Расставляя по местам

      Вернувшись вечером того дня в съемную квартиру, я, налив себе бокал заранее купленного вина, села в кресло и погрузилась в мысли о предстоящем возвращении в Англию. Я весь день представляла, что почувствую, оказавшись в родном и столь любимом Лондоне, пройдя по его улочкам, по Косой Аллее, придя в Министерство. Возможно, я встречу знакомых. Я, конечно, надеялась на обратное, но такой возможности не исключала. А что если я встречу кого-нибудь из родственников? Как минимум трое из них работают в Министерстве! Они будут требовать ответы на вопросы, которых я им дать не смогу. А что если они захотят, чтобы я приехала в Нору? Они же меня так просто не отпустят! А если меня затащат в Нору, то о моем возвращении сразу доложат и Гарри, который точно тут же примчится. К тому же он работает в Министерстве и я тоже могу его там встретить. Вот же черт! Нужно придумать как всего этого избежать.       Я сделала глоток, обводя комнату блуждающим взглядом, не останавливаясь ни на чем. Я понимала, что могла избежать любой встречи, кроме одной. С Ним я обязана встретиться. Даже интересно, как это будет выглядеть. Я зайду в его кабинет и скажу: «Привет, а у тебя есть сын, и мне нужна твоя кровь, чтобы его спасти.» Он никогда мне не поверит. Я бы не поверила. Шесть лет ни слова, а тут целый ребенок. А даже если и поверит, то страшно представить сколько вопросов он может задать! А что если он откажет? Вдруг не захочет помогать? Что делать в таком случае? От грустных мыслей все внутри сжималось. Я не смогу пережить потерю сына. Особенно сейчас, когда я знаю, что спасение так близко!       Вино в бокале закончилось. Время себя жалеть тоже. Нужно начинать что-то делать. Чем больше я жду, тем сильнее оттягиваю встречу с Ним и пробуждение Алана. Так нельзя.       Отставив пустой бокал, а подошла к небольшому камину и, зажегши магией огонь, бросила в него Летучий Порох.       — Серебряная Чешуйка! — назвала я кодовое название комнаты Чарли в драконоводческом лагере.       Такие названия использовались, чтобы упростить связь с работниками и не выдавать местонахождение лагеря. Перенестись туда при помощи камина было нельзя, но поговорить вполне.       — Джинни? — из всполохов огня проступило лицо брата. — Что-то произошло?       — Ты не поверишь, — слегка улыбнулась я и принялась пересказывать разговор с месье Лагаром.       — Значит, они все это время нас обманывали и пичкали Ала ненужными лекарствами? — широкие брови Чарли сошлись на переносице. — За такое их вполне заслуженно можно засудить. Надеюсь, это никак не повлияет на Ала.       — Я тоже, — кивнула я. — Слушай, а ты сильно занят на работе?       — Сейчас самый сезон, но, в случае чего, на день-два отпроситься смогу, — задумчиво произнес брат.       — Отлично, — улыбнулась я. — Мне как раз на день-два и нужно.       — А зачем?       — Я должна уехать в Англию на пару дней и не хочу оставлять Ала в Париже одного, — я поджала губы. — Не мог бы ты приехать и присмотреть за ним? Я вернусь, как только смогу.       — Значит, ты едешь к Нему? — в голосе брата прозвучали металлические нотки.       — У меня нет выбора, Чарли, — я отвела глаза. — Без Его крови Алан не очнется.       — Я знаю, — кивнул мужчина. — Но а сама ты как? Ты уверена, что справишься?       — Я ни в чем не уверена, — честно ответила я. — Я могу лишь надеяться, что все сложиться хорошо. А если и нет, то что-нибудь придумаю.       — Я всегда рядом, Джинни, — твердо произнес Чарли. — Одно твое слово и этого подонка никогда не найдут.       — Ты даже его имени не знаешь, — усмехнулась я.       — Много ли в Британии блондинов, — саркастично ответил брат, заставляя меня стушеваться.       Вскоре Чарли ушел, а я села писать прошение в консульство Британии с прошением обеспечить мне портал до Лондона и назад. Отправив письмо с совой, я легла спать.       Всю ночь мне снились странные сны, где главным героем был Он. Это были воспоминания, переработанные воображением, из-за чего все выглядело как-то смазано. Я вновь и вновь видела свои школьные годы и вечные издевки с его стороны, преследуемые перепалками. Мы ненавидели друг друга всю свою жизнь. Иронично, что именно у нас появился ребенок, так не похожий на нас обоих. Алан словно олицетворял лучшее в нас. Может поэтому я так за него цеплялась?       Утром я проснулась разбитая. Вставать совершенно не хотелось, но я пересилила себя и, выбравшись из кровати, пошла на кухню готовить завтрак. Там меня уже ждала Эмбер с письмом из консульства. Угостив сову печеньем, я отвязала пергамент и принялась его читать, параллельно готовя еду.       «Уважаемая, мисс Уизли!       Ваше прошение о перемещении вас в Великобританию было одобрено. Портключ будет готов к использованию в двенадцати дня и будет активен до трех часов. Пожалуйста, приходите в это время. Прошение о последующем возвращении вас во Францию будет передано на рассмотрение консульства Франции в Лондоне. Пожалуйста, обратитесь в их Отдел Интернациональных Перемещений.

С уважением, Консульство Великобритании.»

      Отлично, заявка одобрена. Минус одна головная боль. На часах было десять, а значит у меня еще оставалось время. Быстро позавтракав, я прибралась в квартире, сменила постельное белье для Чарли, собрала кое-какие вещи и отправилась в клинику попрощаться с сыном. Брат должен был приехать в течении нескольких часов, поэтому мы с ним скорее всего разминемся.       Посидев с сыном минут десять и предупредив медсестер, что сюда будет заходить Чарли, а перенеслась в консульство. На входе мен встретил невысокий полноватый волшебник с идеально выстриженной бородой.       — Цель визита? — без предисловий спросил он.       — Перемещение в Великобританию, — ответила я, показывая письмо.       Мужчина окинул меня взглядом, потом прошелся по письму, и, что-то чиркнув у себя в бумажках, произнес:       — Второй этаж, кабинет четырнадцать.       — Спасибо.       Консульство было довольно многолюдным. То тут, то там ходили волшебники и волшебницы разодетые в очень странную одежду. Я с улыбкой наблюдала за ними. Настоящие британцы. За пять лет в Румынии я успела отвыкнуть от такого стиля. Раньше я тоже представляла одежду магглов броской и несочетающейся, но пожив среди них поняла, как сильно волшебники ошибались. В Румынии не было четкого разделения на одежду волшебников и неволшебников, и это было действительно здорово.       — Здравствуйте, я Джиневра Уизли, — представилась я, входя в нужный кабинет. — Мне нужен портключ до Лондона.       — Здравствуйте, мисс Уизли, проходите, — поприветствовала меня сухонькая старушка, выходя из-за стола. — Вы пришли как раз вовремя! Держите портключ. Кодовое слово — булыжник.       Она протянула мне небольшой сверток.       — Спасибо, — улыбнулась я, заглядывая внутрь. Там оказалась старая пуговица. — До свиданья. Булыжник.       Стоило моей ладони коснуться портключа, как меня резко дернуло и понесло куда-то вверх. Это длилось всего несколько секунд, но неприятные ощущения не оставляли меня еще долго. Я никогда не жаловала такие перемещения.       Лондон встретил меня удивительно солнечной погодой. На небе не было ни облачка и, для середины апреля, было довольно тепло. На несколько секунд я замерла, окидывая взглядом до боли знакомую улицу. Косая Аллея. Сколько раз я здесь была! И сколько теплых воспоминаний было связанно с этим местом. Я помнила, как мы с братьями рассматривали витрины магазинов, мечтая заполучить ту или иную метлу, помнила, как ели мороженное у Фортескью, как покупали школьные принадлежности, как гуляли и наслаждались беззаботным временем.       От воспоминаний в груди засаднило. Раньше все было так просто. Даже война и жизнь в постоянном беспокойстве не казались тогда сложными. Мы жили одним днем, не думая про будущее. Как бы я хотела вернуться в те дни детства.       Усмехнувшись печальным мыслям, я направилась в Министерство. Я знала, что Он там работает. Кажется, про это писал Рон в одном из писем год назад. Я тогда еще долго сидела у камина, потягивая огневиски и думая про слова брата. У Него жизнь сложилась. Какая-никакая, но сложилась. Вроде как Он смог почти полностью обелить свою репутацию и даже сделал карьеру. Его личной жизнью я не интересовалась, но что-то подсказывало мне, что Он вряд ли проводит вечера в одиночестве.       Покинув Косую Аллею и облегченно выдохнув, что нежеланных встреч не произошло, я побрела по людным маггловским улицам. Министерство Магии располагалось на приличном расстоянии от волшебной части Лондона, что всегда было неприятным моментом. Чем ближе я подходила к заветному месту, тем меньше и неприглядней становились дома. Наконец я достигла улочки, на которой только и было что несколько убогих офисных зданий, пивная и большой переполненный мусорный контейнер. Вот и оно. Я подошла к видавшей виды красной телефонной будке, в которой не хватало нескольких стекол. Она стояла у глухой стены, щедро изрисованной граффити. Я вошла внутрь и закрыла за собой дверь.       Воспоминания школьных лет окатило, словно ведром воды. Когда-то все мы были здесь вместе. Я, Гарри, Рон, Гермиона, Невилл и Луна. Мы тогда пришли спасать Сириуса от Лорда, не зная, что это была ловушка. Выжили мы лишь чудом.       Закусив губу, я взяла трубку и принялась набирать номер. Удивительно, что я помнила его спустя столько лет. Когда диск с мягким стрекотанием вернулся на место, в будке зазвучал прохладный женский голос:       — Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.       — Джиневра Уизли, — ответила я. — Прибыла на личную встречу с Драко Малфоем.       — Благодарю вас, — произнес прохладный женский голос. — Посетитель, возьмите, пожалуйста, значок и прикрепите к мантии спереди.       Что-то щелкнуло, затрещало, и в металлический желобок для возврата монет упал квадратный серебряный значок с надписью: «Джиневра Уизли. Встреча с Драко Малфоем». Тяжело вздохнув, я приколола значок к своей кофте, стараясь больше на него не смотреть. Вновь послышался женский голос:       — Уважаемый посетитель, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать вашу палочку у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.       Пол телефонной будки дрогнул, и она медленно поползла вниз. По спине пробежали мурашки. Я не хотела признавать, как сильно волновалась. Я наблюдала, как тротуар за стеклянными стенками поднимался все выше, пока темнота не сомкнулась над головой. После этого на некоторое время воцарилась темнота. В ушах раздавался только однообразный механический звук подземного перемещения. Примерно через минуту, которая показалась мне вечностью, носки туфель озарила полоска золотистого света. Расширяясь, свет постепенно залил все мое тело и наконец ударил в глаза, заставив моргать.       — Министерство магии желает вам приятного дня, — сказал женский голос.       Дверь будки распахнулась и, собравшись с силами, я вышла. Отступать было поздно.       Министерство Магии почти не изменилось за прошедшие восемь лет. Это был все тот же великолепный зал с темным паркетным полом, отлакированным до зеркального блеска. При свете дня он выглядел немного иначе. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений. В стенах, обшитых гладкими панелями из темного дерева, было устроено множество позолоченных каминов. Каждые несколько секунд в том или ином камине на левой стене с мягким свистом кто-то появлялся — либо волшебница, либо волшебник. Справа перед каминами стояли небольшие очереди желающих покинуть Министерство.       Пройдя мимо фонтана, я присоединилась к потоку сотрудников Министерства, одни из которых несли шаткие стопки пергаментов, другие — потертые портфели. Кое-кто читал на ходу «Ежедневный пророк». Я шла быстро, стараясь не смотреть ни на кого и не привлекать внимания. Наконец, я отделилась от толпы и оказалась перед столом, над которым висела табличка с надписью «Охрана». За ним сидел плохо выбритый волшебник в переливчато-синей мантии, которого я о этого дня не встречала.       — Сюда, пожалуйста, — сказал дежурный скучающим голосом, отрываясь от газеты.       Я подошла к нему ближе, и волшебник, подняв длинный золотой прут, тонкий и гибкий, как автомобильная антенна, провел им вдоль моего тела сверху вниз спереди и сзади.       — Волшебную палочку, — буркнул дежурный колдун-охранник, положив золотой щуп и протянув ладонь.       Я протянула ему палочку. Охранник опустил ее на странное латунное приспособление — подобие весов, но с единственной чашечкой. Устройство завибрировало. Из щели в его основании проворно выползла узкая полоска пергамента. Волшебник оторвал ее и прочел, что на ней было написано.       — Четырнадцать дюймов, внутри волос единорога, используется двенадцать лет. Так?       — Так, — кивнула я.       — Это мне, — сказал охранник, накалывая пергамент на небольшой латунный шип. — Это вам. — Он вернул мне палочку.       — Спасибо, — произнесла я. — А вы не подскажете, где я могу найти Драко Малфоя?       — Мистера Малфоя? — брови дежурного слегка поднялись. — Отдел Международного Магического Сотрудничества, Бюро магического законодательства. Пятый уровень, кабинет сто семьдесят три.       — Благодарю.       Я выдавила дежурную улыбку и направилась к лифту. Возле него уже стояло несколько ожидающих, среди которых я вдруг узнала Дина Томаса, старого знакомого по школе. А вот и первая встреча. Остановившись в конце очереди, я повыше натянула воротник и спрятала волосы под плащ. Вряд ли это сделало меня неузнаваемой, но, возможно, в этот раз пронесет.       Наконец лифт приехал и вся толпа ввалилась внутрь. Дина затолкали в самый конец, поэтому я со спокойной душой вошла последней. Нажав кнопку нужного мне уровня, я отвернулась, уставившись на закрытые створки. Постепенно люди начали покидать лифт. Два человека вышли на втором уровне, один на третьем, еще двое на четвертом, а я и еще один незнакомый волшебник на пятом. Дин продолжил путь вниз.       Облегченно выдохнув, я вернула воротник и волосы на прежние места и направилась вперед по коридору, выискивая из десятков дверей одну заветную. К счастью, искать пришлось не долго. Кабинет Малфоя был расположен примерно посередине.       «Драко Малфой, заместитель главы магического сотрудничества с Францией,» — гласила табличка.       Забавно. Ему едва исполнилось двадцать три, а он уже заместитель главы. Скорее всего папочка постарался. Готова поставить на что угодно.       Постучав, я заглянула внутрь:       — Можно?       — Проходите, — ответила мне секретарша. Это была молодая симпатичная девушка с длинными черными волосами и цепким взглядом.       Я вошла в приемную, закрывая за собой дверь.       — По какому вопросу? — спросила она звонким голосом.       — Мистер Малфой у себя? — вместо ответа спросила я. — Мне нужно с ним встретиться.       — Вы записаны? — проигнорировав в ответ мой вопрос, произнесла девушка.       — Нет, — покачала я головой. — Это встреча… личного характера.       — Я передам мистеру Малфою, — уголок ее губ слегка взлетел вверх, словно она нашла что-то смешное в моих словах. — Но не сильно надейтесь, что он примет вас сейчас. Мистер Малфой очень занятой человек.       — Я понимаю.       — Вы пока присядьте. Ваше имя?       Я последовала ее совету.       — Джиневра Уизли.       Девушка что-то чиркнула в бумажках и, выйдя из-за стола, скрылась за массивной боковой дверью. Ее не было всего минуту, но мне почему-то казалось, что намного дольше.       — Мистер Малфой готов вас принять, — сказала секретарша, вернувшись в приемную.       Я облегченно выдохнула. Как минимум он не прогнал меня сразу. Уже не плохое начало.       Под внимательным взглядом девушки я поднялась и проследовала в кабинет Малфоя. Каждый шаг давался с трудом. Ноги едва слушались. До прихода в Министерства все казалось куда проще. Зайти, попросить и уйти. Таков был план. Однако, страхи, которые я прятала все эти годы, вернулись и захватили сознание, вызывая дрожь в кончиках пальцев. Черная дверь казалась дорогой в другой мир, где больше не будет спокойствия и любимого мной порядка. Там, по другую сторону, сидел человек, изменивший мою жизнь однажды и обещающий сделать это вновь. Он был тем, кого я ненавидела и презирала сколько себя помнила, но именно он был тем, кто подарил мне Алана. Я боялась и была готова на все, что избежать этой встречи, но все же продолжала шагать вперед, не сводя глаз с двери. Сплошные противоречия. Моя жизнь давно состояла лишь из них.       И когда это все началось? Может в день, когда в жизни моей семьи появился Гарри, подливший масло в огонь и так давно испортившихся отношений с представителя других чистокровных фамилий? А может когда я решила, что разговоры с Реддлом не плохая идея? Или когда я, как фанатичка, кричала, что мне не нужен Святочный Бал, но стоило Невиллу позвать, и я тут же согласилась, чтобы хоть на вечер забыть о своей репутации? Это мог быть любой из этих дней. А возможно все началось куда раньше, но я уже про это не вспомню.       Рука медленно опустилась на ручку двери. Прохладный металл обжигал. Что-то внутри кричало, что все это было неправильно. Я не должна быть здесь. Я не должна встречать Малфоя. Я не должна была приезжать в Лондон. Я не должна была проводить месяцы в попытках вернуть сына. Я не должна была прятаться столько лет. Я не должна была… От последней мысли по спине пробежали мурашки. Пусть она осталась не озвученной, но сам факт того, что такое могло прийти мне в голову, удручал. Нет, как бы я не ненавидела все происходящее, я не могла позволить себе подумать, что Алана могло и не быть.       Дверь тихо открылась и я вошла внутрь, бегло обводя кабинет взглядом. Помещение было довольно просторным, но из-за большого количества мебели выглядело перегруженным, хоть и стильным. Дневной свет, бившийся через наколдованные окна, казался слишком ярким в сравнении с черными стенами и полом. Для меня подобное сочетание было необычным и вызывало не самые приятные эмоции, но для Малфоя это должно быть привычная обстановка. Помнится раньше, даже в мирное время, на Гриффиндоре ходили слухи о том, какие ужасы происходят в поместье Малфоев. У стен стояли высокие шкафы, набитые древними фолиантами и странного вида предметами. Возле окон стояли столы из массивного дерева, на которых были разложены какие-то бумаги, а рядом стояли кресла, обитые темной кожей. Там и тут висели светильники и подсвечники, освещая пространство. В самом центре кабинета за большим столом, в окружении бумаг и книг, сидел Драко-Мать-Его-Малфой.       Сказать честно, он изменился. Из бледного худощавого подростка с большими кругами под глазами и бегающим взглядом он превратился в довольно привлекательного внешне мужчину. Во взгляде холодных серых глаз, рассматривающих меня, словно насекомое под лупой, читалась уверенность и расчетливость. Я даже немного сжалась от неожиданности. Казалось, в этот самый миг он просчитывал все возможные варианты развития событий и выгоду, которую можно было из них получить.       — Уизли? — по-прежнему растягивая гласные, произнес он. — Чем обязан?       Даже голос изменился. Может манера была та же, но он звучал глубже и бархатистее.       Интересно, а я сильно изменилась со времен школьных лет? О чем думал Малфой, глядя на меня сейчас? Видел ли он ту же бедную предательницу крови, которая всегда лезла на рожон, или же повзрослевшую девушку? Нет. Кого я обманываю? Для него я всегда останусь бедной маленькой Уизлеттой, которую они задирали все школьные года.       — Привет, Малфой, — кивнула я, расправляя плечи. — Есть разговор.       — Разговор? — кажется, на мгновение в его глазах зажегся огонек любопытства, но он тут же исчез за маской равнодушия. — О чем нам разговаривать?       И правда о чем? О чем могут говорить школьные враги? Наверное, эта ситуация выглядела забавной со стороны. Мы сверлили друг друга взглядами, сохраняя при этом поразительное спокойствие. Раньше мы не могли провести и минуты в одном помещении без ссор.       — Мне нужна твоя помощь, — нехотя произнесла я.       — Моя помощь? — его губы дернулись в саркастичной усмешке.       Малфой отложил ручку, которая все это время не покидала его руки, и откинулся на спинку кресла, всем своим видом показывая превосходство. И действительно. Одна из клана ненавистных Уизли пришла просить его о помощи. Кому расскажешь — не поверят.       — Я слушаю.       Собравшись с силами, я сделала короткий вздох и произнесла:       — Мне нужна твоя кровь, чтобы спасти своего сына.       На несколько секунд воцарилось молчание. Малфой, нахмурившись, смотрел на меня, словно ожидая, что я сейчас скажу, что пошутила, но этого все не происходило.       — Что? — наконец спросил он. — Ты в своем уме, Уизли? Какая кровь? Какой сын? Вы там в своей семейке совсем рехнулись что ли?       Я пропустила оскорбление мимо ушей. Старая Джинни никогда бы этого не сделала. Старая Джинни сразу бы начала перепалку. Она бы кричала и бросалась оскорблениями, но не позволила бы поносить ее родных. Новой Джинни приходиться молчать.       — Твой сын, — тихо произнесла я.       И вновь наступила пауза. На этот раз Малфой даже не старался скрыть степень удивления. Он смотрел на меня во все глаза, словно не веря, что такое вообще можно бы произнести. Мой сын. Его сын. Наш сын.       Вдруг он разразился смехом.       — Это какая-то шутка? — Малфой сложил руки перед собой. — Уизли, если ты пришла, только чтобы сказать этот бред, то не трать мое время.       — У тебя есть сын, Малфой, хочешь ты того или нет.       Я сама удивилась уровню твердости в голосе. Малфой, видимо тоже почувствовавший перемену, резко выпрямился и нахмурился, словно перебирая в голове все школьные году в поисках аргументов.       — Это не может быть, — протянул парень. Уголок его губ нервно дернулся.       — И тем не менее, — стараясь сохранять ту же твердость возразила я. — Если ты не веришь, можешь сделать тест на родство. Кто угодно подтвердит мои слова.       — Но как это возможно? — Малфой поднялся и встал за креслом, кладя руки на его спинку. — Если это правда, он должен быть на родовом дереве, но там его нет.       — Магия, — я сложила руки перед собой. — Я скрыла его. О том, что он есть, знали лишь я и Чарли. Ну теперь еще и ты.       — Зачем?       Вопрос остался без ответа. За почти шесть лет Чарли задавал его мне не один раз. Я бы даже сказала не один десяток раз. Я всегда находила какие-то оправдания, но в душе понимала, что большая их часть сильно надумана. Неужели бы родители не поняли? Они бы поворчали, поплакали, но потом бы любили Алана больше жизни. Гарри? На его мнение мне стало все равно еще до случившегося. Беременность была скорее предлогом для самой себя, чтобы окончательно разорвать с ним отношения. Осуждение? Возможно, какая-то часть меня этого боялась, но посудачили бы и успокоились. Мало ли таких как я? Малфой? С ним было сложнее. Обоюдная ненависть играла здесь слишком значимую роль.       — Какая разница? — вопросом на вопрос ответила я. — Слушай, Малфой, я пришла сюда не для того, чтобы рассказывать тебе что-либо. Мне нужна твоя кровь. Дай ее мне и я исчезну, как страшный сон, а ты и дальше будешь сидеть в своем кабинете и трахать секретаршу.       Взгляд серых глаз встретился с моим. Пусть его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым, но вот в глазах отражались призраки эмоций.       — Ты издеваешься, Уизли? — с некоторой злостью спросил он, выпрямляясь. — Ты не можешь заявиться ко мне со словами, что у меня есть сын, а потом просто исчезнуть.       — А что ты предлагаешь? — почти воскликнула я. — Я не хочу, чтобы Ал…       — Ал? — перебил меня парень. — Его так зовут?       — Алан, — поправила я. — Это к делу не относится.       — Я считаю иначе, — бросил Малфой. — Неужели мне нельзя даже узнать имя сына?       — Ты даже этого не заслуживаешь, — фыркнула я.       В голове роились сотни старых-добрых оскорблений, но я предпочла оставить их в мыслях. Разговор и так вышел за рамки и начал напоминать выяснение отношений. И как мне теперь упросить его помочь? Нужно было держать язык за зубами.       — Раз я этого не заслуживаю, — тон его голоса был настолько холодным, что обжигал, — зачем ты пришла ко мне, Уизли?       — Потому что Алан болен, — взяв себя в руки, ответила я. — У него болезнь Аддара, если ты знаешь что это.       Малфой медленно кивнул.       — И давно?       — Четыре месяца, — я поджала губы.       — И ты ждала все это время? — его брови слегка дернулись.       — Ему сначала поставили неправильный диагноз, — честно ответила я. — О болезни Аддара я услышала вчера.       Глаза Малфоя смотрели куда-то в пустоту. На каменном лице не было и намека на мысли, которые должны были сейчас носиться в голове. Все же, для одного дня потрясений многовато.       — Какой он? — внезапно спросил Малфой.       — Что? — растерянно переспросила я.       — Алан. Какой он?       Мне не хотелось отвечать, но я понимала, что так надо. Может Малфой и не заслуживал это знать, но, возможно, если он хоть на мгновение поймет какой Алан чудесный, то не откажет в моей просьбе.       — Он хороший, — спустя пару секунд произнесла я. — Он добрый, искренний, чуткий. Он любит драконов и бегать под дождем. Он умный, хоть чаще всего и притворяется, что это не так. Он любит море и мечтает в будущем стать капитаном корабля. Алан… он лучшее, что случалось в моей жизни.       На последних словах мой голос дрогнул. Это было слишком большое откровение для малфоевских ушей. Он не должен был этого слышать.       — Я хочу его увидеть, — слова Малфоя застали меня врасплох.       Он хочет увидеть моего сына? Серьезно? Зачем ему это? Неужели отцовские чувства проснулись? Бред. Малфой не из тех. Его никогда не заботили такие вещи.       — Нет, — покачала я головой. — Ты никогда не увидишь Алана.       — Тогда ты не получишь крови, — в тон ответил парень.       — Ты шутишь? — мои брови взлетели вверх. — Ты ставишь условия?       — Ты пришла ко мне, Уизли, — Малфой пожал плечами. — Если не нравится, я тебя здесь не держу.       — И ты сможешь спокойно спать, зная, что Алан умирает? — мой голос дрогнул.       — Ну ты же сможешь спокойно спать, знать, что выбрала гордость вместо сына, — передразнил Малфой. — Выбирай, Уизлетта.       Выбирай. Был ли у меня выбор? Конечно же нет. Моя гордость ни шла ни в какое сравнение с любовью к сыну. И Малфой это знал. Знал и давил на больное, как делал всегда. Нет, все же я ошиблась, кода подумала, что он повзрослел. Может внешне он и выглядел иначе, но внутри он остался тем же мерзким хорьком, который только и ждал, чтобы уколоть побольнее.       — Ладно, Малфой, твоя взяла, — с ненавистью ответила я. — Можешь записать это в список своих никчемных побед. Ты увидишь Алана. Но потом ты дашь кровь и исчезнешь.       — Договорились, Уизлетта.