько коснулся колена Олега, на что тот мгновенно открыл глаза. Ещё секунда, и он кинулся обнимать Игоря со всей осторожностью, но и пылкостью. Волков тогда что-то говорил про то, что очень переживал, что не смог бы без Игоря, что очень привязался к нему. Заметив, что Игорь будто не слушает его, лишь завороженно смотрит, тоже засмотрелся на Грома и, наклонившись, легонько коснулся его губ своими. Он уже хотел отстраниться , но почувствовал ослабевшую руку в своих волосах, слегка сжимающую и просящую не отпускать. А потому углубил касание, уже превращая его в нежный поцелуй. *** Все это за секунды пролетело перед глазами вспышками воспоминаний. Олег, судя по всему, тоже вспомнил это, а потому потянулся к чужим губам, но не нежно и невесомо, как это было тогда, а страстно и тоскующе, показывая, как скучал все эти годы. А Игорь не смел отвечать менее страстно, от чего прокусил Волку губу. Почувствовав привкус крови, Игорь отстранился с виноватыми глазами, но Олег с силой вжал его обратно, даря возможность распробовать вкус его крови. Когда воздух в лёгких стал кончаться, они просто крепко обнялись, не отпуская и не давая быть отпущенным. Неожиданно даже для самого себя, Игорь спросил: —Что ты будешь дальше? Олег с лёгким сожалением ответил, что будет дальше плавать в океанах и морях, изредка нападая на яхты богачей. —Мне просто кажется, что это единственный доступный мне способ сделать мир чуть справедливее, избавляя его от зажравшихся ублюдков —Заберёшь меня с собой?—почти без надежды сказал Игорь, не в силах отпустить Олега. —Да, пойдем,—спустя пару секунд резко ответил Волков, подвёл Игоря к краю яхты и подал руку ему. Гром наслаждался закатом, уже менее алым, но не менее красивым. Уходящее солнце кидало дорожкой свои последние лучи в их сторону, будто стараясь дотянутся до вновь нашедших друг друга. Игорь взял чужую руку и крепко сжал. Послышался плеск воды.