I
3 июня 2024 г. в 06:11
Ыйджу с нажимом проводит руками по коленям, ощущая шершавую текстуру джинсов. Темно-зеленый цвет стен не выглядит таким уж увлекательным, чтобы обращать на них особое внимание, но парню почти жизненно необходимо собрать мысли из осколков в кучу.
Моменты, в которых он точно уверен, с трудом складываются в список:
1) Судебное решение позади, больше никаких судов – это точно хорошо;
2) Он не виновен или по крайней мере пытался себя защитить – это, кажется, хорошо;
3) Скорее всего он больше никогда не увидит свою мать – это нейтрально;
4) В этом месте нужно продержаться год – это скорее плохо;
5) Он понятия не имеет, что ему делать дальше – это точно плохо.
Парень не может сказать наверняка, действительно ли тусклая лампа моргнула или это знак свыше, говорящий, что ему пора начать разбирать собственный чемодан, но краем глаза он замечает темную фигуру, сгорбившуюся на корточках над его вещами.
— Сука! А ты не из втыкающих, что ли? — Говорящий, который, кажется, чуть младше самого Ыйджу, прищуривается, а от того тонкие шрамы на его скулах становятся куда заметнее. — Говори! Говори со мной, салага! — Скрипучий голос переходит на крик.
Ыйджу встает с кровати, упираясь спиной в холодную стену, дабы быть уверенным, что его будет физически невозможно сбить с ног, тем более такому худому и долговязому подростку, что стоит напротив. Он изучает нового знакомого на предмет потенциальной опасности: в руках у него нет ничего, чем можно бы было нанести удар, а вся мебель стоит в основном со стороны Ыйджу, да и мальчишка нисколько не выглядит борцом, а от того в случае драки фортуна, скорее, на стороне новоприбывшего.
— Быстро и четко отвечай на вопросы, ты слышишь меня, кретин? — Подросток почти рычит, продолжая рыться в багаже новичка, и Ыйджу скорее вынужденно кивает. — Ты привез ножи? — Ыйджу отрицательно мотает головой, от чего оппонент чуть кривится. — Ты привез отмычки? — И снова нет. — Ты привез таблетки? — Очередной отрицательный жест.
В секунду Ыйджу оказывается прижат к стене всем весом тела подростка: дыхание перекрыто предплечьем парня, от чего Бён успевает лишь выставить собственную руку, чтобы создать себе воздушный коридор.
— Не рассказывай мне сказку доброго самаритянина. Никто сюда не приезжает с пустыми руками. Вопрос только в том, идешь ты со мной на кооперацию или я задушу тебя во сне. Что я не нашел у тебя в багаже?
Ыйджу хрипит, едва ли стараясь выдавить из себя хоть слово, на что парень ослабляет хватку.
— Тебе нужны ценные вещи? Что-то, что можно продать? Оружие? Что именно?
— А у тебя есть выбор? Мне нужно всё, здесь можно обменять что угодно. — Незнакомец чуть наклоняет голову, от чего его черные сальные волосы прикрывают глаза.
— Отпусти меня, и я лично выложу тебе все. Мне нечего скрывать и незачем наживать врагов. — Ыйджу прижимает руки к стене, словно при задержании, и выжидающе смотрит на младшего – тот явно метается, впервые разрывая визуальный контакт.
— Я сам. Стой тут. Я смотрю, ты стоишь, уловил? — Подросток пятится к багажу спиной, продолжая внимательно смотреть на новичка, тут же прерывая любое действие. — Руки к стене! Стой так же, как и стоял.
Он вновь присаживается на корточки около чемодана, продолжая обшаривать все карманы, и у Ыйджу выдается время, чтобы как можно подробнее рассмотреть нового знакомого. Первым же делом в глаза бросается множество тонких шрамов на всех открытых участках кожи; шея, руки, свободные от обуви щиколотки и местами даже лицо усыпаны заживающими или же давними прорезями разной ширины. Он действует нервно – открывает один отсек, высыпает все вещи на пол, недовольно выдыхает, открывает следующий...
— Там кольцо лежит в сумке со всякими шампунями.
— Ну-ка, блять, не учи меня, где и что искать! — Подросток срывается на крик почти моментально, и Ыйджу сильнее прижимает руки к стене, демонстрируя прошлое положение. Вор дрожащими руками открывает замок, вываливает всевозможные гигиенические принадлежности, и наконец-то держит заветное ювелирное изделие, внимательно вглядываясь в металлическую поверхность. — Если это не золото, я тебя убью.
Парень наконец-то выпрямляется и, продолжая смотреть на кольцо, спиной уходит к двери:
— Если ты кому-то что-то расскажешь, то я не оставлю тебе времени даже взвизгнуть. Обживайся. — Дрожащими руками незнакомец закрывает дверь за собой, пряча украденное в карман штанов, а Ыйджу хватает сил лишь сесть на кровать.
Оставшись в комнате в полном одиночестве, парень запускает пятерню в волосы и едва ощутимо массирует виски кончиками пальцев. Сейчас совсем не время сидеть и сетовать на жизнь: Ыйджу не знает, сколько времени незнакомцу понадобится, чтобы узнать, что кольцо лишь позолоченное, и тем более не представляет, что будет потом. Слабо пошатываясь, парень методично начинает заполнять разваленные вещи по полкам, убеждаясь, что каждая его футболка и каждый носок подписаны по имени и году рождения – если он лишится еще каких-то вещей, то новые ему явно никто не привезет.
Комната выглядит абсолютно симметрично – две односпальные кровати друг напротив друга, две тумбы с выдвигающимися ящиками, два стула. Все мебельные углы обиты тканью с наполнителем, правда, Ыйджу не совсем понимает, от чего они могут помочь, ведь в теории убить можно даже об стену, уж он-то точно знает. Парень воровато оглядывается, когда делает шаг на соседнюю часть комнаты, после чего тут же задерживает дыхание и прислушивается к обстановке за стеной – мальчишеские шаги снуют туда-сюда, но направляются скорее прочь от комнаты, чем в ее сторону. Ему нужно максимум пять секунд и любовь матушки фортуны, а от того Ыйджу дергает на себя один из выдвижных ящиков и вытаскивает первую попавшуюся вещь, обнаруживая хоть какую-то информацию на своего нерадивого соседа: «Тэсан, 04», что, во-первых, дает вору имя, а во-вторых, не такой уж и великий возраст в пятнадцать лет. И едва ли в голове Ыйджу проносится мысль, что возможно где-то в ящиках лежат личные записи, да и любые другие вещи, которые помогут обнаружить хоть что-то, как ручка двери опускается, и старшему приходится отпрыгнуть на свою половину комнаты и схватиться за первые попавшиеся штаны, якобы продолжая процесс заселения.
Тэсан садится на кровать столь резко, что та скрипит до того громко, что звук проезжает по ушам. Парень подгибает под себя ноги и достает что-то из кармана, а Ыйджу готов поклясться, что ощущает на себе пристальный взгляд, но головы не поворачивает.
— До тебя со мной жил парень, который повесился буквально на прошлой неделе. Дерьмово так. Я обещал его убить своими руками башкой об шкаф, а он просто взял и повесился в сральне на куске своей рубашки. Его Юма нашел... Или не Юма... Но он уже весь посинел, и ебальник даже опух... Утырок. Торч поганый. — Подросток протяжно выдыхает, и Ыйджу кажется, что он слышит звук, похожий на шипение.
Едва развернувшись к своему новоиспеченному соседу, он застывает на месте, сделав еще пару шагов назад: Тэсан сидит на кровати, подогнув ноги под себя, и методично вводит под кожу медицинский шприц, проворачивая и расковыривая отверстие настолько глубоко, насколько позволяет игла, от чего по руке текут тонкие струйки алой крови.
— Он холостой. Я не колюсь. Тут, наверное, можно достать типа седативки, но это надо до старших домотаться, а мне с ними не о чем разговаривать. — Тэсан продолжал создавать все новые и новые отверстия то на левой, то на правой руке, иногда нервно как будто поправляя волосы, от чего кровь стекает по предплечью до локтей, оставаясь на темно-синем постельном белье.
Раздается звонок, напоминающий школьный, и в голове Ыйджу лишь на секунду всплывают школьные перемены и уроки... Всё это позади. Сейчас перед ним сидит подросток, в этот раз вгоняющий иглу особенно глубоко, а потом резко вскакивающий, бросая окровавленный шприц на кровать:
— Харчи подают! Если ты решишь пропустить, то тебе вынесут все мозги, поэтому лучше посиди и попей хотя бы воды. — И с этими словами сосед удаляется из комнаты так же быстро, как и пришел.
Ыйджу моментально приближается к кровати, аккуратно поднимая с чужой кровати иглу. Полость шприца и правда оказывается полностью пустой и, кажется, даже новой. Парень в очередной раз оглядывает обе половины комнаты, после чего выходит в коридор.
Новичок держится обособленно, боязливо, но с поднятой головой осматривая других пациентов этой полу-исправительной полу-лечебницы. Ыйджу даже успевает отметить для себя несколько моментов: различие в возрасте существенное, но в целом присутствующие примерно попадают в категорию подростков в промежутке может быть от тринадцати до семнадцати лет; клинические проявления тоже у всех разные – от ребят, которые не поднимают глаза от пола и испытывают не проходящий тремор, до громко голосых истериков, без стеснения озвучивающих крайне бредовые тезисы.
Но было бы ложью сказать, что в плане чистоты и порядка – это, пожалуй, лучшее место, в котором доводилось побыть Бён Ыйджу за свои семнадцать лет, а от того мысли все время возвращаются к родной материнской квартире, где все время царил запах гнили и плесени, валялись бутылки и пустые пакетики от веществ, а мебель держалась исключительно на честном слове. Ужасно, но по крайней мере там была свобода...
Ыйджу идет за общим потоком подростков, пока наконец не чувствует запах еды и не слышит какофонию стука алюминиевых ложек о тарелки. Едва его взору предстает просторное помещение со множеством длинных обеденных столов с несомненно обитыми тканью краями, парень обращает внимание на таблички на краях столов – 06, 05, 04, 03 и 02, где за 02 обедают ребята ощутимо старше, чем, к примеру, за 06. В голове мелькает мысль, что здесь есть преступники слишком юные для того, чтобы быть признанными невменяемыми и находиться в таком месте.
Около каждого стола стоит по четыре крепких санитара, одетых в типичный голубой костюм медбрата – взгляд их пустой и равнодушный, время от времени кто-то из них рявкает на подростка, попытавшегося произвести любое действие, отличное от приема пищи, а затем они снова выпрямляются по стойке «смирно» и продолжают наблюдение.
Еда абсолютно безвкусная, но Ыйджу не жалуется и продолжает рассматривать пациентов: поведение почти каждого кажется ему лишенным всяких логики и последовательности. Иногда он цепляется взглядом за Тэсана, который уже успел перевернуть поднос на низкорослого паренька-одногодку и испуганными глазами кошачьего разреза.
Ыйджу ощущает вес тела, опустившийся на металлическую скамью резко и почти с напрыга, а от того сиесекудно вздрагивает.
— О Господи! Только не говори, что ты из дерганных. — Голос незнакомца низкий и хрипловатый, и Ыйджу почти автоматически отодвигается чуть дальше по скамье, пока не отхватывает недовольное «Эй!» от соседнего пациента. — Бога ради, не сшибай Джейка, это он сейчас мирный, не всегда такое бывает.
Ыйджу хватает лишь краткосрочного взгляда на парня, чтобы принять оборонительную позицию и сжать руки в кулаки, пока тот, в свою очередь, остается полностью спокойным, кажется, насколько может. Ыйджу же уверен, что в острых глазах с прищуром играются настоящие черти.
— Ыйджу... Джуджу... Дуду... Уу... Жужу! Вот! Жужу! — Лицо подростка озаряет настоящая улыбка, напоминающая скорее оскал. — Ты теперь Жужу! У тебя даже лицо как-то на пчелку похоже. Ну или... типа того.
Ыйджу кратко кивает и возвращается обратно к еде, в полном напряжении прислушиваясь к любым действиям непрошенного гостя.
— Все? Серьезно? Я просто так пришел с вон того конца стола? — Парень указывает пальцем на дальний угол стола пациентов 2002 года рождения, из чего Ыйджу, кажется, может сделать нехитрый вывод, что они как минимум ровесники. — Всё вечно сам... Николас Ван, Николь, Николя, Коколя, Никороко, Кокороко, но предпочтительно все-таки Нико, ну так типа проще. — Он протягивает бледную ладонь для рукопожатия, а Ыйджу преподносится возможность оценить его на наличие видимых шрамов, коих нет.
Черти в глазах Николаса загораются с новой силой, как и выражение лица тут же сменяется с дружелюбного на раздраженное, и Ыйджу уже готов соскочить со своего места и рвануть в комнату, но тут же схвачен за запястье.
— Осмотри тут все трезвым взглядом, давай. — Шепот отдается щекоткой ветра по шее, он в полной боеготовности, но смотрит покорно. — Видишь, да? Полная жесть. Тебе страшно. Ну и пусть мне тоже страшно. Но я тебе точно скажу, что каждый из этих идиотов, кто хоть немного далек от состояния овоща, хочет тебя убить. Не по какой-то конкретной причине, в основном просто так. Давай скажем, что хочу завести друга, потому что ты адекватный, а я умею круто играть роль идиота. И тебе лучше завести подружку среди актера, чем среди реального отморозка.
Заприметив на себе лишнее внимание санитаров, Николас отстраняется и вновь натягивает улыбку, протягивая руку для рукопожатия:
— Дружи, дружи и больше не тужи.
И Ыйджу отвечает на рукопожатие.