***
На пляже было ещë прохладнее, чем когда Элли только вышла из дома. Оно и понятно, море как-никак. Детей, впрочем, не было. Ну или почти. Единственное исключение составлял мальчик, выглядевший не сильно старше Элли, который сидел по-турецки почти под самой скалой. Подойдя ближе, Элли смогла рассмотреть его растрëпанные каштановые волосы, тëмно-синюю кофту и футболку, видневшуюся из-под неë. Футболка выглядела скорее как домашняя: поношенная и с наполовину стрëршимся рисунком. Словно мальчик выбежал из дома, только обувшись и надев кофту. — Эй, привет! Ты чего тут один сидишь? — Элли старалась звучать максимально приветливо, ибо мальчик, по еë оценке, выглядел каким-то грустным. Он же на это со вздохом поднял на неë глаза. "М-да, видимо всë же плакал" — сочувственно подумала Элли. Хотелось узнать что случилось и, если возможно, помочь. — Просто так, гуляю. Такой односложный ответ Элли не устраивал. — А чего грустный такой? — спросила она, усаживаясь рядом, прямо на песок. — Ничего. — Но ты плакал! Ты не мог плакать просто так, — не унималась она. Разговорить неизвестного грустного мальчика стало уже делом принципа. Он же снова вздохнул, видимо поняв, что девчонка отступать и не думала. — Родители. — А что с ними? Они ведь живы, да? С ними всë хорошо? — Элли вывалила на мальчика целую очередь вопросов, видимо не задумавшись, что он не захочет на них отвечать. — К сожалению да, всë хорошо, — в голосе мальчика проявилась какая-то совершенно детская отчаянная обида на родителей. — Почему "к сожалению"? Это ведь хорошо! — Да потому что! — мальчишка вдруг экспрессивно взмахнул руками с повернул голову с сторону нежеланной собеседницы. — Потому что мне надоело слушать их бесконечные ссоры! А они ещë и сюда меня притащили зачем-то! Мне, между прочим, и дома было неплохо. Там хоть друзья были, а здесь что?! Ты – второй ребëнок моего возраста, которого я увидел за последнюю неделю. Мальчик вдруг прекратил свою тираду, видимо поняв, что как-то слишком разошëлся. Он опустил голову и потëр глаза, словно пытаясь скрыть за этим выступившие на них слëзы. Элли как-то сразу стушевалась. Она и не думала, что всë так. — Ну хочешь я буду твоим другом? — робко предложила она, надеясь, что мальчик всë же согласится. Он с недоверием покосился на неë, но, видимо придя к мысли, что лучше так, чем провести всë лето дома в одиночестве под аккомпанемент родительских криков, кивнул. — А тебя как зовут-то, кстати? — Элли вдруг вспомнила, что даже не узнала имя мальчика, перед тем, как начала засыпать его вопросами. — Алек. — Ой, милое имя. Я Элли.***
Оставшиеся два месяца лета они словно бы и не расставались вообще. Ну разве что на ночь, и то не всегда. Родителей Алека мало заботило, к какой такой подруге их сын ходит на ночëвки, а в доме Элли было как-то спокойнее. И веселее. Днëм они почти всë время проводили на улице, исследуя каждый переулок в городе, который к концу лета знали как свои пять пальцев. Но однажды, в конце августа, Алек сказал, как бы невзначай: — Я, кстати, уезжаю завтра утром. В тот день они разошлись по домам так поздно, как только позволял комендантский час. А на следующий день Алек и правда уехал. С тех пор Элли ни разу не виделась с ним. Наверное, у всех хоть раз были такие друзья, которые приезжают на лето, делают его потрясающим, а потом пропадают, словно и не было.***
Элли Миллер уже не та десятилетняя девочка, а взрослая женщина с двумя детьми, работающая в полиции родного города. Когда она впервые увидела этого "детектива-инспектора Харди", он показался ей смутно знакомым. Словно она его видела, но никак не могла вспомнить где. А потом он всë же назвал своë имя, хоть и скривился при этом так, будто ничего ужаснее в жизни не слышал. Алек.