Ever More

Три года назад Жемчужные ленты нейлона развеваются на фоне пёстрых вывесок и баннеров, в глазах рябит от проходящих мимо студентов. В разгаре общей суматохи энергичная музыка, играющая из соседних колонок, смешивается с голосом ведущего университетского фестиваля, объявляющего в громкоговоритель об ожидающих на сегодня играх и развлечениях, и желающего всем весело провести время. Весь студгородок наполнен праздничной атмосферой, и Хёнджину кажется, что он один выбивается со своими нелепыми ушками и лисьим хвостом, выглядит неуместно. Неуверенно озираясь, обжигаемый взглядами, направленными на него, он сжимает пальцами тонкую ткань чёрного лонгслива, обнажающего плечи и ключицы. Хёнджин чувствует себя неуютно в этом глупом чёрно-оранжевом наряде недо-лисы с узкими штанами и рыжеватыми лапками вместо рук. С каждой секундой его вид кажется чрезмерно открытым всё больше и больше, притягивая насмешливые взоры в его сторону. — Сонбэ, это как-то… — Хёнджин, посмелее. И помни об улыбке! — убедительно настаивал староста студенческого самоуправления, всучивая в его руки плакат, завлекавший в студенческое кафе, —Это святая обязанность всех красивых студентов нашей кафедры. Уговор есть уговор! Если откажешься, то у Кёнсу будут проблемы. Преподаватель Кан сказал, что все, кто принимал активное участие в фестивале, получат дополнительные баллы. В этом году наша кафедра должна выиграть! — Но вы не говорили, что я должен буду стоять в таком виде, — Хёнджин с досадой хмурится, — Мне правда обязательно быть одетым в это? — Хёнджин, ты только посмотри, как много народу ты уже привлёк! Усиленная реклама — секрет главного успеха. Наш факультет станет лучшим в этом году! Отбрось все неприятные мысли, просто улыбайся и стой. Пол универа ходит в таких кофточках ежедневно. Давай, покричи что-нибудь тем парням! Эй, ребята! — Я планировал продавать ароматические свечи на фестивале, — безразлично говорит Хван. — Эй, да когда это было выгодно? Ты должен быть доволен, что сонбэннимы выбрали тебя как самого красивого студента! Это наша традиция! Лицом толпу собирать — задача не для каждого! — мужчина кричит громче, привлекая больше внимания, — Приходите к нам! Приходите в наше кафе кафедры экономики и финансов! — Но я не хочу. Мне некомфортно. Почему вы просто не пригласили желающих? С плохо скрываемым раздражением староста студенческого самоуправления до рези в коже стискивает локоть зашипевшего Хвана. — Йа, Хёнджин-а! Почему ты игнорируешь просьбу сонбэ? Не будь таким! Ничего такого в этом нет, не слишком ли ты драматизируешь? Благодаря тебе мы заработаем больше всех! У нас будет лучший результат среди всех факультетов! Неужели так трудно просто постоять?! Не доставляй проблем, иначе я приложу руку к тому, чтобы испортить тебе весь выпускной год! Просто стой, я буду сам их звать, так уж и быть! Бесполезный сукин сын! В одно мгновение староста меняется в лице, пройдя ближе к дороге и принимается доброжелательно зазывать встречных студентов. Прислонившись к стене, Хёнджин выдыхает, опустив плакат и вперив безучастные глаза на землю. Его обзор закрывает незнакомый силуэт, который принимается ставить что-то прямо перед ним. Хёнджин замирает. Он видит перед собой лишь широкие плечи и тёмный затылок, и как тот беззаботно принимается пить газировку из автомата. — Эй, парень! Ты загораживаешь его! — Неужели, — с долей иронии в голосе отвечает незнакомец. — Ты не можешь здесь стоять! Из какого ты факультета? — Я могу стоять, где захочу. Покажите мне пункт, запрещающий становиться на определённой части территории университета. — Ты что, не видишь?! Здесь стоит наш факультет! — И что?.. — Чт..? Что ты о себе возомнил! Собирай свои монатки и мотай отсюда! — Я вам уже ответил. Покажите мне, где прописано о том, что мне запрещено находиться здесь. Хёнджин не прислушивается к завязавшейся перепалке, обескураженно рассматривая красивый, аристократичный профиль альфы. — Вот же упёртый!.. Я пойду и позову председателя, а потом мы разберемся, кто из нас прав!.. Что за молодежь пошла!.. — Как страшно, не забудьте и президента прихватить. — Как твоё имя?! — Ли Минхо. — Ли Минхо, ты пожалеешь, что решил спорить со мной! Совсем обнаглели!.. Дайте дорогу, чокнутые бараны! Альфа, представившийся Ли Минхо, продолжает заниматься своими делами, не глядя в его сторону. Но теперь Хёнджина за ним никто увидеть не мог. Чтобы не сверлить Минхо, Хван незаинтересованно смотрит в сторону, глядя как студенты обустраивают свои прилавки у тентов. — Не стоило, — тихо произносит Хёнджин. Запах альфы показался ему сильнее обычного и непривычно влёк. Кажется, он никогда не чувствовал, чтобы шлейф мог так весомо туманить разум, — Он действительно может доставить проблем. — Не он один умеет это делать, — лаконично бросают в ответ. Хёнджин неопределённо хмыкает. — Что ты собираешься делать, когда он вернётся? — Думаю, его отстранят от университетской деятельности. Он увлёкся, гоняясь за коммерческой выгодой. Хёнджин удивлённо воззрился на его профиль, но выражение лица Ли Минхо осталось равнодушным. Если на последнем году у него появится нелицеприятный враг в виде обиженного бывшего старосты, хорошо от этого не станет. — Я и сам бы справился... Минхо повернулся к нему. Внутри дрогнуло, когда их взгляды пересеклись, пленённые бесконечной бездной. Хёнджин впервые увидел, как запредельно излучались фиалковые радужки, ощутив волнительную зыбь в животе. Неотрывность, с которой на него смотрели, вводила в ступор. — Как тебя зовут? — Хёнджин. — Пошли на свидание, Хёнджин. Хёнджин смаргивает фантомную дымку с глаз, бросая изучающий взгляд на Минхо. — Как прямо. — Не люблю усложнять. — Помог мне, чтобы спросить это? — Нет. Просто вдруг подумал, что ты милый. Лёгкий укол разочарования полоснул его, но Хёнджин надеется, что он не покраснел. Незаметно покачав головой, Хёнджин прерывает затянувшийся зрительный контакт, отводя глаза. — Я не встречаюсь. На мгновение повисло молчание. — Не сделаешь… исключения для меня? Сердце Хёнджина пропускает удар. Подняв взгляд, он всматривается в крапинки фиолетовых кристаллов с затаённым упованием, запоздало обращая внимание, что к ним приближаются. — Хисок, ты для этого позвал меня? Снова этим занимаешься? Что ты творишь? Кто сказал тебе, что обычную кафешку нужно рекламировать? Если собираешься и дальше страдать этой чепухой, то просто закрывайте кафе и не участвуйте в конкурсе! Хёнджин, можешь переодеться и помочь ребятам в кафе. Отчуждённо кивнув, Хёнджин удаляется, чувствуя некоторое сожаление от того, что так и не произнёс слов благодарности. Переодевшись в белую рубашку и обвязав вокруг талии фартук с логотипом факультета, он идёт к прилавкам, где уже суетятся знакомые ребята с его кафедры. — … на студенческих фестивалях всегда толкучка, чего ты ожидал? — Почему никто из нас не подумал о пиве? — Да нельзя было. Они даже сказали нам, где именно закупать продукты, чтобы мы не нарушили санитарно-гигиенические нормы. О, Хёнджин! Ты почему здесь? Всё ещё в рассеянных чувствах, Хван становится рядом с Сехуном, своим одногруппником, поискав глазами, где может пригодиться его помощь. — Привет. Меня отпустили к вам, — улыбнувшись, он принимается за протирание видимых крошек со стола. — Ты поедешь после тусоваться с нами? — Не могу, с утра встреча с научным руководителем. — Вот же!.. — Что такое? — Да как вспомнил про своего руководителя, сразу сердечко аж закололо, — Ингук притворно схватился за грудь, вызывая понимающий смех у всей компании. Народу в их самопровозглашённом кафе становилось всё больше и больше, и юноши разбрелись, возвращаясь к своим обязанностям. Стемнело и по местам зажглись фонари. Усталость в ногах дала о себе знать, и Хёнджин предложил ненадолго подменить бариста-альфу, который просто делал несложные коктейли и подавал напитки из холодильника. К позднему вечеру студентов на столиках убавлялось, пока, в конце концов, не осталось занятыми лишь два столика, собравших шумный круг знакомых. Хёнджин принимает заказ на молочный коктейль с мороженым, вдруг ощущая, как по телу поднимается волна жара от чужого взгляда. Ли Минхо в кожаной куртке находился за одним из них. — Почему они здесь?.. — Это парни с факультета бизнеса и управления. Те, что на байках гоняют. — … слышал, там учатся одни чеболи и наследники семейных предприятий. — … Со Чанбин, Ли Минхо, Хан Джисон, Юк Сонджэ, Ким Кай… на форуме как-то был о них пост, что они постоянные участники нелегальных гонок. — У Ли Минхо потрясающий запах. — Им что, деньги некуда сливать? — Но разве гонки не сегодня? — Я пойду, поболтаю с ними. Может, они предложат что-нибудь повеселее клуба. — Я тоже не отказался бы посмотреть! — Со Юль, сумасшедший псих!.. — Нет, вы только посмотрите на него, что творит! Слушая хихикающие перешёптывания, Хёнджин сталкивается с проницательными глазами Минхо, сразу же отводя направление своих. Неужели этот альфа собирается быть настойчивым? Что ему делать, если он продолжит? Фриссоны волнующим вальсом проходятся по загривку. Хёнджин страшился проявления своих чувств. Это было неправильно и ему не следовало бы испытывать таких эмоций. Но Хёнджин уже ощущал тяжёлое волнение между рёбрами. Минхо застаёт его врасплох, когда Хёнджин идёт за запасами безалкогольного соджу. Вздохнув, утомившийся за день омега откидывается назад. — Зачем ты здесь? Взгляд Минхо падает на их отражение в стеклянной поверхности. — Мы бы хорошо смотрелись вместе, — произносит Ли. Хмыкнув, он поворачивается к Хёнджину, беззастенчиво разглядывая из-под ресниц, — Как считаешь? Хёнджин не реагирует, всё так же глядя перед собой в одну точку. — Нет. Короткий, тихий ответ вызывает у Минхо кошачью, почти озорную улыбку: — Почему? Хёнджин не шевелится. — Я причиню тебе боль, — безэмоционально произносит Хван. Минхо со смехом заглядывает в серьёзные глаза. — Может быть, я — тот, кто причинит тебе боль? Хёнджин переводит на парня прямой, пристальный взор золотисто-карих. — Никому это невозможно. — Ах. Точно. Ледяной принц... И сердце твоё изо льда? Вздрогнув от услышанного прозвища, Хёнджин поднимает внимательные глаза. — Минхо, думаю, тебе не следует тратить на меня время. Я пойду. Вернувшись, Хёнджин всё ещё чувствовал на себе взгляд альфы, и не мог отделаться от навязчивого запаха. — Они приглашают нас поехать с ними на гонки. Но при условии, что поедешь с нами ты, Хёнджин, — на слова Со Юля Хёнджин поднимает встревоженный взгляд, оглядываясь назад, чтобы вновь поймать аметистовый, — Это ответ Ли Минхо. — Джин, ты никогда не говорил, что знаком с Ли Минхо… — Между вами что-то есть? — Я… — Хёнджин дёргается, когда на его руке повисает Ину. — Джинни, умоляю, ну пожалуйста. Давай поедем, — умоляюще сложив руки в молитвенном жесте, уговаривает светловолосый омега, — Всего разочек! Я так хочу побывать там. — Вы можете просто поехать сами. Вряд ли остальные будут против. — Хватит быть занудой, Хван, просто поехали! Ты вообще не хочешь, чтобы тебя когда-нибудь перестали считать фригидной ледышкой? — Уже довольно поздно. — Тебе что, блин, пять лет? Папа отругает? — Со Юль, хватит. — Помолчи, Сехун. — Ребята, ещё заказ: ассорти из шашлыков и двойная порция жареной курочки! Мелодия звонка его смартфона привлекает общее внимание, и Хёнджин прячется в кладовой, чтобы ответить на звонок. В темноте присев на пол и прижав колени в груди, он с тоской слушает. — Ты время видел? Где тебя носит? — холодный голос папы вонзается в сознание, рассеивая всякую тягу к жизни. — Я ведь говорил, что задержусь. На студенческом фестивале. — Значит, надо было сказать убедительнее, чтоб я услышал. Чем ты, чёрт возьми, занимаешься вместо того, чтобы ходить на репетиции? — Ты был пьян. Мог и забыть. — Хван Хёнджин, не нарывайся опять на ссору. Я не настолько часто выпиваю, чтобы ты упрекал меня этим! Когда ты вернешься домой?.. Я спрашиваю. Не молчи! Если так и будешь игнорировать меня, я повешу трубку, тебе ясно?! Не смей показывать мне свой характер! Чтобы через час был дома! Добирайся, как хочешь! И не забывай, что ты обещал мне не встречаться с альфами! Посмеешь прийти домой хоть с нотой чужого запаха, я тебя уничтожу! Звонок сбрасывается. Экран потухает спустя минуту бездействия, и в узком помещении снова наступает тьма. Хёнджин чувствует знакомый шлейф, который приятно наполняет ноздри. Альфа садится возле него. — Нравится сидеть в темноте? Хван смотрит на него в упор, но ничего не отвечает. — На самом деле, темноты не существует, — говорит Минхо, — Темнота - есть отсутствие света. Один луч света может ворваться в мир темноты и осветить его. Так что, не сиди в темноте, иди к свету. Хёнджин неслышно усмехается рандомному приступу философии. Минхо неожиданно много шутил. — Ты не сдашься, да?.. Красивые аметистовые глаза, обрамлённые густыми ресницами, тепло посмотрели на него, и сердце Хёнджина совершило кульбит. — Нет. Пока ты не дашь мне ясный ответ. Минхо просто улыбнулся ему, и Хёнджин неожиданно для себя отметил, насколько милой была его улыбка. Напоминал кролика из-за своих больших глаз. — Когда вы собираетесь ехать? На стоянке с мотоциклами Минхо знакомит Хёнджина с громким добрячком Чанбином, игривым Хан Джисоном, общительным Сонджэ и немногословным Каем. — … Хёнджин с детства занимается балетом, он даже выступает в театре. Правда, Хёнджин? — добавляет Сону, отчего Минхо с усмешкой смотрит на смутившегося Хёнджина. Мысль о том, что придётся залезть к Минхо на мотоцикл, на миг обеспокоила его. Но тот ясно проинструктировал его по технике безопасности, и пообещал, что не будет разгоняться до высоких скоростей, успокаивающе погладив костяшки пальцев. Хёнджин решает для себя, что в эту ночь не будет бояться ничего. Не колеблясь, принимает протянутый шлем, позволяет Минхо застегнуть. Альфа говорит, что одна рубашка не спасёт его от холода, поэтому просит надеть и его куртку. Хёнджин не возражает. Куртка ему велика, он держится за плечо альфы, устраиваясь позади него, и рдеет от осознания того, как тесно они прислонились. Радуясь, что его лица из-за шлема не разглядеть. Юноши неподалёку взрываются хохотом, не сразу расслышав крики. — Кто там кричит? — Это Хисок-сонбэнним! Мотаем! Весело рассмеявшись, Хёнджин взбудораженно хлопает по плечу альфы: — Поехали, Минхо, поехали! — Держись крепко, малыш. Широко и расслабленно улыбаясь, Хёнджин крепко обнимает Минхо за талию, и байк с рёвом срывается с места, следом поведя цепочку других четырёх. Ночной необузданный ветер несётся и лавирует вместе с ними, беззаветно отдавая всю свою ласку и великодушие. Огни города остаются позади, а границы горизонта размываются, как в чёрном океане, и кажется, что они уже летят в неизвестность. Хёнджин практически ложится на спину альфы всем корпусом. Он и самому себе не мог объяснить, почему в тот момент был так счастлив. Его ещё немного потряхивает, и слегка кружится голова, когда он опускает ноги на землю. Трибуны разгорячённо ревут, встречая новых гостей, въезжающих на полосу. Минхо улыбается ему, держит за ледяную ладонь, чуть согревая в своей, и ему как будто легче стоять. Хёнджин не знает никого, с кем здоровается Минхо, и что это за место, и почему все кричат, но ему всё равно, когда его рука в такой тёплой чужой, и мягкая улыбка обращена лишь к нему. Минхо шепчет на ухо о том, какое это клише, что парень, любящий балет, теперь встречается с байкером, на что Хёнджин шутит, что они ещё не встречаются. Его зовёт Сехун, и Минхо провожает его к трибунам, усаживая в одном из первых рядов, где сидели его друзья из университета. Немного поговорив с омегой, Ли идёт к остальным участникам заезда, иногда бросая на него внимательные, вызывающие покалывающий трепет, взгляды. А он вдруг изумлённо ахает, ощущая, как из его нутра вытекает вязкая смазка, увлажняя бельё между ног. Хёнджин потёк. Тяжёлый запах на куртке Минхо покрывает его тонкий, ненавязчивый аромат, который вскоре начнёт усиливаться. Он не носил с собой специальных тампонов и таблеток, приглушающих запах, на этот случай, так как по планируемым срокам течка началась раньше времени. Спросив у Ину и Сону, сидевших рядом, он уходит, чтобы найти уборную. Когда он возвращается, окружающие уже единым хором скандируют слоган в поддержку участников заезда. Под крики толпы, Минхо направляется прямо к нему, и поднимается по лестнице, чтобы присесть около него. — Всё хорошо? — На самом деле, я ненавижу балет, — зачем-то признаётся он. — Тогда зачем заниматься тем, что тебе не нравится? — Действительно, — приподнял уголки губ Хёнджин. — Хёнджин. Так что насчет свидания? Некоторое время Хёнджин молчит, рассматривая альфу. Но неожиданно осторожно положив ладонь на плечо замершего альфы, тянется ближе к его лицу, чтобы оставить короткий поцелуй на щеке. — Это поцелуй на удачу, — легко улыбнувшись, шепчет в чужие губы Хван, — Если выиграешь гонки… я подумаю над твоим предложением.