Наше лето

– Ребят, а кто-нибудь читал "техасскую резню бензопилой"? – Ольга лениво высунула лицо в открытое до упора окно минивэна. Горячий ветер не освежал, а, напротив, кидал в лицо раскаленные порывы воздуха. Несмотря на раннее утро, столбик термометра уже пересёк отметку в двадцать пять градусов, и явно не собирался останавливаться. – Мы не в штатах, вода с собой есть, при виде подозрительных окровавленных психов на обочине сразу уезжаем, – Виктор, сидящий за рулём, обернулся к девушке, не отрываясь от вождения – Хотя жара адская, согласен. Ну и травы нет, к сожалению... Ай! Подруга Вити, сидящая на соседнем переднем кресле, легонько ударила его под ребра. – Я, бля, за штурвалом, осторожнее надо. Уже и пошутить нельзя... Парень рукой откинул со своего лба жёсткие темные пряди, и вдавил педаль газа в пол чуть сильнее. Пальцы крепче сжали руль. – У тебя не поймёшь, где шутки, а где нет, – Света в знак примирения погладила его по плечу. – Кто бы говорил, – они хихикнула почти синхронно, и с задних сидений им ответили нестройным хохотом. Смеялись по своей причине: Дима, известный в определенных кругах Дон-Жуан и повеса, охаживал сразу двух девушек. Расположился он в дальнем ряду, и с двух сторон его "по-дружески" обнимали Лена и Катя, а Соколов довольно улыбался и взъерошивал волнистые волосы нарочито небрежной стрижки. Лучшая подруга Ольги, Соня, предпочла оправдывать время ими и прикорнула на удобном мягком сидении, приоткрывая глаза только на особо ухабистых поворотах. Ольга чуть улыбалась, рассматривала быстро проносящийся мимо их машины пейзаж. Разнотравье лугов слилось в одну пеструю картину, колосья полей дрожали волнами от ветра, а на горизонте темнела лента небольшого бора. Скоро начнут мелькать деревни и крупные поселки, потом они проедут ещё пару лесов и степь, чтобы через несколько часов наконец-то оказаться на берегу озера – Дима все уши прожужжал, как там красиво, и вот теперь, когда сессия благополучно сдана, компания друзей смогла таки выбраться на природу. Ради такого дела отец Виктора даже одолжил свой минивэн, и Ольга иногда переживала, вернут ли они машину в целости. Витёк такой парень, с него станется напиться и раздолбать авто. За всё хорошее. При Светлане не должен, конечно, хотя они два сапога пара, и можно поспорить, у кого больше послужной список "настоящего панка". Две гитары в багажнике отзывались печальным звоном на каждый лихой манёвр – а ямы на дорогах периодически обязывали к ним, раз Виктору пришлось с матами съезжать на просёлочную дорогу:она оказалась более ровной. И всё-таки Ольга испытывала непередаваемое наслаждение от таких путешествий, от самого факта быстрой езды и предстоящего веселья, её мысли неслись одновременно легко, неторопливо. Хорошо было потягивать изредка холодную минералку, смеяться с историй Димы, сто раз уже рассказанных до этого и обречённых на бесконечное повторение, смотреть иногда на своих спутников, но чаще на небо – удивительной синевы. И думать, думать, погружаясь то в лёгкий сон, то в жажду активной деятельности. Вдруг обнаруживалось, что надо сделать сотни дел, причем немедленно... Торопливость вскоре отступала, и Ольга снова краем уха слушала болтовню да приглушенную американскую радиостанцию ESCAPE с музыкой семидесятых и восьмидесятых. Хороший, бодрый рок и джаз, товарищи, каникулы, путешествие – что это, если не счастье, в конце концов? Но чего-то не хватало, Ольга испытывала смутную тоску и тревогу. Но терзаться бесполезно – можно только забыть или забыться, это она знала твердо. Лучше уж просто наслаждаться хорошими деньками и не думать о прошлом, ушедшим теперь безвозвратно.