Я не всегда был таким

А вот и первый «Огонёк», который для главного героя являлся отнюдь не первым. Опять Котецу сидит в кругу таких же детей, как он, опять это знакомство, где нужно назвать своё имя и рассказать о себе, опять различные игры, заучивание глупых девизов и кричалок. В очередной раз на него смотрят счастливые лица ребят в предвкушении хорошего отдыха. Только вот Котецу совсем не весело. Ему уже настолько осточертело это всё из года в год, что лагерь стал ассоциироваться с каким-нибудь интернатом для трудных детей, хотя в случае героя всё так и есть. Когда очередь доходит и до него, а девочка с косичками напротив передаёт ему свечку, он встаёт нехотя, чешет голову со спутанными и давно не стриженными волосами на затылке и начинает ту самую старую песню. — Я Котецу. Мне десять лет, — тянет он монотонным противным голосом. — Четыре из которых мне пришлось проторчать здесь. Надеюсь, это всё закончится быстро, и я не умру от скуки в этой дыре, — кончает Котецу не меняя надменной интонации до самого последнего слова. Дети из его отряда изумлённо охают, девочка, которая вручала ему свечку, отсаживается подальше. Двое вожатых округляют глаза, поражаясь такому острому языку десятилетнего ребёнка. Один из них вдруг сменяет удивление на гнев. Его тонкие сведённые к переносице брови не предвещают ничего хорошего. Он подрывается с лавки и целенаправленно шагает к мальчугану, берёт его за ворот красной майки и хорошенько рассматривает румяное детское личико. — Раз ты у нас такой деловой, то я буду стараться изо всех сил, чтобы эта смена запомнилась тебе, как самая ужасная за все четыре года! — вожатый отвечает так же гнусаво и протяжно, растягивая губы в жутком оскале. — Юичиро! Не запугивай бедного ребёнка! —  ему в спину кричит напарница, вожатая с длинной копной каштановых волос. — Не мешай, Незуко! Я знаю толк в общении с такими вредителями. Их надо ставить на место сразу, иначе на голову сядут, — выкидывает Юичиро, немного смягчив тон. Затем он снова переключается на мальчика, грозно смотрит в душу, отчего Котецу чувствует, как по его спине пробегает могильный холодок. Мальчишка шумно сглатывает густой ком в горле и отводит взгляд. Парень с высоким хвостом длинных тёмных локонов наконец оставляет в покое красную майку, а заодно и её хозяина, озлобленно фыркает и садится на место. Котецу повторяет за ним, насупившись, скривив спину и подперев голову рукой. Можно подумать, что он остудил свой пыл под давлением злого вожатого, но это лишь со стороны. На самом деле внутри маленького дебошира уже формируется план мести этому странному длинноволосому типу. И, как сказал Юичиро, эту смену точно запомнят все: что он, что этот сквернословный хулиган.

***

Котецу здесь. Котецу там. Котецу опять что-то разбил, порвал, сломал... — Сбежал!? — взвился Юичиро, едва не выронив телефон из рук. Такими темпами молодой вожатый возвратится со смены седым. Изо дня в день он только и слышит от детей и коллег про того хулигана. А он-то успел неплохо прославиться, заработав репутацию главного дебошира. Даже заядлые задиры лагеря постарше мигом превращались в пушистых щенков, едва им грозили разговором с родителями или вызовом к заведующему лагеря. А вот Котецу за эту неделю стал с директором на «ты», естественно, не из хороших с ним отношений. В кабинете господина Химеджимы мальчик бывал чаще, чем в собственной комнате, но при этом никакой урок из этого он для себя не выносил. Этот ребёнок смело лез на рожон, не проявлял уважения вообще ни к кому, делал просто немыслимые вещи, бил посуду в столовой и даже отказывался купаться. Вожатые уже голову поломали над тем, как сладить с этим бездарем. Он вёл себя так, будто ему нечего было терять. Это и беспокоило Юичиро, который уже давно планировал поговорить об этом с ребёнком. Сегодня же Незуко не обнаружила Котецу в кровати во время обхода. Его соседи по комнате утверждали, что он вылез через окно, и девушка пожелтела от ужаса, когда это услышала. С третьего этажа прыгать не совсем приятно, даже для такого прыткого мальчугана. Её напарник вывалился из своей комнаты, сонный и растерянный, ворвался в детскую и нашёл стоящую на балконе Незуко. — Ты точно видел, как он входил? Высота здесь немаленькая, — она покачала головой, закрывая рот рукой. — Точно. Я этого негодяя сам в корпус затолкал и дверь за ним на ключ закрыл, — Юичиро злобно ухватился за перила и вертел головой туда-сюда. — Ну конечно! Он указал пальцем на дерево, растущее около балкона. Бело-голубой детский кросовок миниатюрного размера болтался на молодой ели, зацепившись шнурками за колючую ветку. — Я иду за ним, — решительно отрезал парень, сжимая руки в кулаки. Уж не терпится всыпать этому хулигану, заставляющему вожатого бегать за ним после отбоя сломя голову. — Нет, стой! — завизжала Незуко, вцепившись напарнику в плечо. — Да через дверь я! Не бойся, — Юичиро фыркнул, звякнул ключами из кармана и отправился на поиски пропажи. Ему пришлось обшарить всю немаленькую территорию лагеря и трижды пригрозить, что он бросит всё это и пойдёт спать. Мозг несколько раз прокручивал имитацию встречи, когда беглец наконец-то будет обнаружен, пойман и жестоко наказан, но не всё так просто. Прочёсывая в двадцатый раз одну из улиц лагеря, Юичиро приметил краем уха тихий детский всхлип. Он пошёл на звук, который привёл его к старой заросшей виноградом беседке, а там, на лавке сидел черноволосый маленький ребёнок, поджав под себя ноги и тихонько хныкая. Юичиро уже хотел было отругать его громко и красочно, но не стал. Очевидно, что мальчику и без того плохо, раз он рыдает здесь один, сидя на холодной скамье. — Вот ты где, Котецу? — аккуратно поинтересовался вожатый, чтобы ненароком не испугать расстроенного ребёнка. Когда тот понял, что не один, то быстро вытер логтем слёзы и отвернулся к стене. — Вали отсюда! Все вокруг уже давно спят, — выбросил он заплаканным голосом. — Потому я и пришёл, — парень рискнул подойти поближе и сел на другой конец лавки. — Кросовок твой нашёл, — он поставил на скамью обувь, что прежде снял с сосны у корпуса. Такая мелочь легко поместилась ему в карман. — Тебя никто не просил подтирать мне задницу, — снова позволил себе грубость Котецу, вернув себе кросовок. Он наспех натянул его на крохотную босую ногу, а шнурки завязать не удосужился. Так и остались они телепаться дохлыми змейками, пока мальчик болтал ногами. — Я и не делал ничего такого. Просто с меня спросят, если ты заснёшь здесь, на этой лавке, и застудишь лёгкие, — Юичиро решил подсесть ближе. Мальчишка это заметил и брезгливо посунулся прочь, а потому оказался прижат к стене. — Да кому я нужен? От меня одни проблемы! — хулиган повысил голос, вжимаясь лицом в колени. Спорить с ним вожатый не стал. Вот кому с лишком досталось от проблемного дебошира, так это ему. — А как же твои родители? Они ведь переживают за тебя. Мне уже стыдно звонить твоей маме и докладывать обо всём, что ты тут вытворяешь, — Юичиро несмело положил ладонь мальчику на плечо, от чего тот недоверчиво вздрогнул. — Да они же сами меня сюда и запихнули! Каждый год умудряются сплавить меня на все возможные смены лишь бы я не мешался у них под ногами! Кажется, парень совершил ошибку, ведь Котецу после своих слов болезненно задрожал и взорвался тихим горьким плачем. Тогда Юичиро стал уже смелее, развернул ребёнка к себе лицом и обнял его, как обычно делает мать, жалея сына, заботливо и нежно. Очень грустно, если мальчик чувствует, что он никому не нужен, даже собственным родителям. Какой бы он ни был, родители это те люди, которые должны принимать его не смотря ни на что. — Оттого ты и хулиганил? Хотел привлечь внимание мамы с папой? — Юичиро и сам еле сдерживал слёзы. Чтобы не подавать виду, он говорил шёпотом. Так меньше слышен надрывный дрожащий голос. — Я не всегда был таким. Хорошо учился и не перечил старшим, только за это меня никто не хвалил, — Котецу уткнулся вожатому в грудь, сжимая бирюзовую майку с белой надписью названия лагеря. На её месте образовалось большое мокрое пятно. Мальчик больше не стеснялся плакать и не прятался. Он впервые почувствовал облегчение от того, что его кто-то понял. — Я буду стараться изо всех сил, чтобы эта смена запомнилась тебе, как самая прекрасная за все четыре года, — процедил Юичиро, невольно вспомнив их разговор в первый день знакомства. Ребёнок хихикнул сквозь слёзы, продолжая часто шмыгать носом. Потребовалось минут двадцать, чтобы он наконец успокоился. Его никто и не торопил. Объятия прервал противно громкий звонок от Незуко, которая уже начала беспокоиться о своём бесследно пропавшем посреди ночи напарнике. Юичиро суетливо закопошился в карманах, пока наконец не выудил свой мобильник. — Живой, здоровый, уже возвращаемся, — кратко отчитался он подруге и оценил взглядом маленького беглеца. Тот возвращению в корпус препятствовать не стал. На улице стоял омерзительный густой туман, оседавший на одежду и волосы, и создающий неприятные липкие ощущения. Хотелось поскорей в кровать, спрятаться от этой сырости. Веки отяготились от нахлынувшей истомы и расслабления. Спотыкаясь на пустом месте о собственные заплетающиеся ноги, Котецу сонно плёлся за вожатым, держа его за руку. Наверное, это и спасло детское личико от встречи с афсфальтом. Юичиро несколько раз ловил мальчика в сантиметрах от земли, пока не подхватил его миниатюрное тельце на руки. Ребёнок в ту же секунду засопел на его плече, постанывая и пуская слюну изо рта. Добравшись до корпуса, Юичиро встретил на входе Незуко. Она недоверчиво покосилась сначала на заплаканного ребёнка, а затем на своего напарника. — Да брось, ничего я с ним не делал! Мы просто спокойно побеседовали, — парень шёпотом постарался её успокоить. Кажется, вожатую это убедило. Она кинула на прощание ленивое «Спокойной ночи» и поковыляла к себе в комнату. Юичиро в это время тихонько прокрался в детскую, взбил свободной рукой подушку и уложил на неё спящего ребёнка. Тот свернулся в клубок, чмокнул пару раз губами и застыл. Вожатый ещё долго любовался данным зрелищем, затем убрал с лица мальчика спавшую на лицо прядь, поправил ему одеяло и ушёл к себе. Такие моменты лишний раз напоминают парню, как сильно он любит свою работу и зачем вообще он пошёл в педагогический колледж, вместо того, чтобы присоединиться к брату в направление большого спорта.