Котенок, что насчет после пар встретиться в ресторане?
Геррит не сдержал улыбку. Крис хочет поговорить — без причины бы не звал на обед в заведение. И это уже хороший сигнал. Нужно включать свой дар убеждения. С радостью, если ты платишь, золотце, — ответил Геррит, впервые называя брата подобным образом. В отношении Криса это читалось слегка глупо и пошло, но без заигрываний обойтись не могло.Отлично. Помнишь японский ресторан как раз недалеко от корпуса, где проходит твоя третья пара?
Конечно, Геррит помнил. Они там уже бывали. Ресторан для социофобов — все столики были огорожены ширмами и официант подходит только после сигнала. Для личного разговора самое то. Тогда заедешь за мной или встретимся уже там?Я буду ехать с другой стороны, котенок, но там буквально две минуты ходьбы, так что извини.
Геррит фыркнул. Ну конечно, зачем тратить лишний бензин и проявить хоть немного заботы, если можно сказать прийти самому… Решив не отвечать, он спрятал телефон обратно в карман. В конце концов, это все мелочи. Главное — они смогут обсудить отношения и теперь все будет лучше, чем когда-то. Конечно, Криса еще оставалось убедить, но готовность к диалогу — уже полдела. Когда пара закончилась, Геррит все ещё не услышал ни слова лектора и, собрав вещи, отправился на выход. На третью пару, композицию, идти точно так же не хотелось. Этот предмет Герриту нравился и получалось у него всё довольно легко, но сейчас были дела поважнее, к которым хотелось бы приступить сразу, а не через полтора часа. Как назло, время тянулось медленно. Геррит сдал свой проект одним из первых и ждал, пока это сделают другие. В практике он никоим образом не участвовал, хотя обычно всех просили задавать вопросы находящимся за инструментом. Геррит пялился в диалог с Крисом в телефоне. «Как насчёт после пар встретиться в ресторане?» было многообещающим, но теперь, то ли из-за долгого ожидания, то ли из-за волнения, казалось настораживающим. Геррит почему-то сгрыз ногти на всех пальцах. Крис уже час или два сидел над бутылкой сакэ. С работы он ушел пораньше из-за больной головы — вчерашний ликер на ночь не прошел бесследно — и теперь понемногу догонялся в надежде, что боль отпустит. После произошедшего его охватила паника. Алкоголь сыграл злую шутку, и он не успел обдумать свои действия перед тем, как приступить к ним. Заниматься сексом с Герритом — надо же было на такое согласиться! И все из-за мощного недотраха, который в пьяном состоянии усилился, и напряжения, которое Геррит слишком очевидно создавал в последнее время. Крис не переставал воспринимать его как младшего брата, и потому в голове творилась неразбериха. Он чувствовал себя странно и неправильно. Единственным выходом казалось изолироваться от него на время, вообще не видеться и разобраться, нужны ли им обоим отношения. Крис даже не понимал, жалеет ли он. Конечно, ему понравилось, как Геррит вел себя «сверху», но при этом поступок свой он оценивал аморальным. Сакэ не брало. Пара должна была закончиться пять минут назад, когда дверь ресторана открылась. К вошедшему тут же подбежала хостес. — Здравствуйте, заказывали столик? — Здравствуйте, — послышался неуверенный голос Геррита, — меня… ждут. Точно будет злиться, когда Крис озвучит свой план. — Проходите, пожалуйста, — вежливо прощебетала хостес, выяснив, кто именно и за каким столиком его ждёт. Геррит вошёл за ширму с широкой улыбкой на лице и плюхнулся на диванчик напротив. — Приветик. Уже отмечаешь? — спросил он, махнув на бутылку, и кокетливо подмигнул. Крис усмехнулся. — Конечно, твой день рождения же. Вот и не дождался тебя. — А как обратно поедешь? — нахмурился Геррит. — Ты учти, я водить не умею. — Все ещё существует такси, котенок, — Крис налил две стопочки японской водки. — Угощайся. — А ты начинай говорить, — Геррит одним движением опрокинул предложенный напиток и чуть поморщился. Крис вздохнул снова. — Только… постарайся меня понять, котенок, ладно? В такой важный день я собираюсь сказать тебе не самые лучшие новости. Лицо Геррита, до этого предвкушающе-довольное, приняло серьезное выражение. — Рассказывай, Крис. — Дело в том, — он кашлянул, давая себе ещё секунду времени на моральную подготовку, — в том, что на следующей неделе мне нужно будет уехать. Типа… в командировку. На повышение квалификации и всё такое. Отвертеться не получится. Геррит удивлённо поднял брови. — Ладно, но… когда вернёшься? Долго это все будет? Крис мысленно представил, сколько понадобится, чтобы все осмыслить. Месяц? Мало. Как и два. Ему нужно соскучиться, чтобы понять, чего он хочет от младшего брата. — На три месяца. — Сколько?! — … Три. Геррит смотрел на него с открытым ртом, отказываясь принимать информацию. Это было видно по возмущенному взгляду и сжатым кулакам. Крис почувствовал себя скотиной ещё больше, чем вчера ночью. Любое возможное действие было неверным, и из них нужно было выбрать наименее неверное. И сделанный выбор казался при этом вполне логичным. Несмотря на это, Крис сказанное сразу захотел вернуть назад. — Ты… Серьезно? Что за повышение квалификации три месяца?! И почему ты не сказал раньше… Или хотя бы завтра? Где они вообще будут проходить? Вопросы сыпались осколками на голову. Крис выслушивал их, думал, что сказать, сцепив руки под столом. Геррит напротив подался вперёд, опираясь кистями на стол, и недовольно тараторил. — В Берлине. Я бы взял тебя с собой, но твоя учеба… Ты не переживай, я буду высылать тебе деньги, буду звонить… — Да какие к черту деньги?! — выпалил Геррит, перебив его. — Ты только сейчас мне сообщаешь, что уже в понедельник бросишь меня до середины июня и говоришь про какие-то деньги? — Я сам только сегодня узнал, — попытался оправдаться Крис, понимая, что вышло слабо. Об этом обычно сообщают за полгода, а не за четыре дня. — Сразу после того, как мы трахнулись? — догадался тот, выплюнув слова со злостью в голосе. — Я никогда тебе не врал, Крис, и ты это знаешь. Ты мне врешь уже второй раз, и придумываешь какую-то командировку, чтобы сбежать от меня. — Если ты считаешь это вторым разом, какой был первый? — Крис подпер подбородок большим пальцем и, внимательно вглядываясь в глаза напротив, чуть наклонил голову. Он попытался выглядеть чуть важнее, чем он себя чувствует на самом деле, в попытке осадить Геррита. Не вышло. — Ты шестнадцать лет мне врал, что ты мой родной брат, — прошипел он, — три из которых я чувствовал себя больным, Крис. На всю голову. Встречался с мужчинами в два раза старше меня, только чтобы выбросить тебя из головы. И когда ты наконец стал моим в полном смысле этого слова, ты бежишь! Крис начинал злиться. На брата — не меньше, чем на себя самого. Почему Геррит встречался со взрослыми мужиками и ничего не рассказывал? Почему сразу не пришел поговорить тогда? И что значит «моим в полном смысле слова»? В любом случае, версия с командировкой посыпалась и продолжать гнуть свою линию было бы бесполезно. — Геррит, во-первых, я никуда от тебя не денусь! — Крис подался вперед и слегка повысил голос. — Я стал твоим братом намного раньше, чем… — Секс-партнером, — подсказал Геррит, увидев запинку. — Да, и… мы семья, Геррит. Но, во-вторых, ты знаешь, что я всегда поступаю, как нам обоим будет лучше, особенно — тебе. И лучше нам пока будет не торопиться. — И пожить отдельно, да? Ты к этому ведешь? — холодно уточнил тот. — Слушай, Крис, если не хочешь отношений — так и скажи. Хочешь послать меня нахер и съебаться от меня — так и скажи. Езжай хоть в командировку, хоть навсегда в свой Берлин, я тебя останавливать не буду. — Геррит… — Хватит! Замолчи! Выплеснув свою злость, младший брат подорвался с места и пулей вылетел из ресторана. Крис вздохнул и налил себе еще стопку сакэ, вылил себе в горло, а затем, сорвавшись, взял бутылку и залпом осушил ее до конца. Пусть валит. Остынет, придет в себя, тогда Крис с ним поговорит еще раз. Уже через три месяца. Напиток тут же ударил в голову. Перед глазами поплыло, и встать оказалось трудно. В попытке выйти Крис завалил два стула, ширму, та же участь едва не постигла хостес. — Зд-дравствуйте. Мож-… Можно м-машину к… Таденштрассе, 15? Рест…торан… Умэ но хана, — с трудом выдавил из себя Крис в трубку. Умея водить выпившим, сейчас бы он все равно не сел за руль. От тепла и покачивания в машине его развезло ещё больше, и пришлось просить водителя остановиться, чтобы поблевать в траву. Физически было хреново, но внутри — полнейший пиздец. Крис много раз в жизни слышал, что алкоголь — депрессант. И от него становится хуже. Он хочет к Герриту. Хочет быть рядом, обнимать, целовать, оказываться в одной постели… Почему тогда не может? Что заставляет его считать это аморальным? Дома никого не было. Крис понял это, потому что дверь пришлось открывать самостоятельно. Чертыхаясь на весь подъезд, он тыкал ключом в ползающую по всей двери замочную скважину и не попадал. Когда скважина уползла на потолок, Крис понял, что на самом деле это он упал на пол. На плитке лежать было прохладно, как-то спокойно и все проблемы куда-то начали отступать… Но позорно. Поэтому, собравшись с силами и сконцентрировавшись, насколько мог, Крис всё-таки открыл дверь и ввалился в квартиру. Пусто. Душно. Темно. Стены давят. Крис добрался до ванной комнаты, где поблевал уже по-человечески, в толчок, и в одежде завалился в душевую. Включил холодную воду. Закрыл дверцы. Хреново, как же хреново. Крис так сильно никогда не напивался. Наверное, просто не пил ничего крепче пива на голодный желудок в объемах больше литра. Горящее тело немного остужала вода, но по большому счету сильно она не спасала. Нужны таблетки. Но до них необходимо было ещё добраться. Найти тумбочку, открыть ящик, выбрать нужный блистер… А сначала вообще сообразить, что пить. Лишние телодвижения Крис послал к чертям и решил сидеть под холодным душем, пока не станет легче. Да, позже придется отвалить кругленькую сумму за бесконтрольный расход воды, но… Ему было слишком похер. Внутри проснулась жалость к себе и желание получить Геррита, который бы пришел, вытащил его из душа, раздел, уложил в кровать и отпоил лекарствами. И лежал бы рядом до утра. Крис сцепил зубы и ударил кулаком в стену. Никогда в жизни он подобных соплей не хотел и не получал, с чего сейчас это всё началось? Крис злился, и до конца не осознавал, на кого и за что именно. Слова брата причинили боль. После всей своей заботы о нем Крис получил обвинения во лжи, трусости… В том, что именно из-за него Геррит был вынужден ложиться под взрослых мужиков. Но Крис старался, как мог. Все это время, все восемнадцать лет. Неужели он не заслужил понимания в своей просьбе немного подождать? Крис понял, что уснул в душевой, когда проснулся из-за услышанных голосов неподалеку. Ещё толком ничего не разбирая перед собой, он попытался встать, но попытка не увенчалась успехом — голова для этого слишком кружилась, и Крис с грохотом рухнул обратно на дно кабинки. Голоса приблизились, и вскоре двери кабинки распахнул незнакомый парень размером примерно с Геррита. Перед глазами было мутно, и Крис даже не смог разобрать его лицо. — Ха-ха… Гер, что за мокрая пьяная шлюха валяется у тебя в ванной? Крис устало выдохнул. У него не было сил разговаривать. И тем более видеть свет лампочки снаружи. И тем более — слышать громкий укуренный голос какого-то парня. — Что значит «мокрая пьяная шл…» Зайдя в ванную за ним, Геррит замер на месте. Крис узнал его по голосу и очертаниям длинных черных волос — таких во всем городе, кроме как у Геррита, больше не сыскать. — Блять, Крис, — первое, что вырвалось у брата от воцарившейся перед ним картины. — Свали, Шон, быстро. — Ты его знаешь? — спросил было Шон, но Геррит его тут же вытолкал за дверь, которую закрыл на замок. И навис над Крисом, закрывая собой лампочку. — Блять, я думал, ты уже съебался в Берлин, — выругался младший брат, трогая лоб и шею Криса. — Горячий что пиздец… Что ты вообще в душе одетый забыл? И спиртом от тебя… Да что с тобой? — Уходи, — просипел Крис. Он планировал что-то добавить, но рот не шевелился. И голос не появлялся. И чувствовал он себя жалко и ничтожно. — Что значит, блять, уходи? — возмутился Геррит, сгребая его в охапку и вытаскивая из душевой. — Тебя замечает мой друг, похожего и правда на мокрую пьяную шлюху, и ты говоришь мне уйти? Крис хлопал ресницами, не в силах сфокусировать зрение. Он начинал понимать, как себя чувствует. И оказалось, что ещё хуже. Ныло и ломало все тело. Кипел мозг, плавился от температуры. Вдобавок ко всему тошнило. С трудом вывалив тело на пол, Геррит начал его раздевать, что-то при этом недовольно бормоча. — Не разговаривай так со мной, — снова сипло произнес Крис к тому моменту, когда лишился одежды выше пояса. — Я твой старший брат. — Пусть тогда с тобой говорит фельдшер в карете скорой помощи, — отозвался Геррит, снимая с него штаны. — Или психиатр. Нужно быть идиотом, чтобы напиться до такого состояния, чтобы… Я даже не знаю, как сказать, блять! Сколько ты тут просидел? — Не надо скорой, — попросил Крис. — Мне нечего им сказать. — Сказать? — Геррит нервно усмехнулся. — Я им все сам расскажу, не переживай. И у меня будет, что сказать, кроме твоей температуры. — Что же? Раздев его до конца, Геррит сел рядом, чтобы переложить его голову себе на колени. — Расскажу, как мой брат сам себе создаёт проблемы, накручивает себя из-за них и в итоге занимается селфхармом. — Это не… — Крис шумно вздохнул. — Это не то, что ты… — Не то, что я думаю? — переспросил Геррит. — Ну, я думаю, ты выжрал всю бутылку сакэ, может и не одну, пришел домой и сидел под холодным душем несколько часов. Думаешь, это не селфхарм? Крис помотал головой. Когда все происходящее начало отъезжать куда-то в сторону из окружающей его реальности, он понял, что сил оставаться в сознании больше нет. Веки тяжело опустились. Хотелось ещё поговорить с Герритом, обсудить все, но… Проснулся Крис уже в постели. В собственной спальне, несмотря на угрозы Геррита вызвать скорую. Поморгав, он огляделся по сторонам. Сверху его голое туловище было укрыто теплым одеялом. На тумбочке рядом лежали таблетки и стояла бутылка воды. В голове всплыли сонные воспоминания о том, как ему в горло запихивают пару колес и заливают минералкой. Конечно, это должен был быть Геррит. Только где он сам? Поднявшись с кровати, на этот раз без особого труда, Крис подошёл к окну, чтобы отодвинуть шторы. В глаза больно ударило утреннее солнце. На подоконнике лежал его телефон, почему-то сухой и целый. Индикатор над экраном горел зелёным, что значило новое сообщение.Привет, пьяница. Сегодня уже утро пятницы, и я на парах.
Скормил тебе за ночь жаропонижающее, от токсинов и ещё
кучу всякой лечебной херни, тебе должно быть лучше.
На тумбочке обезбол на случай головной боли.
Но это не значит, что я перестал злиться.