***
Зацепившись за края тумбы, парень смог различить шероховатости поверхностей, размеренно ощупать содержимое, чтобы распознать будильник. Аккуратные часики, напоминающие формой квадрат без острых углов, лишь бегали по комоду под собственный ритм. Звон сошел на нет, а тело встретилось с охлаждённым воздухом тесной комнаты общежития, тут же укутываясь в полотно мурашек. Привычка открывать окна на ночь — ужасная, но уже засевшая. Без расслабленных вдохов полной грудью стены начинают душить, тишина доводит до точки кипения, а мысли не знают куда себя деть, глухо стремясь выломать стекло. На территории дома, где воспитывался Сноберкраст третий, всегда было тихо. Местность частных домов заселяли самодостаточные, изредка приятные, но всегда зажиточные люди, которые рано или поздно сходились в одной мысли — празднества, яркие и эпатажные, интересны лишь за границами спальных районов. Главное сохранность личных территорий, где всё под своими немыми порядками. Может в силу возраста и опыта современные аристократы предпочитали здоровый сон, стереотипные развлечения — гольф или бильярд, а единственный шум шёл из ретро патефонов, бурчащих с мелким хрустом. Такое общество привыкло наслаждаться абсолютным покоем, как и отпрыск подобных условий. Можно сложить воедино, усмехаясь с того, как привычка спать с открытым окном и любовь к тишине никак не вязалась со студенческой жизнью. Среди ночи блуждали отчаянные певцы со своей компанией, заливаясь так, что звуки бежали завитками по фонарным столбам, ударялись об пылающие лампы и тут же залетали в каждые комнаты, успешно прерывая сны. Первый всегда вскакивал Брэдли, дай бог натягивая на плечи узорчатый халат и мчась по коридору общежития братства гамма. Когда-то было всё проще: шатен отворял дверь соседа, живущего там, где всегда атмосфера грузом давила на макушку, плечи сталкивались с подвешенными бойцовскими грушами, а с кровати почти сползал парень огромных габаритов, словно любая койка ему будет маловата. Даже забавно как тот подлетал от собственного имени, только потому что его процеживали сквозь зубы, а над душой стоял слегка психованный местный «король». Естественно рыжий послушно брел разгонять даже жужжащих мух, лишь бы обладатель чувствительного слуха благодарственно похлопал по плечу и улыбался с меньшим садизмом. Да, редкое явление, но увы — снова вызванное тем, как все нечестивые мчались по сторонам от грозной фигуры подчинённого. Сейчас такой роскоши нет. В нынешних условиях «слащавого буржуя» Никто не послушает, посылая на три буквы. Вот так связь со снотворными перешла на большую близость, а синяки под глазами стали мнимо клясться в золотом будущем. В единственные выходные дни отдых снова почти что сошел на нет. Шея ныла и неприятно тянула от неудобной позы, побуждая студента подниматься с трудом, разгоняя усталость свежими мыслями. Первая и самая трепещущая: сегодня спектакль двух актёров — талантливого и, кажется, в край бездарного. Макс Гуф утянул за собой в планы, вдохновлённые теориями Брэдли, решив начав с поверхности. Кафе, где когда-то произошла первая встреча, невозможно не стать гостем шёпота за спиной, откладываясь в архив местных баек. В таком коллективе сплетни быстро доходят до каждого конца паутины, обсуждаются и формируются за отдельными личностями. Честно сказать — Сноберкраст ненавидел захаживать в эту лачугу. Предпочтительнее свернуть за угол и взять кофе из заведения на пару веков свежее, или хотя бы там, где на него смотрят без молчаливого осуждения. Конечно, ещё другие заведения сияли на фоне подвальных помещений за отсутствие выступлений, избегая триггера для гудящей головы. Каждый раз по машинальной памяти заправлялась и кровать, и на тело надевался халат. Вот только тапочки изредка терялись по комнате, раздражая своего владельца. Идеальное утро забирает минимум минут сорок, вечно растягиваясь на самые разные мелочи, прекращаясь как только в общежитии вставал кто-то ещё. Пространство — самая дорогая валюта Сноберкраста. Даже косметичка всегда оставалась на законном месте в верхнем отделе тумбы, перемещаясь лишь до душевых и обратно — не дай бог хоть один местный «абориген» Тронет средство для умывания или помешает процессу ухода за собой. При подобном раскладе Брэд не пожалеет тут же выкинуть продукт, брезгливо скорчившись от чужого присутствия. Теперь лишь изогнутые коридоры перекидывались звуками шуршащих шагов, иногда касаясь храпов из дальних комнат, сопроводив парня своим гнётом. Холодный поток воды сменился на желанное тепло, потоками умывая вычурные линии вытянутого лица. Даже диалог сам с собой оставался бесконечным, никогда не имея конца или чёткого начала в этом здании. Ранее утро — символ одиночества и самых молчаливых бесед. Абстрагирования достаточно, чтобы перекручивать в голове ту пару после уговора. Да, брюнет согласился без проблем, уточняя записками все детали ситуации. Например, если судить по карикатурам с плачущим пузатым котярой, то Пи Джей даже со своей девушкой-трагедией не контактировал. Юношеский максимализм вдоволь дополнил горе? Ах, как же обладательница розоватых прядей закатывала глаза, расплетая язык в бессвязных сравнениях. Представлять что та налепетала, вгоняя большого парня в жуткую депрессуху, очередное хобби в котором Брэдли преуспел: «Ты словно загнанная скотина, запутавшаяся в колючей проволоке. Обречен умереть от страха, а не от потери крови.» — показушно шатен скривил линию губ, следом характерно причмокнув, в полной мере передав то разочарование и трагедию, с которой всегда ассоциировал девушку в берете. Дама прекрасна въелась своим поведением, став потешным образом, с которым снова придется столкнуться. Ради благой цели, вот это чудо. Повод сразу после водных процедур заморачиваться над внешним видом, парфюмом и способом передвижения, лишь бы с усладой послушать как актриса одной роли подбирает слова, ища точки давления.***
Вместе с ранним солнцем Сноберкраст разгонялся на скейте, заворачивая в нужных закоулках улиц, кидался следом за машинами и встречал сонливых прохожих, иногда различая знакомые силуэты, но никогда не вспоминая имена. Да уж, когда-нибудь обывателям повезет. Тем более пришлось тратить энергию авансом, пропустив законный завтрак, где-то в голове составляя предположительное меню кофейни. Конечно, первая идея встречи отложилась фразой «помогу чем смогу», но такая забота в первую очередь должна откликаться в интересах местной звезды. Если аристократ увидит выгоду — поможет. Такая вот договорённость. — Брэд! — бодрый хрипловатый голосок окликнул со стороны, разрезая барабанные перепонки сокращённым именем, — Черт, я тебя из окна увидел. Куда втопил то? — Брэдли, запоминай по буквам, дворняга. Я хотел в тишине добраться и сократить время совместного пребывания. — послышался ответ, пока отвечающий изредка наклонял скейт в сторону, куда вела дорога, — Жаль на соревновании ты пыли не наелся, пока догонял. — Обломись, — и снова лохматый юноша поспешил обогнать собеседника, стараясь развить беседу, — я спрашивал у Пи Джея по каким дням выступает наша мадам, так что сегодня получится выхватить её и полностью расспросить. Брэдли перевёл вес тела в сторону, слегка подрезав Гуфа и снова оказываясь впереди, часто отвлекаясь на растянутую футболку, что местами совсем не держалась и спадала с плеча, открыв больше кожи. Явно с выбором тот не спешил, оставляя на выход домашнее. — Аах, небось философия того, что лишь истинные ростки этого мира готовы расцветать под первыми лучами солнца. — вновь пародируя обсуждаемую даму, аристократ скинул ладони и круговыми движениями опустился с уровня головы до грудной клетки, из-за чего со стороны послышался искренний смех. Такой смешок, из-за которого невольно улыбаешься, какую бы серьёзную мину не построил. — Уважила такого как ты своим вниманием, я ведь явно её любимчик. — массивный кроссовок с большим усилием отталкивается от асфальта, соревнуясь за лидирующую позицию, — Вам пойдет работать в паре. — Если бы было шоу в мою честь. — слова разгонялись медленно, отдав всё сосредоточение сокращению расстояния, желая сравняться и снова проткнуть щенячий взгляд, — .её бы никто не слушал. — А кто-ж станет игнорировать слона в комнате, — поравнявшись, наконец-то брюнет зацепился за чужие глаза, сойдясь и взглядами. Вроде тот, кто унаследовал неуклюжесть, но вдруг умудрился в движении задеть рубашку, с улыбкой подмигнув её обладателю и притягивая к себе. — Особенно такого, ха. Хороший способ моментально остановить Сноберкраста перед самым спуском в заведение, побаловав скромное самомнение и отмечая как легко чужие уши заплывают алыми красками. Вывести из себя этого человека всегда было очень легко, Гуф прекрасно такие вещи понял, но что смутить так же просто — недавнее дополнение. Аристократ в целом ценил и уважал свое личное пространство, реагируя на наглости буйно и с паром из ушей. Пусть, возможно, и сам Брэдли не знает, что его смущение отслеживается при хорошей наблюдательности. Это забавляет и увлекает одновременно. Так же, как в детстве Макс обожал разгадывать кроссворды с отцом: так много новых слов. Юный мозг запоминал и после использовал, часто углубляясь в значения, чтобы расширять кругозор. Возможность погрузиться в процесс отлично убивает скуку и развивает, сейчас снова играя свою роль на благо, затрагивая разные оттенки голубых глаз бывшего соперника. Вот только за место слов пришло новое восприятие: Брэдли Сноберкраст Третий — жалкий говнюк, подлый, как казалось изначально и остаётся для каждого доказанным фактом, но новые грани отличались от ранее известных. Накладывались сверху новыми узорами, тем самым ответвлением от скуки и серой массы. Так пришло любопытство, особенно с первых попыток отсидеть пары рядом и не контактируя никак иначе, обнюхивая обстановку. Беседы, действия, реакция — возможность подкидывать «новые буквы» В пустые клетки. Теперь день сурка для Макса заиграл новыми красками, пусть и раньше тот никогда не жаловался. Вот только свербело что-то на закромах и требовало искать новое.***
— То-есть, просто есть слухи о том, что какие-то отморозки травят студентов через азартные игры? — пережевывая факт, брюнет раскидывал ладони по столу, получая со стороны недовольный пинок. Столы здесь слишком шаткие, кофе в кружке тут же забегало ходуном, вот-вот почти выливаясь. — Ты себе не представляешь как горестно наблюдать за упавшими душами, их разложением, — фигура, сидевшая на самом краю закруглённых диванов, как и прежде смело роняла слова, смакуя их с артистичностью, — эти омерзительные пауки лишь раскрывали свои сети, дав выиграть своим букашкам в мнимо равном бою; предлагая классические игры, после затягивая в свой оборот, контроль за ходом игры. Так, даже сидя за столом с друзьями, находились обходные пути для жульничества, подкуп. Слепые взгляды вовсе потерялись в тумане власти и следовали указаниям. Все друг против друга. Столько бренных душ погрязло в долгах, подсев на ужасный азартный наркотик. — Щас расплачусь, — словно специально сербая напиток, позже поставил чашку обратно с презренной манерой, перебив даму, — Вам с такими людьми ничего не сделать, это огромная система. Есть кто-то, кто ей управляет, раз их до сих пор никто не сдал, а за неуплату долгов наказывают без промедления. Вдвоём. Ладно, так уж и быть — втроем, мы ничего не сделаем. Нас просто отпинают за углом и покоя не дадут. Парень, сидящий по правую сторону, начинал сводить брови от недовольства, словно сама идея опустить руки выводила из себя, выбивая синдром главного героя наружу. -.Но, — король недосказанности с интригой остановился, специально играя своим кокетливым тоном с заинтересованными мордами, — Кто-то ответственен за разбирательство с долгами, так? Раскинув ладони, в ответ Сноберкраст получил лишь продолжительные вопросительные взгляды, за секунды ощущая, с каждым изменением мимики следует скорейший вылет из заведения. — Если кто-то из ВАС проиграет, останется висеть с долгом, то по его душу придут зашугавшие Пи Джея. По таким людям и узнается вся масштабность противника. Если нам отправят щуплых школьников — значит там ничего крупного, выбить информацию как два пальца об асфальт. — СТОЙ, — наконец-то складывая два плюс два, брюнет понял предложенную затею, — они сами выдадут себя, главное быть готовым к приходу. Накроем шайку, выбьем ответы и после доберемся до истоков! — Мальчики, в ваши черепные кладези крошечных знаний должна прийти мысль, что ради подобных свершений нужны сгустки плоти покрупнее, — абстрактно покрутив пальцем, та продолжала изысканную речь, — я ценю смелые броски с обрыва, но постелите себе подушку безопасности. — Да, точно, нужны союзники. — Макс загорелся идеей, говоря на пару тонов выше, словно горе-геймер нашел ещё дело угодное душе — Если мы один раз отразим атаку, то узнаем против кого сражаться. Хотя бы в лицо увидеть противника. Одобрительный кивок последовал от каждого в троице, посчитав, что либо реализовывать такие высокие риски, либо и дальше сидеть, молчать в тряпочку. Тонкие пальцы снова обвили края кружки, допивая свой напиток. Что-то в этом есть. В самой идее почему аристократ здесь, всё ещё повторяя эти вопросы в неудобные паузы диалогов. Чувствовать и видеть, что идеи и стратегическое мышление может нести пользу, если правильно направлять, сидя в месте, где зарождение идей повлекло за собой линию развитых событий. Безумец очертил себя на время хорошим, пользуясь доверием и постоянно выделяя в словах выгоду личностную. Вот ведь, такой молодец — во второй раз помогает, направляет местного героя. Распечатать бы грамоту на рулоне туалетной бумаги и в дипломную работу вклеить. Между креслами в заведении сидели такие же сонные, редкие посетители, что вовсе не знали куда себя деть, следуя по привычке глотать ароматный напиток. Собеседница поднялась и побрела дальше, путаясь в продолжительных мыслях, оставляя двоицу снова обдумывать весь бред, летящий со скоростью крылышек колибри. Глаза Макса Гуфа слишком трепетно протекали по всему, на что падал взор. Чем дольше разглядываешь — тем больше путаешься есть ли у них границы, хоть какие-то, чтобы спастись от утопления в самой глубине. Впервые, что-ли, совесть грызет? Вряд-ли. Должно быть тягостно перед Танком, или, может, перед всеми участниками X-геймиады, которые получили травмы и лежали в лазарете. Просто что-то томило, сидело и ждало своего часа, отстегивая от разума свою долю угощений.***