За наших!
3 июня 2024 г. в 12:00
Сегодня были похороны мистера Харви, милого старичка, который в детстве рассказывал Сибилле Трелони забавные истории. Мистер Харви давно болел, Сибилла знала, что смерть всё ближе подбирается к его дому. Да ещё и его любимый низл сбежал, а ночью накануне его смерти она услышала зловещий собачий вой. Не было никаких сомнений: мистер Харви умрёт, о чем она предупредила его родственников.
И вот она сидит одна в «Дырявом котле» и пьет шерри, поминая мистера Харви, на похороны которого её не позвали, чтобы она не накликала смерть ещё кому-нибудь.
Бар, недавно полупустой, заполнялся посетителями — весёлыми компаниями и одинокими волшебниками. Сегодня в Дрездене проходил финал чемпионата мира по квиддичу — и ведьмы и волшебники, кто не смог попасть на стадион, собирались этим вечером около радио, чтобы прослушать трансляцию.
Квиддич Сибиллу интересовал мало, она только заметила, что волшебников в баре становится слишком много, а бармен включил радио и настраивает его. Она подумала, что, возможно, ей следует уйти и продолжить запивать скорбь в одиночестве, пока весь бар не заполнился людьми. Но мысли текли лениво, замедляясь с каждым новым глотком шерри, и ей всё меньше хотелось принимать какие-либо решения.
Рядом отодвинулся стул, на стол перед ней поставили бутылку с какой-то бесцветной жидкостью и деревянный бочонок. На стул бесцеремонно уселся худощавый темноволосый мужчина. Бар уже полностью заполнился. Стульев не хватало, и многие волшебники трансфигурировали себе сидячие места.
— Как зовут, красавица? — спросил её подсевший незнакомец.
— Сибилла. — Она не была настроена на знакомство, но мужчина был чересчур решителен, чтобы ему перечить.
— Тони. — Мужчина схватил её ладонь, поцеловал колючими губами руку и отпустил, моментально теряя интерес.
Столь резкие перемены в положении конечности немного отрезвили Сибиллу.
— Тони, а вы не знаете, почему сегодня в «Дырявом котле» так много посетителей? — спросила она.
— А разве ты здесь не по той же причине, красавица? — Сибилла отрицательно покачала головой. — Сегодня чемпионат мира по квиддичу. Nemtzy с нашими играют.
Она не знала, кто такие «nemtzy» и «наши», но решила, что это не так важно.
— О, не знала. Я не слежу за спортивными новостями.
Тони хмыкнул, выложил на трансфигурированную тарелку маринованные огурцы из бочонка и зачаровал перочинный нож на их нарезку. Испарив при помощи «Эванеско» остатки шерри из бокала Сивиллы, Тони трансфигурировал тот в рюмку и налил в получившуюся посуду прозрачную жидкость.
— Ну, за знакомство! — Он опрокинул в себя рюмку этой странной жидкости. Затем наколол на нож кусочек огурца и съел. — Водку надо пить залпом, красавица. И закусить не забудь.
Сибилла с подозрением посмотрела на рюмку. Водки в ней было немного, примерно на один глоток. Она слышала про этот напиток, но не пила никогда. Поколебавшись ещё мгновение, она проглотила жидкость. Водка обжигала почти как огневиски. Тут же перед её ртом оказался наколотый на нож кусочек огурца.
— Закусывай! Bochkovye, по маминому рецепту.
Маринованный овощ на вкус оказался кисло-солёным с ароматом трав и действительно перебивал вкус спирта.
«Леди и джентльмены! — донеслось из динамика. — Приветствую вас! С вами Людо Бэгмен, и сегодня я веду прямую трансляцию из Дрездена. С минуты на минуту начнется финал четыреста четвертого чемпионата мира по квиддичу!»
Шум в баре стал стихать, посетители чутко прислушивались к голосу диктора.
— Начинается! — Тони хлопнул в ладоши и налил им ещё водки. Затем подвинулся ближе к Сибилле и спросил: — Ты за наших болеешь?
Сибилла насторожилась. В вопросе чувствовался какой-то подвох, и она не совсем понимала, как себя вести.
— Простите, за кого болею? — переспросила она.
— За наших! — сказал Тони. — За русских!
— Не знаю, — неуверенно произнесла Сибилла. — Я ещё не решила.
— Значит, будем болеть вместе! — Тони сунул ей в ладонь рюмку, а затем переплел её руку со своей. — Выпьем за победу, Сибилла! На брудершафт! — Видя растерянное лицо женщины, добавил: — Нужно пить одновременно.
Сибилла обреченно выдохнула, не полностью понимая, что от неё хотят, но выпила, не желая спорить. Как только она проглотила обжигающую жидкость, Тони прижался к её губам грубым сухим поцелуем и отстранился так быстро, что она не успела ничего понять.
«Леди и джентльмены, на поле выходит национальная сборная по квиддичу Германии! Хофманн! Мюллер! Шнайдер! Рихтер! Шульц! Кох! И ловец команды — Кля-а-а-айн!»
Трибуны и посетители бара взревели в приветствии.
«А сейчас ведущий представляет национальную сборную Советского Союза! Сидоренко! Самойлов! Арутюнян! Сыроедов! Биглов! Жук! И-и-и-и-и — Воронин!»
На стадионе слышались громкие овации, в баре энтузиазм был не столь выражен. Тони недовольно поджал губы и осмотрел зал тяжелым взглядом.
«Сегодняшний матч судит недавно избранный председатель Международной ассоциации квиддича Хасан Мустафа.»
— Кляйн — тощий и мелкий, сам летает как снитч, нашему Воронину тяжело будет, — посетовал Тони и разлил по рюмкам водку.
Сибилла кивнула в ответ, Тони всяко лучше неё разбирался в квиддиче.
«Жук и Биглов сразу вступили в борьбу. Кох и Шульц пытаются перехватить квоффл. Бладжер наперерез! Как филигранно Самойлов остановил охотников команды противника! Опасный момент… и квоффл пролетает мимо кольца. Мы наблюдаем слаженную игру команды Германии в обороне — Рихтер помог своему вратарю. Квоффл переходит к команде Германии».
— Zaraza! — Тони ударил по столу кулаком. Сибилла рядом с ним от неожиданности подскочила и испугалась ещё сильнее, когда Тони резко притянул её к себе. — Да не дрейфь ты. Прорвемся!
«Кляйн входит в пике. Неужели он заметил снитч? Воронин догоняет и… Это был финт Вронского! Кляйн выполнил финт Вронского, но Воронин удержался на метле! Какая напряженная игра!»
— Молодец, ворон! За это нужно выпить! — Тони всучил Сибилле рюмку. — На брудершафт!
«И квоффл снова у команды Советского Союза. Сыроедов — передача Биглову. Биглов уклонился от бладжера, квоффл у Жука. Обманный манёвр… и сборная Советского Союза открывает счет! Десять — ноль!»
— Кво-о-оффл! — закричал Тони.
Наполненная водкой рюмка вновь оказалась в руках Сибиллы. Они снова выпили на брудершафт. А потом пили ещё: за каждый забитый квоффл и за каждый пойманный вратарем. Спустя несколько рюмок Сибилла утратила связь с реальностью. Ей казалось, что она затерялась в круговороте каминной сети и никак не может прибыть в пункт назначения; перед глазами мелькали обрывки событий, а она всё летела и летела.
Спустя некоторое время Тони помог ей ненадолго прояснить мысли. Он тряс её в своих объятьях, крича на ухо:
— Наши победили, Сибилла! Кляйн поймал снитч, но наши всё равно победили!
В конце концов Тони оставил её в покое, и сознание Сибиллы стало погружаться в туман. Она ещё успела заметить, как Тони разбил бутылку из под водки с криком «Russkie ne sdaiyutsya! Vykusite, padly!», перед тем как погрузиться в блаженное небытие. Временами ей казалось, что она слышит грохот и крики; кажется, перед глазами мелькало что-то красное. Потом её куда-то понесли, а может быть, и нет; ей было сложно определить из-за круговерти в голове.
Проснулась Сибилла от металлического звона, сопровождаемого громким «Чёрт!»
Она лежала на жесткой лавке и смотрела на серый потолок. У неё болела голова и пересохло горло. Сибилла села и огляделась — небольшое помещение с серыми стенами и решеткой. Здесь она была не одна, на других лавках тоже спали люди. За решеткой стоял молодой аврор в красной мантии.
Сибилла попыталась вспомнить, что же она такое вчера совершила, что её забрали в Аврорат. Она выпивала в баре с темпераментным мужчиной, Тони кажется, они слушали трансляцию квиддичного матча. А больше на ум не приходило ничего. Возможно, молодой аврор прояснит ситуацию?
Сибилла пригладила рукой волосы и подошла к решетке.
— Простите, господин аврор. Почему я здесь?
— Вас задержали за погром в баре «Дырявый котел».
— Но я… ничего не делала, — удивилась Сибилла. — Тихо сидела в углу.
— Значит, вас опросят и отпустят, — грубо ответил аврор и пошел дальше по коридору.
— О, действительно, — растерянно пробормотала она в пустоту.
Сибилла вернулась на своё место; она не знала, о чем именно говорил молодой аврор, а боль в голове путала мысли. Но её почему-то не волновало положение, в котором она оказалась. Единственное, что её заботило, — она не помнила, с каким счетом закончился вчера матч.