Судьба через демона

Чонсу вызывают к очередному одержимому человеку демоном. Это не редкий случай в его профессии, парень уже привык наблюдать за людьми, которые одержимы одним или двумя тварями, которые сжирают душу человека изнутри, оставляя лишь косточки. Он этого давно не пугается, как и неожиданного шепота около уха, как и странных людей. Для его профессии это считается страшной нормой. Ему хватает от своей работы всего, начиная от денег, заканчивая славой. Он довольно известен в кругах своим острым умом и красивой внешностью, а также профессионализмом. Многие сестры одержимых заглядывались на экзорциста, пытаясь привлечь внимание, разными способами. На что Чонсу лишь фыркал и недовольно бурчал себе: — лучше бы о своем родном человеке так беспокоились, чем о личной жизни. Ким раньше не был слишком верующим человеком. Для него слово демон или Бог звучали как очень смешная ирония, придуманная людьми. Но увидев вживую, то как его мать мучается от бесов внутри, его насмешки в сторону религии прекратились. Не сказать, что он прям верующий — верующий человек. Он скорее между. Он знает, что есть, но какие-то либо запреты спокойно обойдет. Ему это не мешает и никак не мучает. Он и так много делает для мира, чего это все приковались со своими нравоучениями. Ему и так хорошо. Наконец пройдя к дому, тот постучал в деревянную дверь. Снизу были маленькие царапины, но беловолосый не придал этому должное значение. Может быть какие-то животные ногтями поцарапали. Ну или демоны, собственно в дом постучались и пришли в гости к юноше. От таких мыслей Чонсу хихикнул. Дверь открыл обеспокоенный мужчина, который при виде экзорциста замешкался и сразу, что-то крикнул жене. — мы вас дождались! Пройдите — пройдите!.. — мужчина пропустил юношу вперед, немного кланяясь. Все таки, авторитет у Кима очень хороший, отчего многие не позволяли рядом с ним вести себя грубо и не дай бог! Агрессивно. — показывайте, где юноша. — Чонсу провели на второй этаж. Поднимаясь, по лестнице парень видел на стенах множество живописных картин, самая большая это был портрет семьи. На портрете посередине сидит юноша с черными как смола волосами и лисьим прищуром, его аристократичные руки держат красную розу, что означает символ страсти, красоты и любви. Рубашка красиво лежит на нем, а корсет подчеркивает стройную талию, делая его еще более красивым и сказочным принцем. Чонсу не удивился, почему именно красная роза. Юноша на портрете неимоверно красив, поспорить нельзя. Но он еще не знает, что ждет за дверью. Он много изгонял демонов и люди, что были на портретах или фото, ужасно сильно отличались от людей, что от своей беспомощности, душились в руках демонов. Их кожа становилась бледнее, а взгляд становился неживым. Будто человек мертв, но мозг и сердце предательски работают, заставляя мучится с каждым днем все больше и сильнее. Открыв дверь сердце Чонсу предательски сжалось и залепетало. Юноша и сейчас был очень красив и горяч, даже поглощенный демоном. Ким проглотил слюну и присел на кровать, смотря на измученные глаза юноши. — помогите… — плаксивым и хриплым голосом попросил Сынмин, сжимая рукой простынь и щурясь от раздирающей боли внутри. Чонсу его понимает, демоны, что бушуют в нем, будто играют в бейсбол с его органами переворачивая и разворачивая их так, что от одного вида печального лица, хочется рыдать. — я помогу тебе. — твердо отвечает Ким и достает и кармана пальто маленькую коробочку. В ней находится священные крестики и крещеная вода. Этого достаточно для изгнания одного демона. Посмотрев в сторону отца юноши тот указал рукой, что бы тот подошел. — держите его во время сеанса. Если будет кусать, не пугайтесь. Это бесы. — как говорится кто предупрежден тот вооружен. Не мало было случаев, когда люди удивлялись тому, что одержимые их кусали. Они терялись и уж то было хотели отпустить, а Чонсу не может отвлечься от заклинаний об изгнании на латыни, что бы сказать им держать его, поэтому всем видом показывал оставаться на месте и держать человека (или уже не человека). Это происходило множество раз, когда Чонсу еще учился этому у своего наставника. Поэтому сейчас он сразу предупреждает, дабы не провалится в это снова и не почувствовать в глазах других себя никчемным. Да и репутацию не испортить. Отец юноши удивленно взглянул на Кима, но после кивнул и начал держать того за кисти, придавливая в кровать. Юноша простонал от сильных действий на его руках, он был слишком истощен демонами, поэтому даже любой не сильный удар, покажется ему ужасно больным. Сердце Чонсу от болезненного стона парня опять сжалось. — как зовут одержимого? — безразличным голосом спросил Чонсу, хотя внутри него бушует переживание за сегодняшнее изгнание. — О Сынмин. Ага сын умного человека, как бы перевел это имя человек изучающий антропонимику. Но Ким лишь кивнул и не стал задумываться еще сильнее о такой теме. У него сейчас другая задача, которая не соотносится к его простым, чуть ли не девичьим мыслям. Парень достал маленькую книжку с заклинаниями на латинском языке и святую воду. Каждое слово произнесенное за время обряда, раздавалось по телу Сынмина электрическим током, заставляя того дрожать и кричать от боли. Руки пытались выдернуться из оков отца, но мужчина крепко держал и так измученного сына. Из красивых уст доносились ругательства, которые смешивались с проклятиями. — нет! Нет! — кричал в замешательстве О, выгибая спину и рыдая от мучений. С каждым словом, с каждым криком, Минни сходил с ума. Ему было безумно тяжелее, чем другим людям из которых Чонсу изгонял демонов. Он уже начал паниковать, что тут присутствует не один демон, ему придется сегодня постараться еще лучше, что бы закончить все сегодня и оставить юношу в покое и с чистой душой. Парень на столько начал сходить с ума, что начал царапать собственные ладони, заставляя его отца поднапрячься и заставить перестать его это делать. На удивление, юноша не кусался, то есть он еще оставался в сознании. Чонсу удивился такой силе воли, он не подался демону, а то же начал с ним сражаться. Под конец заклинания юноша начал слабнуть, но он больше не ругался матом. Когда отец попросил его, что-то сказать, Сынмин тихим и нежным голосом, словно поет колыбельную ответил. — они ушли… — после он отключился от сильного напряжения. Отец посмотрел счастливыми глазами на Чонсу, который собирал все свои вещи в маленькую коробку. — я вас так благодарю! Вы не представляете. Как мне вас отблагодарить? Деньги? Выдать дочь замуж? Я сделаю, что угодно! — воскликнул отец держа на руках ослабевшего юношу, который как ребенок схватился за рубашку отца пытаясь найти успокоение. — Сынмин. — Что? — недоумевал отец, посмотрев на ослабевшего сына в руках. Он выглядел очень измученным. Особенно после обряда. — я хочу забрать вашего сына к себе. — чонсу был настойчив. Парень так сильно ему понравился, что будет грех отпустить его и не забрать к себе. — хорошо, раз ваша душа этого желает. Только дайте ему отоспаться и одеться, да вещи собрать свои. — я подожду. А вы пока ступайте, не беспокойтесь, я буду рядом с вашим сыном. — улыбнулся Чонсу и посмотрев на мужчину, который аккуратно опустил сына на подушки. Когда старший ушел, Чонсу присел около Сынмина и взял его лицо в руки. Лицо завораживающей красоты, Чонсу сразу влюбился в него, как только увидал. Приблизив хрупкое личико младшего, тот трепетно прикоснулся к его губам, будто боясь сломать. Губы словно вата, мягкие и сладкие. Так и хочется наслаждаться ими вечность и смаковать с каждым днем все больше и больше. Рука пробежала по плечу Сынмина немного щекоча и прижимая к своей груди слабое тело. Когда Сынмин очнулся во время поцелуя, тот не понимал, что с ним делают, но почувствовав во рту шершавый язык тот притянул Кима к себе обняв за шею, дав волю действиям. Каждый стон и чмок в поцелуй создавал все более горячую атмосферу. Когда О отстранился от старшего, он посмотрел своими лисьими глазами. — что ты делаешь? Чонсу ухмыльнулся и ответил. — забираю то, что мне понравилось. И Сынмин не может ему отказать, милое личико и крепкое тело так сочетались, что Од сразу потек от вида экзорциста. Это глупо доверять первому встречному, но возможно их свела таким сложным путем судьба? Он уже не знает, но то приятное чувство, что разливается по телу и опьяняет его, заставляя ласкаться к руке старшего и просить о большем. — спасибо, что спас. — произносит Сынмин и затягивает Чонсу в очередной поцелуй, благодаря старшего за жизнь.