***
«Вад, я не могу, работы много» — высвечивается на экране, и Вадим рычит от злости. Работы у него много. Работы, блять, много. Сначала, как всё узнал, Вадим хотел увидеться с Олегом, чтобы спросить — какого хуя, что такого ты нашёл в этой рыжей потаскухе, что гуляешь с ним, готовишь ему, трахаешь его? Потом, когда встретиться не удалось, он решил — проще будет поймать рыжего в клубе, выебать его, оставить на нём свои метки, которые с его светлой кожи неделями не сходят, может, даже на видео снять, как рыжий ему отсасывает, короче, на деле показать Олегу, с какой шлюхой он связался. Но в клубе тот больше не появляется. Вадим злится на рыжего, злится на Олега, злится на них обоих вместе — сука, вместе, — а больше всего злится на себя за то, что притащил Олега в клуб в тот ебучий вечер в августе. Тупо потому что соскучился. Идиота кусок. Телефон пиликает новым сообщением. «В пятницу у меня вых, могу прийти на твою смену в клуб» — читает Вадик. Унимает злость, пишет в ответ «да давай». И бесится от того, как сильно хочется разбить кому-нибудь голову.***
Алтан, почти уснувший под звук бензопилы и неправдоподобные визги, вздрагивает, когда приходит сообщение. «в пятницу го в эйфорию? давно не были» Стирает слишком быстро напечатанное «Го», вместо этого пишет: «А что, до пятницы дома не появишься?» «завтра буду» — отвечает Сергей. «Завтра подумаю» — отправляет Алтан. Довольный, продолжает смотреть фильм. «Эйфория» в пятницу — это хорошо. Это очень хорошо. И вовсе не потому… короче, просто хорошо.***
— Что скажешь? — наконец-то определившись, что надеть, говорит Сергей, заглядывая в комнату соседа. — Скажу, что ты долбоёб, который собирался целый час, — говорит Алтан, как обычно весь в чёрном, не отрываясь от ноута. Потом всё-таки оборачивается и шипит: — Это что, моя рубашка? — Твоя разве? — с сомнением хмурится Сергей, оглядывая надетую рубашку, тёмную, с крупным цветочным принтом. — А я-то думал, откуда она у меня взялась… Наверное, при переезде случайно попала в мои вещи. Ну ладно, неважно, так как я выгляжу? — Как долбоёб в классной рубашке! Ты что, в клуб так пойти хочешь?! — Угу, — кивает Сергей. — А потом, скорее всего, к Олегу. Норм же? Алтан замирает с выражением невыносимого ужаса на лице. Тихо и медленно произносит сквозь зубы: — Ты что, собрался ебаться в моей рубашке? — Так я её сниму! — возмущается Сергей. — Снимай сейчас! — Прости, золотце, мне нравятся мальчики постарше! Ничего с твоей рубашкой не будет, и вообще, ты её не носил ни разу за год, ты, вон, только чёрное носишь, а я сто лет выбирал, что надеть! Хочешь прождать меня ещё сто лет?! — Ладно, но только попробуй хоть чем-нибудь её испачкать, — рычит Алтан. — Купишь новую и будешь до конца года посуду мыть! — Спасибо, золотце! — И не зови меня так, заебал!***
— Вадик, там опять… — Я понял, постою. Вадим уже и сам понял, что Шурик, сука, снова опаздывает. Стабильно, блять, раз в месяц. Если и есть в этом мире что-то постоянное, то это шуриковы проёбы. «Ну ничего, — думает Вадим. — Зато точно не пропущу момент, когда придёт Волчик. И если, — он сжимает челюсть, — если вдруг придёт рыжий. И не дай бог они придут вместе. Не дай бог.» Бог сегодня оказывается милосерден, и Вадим широко улыбается, когда видит на фейс-контроле Олега. Одного. Рано пришёл, почти к открытию прямо. — Ну как ты, Волчик? — спрашивает Вадим и понимает, что не злится. Вообще не может на Олега злиться вот так, когда тот перед ним стоит и улыбается в ответ. — Нормально. Как сам? — Заебись. Слушай, я тут на замене стою, пока у нас один долбодятел опаздывает, где-то через часик, наверное, только в зал выйти смогу. Потусишь пока как-нибудь сам? — Без проблем, Вад. Давай, увидимся, жду. — Олег хлопает его по плечу и проходит дальше, а Вадим выдыхает. Блять, Волчик, ну почему ты такой. Следующий час проходит стандартно — документы, сумочки, здравствуйте, до свидания, и с каждым новым посетителем, с каждой минутой Вадим бесится всё больше. Где. Ёбаный. Шурик. Почему, сука, он опаздывает именно в тот день, когда к Вадиму пришёл Олег. Раздражение достигает высшей точки, стоит только Вадику увидеть блядскую рыжую шевелюру; он снова неконтролируемо лыбится и тянет: — Нааадо же, какие люди! Давно у нас не появлялись, мм? Дела какие-то были, или что? — Жизнь, — ослепительно улыбается рыжий, и Вадиму хочется выбить ему все зубы. Вместо этого ощупывает его со всех сторон и в конце шлёпает по заднице; рыжий шипит: — Можно было и без этого! — Нельзя, — хмыкает Вадим, поворачивается и натыкается взглядом на Алтана. Медленно моргает. Широкая ухмылка немножко меркнет, наверное, неважно. Снова моргает. Точно, этот забавный мальчишка, Алтан. Он и забыл о нём совершенно, странно даже. С того момента, как про Волчика с рыжим узнал, и не вспоминал вообще. — Привет, — как-то скомкано говорит Алтан, и Вадим хмыкает. — Ну, привет, Золотейшество. Сильно по мне скучал? Алтан хмурится. Смотрит на его левую щёку, негромко говорит: — Откуда шрам? Вадим касается щеки — ага, он же подрался тогда с уёбками в баре, то ли неонацитсы это были, то ли просто рокеры-неформалы, хуй их разберёт. По щеке проехались ножом, чудом глаз не задели. — Кошка поцарапала, — врёт Вадим. Стандартно похлопывает Алтана по карманам, руки не распускает, как с рыжим, кивает: — Всё нормально, проходи. — Вадим, у тебя… у тебя всё хорошо? — негромко спрашивает Алтан, не двигаясь с места. Вадим улыбается. Всё хорошо? Конечно, у него всё хорошо. Всё хорошо, кроме того факта, что он по собственной вине проебал самое ценное, что у него было в жизни. А так — всё просто отлично. — Волнуешься за меня, золотко? А если у меня не всё хорошо, тогда что? Пойдём в толчок, утешишь меня своим маленьким ротиком? — скалится Вадим. — Дебил, — бурчит Алтан. И проходит мимо, к ожидающему его рыжему уёбку. Вадим ржёт и кивает, чтобы дальше людей на осмотр запускали.***
То, что Сергей опоздает, Олег понял и принял ещё тогда, когда они договорились об этой встрече — и когда Сергей сказал, что точно придёт вовремя. Точнее, формулировка была примерно «если я опоздаю больше, чем на десять минут, то извиняться я буду на коленях»; а как Олег за этот месяц понял, стоять на коленях Сергей любил безмерно. Поэтому проведя минут сорок за просмотром мемов и красивых картиночек с madeleine — новый тренд, что ли? надо бы научиться их готовить — и дважды вежливо отказав смелым девушкам в знакомстве, Олег решает, что пора втиснуться в очередь к бару; отходит с тремя напитками к ближайшему диванчику с низким столиком как раз к получению сообщения «мы стоим в очереди на входе скоро будем!!!!» и довольно хмыкает. Идеальный тайминг. Сергея с его мрачным соседом видит издалека; машет им, привлекая внимание, и Серёжа улыбается так обрадовано, будто не вчера утром только виделись. Всё с тобой понятно, мистер я-не-хочу-никаких-отношений. Олег и не будет ни на чём настаивать, но по счастливой улыбке Серёжи видно многое — и по тому, как он вместо приветствия чмокает Олега в губы, совершенно не стесняясь того, что вокруг, вообще-то, люди. — Олег, — перекрикивая музыку, представляется Олег, протягивая руку Алтану. Тот кивает, коротко пожимает руку в ответ. — Алтан, — говорит он, и Олег показывает на стоящие на столике коктейли. — Не знал, что ты любишь, и взял всем пина-коладу! Она здесь более-менее норм! Серёжа-то, понятное дело, пьёт вообще всё, что бесплатно, да? — Отсоси! — со смехом показывает фак Серёжа, хватает свой коктейль и плюхается на диван, а Олег думает — обязательно. — Спасибо, пина-колада тут реально самая нормальная из всех коктейлей, — хмыкает Алтан. — Я тут, в прошлый раз, кажется, почти всё попробовал… Он берёт коктейль, поворачивается и незаметно меняется в лице, весь как-то напрягается и крепче сжимает свой стакан; Олег хорошо умеет замечать такие мельчайшие изменения. Кидает короткий взгляд в сторону и видит огромную фигуру Вадима; тот пока ещё его не заметил, смотрит по сторонам, щурится, оглядывая толпу в неоновых всполохах среди темноты. — Знаешь его? — спрашивает Олег, кивая в сторону Вадима. Алтан хмурится, потом медленно кивает. Говорит: — Он мой… друг. Вроде как. Не уверен, — и Олег удивлённо поднимает брови. — Друг? Ну надо же. Мой тоже. С колледжа ещё дружим, самый близкий и родной мне человек, считай. — Но… — Алтан с сомнением смотрит на Сергея, развалившегося на диване и сосредоточенного на своём коктейле. — Но он сказал, что… Олег машет Вадиму, и тот наконец его замечает и движется через толпу, проходя насквозь, словно акулий плавник, разрезающий поверхность воды, и Олегу кажется это каким-то неотвратимым, и он чувствует, что что-то не так, а потом видит на лице Алтана смесь осознания и ужаса, но сам ещё не понимает, в чём дело, да и поздно уже что-то решать — Вадим, добравшись до них, улыбается, и в этой улыбке — ни капли радости.