Богиня благословляет эту Черную Жемчужину

Шрек, Гарри и Аква с воплями вывалились из портала, приземлившись в кучу парусины и канатов. Сверху на них посыпались пустые бочки, гнилые фрукты и нечто подозрительно напоминающее недожаренную колбасу. — Тысяча чертей! — раздался с верхушки мачты возмущенный возглас, пропитанный ромом и солью всех морей. — Нельзя ли поаккуратнее с грузом, олухи сухопутные! Шрек, стряхнув с головы переспевший манго, поднял взгляд. На штурвале, покачиваясь в такт волнам, стоял высокий мужчина в широкополой шляпе, увешанной амулетами и перьями. Его пальцы, унизанные перстнями с подозрительно знакомыми черепами, ловко вращали штурвал. — И кто ты такой, чтоб так бесцеремонно швыряться объедками? — прорычал огр, с трудом поднимаясь на ноги. Его огромная зеленая рука легла на рукоять топора. — Капитан Джек Воробей, к вашим услугам, — пират приподнял шляпу и театрально раскланялся, едва не потеряв равновесие. — А вы, я полагаю, новые пассажиры? Хотя, признаться, я не припомню, чтобы заказывал огров, волшебников и… — он бросил оценивающий взгляд на Акву, — водяных духов? — Пассажиры?! — возмутилась Аква, потирая ушибленный локоть. — Я — богиня Аква! И я требую немедленно… — …доставить вас в ближайший кабак? — закончил за нее Джек, игриво поигрывая золотой монетой. — Что ж, богиня, — он ловко спрыгнул с возвышения, приземлившись прямо перед ошеломленной троицей и прошагал артистичной покачивающейся походкой, — добро пожаловать на борт «Черной Жемчужины»! Только, чур, за грог платите сами. Гарри, до этого момента молча наблюдавший за происходящим, поправил очки и с подозрением прищурился. — Простите, Джек Воробей, — произнес он, стараясь не обращать внимания на раскачивающуюся палубу, — но куда именно держит путь этот ваш… гм… корабль? — Капитан Джек Воробей, попрошу! Мы с вами плывем прямиком к славе и богатству, юный маг! — Джек многозначительно подмигнул, отчего бусины в его косичках весело зазвенели. — Нас ждет остров сокровищ, кишащий древними ловушками и охраняемый… В этот момент море позади корабля словно вздохнуло. Волны, до этого игриво плескавшиеся о борт «Черной Жемчужины», вдруг расступились, образуя широкий, мерцающий круг. Из глубины, окутанной сиянием, медленно поднималась фигура невероятной красоты. Длинные серебристые волосы, украшенные замысловатыми косами, струились по плечам, словно жидкий жемчуг. Огромные рога, похожие на изящные скульптуры, венчали голову, а глаза, сияющие розовым светом, смотрели с материнской нежностью. — Осторожнее, дорогуша, — раздался за спиной троицы мелодичный, но удивительно громоподобный голос. — Ты же не хочешь задеть эту малютку-шхуну? Из воды показалась верхняя часть тела. На ней был элегантный черный топ, подчеркивающий идеальную фигуру. В одной руке Тиамат держала маленькую пудреницу, а другой поправляла непослушную прядь волос. — А я говорила, что надо было повернуть направо! — проворчала она, любуясь своим отражением в пудренице. — Теперь вот придется плыть в объезд, а у меня на сегодня запись к парикмахеру. И маникюр! Ненавижу откладывать маникюр! — Простите, — раздался за ее спиной испуганный писк. Тиамат раздраженно обернулась. — Я же просила не мешать, когда… Ктулху?! Лица команды «Черной Жемчужины» вытянулись от ужаса. Все взгляды были прикованы к той точке, откуда только что донесся писк. Все, кроме Джека Воробья, который со свойственной ему ловкостью пытался незаметно стащить с пояса Шрека фляжку. — Не бойтесь, — прошептала Тиамат, ее голос эхом отражался от парусов. — Он… не кусается. Наверное. — Не кусается? НАВЕРНОЕ? — прошептал Шрек, округляя глаза. — А если он решит, скажем, пообедать моей ногой? Или, того хуже, этой сладкой парочкой? Он указал пальцем на съежившихся от страха Гарри и Аква. Гарри лихорадочно перебирал в памяти все известные ему заклинания, а Аква, позабыв о божественном величии, судорожно тряслась, бормоча что-то невнятное. — Да что вы как маленькие! — Тиамат закатила глаза, отчего ее ресницы, длинные, как у верблюда, затрепетали. — Ктулху — само очарование. Правда, дорогой? Море забурлило, словно в гигантском чайнике. Потом из него показалась голова… Или это была лапа? В общем, что-то круглое, покрытое зеленой чешуей и слизью, с огромным, мигающим глазом. Глаз медленно обвел палубу, остановился на Шреке, потом на Гарри… И тут же спрятался обратно в воду. — Видишь, — разочарованно протянула Тиамат. — Сказала же, стеснительный. Она грациозно оттолкнулась от поверхности воды и в мгновение ока оказалась на палубе «Черной Жемчужины». Ее исполинские крылья сложились за спиной, словно шикарный плащ. Даже Шрек, привыкший к виду чудовищ, поёжился. Не от страха, конечно. Так, чисто на всякий случай. — Ну, раз познакомиться пока не получается, давайте хотя бы представимся, — произнесла Тиамат, окидывая троицу оценивающим взглядом. — Вы, я так понимаю, новые друзья моего непутёвого сыночка? Гарри, до этого не находивший себе места от ужаса, неожиданно почувствовал, как его охватывает странное успокоение. В глубине души он понимал, что перед ним существо огромной силы, способное одним движением превратить их всех в мокрое место. Но было в Тиамат что-то… успокаивающее? Да, пожалуй, именно это слово подошло бы лучше всего. Она напоминала ему Хагрида. Как если бы он стал милой красивой женщиной, источающей во все стороны материнское тепло и любовь, конечно. — Гарри Поттер, — пробормотал он, делая шаг вперед. — Аква, — гордо выпрямилась богиня, поправляя намокшую мантию. — Шрек, — буркнул огр, стараясь не смотреть на Тиамат. Ему вдруг показалось, что его одежда выглядит слишком помятой. — Прекрасно! — улыбнулась Тиамат, и ее улыбка была похожа на вспышку солнца над морем. — Тогда могу я пожаловать на борт? Только, пожалуйста, не шумите слишком сильно. Ктулху это не нравится. — Не шуметь? — возмутился Джек, до этого момента молча наблюдавший за действом, будто за представлением в театре. — А как же морские песни? А как же громогласные команды? А как же… — он многозначительно поднял палец, — абордаж?! Кто же устраивает абордаж в тишине? Тиамат снисходительно улыбнулась, и Джек почувствовал, как его лихо храброе сердце пропускает удар. В ее глазах светилось что-то древнее, непонятное, словно она видела его насквозь, насквозь и еще немного дальше. Словно он был не грозой Карибского моря, а маленьким крабом в песочнице. — Абордаж? — переспросила она, и в ее голосе послышались игривые нотки. — Что ж, это вполне можно устроить и в тишине. Если, конечно, твои ребята умеют хорошо плавать. Она щелкнула пальцами, и один из пиратов, стоявший у борта, с воплем взлетел в воздух. Несколько секунд он барахтался в воздухе, словно марионетка, потом с глухим всплеском ушел под воду. И без того немногочисленная команда «Черной Жемчужины» замерла в ужасе. Даже Шрек, не склонный к панике, попятился назад. Только капитан Джек Воробей, собрав все свое самообладание, сделал шаг вперед. — Прошу прощения, мадам, — с нажимом произнес он, приподнимая шляпу. — Кажется, мы забыли представиться. Капитан Джек Воробей, к вашим услугам. А вот с вами я имею честь… — Тиамат, — спокойно ответила она, разглядывая свои ногти. — Для вас — просто мама! Приятно познакомиться. И прежде чем кто-либо успел моргнуть, Тиамат распахнула свои объятия заключив ошеломленных Шрека, Гарри и Акву — всех сразу! — в удушающе-нежный захват. — Ой, какие вы худенькие! — воскликнула она, прижимая их к себе. — Кожа да кости! Вас, бедненьких, наверное, и не кормили нормально?! Ничего, сейчас мама обо всем позаботится. От нее пахло морем, свежестью и еще чем-то неуловимо родным, словно запахом свежеиспеченных пирожков. Шрек, несмотря на первоначальный шок, неожиданно для себя расслабился. У него никогда не было мамы, только надоедливые болотные феи, которые то и делали, что пытались его украсть и выдать замуж за какого-нибудь уродливого принца. Гарри, ощутив тепло ее объятий, смущенно покраснел и спрятал лицо в складках ее одежды. Ему стало невыносимо стыдно за все те разбитые вазы и волшебные палочки, которые он случайно сломал в Хогвартсе. Если бы у него была такая мама, как Тиамат, он бы никогда, никогда не стал бы нарушать правила! Аква, впрочем, не разделяла всеобщего умиления. — Эй, дурья ты башка! — завопила она, пытаясь вырваться из объятий. — Я тебя не знаю! И у меня, между прочим, аллергия на чешую! Но Тиамат уже не слушала. Она щелкнула пальцами, и промокший до нитки пират, взмывший из-под воды и пролетевший над палубой, плавно опустился на ноги. «Черная Жемчужина» засияла чистотой, словно только что сошла со стапелей. Палуба была вымыта до блеска, паруса сверкали белизной, а на мачте развивался флаг с изображением… розового единорога? — Так-то лучше, — пробормотала Тиамат, с удовлетворением оглядывая результаты своих трудов. — А теперь, детки, все за стол! У меня есть вкуснейший рыбный суп! Джек Воробей, наблюдая за превращением своего корабля из мрачной, пропахшей порохом и ромом посудины в подобие плавучего пряничного домика, нервно сглотнул. Он, конечно, повидал всякое на своем веку: и Кракена, и морских чудовищ, и даже коварных богинь Калипсо. Но чтобы кто-то вот так запросто, щелчком пальцев, превращал «Черную Жемчужину» — его прелесть, его гордость, его единственное сокровище, не считая шляпы, — в… розовое недоразумение?! — Мадам, — начал было он, пытаясь придать своему голосу нотки возмущения, но Тиамат одарила его таким взглядом, что все слова тут же вылетели из головы. В этом взгляде было столько тепла, заботы и материнской строгости, что Джек невольно выпрямился и попытался пригладить волосы. — Не перечь старшим, Джекки, — проворчала Тиамат, грозно сдвинув брови. — И прекрати прятать фляжку за спину. Не думай, что я не заметила! Алкоголь — зло, лучше выпей компота. И, словно в подтверждение ее слов, на палубе материализовался стол, заставленный тарелками с дымящимся супом и кувшинами с чем-то подозрительно напоминающим клюквенный морс. Гарри тем временем завороженно наблюдал за Тиамат. Ее забота, пусть и немного навязчивая, пробуждала в нем давно забытые чувства. Он почти не помнил своих родителей, но где-то в глубине души теплилось воспоминание о тепле, безопасности и нежном голосе, читающем сказки на ночь. Эта тоска по несбывшемуся счастью, по тому, что было так жестоко отобрано, с новой силой нахлынула на него, и Гарри невольно отвел взгляд, боясь, что слезы навернутся на глаза. «Мама…» — прошептал он про себя, и это слово отозвалось в душе щемящей болью. Аква, тем временем, сбросив оцепенение, с новой силой набросилась на Тиамат. — Ты что себе позволяешь, чешуйчатая ты тупица?! — верещала богиня, отчаянно пытаясь отлепить от своего хитона прилипшую чешуйку. — Это же богохульство! Святотатство! Да как ты смеешь так обращаться с богиней?! Тиамат на мгновение перестала наливать суп и удивленно посмотрела на Аква. — Богиня? — переспросила она, и ее голос прозвучал так, словно она говорила с неразумным ребенком. — Ну какая же ты богиня, глупенькая? У тебя же даже платочек грязный! Она достала из-за пояса белоснежный платок, пропитанный ароматом морской соли и чего-то сладкого, напоминающего запах фиалок, и тщательно протерла Акве лицо. Богиня замерла, ошеломленная столь непривычным обращением. Никто раньше не смел протирать ей лицо, кроме, пожалуй, верховного жреца в ее храме, да и то только по большим праздникам! — Вот теперь красота! — удовлетворенно произнесла Тиамат, оглядывая результаты своих трудов. — Садись за стол, простудишься. И ты, Джекки, не косись — тебе тоже наливаю. Шрек, уплетая ароматный суп за обе щеки, с интересом наблюдал за происходящим. Он, конечно, подозревал, что путешествие обещает быть необычным, но чтобы настолько! Богиня-мать, которая заботится о них как о родных детях, капитан Джек Воробей, послушно пьющий клюквенный морс, Аква, с непривычной покорностью вытирающая следы чешуи с хитона… Все это смахивало на какой-то безумный сон. — А где Ктулху? — неожиданно спросил Гарри, нервно озираясь по сторонам. Суп был, конечно, вкусный, но соседство с испуганным повелителем древних ужасов ему явно не нравилось. — Спит, наверное, — отмахнулась Тиамат, наливая Шреку добавки. — Ему нельзя волноваться, у него же чувствительные щупальца. Она погрозила пальцем невидимому Ктулху и обратилась к Джеку: — А ты, милый, зря волнуешься за свою «Жемчужину». Я же не навсегда ее перекрасила. Просто черный цвет такой мрачный, тебе бы подошло что-нибудь повеселее. Вот выполним наше маленькое дело, и вернем все, как было. Да же, Ктулху? Море ответило глухим всплеском. Возможно, это Ктулху во сне перевернулся на другой бок. А может, то были всего лишь волны. — Дело? — оживился Джек, хватаясь за фляжку, которую так и не решился спрятать. — А какое у нас дело, если не секрет? Сокровища, древние артефакты, карта к Фонтану молодости? — Ну что ты как маленький, Джекки, — укоризненно покачала головой Тиамат. — Какие сокровища? У Ктулху животик болит, вот мы ищем волшебные водоросли. Говорят, на Острове Черепа растут — самые лучшие! Пираты переглянулись. Остров Черепа… Логово проклятых душ, кишащее ловушками и охраняемое полчищами живых мертвецов! Даже у бывалого морского волка, вроде одноногого Билла, от одного упоминания этого места волосы вставали дыбом. — Но… матушка Тиамат, — заикнулся боцман, в душе прощаясь с жизнью, — там же… говорят… — Ничего страшного, — отмахнулась Тиамат. — Мы быстренько сбегаем, соберем водоросли и обратно. Ктулху же ждать не может, правда, милый? Море снова что-то недовольно пробулькало. — Вот видишь! — констатировала Тиамат, вставая из-за стола. — Так что давайте, детки, пошевеливайтесь. Гарри, дорогой, возьми вот эту корзинку — там пирожки с капустой, если проголодаетесь. Шрек, миленький, не забудь шляпу — солнце сегодня печет немилосердно. Аква, солнце мое, держи мой зонтик — а то еще веснушки появятся! И, осыпая всех последними наставлениями, Тиамат, словно заботливая курочка, погнала свою необычную команду к шлюпкам. Шлюпки с плеском врезались в черный песок. Остров Черепа встретил путешественников зловещей тишиной, нарушаемой лишь криками чаек да шелестом сухих пальмовых листьев. Даже солнце, казалось, не решалось пробиться сквозь завесу тумана, окутывавшую остров, словно гигантский саван. — Фу, какая жуть, — пробормотала Аква, поежившись. — Даже у меня в храме было повеселее. Тиамат заботливо поправила на ней зонтик. — Не капризничай, дорогуша, мы ненадолго. Просто найдем водоросли и сразу же обратно, на «Жемчужину». Там как раз чай поспеет с пирожными. — С пирожными? — оживился Шрек, до этого момента мрачно разглядывавший торчащие из-под земли кости. — А с какими? — С вишневыми! — улыбнулась Тиамат. — Твои любимые! Она ласково трепнула огра за ухо, и тот, довольно мурлыкнув, отправился вслед за ней в чащу пальмового леса. Джек Воробей, наблюдавший за этой сценой с скрытой улыбкой, подошел к Гарри. — Слушай, юный маг, — прошептал он, оглядываясь по сторонам. — Не хочешь немного подзаработать? Я тут случайно знаю, где старина Морган спрятал свои сокровища. Говорят, там бриллиантов — целая гора! И рубинов! И изумрудов! — Морган? — насторожился Гарри. — Это не тот ли это Морган, что плавал под черным флагом с черепом и двумя скрещенными метлами? — Он самый! — Джек многозначительно подмигнул. — Так что, ты с нами? Только ни слова матушке Тиамат — а то она нас сразу же домой утащит, пироги с компотом пить. Гарри поколебался. С одной стороны, опасное приключение, полное ловушек и загадок, звучало куда привлекательнее, чем сбор каких-то там водорослей. С другой стороны, Тиамат внушала ему странное чувство безопасности. Будто рядом с ней ничего плохого случиться не могло. — Ну ладно, — пробормотал он, оглядываясь на удаляющуюся фигуру Тиамат. — Только быстренько! — Вот и славненько! — обрадовался Джек, хлопая Гарри по плечу. — Аква, ты с нами?! Богиня, увлеченная поиском редкого вида ракушек, только равнодушно махнула рукой. И, прежде чем Гарри успел опомниться, Джек Воробей, прихватив с собой еще пару пиратов, утащил его в глубину леса, оставляя за собой лишь след из проклятий и возгласов восхищения по поводу будущих сокровищ. Они еще не знали, что за ними наблюдают. Тиамат, прячась за огромным фикусом, грозно сдвинула брови. — Пирожные, говоришь? — прошептала она. — Ну ничего, я вам устрою пирожные! С капустой! И без сахара! И, осторожно переступая своими босыми ногами, она отправилась вслед за беглецами. Джек, с азартом гончей, идущей по следу, вел свою небольшую команду вглубь острова. Путь им преграждали колючие заросли, гигантские корни деревьев и груды костей, от вида которых у Шрека разыгрывался аппетит, а у Гарри мурашки бежали по спине. — Чувствуете? — прошептал Джек, останавливаясь у огромного водопада, низвергавшего свои струи в черное, словно деготь, озеро. — Запах золота! Он щекочет ноздри, он дурманит разум… — Это всего лишь вонь тухлых яиц, — проворчал Шрек, зажимая нос. — Или это Аква опять что-то съела? — Я не виновата! — обиженно пискнула богиня, которая до этого пыталась надеть на голову череп какого-то несчастного пирата. — Это все скелеты! Они тут гадят, где попало! Джек нетерпеливо махнул рукой. — Неважно! — воскликнул он, указывая на водопад. — Сокровища ждут! За мной! Он смело бросился вперед и… провалился в невидимый люк, с грохотом скатившись вниз по каменным ступеням. — Капитан? — испуганно пролепетал Гарри, заглядывая в темное отверстие. — Все в порядке! — донесся снизу бодрый голос Джека. — Тут просто… немного… скользко! Гарри с опаской спустился вниз, освещая себе путь волшебной палочкой. Шрек, ворча про себя что-то про отсутствие лифтов на этих ваших пиратских островах, поплелся следом. Аква, забыв про череп, с визгом скатилась по ступеням, сбив с ног бедного Гарри. Они оказались в просторной пещере, стены которой были украшены замысловатыми рисунками. В центре пещеры, на каменном пьедестале, стоял сундук, окованный железом и увешанный тяжелыми замками. — Вот он! — торжествующе воскликнул Джек, приближаясь к сундуку. — Сокровища Моргана! Он потянулся к замку, но тут его рука замерла в воздухе. — Не трогай! — раздался за его спиной грозный голос. Джек резко обернулся. На пороге пещеры, грозно сдвинув брови, стояла Тиамат. В руках она держала… скалку? — Ты что здесь делаешь?! — вскрикнул Джек, от неожиданности выронив фляжку. — Мы же просили не мешать! — Не мешать? — Тиамат приблизилась, и ее тень, словно гигантская летучая мышь, накрыла собой всю пещеру. — Это вы еще не знаете, что такое «мешать»! Кто позволил вам убегать с пирожками? Кто позволил лезть в запретную пещеру? Кто позволил… Но договорить она не успела. Едва лишь Джек коснулся замка на сундуке, пещера огласилась зловещим скрежетом. Пол под ногами задрожал, стены пошли трещинами, а из темных углов, гремя костями, начали подниматься… скелеты! — Ой, кажется, я что-то забыла сказать, — пробормотала Тиамат, с невинной улыбкой наблюдая, как скелеты окружают опешивших пиратов. — Этот сундук охраняется древним проклятьем. Любой, кто посмеет его тронуть… — … превратится в прах?! — испуганно зашептал Гарри, вскидывая волшебную палочку. — … должен станцевать ритуальный танец! — закончила Тиамат, притопывая ногой в такт раздавшемуся из глубины пещеры барабанному бою. И, не дожидаясь ответа, она профессионально щелкнула пальцами. Зазвучала мелодия, подозрительно напоминающая смесь ирландской джиги и ритуальных песнопений племени тумба-юмба. Скелеты, громыхая костями, пустились в пляс. И, прежде чем кто-либо успел опомниться, она бросилась в пляс. Ее движения были стремительны и грациозны, словно у морской волны, ее волосы развевались, словно флаги, а глаза горели задорным блеском. Скелеты, очарованные этим зрелищем, остановились и, открыв от удивления челюсти, начали пританцовывать вместе с ней. — Ну, нет уж! — воскликнул Джек Воробей, с ходу включаясь в танцевальный баттл. — «Черная Жемчужина» еще не видела меня побежденным! Даже в танце! Он лихо отбил чечетку своим единственным сапогом, затем, ловко подпрыгнув, прокрутился на одной ноге, чуть не снеся голову ближайшему скелету. Гарри, после нескольких неуверенных па, вспомнил уроки вальса, которые ему пришлось брать перед Турниром Трех Волшебников, и закружил рядом с Джеком, ловко уворачиваясь от костлявых рук танцоров. Шрек, ворча про себя, что вся эта ситуация напоминает ему свадьбу с Фионой, где он тоже вынужден был танцевать против своей воли, неожиданно для всех выдал такую серию па из традиционных огровских плясок, что даже Тиамат выронила скалку от удивления. Аква, немного помявшись, решила взять быка за рога. Или скелета за кости. — А ну, держите меня семеро! — закричала она, и… ее хитон, не выдержав накала страстей, лопнул по швам! Скелеты, до этого момента самозабвенно отплясывавшие свой посмертный брейк-данс, замерли как вкопанные. Их пустые глазницы уставились на Аква, которая, не обращая внимания на пикантность ситуации, лихо отплясывала что-то среднее между ритуальным танцем жриц и чечеткой, которой ее, по ее же словам, обучил сам бог кузнечного дела Гефест. — Это все оттого, что кто-то слишком много ест! — подытожил Шрек. — Это я-то много ем? — возмутилась Аква, пытаясь руками удержать на себе разорвавшийся хитон и одновременно отплясывать танец. Тиамат, прикрыв глаза ладонью, прошептала: — Ох, детки, детки… Ну кто же так неаккуратно обращается с одеждой? Впрочем, возмущалась она недолго. Ее материнский инстинкт, казалось, пересилил даже чувство приличия. Она щелкнула пальцами, и… на Аква как по волшебству материализовалось новое платье. На этот раз — целомудренное, длинное, с кружевным воротничком. Такое, какое носят примерные дочери и… добропорядочные богини. — Вот, совсем другое дело! — одобрительно кивнула Тиамат. — А теперь, продолжаем! Музыка! Но музыка не заиграла. Скелеты, похоже, окончательно вышли из танцевального ритма. Они растерянно переглядывались друг с другом, их костяные пальцы нервно постукивали по ребрам. Один из них, самый рослый и костлявый, сделал шаг вперед и, сняв с головы шлем с загнутыми рогами, обратился к Аква: — Прошу прощения, ваше сиятельство! — проскрипел он, кланяясь так низко, что его позвоночник затрещал. — Мы, кажется, ошиблись… эпохой. Да и размером… трусиков. И, не дожидаясь ответа, скелеты, словно по команде, рассыпались в пыль. На полу пещеры осталась лежать куча костей, несколько ржавых мечей и… сундук с сокровищами. Джек Воробей, не веря своей удаче, бросился к сундуку и откинул крышку. Внутри, мерцая в свете факелов, лежали груды золота, драгоценных камней и диковинных украшений. — Якорь мне под киль! — воскликнул он, с трудом отрывая взгляд от этого великолепия. — Да старина Морган знал толк в сокровищах! Гарри, забыв про осторожность, подошел ближе и заглянул в сундук. Рядом с золотыми монетами он заметил небольшой, обтянутый кожей дневник. Он осторожно взял его в руки и открыл. — Что там, юный маг? — поинтересовался Джек, не отрываясь от созерцания огромного рубина. — Не карта ли к Фонтану Молодости? — Нет, кажется, это… дневник Моргана, — пробормотал Гарри, пробегая глазами по страницам. — Так, посмотрим… «Сегодня мы захватили испанский галеон и отобрали у них шесть бочек рома…» — он прервал чтение и с укоризной посмотрел на Джека. — «Но эти негодяи даже не догадались попрятать самое ценное!» — И что же это за «самое ценное»? — с живым интересом спросила Тиамат, заглядывая Гарри через плечо. — Сейчас узнаем… — Гарри перевернул страницу. — «Так что я спрятал свои лучшие кружевные трусики…» В пещере повисла гробовая тишина. Аква громко икнула и попятилась назад. Джек Воробей медленно закрыл сундук и, откашлявшись, произнес: — Знаете, а пирожки с вишней уже, наверное, остыли. Пора нам на «Жемчужину»! И, словно боясь передумать, он бросился к выходу из пещеры, стараясь не смотреть на Тиамат, которая с интересом разглядывала Акву, словно пытаясь определить размер ее… кружевных трусиков. На палубе «Черной Жемчужины» царило непривычное оживление. Пираты, словно дети, разбирали сокровища Моргана, пересчитывая золото, примеряя драгоценности и споря, кому достанется сундук с засушенными тараканами (на всякий случай, а вдруг пригодятся?). Джек Воробей, сидя на капитанском мостике, с удовольствием наблюдал за этой картиной, поглаживая свою бородку и напевая под нос: «Йо-хо-хо и бутылка рома!..» Гарри, усевшись в уютном уголке, с интересом листал дневник Моргана. Шрек, уплетая за обе щеки пирожки с вишней, с завистью поглядывал на бочку с ромом, но под строгим взглядом Тиамат не решался к ней приблизиться. Аква, переодевшись в новое платье, с важным видом прогуливалась по палубе, пытаясь не обращать внимания на восхищенные взгляды пиратов. Она даже не заметила, как один из них, самый юный и романтичный, уронил к ее ногам букет ромашек. Тиамат, тем временем, подойдя к борту, вдохнула полной грудью свежий морской воздух. — Ну вот, совсем другое дело! — проговорила она, с улыбкой оглядывая палубу. — А теперь, детки, пора нам прощаться. Ктулху уже заждался. Она приложила руки ко рту и… запела. Ее голос, мощный и мелодичный, словно зов древнего кита, разнесся над морем. Слова были непонятны, но в самом звучании ее голоса было что-то гипнотическое, завораживающее. На палубе «Черной Жемчужины» повисла напряженная тишина. Пираты перестали делить сокровища, Гарри забыл про дневник, даже Шрек замер с наполовину съеденным пирожком в руке. — Что это она поет? — прошептал одноглазый пират, с тревогой озираясь по сторонам. — Не знаю, — прохрипел рядом другой, пожилой пират с деревянной ногой. — Но у меня от этого пения шерсть на затылке шевелиться начинает! — А мне кажется, что это… любовная серенада! — пропищал юный юнга, мечтательно вздыхая. Джек Воробей, прищурив глаз, вглядывался в морскую даль. — Что-то надвигается… — пробормотал он. — И, кажется, это «что-то» страшно не довольно тем, что его потревожили. Море вокруг «Черной Жемчужины» забурлило, словно в гигантском котле. Волны, до этого лениво плескавшиеся о борт, вдруг вздыбились, превращаясь в пенные гребни. Небо заволокло тучами, словно кто-то резко выключил солнце. Над палубой пронесся ледяной ветер, от которого даже у бывалых пиратов кровь стыла в жилах. Пение Тиамат становилось все сильнее, все пронзительнее. Оно проникало под кожу, пробиралось в самую глубину души, выворачивая наизнанку все страхи и сомнения. Гарри, не в силах больше терпеть это напряжение, схватил Джека за рукав. — Капитан, что происходит?! — прокричал он, перекрикивая завывание ветра. — Кто идет?! Джек Воробей, бледный, как полотно, молча указывал пальцем куда-то в сторону горизонта. Гарри прищурился и… ему показалось, что вода в этом месте начала закипать. Из самой пучины, словно гигантский вулкан, поднималось… что-то. Оно было огромным, просто невообразимых размеров. Его тело, покрытое чешуей и слизью, поблескивало в лучах спрятавшегося солнца, словно гора сырого мяса. Тысячи щупалец, усеянных присосками и крючьями, беспорядочно шевелились в воздухе, словно ища себе жертву. А посреди этого хаоса, словно огромный, наполненный безумием глаз, горел… глаз. Чудовищная тварь, издав звук, похожий на скрежет айсберга о стальную обшивку «Титаника», наползла на «Черную Жемчужину», отбрасывая на палубу громадную тень. Пираты, парализованные ужасом, жались друг к другу, забыв и про сокровища, и про жажду наживы. Даже Джек Воробей, казалось, потерял дар речи, словно превратился в восковую фигуру самого себя. Тиамат прекратила петь и с нежностью посмотрела на приближающееся чудовище. — Вот и ты, мой маленький! — проворковала она. — Соскучился? Чудовище, словно в ответ на ее слова, издало звук, похожий на гигантский пузырь, лопающийся в медленном темпе. Потом оно протянуло одно из своих щупалец… и погладило Тиамат по щеке. И тут произошло нечто невероятное. Чудовище, которое еще секунду назад вселяло ужас одним своим видом, начало… уменьшаться. Его гигантское тело съеживалось, щупальца укорачивались, а глаз, все еще горящий в центре этого хаоса, стал похож на маленькую, грустную бусинку. Через несколько мгновений на месте чудовища на поверхности воды плавало… существо, размером с котенка. Оно было покрыто пушистым, зеленым мехом, а из-под его больших, печальных глаз катились слезы. Тиамат аккуратно подняла его из воды и прижала к себе. — Ну-ну, мой малыш, — прошептала она, укачивая существо на руках. — Все хорошо, мама рядом. Она повернулась к ошеломленным путешественникам и, улыбнувшись, сказала: — Знакомьтесь, это — Ктулху! На палубе повисла тишина, которую нарушал лишь плеск волн да изумлённое сопение Шрека. Все, словно по команде, уставились на крошечное пушистое существо в руках Тиамат. Ктулху, гроза морей, пожиратель разума, свелся к размеру домашнего любимца. Гарри, все еще сжимая в руке волшебную палочку, первым нарушил молчание. — А… — он прокашлялся, — а он не опасен? В смысле… вообще? Тиамат умиленно чмокнула Ктулху в макушку. Тот в ответ лизнул ее нос маленьким розовым язычком. — Что ты, дорогой, — рассмеялась она. — Он же просто малыш! Ему просто нужно много любви, тепла и правильное питание. Вот, посмотри. Она осторожно развернула Ктулху к Гарри. Тот с опаской приблизился, разглядывая существо. Вблизи Ктулху оказался еще милее. Его зеленая шерстка отливала перламутром, а большие глаза смотрели с детской доверчивостью. — Видишь, — продолжала Тиамат, — у него на животике есть специальный кармашек, куда нужно класть волшебные водоросли. Они помогают ему расти большим и сильным… ну, или хотя бы не уменьшаться до размеров инфузории-туфельки. — Подожди, — вдруг спохватился Гарри, — ты хочешь сказать, что он еще и растет?! — Конечно, дорогой, — улыбнулась Тиамат. — Все дети растут. И волшебные палочки тоже! Она подмигнула Гарри, и тот почувствовал, как его волшебная палочка в кармане начинает вибрировать. На кончике появилась маленькая, светящаяся искра. — Ей же тоже нужна зарядка, правда? — продолжала Тиамат. — А то еще треснет, бедняжка. Или, не дай бог, расколется. Гарри сглотнул. Так вот оно что! А он-то думал, что это у него руки трясутся… — Знаете, — неожиданно для всех произнес Джек Воробей, подходя ближе. — А может, останетесь с нами? На «Черной Жемчужине» всегда найдется место для милых дам, героев и… их необычных питомцев. Море большое, приключений много, а волшебные водоросли, я так погляжу, вещь в хозяйстве необходимая. Тиамат задумчиво посмотрела на Ктулху, потом на оживленно перешептывающихся пиратов, потом на Гарри, Шрека и Аква. — А знаете, — проговорила она, и ее губы коснулась едва заметная улыбка. — Кажется, у меня появилась отличная идея…