Лечи же мои травмы

Далее снова начались одинаковые дни. Карина работала, иногда выходила не в свою смену, чтобы не сидеть одной. Однажды к ней приезжала Ира. Подруги сидели за столиком и разговаривали о будущей свадьбе Ирины. В какой момент Птица берет верх — Серёжа не знает, он просто пропал в небытие. Он умело притворяется Разумовским, когда надо, желтоглазый мастерски копирует его поведение, но с наступлением темноты делает вид, что пошёл за Лешей, а сам переодевается, отправившись на очередное дело. Она не спускалась в офис, так как знала, что Разумовский там и не вылезет из ноутбука, пока не закончит. Повсюду был выключен свет, лишь только в комнате включен, где девушка лежала на кровати вместе с собакой и читала книгу. Пора бы уже лечь спать, да только завтра выходной, да и мало ли, Серёжу дождется. Полиция пытается вычислить Чумного по видео из трансляции, только он умнее, успевает скрыться с места происшествия раньше, чем они оказываются даже просто близко. Все шло хорошо. Птица сделал свое дело, вернулся в офис незамеченный, подчистил камеры еще на парковке, а вот по возвращению в офис все идет немного не по плану. Карина с Пончиком. Вдруг Пончик залаял, чем напугал девушку. Шикнув на него от обиды, Карина приподнялась на кровати. Чего это он? Корги слез с кровати и выбежал из комнаты. Странно. Серёжу не узнал? Карина вышла вместе с ним, но тот ловко побежал вниз по лестнице. Аккуратно спустившись, так как было темно, Карина застыла в ужасе. В офисе был серийный убийца. Пончик сидел около лестницы и даже не рычал. Раевская резко подняла его на руки и отошла назад, из-за чего запнулась. Он пришел за ними. Пришел за Разумовским. Только где Серёжа? Мысленно выругавшись, Птица несколько секунд думает, как поступить. Запереть ее где-то, а потом самому себе нанести травмы, чтобы создать имитацию нападения и тем самым обеспечить Сереже алиби? Бред. Если та любит Сережу, то примет и не только его вторую личность, но и то, что делает его вторая личность. В этом вопросе желтоглазый был крайне радикален. Ты со мной, значит ты за меня и со мной во всех обстоятельствах. Да и помнится, та говорила, что ей все равно, что творил Чумной доктор, а его жертвы получили по заслугам. Вот и настало время узнать цену ее словам. — Иди сюда, — говорит он, поманив девушку к себе пальцами, на которых по-прежнему была перчатка с прикрепленными огнеметами. — И не заставляй меня повторить это дважды. Марго, заблокируй двери. Это на тот случай, если девушка решит сбежать. Устраивать забеги — последнее, что ему сейчас хотелось. Он отстегивает от своего костюма сперва плащ, затем огнеметы, а потом медленно стягивает маску с лица, тряхнув рыжими волосами. Голос. Почему он такой знакомый? Что происходит? Почему он командует Марго. Та его послушалась, и Карина услышала щелчок двери. Бежать некуда. Только наверх, да и там куда? Оставалось принять смерть или еще что-то, что он задумает. Пончик на руках не хотел сидеть. Девушка держала его крепко на руках, от чего могла сделать тому больно. Но больно сейчас стало Карине. В маске оказался Серёжа. Её Серёжа. Да только он ли это? Или же это Птица? Голос казался ей грубее, с его интонацией. — Это розыгрыш? — к ней не сразу пришло осознание, что человек, который стоял недалеко, сжигал людей. Для неё это было шоком. Она молчала, не зная, что и говорить. Но мысли уйти и бросить его не было. Пончик вот, наоборот, совсем не паниковал, если костюм еще скрывал запахи, то когда брони стало меньше, пес стал извиваться змеей на руках, требуя отпустить себя, чтобы подбежать к папе. — Подожди немного, — просит Птица щенка, снимая с себя броню полностью и аккуратно укладывая ту на пол. Потом почистит от пепла и запаха гари, сперва разберется со всем. Оставшись в обычной одежде, он подхватывает Пончика на руки, почесав за ухом. — Розыгрыш? Ты думаешь, я ради того, чтобы разыграть тебя, решил прикупить такой же костюм, как у Чумного доктора? Ты же сама знаешь ответ, не так ли? О да, она все поняла. И как же она раньше не могла понять. Сергей стал очень часто пропадать по вечерам. Карина думала, что он сидит в офисе и работает. Легко было об этом подумать, так как популярность нового обновления растет. Все время возникает какая-то проблема на серверах. Она немного дрожала. Карина не знала, что говорить. Перед ней стоял ее любимый. Точнее, его вторая личность, хотя это мало меняет. Любит она его как одного. Пончик сидел у него на руках и смотрел на девушку, будто бы подзывал подойти ближе. Поначалу Птиц был не в восторге от мелкого и суетливого Пончика, но очень скоро оценил собачью преданность — тому было все равно нежиться на руках хозяина, когда тот сидел в кабинете, или облизывать руки, недавно направлявшие смертоносный огонь на других людей. Вот бы люди были такими. — Меня тоже теперь убьешь? — очень глупый вопрос. Конечно, она знала, что он не убьет ее. Возможно, их отношения сейчас изменятся, но она его любит. Любит всем сердцем, от чего не сможет пойти против. От этого девушка начинает плакать. Она не знает, что он с ней сделает. Хочется подойти и забраться в объятия. Но сейчас тут Птица. Вряд ли он ее обнимет. — Только если пойму, что ты представляешь угрозу для него, — Птиц большим пальцем показывает на самого себя, но имеет в виду Сережу. К девчонке он тоже привязался, полюбил по-своему, потому сейчас глубоко вдыхает и выдыхает, направившись к ней. Одной рукой он придерживает собаку, второй рукой обхватывает ту за плечи. — Не хнычь только, ничего страшного не случилось же, — он клюнул ее в макушку. Проявлять нежность ему по-прежнему трудно, но он учился. Только когда он обнял ее, она разрыдалась. Все воспоминания из их совместной жизни проносились у нее в голове. И плохие, и хорошие. Накатывало то, что его поймают и обязательно посадят. За себя она не волновалась. Но как она будет одна? Без него. Карина крепко сжимала его спину и плакала в плечо, от чего черная водолазка парня становилась мокрой. — Скажи… пожалуйста, что… тебя не поймают… — слова давались ей трудно. — Пожалуйста… я не смогу без тебя… я люблю тебя. Нет-нет-нет, только этого не хватало. Он мог без страха смотреть на то, как тело на его глазах обугливается, превращаясь в догорающую кучку пепла, мог собственноручно забить человека до полусмерти — как делал когда-то, когда Сереже еще в начале карьеры угрожали бандиты, но вот что делать с плачущей девушкой? — Так, давай успокаивайся, — он неуверенно так перемещает руку на спину, прижимая плотнее к себе, но так, чтобы не зажать сильно Пончика между ними. — Не поймают меня. А если поймают, то всегда откуплюсь, как ты видишь, полиция наша продажная, как девки с Девяткино. Он усаживает Карину на диван, вручив той пса, а сам отходит на кухню к холодильнику, чтобы достать минералку. Замирает в дверях, более тихо добавив. — И я тебя люблю. На диване она вытирает слезы, в чем помогает ей корги, слизывая их с щек. Девушка делает глубокий вдох и выдох, чтобы прийти в себя. Слишком много нового, событий и мыслей. Это что теперь получается, он всегда уходил по вечерам? Никакая это не работа? Приняв бутылку холодной воды, Карина немного приходит в себя. Пончик будто бы совсем не понимает, почему она плачет. Он укладывается рядом и кладет голову на ее колени. — Ты не уйдешь больше сегодня? — поднимает на него грустный взгляд, будто бы снова сейчас заплачет. — Нет, сегодня уже никуда, — он тащит к дивану минералку без газов и ведерко с мороженым. Когда-то Сережа его лично посадит на диету, но пока можно объедаться. После таких выходов в костюме всегда хочется есть. — На, держи. На всякий он захватил вторую ложку, чтобы можно было есть прямо из ведерка. Пончик пытался своровать. Не удержавшись, Птиц набирает немного мороженого на кончик пальцев, дает чуть подтаять и подносит к носу пса. Тот облизывает их. — Сережа не знает, что ты в курсе. Мне сказать ему или ты сделаешь это за меня? — Скажи сам, — сразу говорит она. — Я не смогу, — сейчас она сидит на диване, поджав ноги, прижавшись к Птице, и ест мороженое. Вроде бы обычный семейный вечер, но теперь она знает о нем намного больше. Как же теперь все будет? Не изменится ли его отношение к ней? Сказал, что любит. Карина даже засмотрелась на него с ложкой во рту. Девушка смотрела на его глаза, потом губы, что-то сама себе представляла. Как же хочется, чтобы и Серёжа сейчас тут оказался. Умяв добрую половину ведра с мороженым, Птиц поднимается, чтобы отправиться чистить костюм. По большей части от налипшей сажи, но в этот раз на рукаве запеклась чужая кровь, когда он хорошо приложил лицом пытавшегося освободиться чиновника. Пончик пытался принимать участие в этом деле, однако Птица настойчиво отодвигал его, а потом просто поднимает его, отнеся на диван. — Идите лучше спать, мне тут надо мелочи уладить, потом он вернется. Собрав волосы в короткий хвост, мягко сопровождает Карину до лестницы, ведущей в жилые помещения. Границы стерты, но меньше знаешь — крепче спишь, и место, где хранится броня, той лучше не знать. Сам идет в кровать только по прошествии еще полутора часов — не может себе отказать в удовольствии немного почитать комментарии под аккаунтом Чумного доктора. Девушка проснулась ночью от шевеления рядом. Птица лёг в кровать и накрывался одеялом. Карина тут же подвинулась к нему, уткнулась в его плечо лицом, крепко обняла руками тело и закинула ногу сверху. Теперь точно хорошо будет спать. Сережа встает утром как ни в чем не бывало, поначалу все кажется обычным. День как день, потянувшись к телефону, пролистывает новости — уже по количеству уведомлений понимает, что что-то не так. Когда Птица не активничал по ночам, все гораздо спокойнее, а стоит ему выйти в очередной рейд — все показатели взлетают до высот. Карина сегодня работает, поэтому он пролистывает все в одиночестве. Почти. Рядом, шурша перьями, присаживается Птица. — Знаешь, я до последнего сомневался в твоем выборе, а вот ночью взглянул на нее иначе. — Ты это про что? — хмурится Разумовский, поправляя спадавшие на лицо волосы. — Скажем так, если бы ты был декабристом, она бы и в ссылку за тобой поехала. Разговор Сереже не нравится. Он идет в душ, обдумывая его слова, а потом спускается в бар, подойдя к девушке. — Сделай смузи банан-киви, пожалуйста. А… Вчера ничего необычного не происходило? Ну, может, я вел себя странно? Карина начинает готовить смузи Разумовскому, а потом поворачивается к нему. Ну и место он нашел для таких разговоров. — Ну не здесь же? — приподнимает бровь и ставит перед ним стакан. Девушка понимает, что Птица не все ему рассказал. И что, ей теперь самой все делать? — Ну… Кирилл, Карина отойдет на обед. Выйдя из-за барной стойки, она берет его за руку и вместе усаживаются за столик. — Что именно, Серёж? Взяв смузи, Разумовский нервно вытягивает его через трубочку едва ли не за пару глотков. Как же заговорить с ней о таком. Он ведь не идиот, по одним только намекам желтоглазого становится ясно — она сделала что-то, что вызвало в нем уважение, а зная радикальность взглядов второй личности, вывод только один. — Скажем… Я вчера не признавался тебе, что я серийный убийца, бегающий по городу в маске Чумного доктора? Звучало, наверное, смешно, вот только было очень страшно и ни хрена не смешно, у него даже руки дрожат. Карина заметила, как он сильно волнуется. Девушка понимает, что не может такого сказать прямо здесь. Надо куда-то в тихое место. Встав из-за стола, Раевская берёт парня за руку и ведёт в ближайший кабинет. Тот, к счастью, был пуст. Закрыв его ключом-картой, она усаживается на стол и говорит. — Он мне это и сказал, — говорит сама с трудом. Не знает, как он отреагирует. Птица потом ещё получит за это. Она же сказала, что не сможет ему такое сказать. — И ты по-прежнему здесь… — не вопрос, не удивление, констатация факта. Сережа, еще недавно фонтанирующий эмоциями, теперь сидел и смотрел в абстрактную точку на улице за окном с таким видом, словно от этого немигающего взгляда зависели жизни сотни людей. Глаза пощипывает вовсе не от солнца. Карина здесь. Карина приняла убийцу в нем тогда, когда он сам не мог сделать этого. Любой другой бы сбежал от него при первой же возможности. Он правда сейчас старается сдержать слезы, но те все равно текут от тихих эмоций, переживаемых внутри. Больше она ничего не говорила. Ей было трудно. Она сама ещё не привыкла к такому. Но на что не пойдёшь ради любви и семейного счастья. Раевская встала со стола и подошла к Серёже, обнимая его сзади. — Все у нас наладится. Все будет хорошо, любимый, — потом плавно перемещается вперёд и целует его щеки, пробуя солёные слезы на вкус. Стирает их с глаз и обнимает парня, поглаживая волосы. Он кивает. Карине Разумовский верит, а вот себе не особо. Он не может знать, что выкинет пернатый в тот или иной раз, а еще так страшно становится от осознания — это он. Это все он. Какая разница, сколько там личностей в нем живет? Тело одно. Его руки убивали невинных людей. — Таких уж невинных? Голос возникает неожиданно, Сережа резко подается назад, отчего валится на пол, испуганно смотря в одну точку. Птица появляется резко. Девушка его не видит, но видит, как испуганно озирается по сторонам Серёжа. Она становится перед ним, закрывает его собой и крепко прижимает к себе. Почему он появился снова? Зачем? Ему и так сейчас плохо. Она не вынесет такого. — Да пойми ты, дурень, без них всем только лучше. Покажи мне хоть одного человека, плачущего по тем, кого мы убили. — Мы? — переспрашивает севшим голосом. Он ведь почти смирился с этим. Что тот, кто сейчас стоит перед ним — он сам. Более смелый, более уверенный, делающий то, на что не хватит смелости и совести ему самому. — Серёжа! Смотри на меня. Не слушай его. Мы с этим справимся. Пожалуйста, — Карина, конечно, мастер поддержки. Она не знала, как успокаивать людей в таких ситуациях. Можно зажмуриться, можно отвернуться, но куда деться от голоса в голове? Никуда. Он будет преследовать до тех пор, пока не выслушают его. Или не примет таблетки. Последнее Серёжа делать не станет. Без Птицы он пропадёт. Да и прав же тот — они одно целое. Птица — это он сам. Почему-то пришлось пройти через несколько заглублённых жизней, чтобы наконец принять его в себе. — Он прав в одном. Я — это он, — Серёжа зарывается лицом в тёмные волосы, стараясь дышать ровнее. Выходило слабо. Можно всегда было напиться и забыться, но такими темпами он сопьётся, если станет принимать на душу всякий раз, как пернатый даст о себе знать. Карина все время рядом. Она пытается как-то его отвлечь, повторяя, что ей все равно, сколько у него личностей. Главное, что они вместе. Девушка сидит рядом с ним на полу еще несколько минут после того, как Птица уходит. Слишком много трудностей. — Серёжа, помнишь, я говорила, что всегда буду рядом. Я не брошу тебя. Пока ты сам не скажешь мне этого. Я не уйду. — Я никогда этого не скажу тебе. Знаешь, ситуация не самая подходящая, ждал какого-то особенного момента. Но мне бы хотелось, чтобы ты задержалась в моей жизни ну хотя бы навсегда? — руки так предательски дрожат, только все равно нашаривает в кармане штанов коробочку, из которой достаёт колечко. Белое золото и бриллианты. Оно идеально подходит девушке, без лишней вычурности, аккуратное и красивое. — Дурень, вопрос задать не забудь, — звучит как напоминание голос в голове. — Ты будешь моей женой? — он бы на колено встал, но они итак уже сидят на полу. Карина сначала не понимает, что он имеет в виду. Потом улыбается после интересной фразы про «навсегда», а когда видит коробочку с кольцом, то по телу бегут мурашки, улыбка пропадает с лица буквально на секунду, делая девушку серьёзной. И через одно мгновение она уже кричит от радости заветное «да» и обнимает Серёжу. — Я выйду за тебя! Я согласна! — утягивает его в поцелуй и чуть наваливается сверху. Хочется всю себя отдать ему, да только она уже и так вся его, даже без таких формальностей. Она заваливается на него, и Разумовский обнимает ее, ощущая себя таким счастливым. Он и не знал, что можно испытывать настолько положительные эмоции едва ли не сразу за сильным стрессом, что пришлось пережить ещё недавно. — Жених может поцеловать невесту, — ироничный голос рядом, на что Серёжа просто снимает с себя часы и кидается ими в Птицу. В шутку, скорее, он сейчас слишком сильно рад. — Мы до конца лета как раз успеем пожениться, пока погода ещё не начала портиться. Очень уж не терпится мне официально окольцевать тебя. Карина целует его, и из глаз льются слезы. Такие эмоциональные качели с ней впервые. Сначала серьёзный разговор, потом радостное событие. — Будто это изменит моё отношение к тебе, если я буду твоей женой, — девушка встаёт с пола и подаёт руку Серёже. Его отношение штамп в паспорте точно не изменит. Просто в случае чего и Карина будет защищена, да и приятно осознавать, что любимый человек становится еще на одну ступень ближе. Даже если она будет его женой, она все также будет его любить. Правда, теперь она точно знает, что они будут настоящей семьёй. — А ты хочешь детей? — спрашивает Раевская, когда они шли по коридору, держась за руки. — Я бы очень хотел, но у меня в голове такой страх, что я стану плохим родителем, что если с нами что-то случится, то он или она ведь также попадут в детский дом, — Сережа все-таки поделился страхом с ней. А еще его очень пугала вероятность того, что ребенку с огромной долей перепадет по наследству проблема с головой. Если родится мальчик — еще можно избежать генетики, а вот если девочка, то она может унаследовать от отца что-то из его набора болезней. — Серёж, ты будешь замечательным папой. Наш ребенок будет счастливым. У него будет все! — Карина улыбалась и радовалась, пока придумывала еще больше аргументов и понимала, как была права. Разумовский будет прекрасным и заботливым отцом. Они смогут дать своему ребенку все по максимуму, и то, чего не было у них в детстве. — У него буду прекрасный я, — разминая крылья, Птица следует рядом с ними. Серёжа сейчас слишком в хорошем настроении, чтобы огрызаться на вторую личность, он только тихо буркнул ему, чтобы заткнулся, и все. На этом препирания с желтоглазым закончились. — Получается, скоро мы будем с тобой молодожены. Куда полетим отдыхать? И полетим ли вообще? А объявлять же о свадьбе не будем? — она задавала ему кучу вопросов, потому что появилась новая цель, а чтобы ее выполнить, нужно готовиться. — Да, думаю, что можно куда-то слетать отдохнуть. И нет, я не планировал никому об этом сообщать. Кроме близких. Ему кроме Олега и позвать некого. Вроде знакомых с работы много, но никого из них нельзя назвать другом, кроме Волкова. На том список его гостей и оказывается закончен. — Ничего страшного. Можно будет сделать в своем кругу, потом улететь на отдых, а там… — Карина задумалась. — Можно что-то сделать и с твоими друзьями-бизнесменами. Репутацию себе улучшишь. А про возможную беременность — никому. Сережа пока еще не решил этот вопрос. Потом будет видно, стоит ли организовывать какое-то празднование для своих сотрудников. Ведь даже устраивая тем новогодние корпоративы, Разумовский едва ли не первый покидал их на пару с бутылкой алкоголя, чтоб отметить в одиночестве. Ну, относительном одиночестве, в компании Птицы. Сейчас все изменилось. Карина чмокнула парня в губы несколько раз, а потом чуть ли не вприпрыжку потащила его к лифту. Хотелось сейчас домой. На работе все равно Кирилл. — Предлагаю сегодня куда-нибудь съездить. Хочу в театр. Что-нибудь историческое. — Можно и в театр, но хорошие места в день мероприятия не гарантирую, что смогу найти. Дома подхватив Пончика на руки, Сережа выбирает мероприятие им на вечер. Ну или на следующий вечер, как повезет, попутно заказывает одежду для выхода. Дома она переодевается в домашний халат и начинает делать домашние дела. Загрузила стиральную машину, вытерла пыль и запустила робот-пылесос. Все же ей было все равно, на что и куда идти, главное — как-то провести время не дома. Пончик во время уборки предпринял несколько атак на пылесос, облаивал и стремился вступить в неравный бой. Не вышло. — Я пойду доеду до пункта выдачи и вернусь. — Давай, жду. Не задерживайся, — целует его в щеку и уходит с псом на кухню, чтобы что-то приготовить. Решает остановиться на любимой пасте Разумовского. Сережа планировал быстро сходить до ближайшей станции метро, забрать заказ и вернуться, даже машину брать не стал для этих целей. Прогуляется немного, там идти-то всего двадцать минут, если не меньше. То, что за эти самые двадцать минут к нему умудрятся прикопаться люди с символикой Чумного доктора на футболках, становится неожиданностью. Сережа пытается решить вопрос мирно, но дело заканчивается потасовкой. Поначалу Разумовский закрывается от ударов, но вскоре организм понимает в необходимости включить защитную реакцию. Для кого-то это бег, а для него — появление второго. Птиц решает вопрос более жестко. Лучшая защита — это нападение. Он разбивает бутылку о землю и острыми краями проходится по лицу одного, а когда тот сгибается от боли, добивает ударом локтя в спину. Второго прикладывает его же битой по ногам, после чего уходит. Не знали псы, на кого руку подняли, ничего, потом поквитается. Из носа кровь, губа разбита, костяшки пальцев содраны местами, на ребрах и плечах наверняка синяки появятся — до появления Птицы Сережа просто лежал в позе эмбриона, закрываясь. Так и поднимается домой. Пончик, увидев, его, завыл, призывая Карину. — Да тише ты, шапка меховая, ничего глобального не случилось. Карина не звонит, не пишет, мало ли в пункте выдачи какие-то технические неполадки или очередь. Всякое бывает. Девушка сидит на кухне и ест сырок, как вдруг слышит вой Пончика, от чего кожа покрывается мурашками. Никогда она не слышала такого. Уже подходя к гостиной, она слышит и голос Разумовского. — Твою мать, что случилось?! — кричит девушка и подбегает к парню, у которого все лицо и руки в крови. Паника сразу охватывает ее, она не знает, что сделать в первую очередь. Так это еще и не Серёжа. Это Птица. Пока он рассказывает ей что-то, она тащит его в ванную, говоря, чтобы тот смывал кровь, а сама идет на кухню за аптечкой. — Да все нормально, не суетись, — Птиц смотрит на свое отражение в зеркале. Красота. На скуле ссадина после того, как проехался по асфальту лицом, из носа кровь течь перестала, оставшись запекшейся дорожкой над губой, сама губа разбита, из нее по-прежнему сочилась кровь. Он ведет языком, слизывая солоноватую жидкость. — Просто парочка дегенератов мне сказала, что было бы охуенно, если бы мною занялся Чумной доктор. Птица включает воду и смывает кровь с рук. На одной руке все костяшки в мясо, на второй терпимо, но все равно щиплет от соприкосновения с водой. Порывшись в ящиках, он достает флакончик с «ЭндоЖи», спросил как-то название у девушки, делавшей ему маникюр, название средства, моментально останавливающее кровь. Для небольших ран хватит. Капнув им на руки, переводит взгляд на зеркало. Как усыпляют пса, укусившего хозяина, так и он поступит с теми. Но позднее. Выглядело жутко. Безумный взгляд, кое-где еще идет кровь. Очнувшись, Раевская подходит, разворачивает его к себе и присаживает на бортик ванной, чтобы его лицо было на одном с ней уровне. — Будет немного щипать, — аккуратно смочив ватку в перекиси, она смывает окончательно кровь сначала с руки, налепляя пластырь, а потом с лица. Он так смотрит на нее, что аж за душу берет. Он шипит, скалится, но звуков других не издаёт, перекись пенится, вид этой пенки раздражает, от неё больно, хочется уже стереть ту с лица после дезинфекции, что он и делает, взяв ватный диск и промокнув им кровящую рану. Птица сейчас на таком взводе, ему не составит труда по камерам видеонаблюдения города отследить место обитания тех полудурков, уж он-то позаботится о том, чтобы они до последней секунды своей жизни пострадали, перед смертью видя того, кто отберёт их жизни. — Да хватит уже, лучше не будет, — он перехватывает руку девушки. Не сильно, так, чтобы от лица только отстранить. Помнится, несколько месяцев назад она продинамила его, но что-то сейчас подсказывало, теперь этого не будет. Резко поднявшись, рыжий поднимает голову Карины за подбородок, целуя ее. Его поцелуи ничуть не походили на Сережины. Целовал он с напором, жадно, полностью руля процессом, баночка с перекисью вытянута из рук и отброшена в раковину. Карина даже вздрогнула от неожиданности, но не испугалась. Но то, что произошло после, совсем выбило из колеи. Но, наверное, к удивлению Разумовского, на поцелуй она ответила сразу же. У них давно не было близости. Серёжа часто пропадал. Раевская обхватила свободными руками Птицу и старалась успевать за ним. Целует он быстро, жадно, будто бы она куда-то пропадет. Ее руки у него на шее — это прикосновение приятно, только вот сегодня он решает, какое количество прикосновений и контактов будет. Приподняв девушку над полом за талию, рыжий быстрыми шагами выходит из ванной комнаты, направившись в гостевую спальню. Чаще всего там ночевал Олег, если оставался у Разумовского, но сегодня того там нет, зато есть кровать с кованной спинкой. Для его задумки это важно. Опустив Карину на кровать, Птица нависает над той сверху. На нем бежевого цвета спортивный костюм из штанов и худи с каким-то вполне себе милым принтом — Сережин выбор, но все буквально говорило, что сейчас телом владеет далеко не его хозяин. Он проводит пальцами по рыжим волосам, зачесывая те назад и вновь целуя, захватывает в ладони чужие руки, прижимая те к простыне. Поцелуи её отвлекали от всего происходящего. Они были настолько жадные и быстрые, что Раевская не успевала отвечать, как вдруг он прижал её руки к простыне железной хваткой, тогда Карина не растерялась и обхватила его тело ногами. Птица не растерялся, но создал девушке слабую иллюзию, что она может хоть как-то контролировать его, побыв так немного в ее объятиях, пока целовал шею, оставляя на той метки. Но вот потом он отстранился, поднимаясь, но только для того, чтобы выудить из тумбочки наручники. Настоящие, не бутафорию из секс-шопа. Заведя те цепочкой об один из элементов ковки спинки, Птиц защелкивает те на запястьях. — Доверься мне, — предложение крайне сомнительное, зная, на что тот способен. Он выдыхает той на ушко это, и вот уже алая повязка плотно закрывает глаза брюнетки. — Когда человек лишается одного из органов чувств, все его другие эмоции усиливаются. Она молчала, позволяла приковать себя, главное, чтобы он не потерял ключ. Это, наверное, страх многих. Когда на глаза опускается мягкая повязка, сердцебиение учащается, Карина напрягается, и хочется подвинуться к нему ближе, ища защиты, но не может. Ему нравится открывшаяся картина, он ловко крутанув в руке острый скальпель, натягивает рукой топ, разрезая ткань. Такая же участь ждет и нижнее белье. — Купишь мне новое, — произносит она и хочет свести ноги, но там Птица. — Непременно, — обещает он, также скальпелем поддев шорты на талии. Тонкое лезвие совсем легонько касается кожи, не причиняя боли, но позволяя ощутить холод стали. Шорты снимает самостоятельно, а вот трусики надрезает, выкинув те с кровати. — Сведёшь ноги — я остановлюсь. Тонкое чёрное перо, взятое из тумбочки, скользит по телу от шеи до талии, обрисовывая силуэт. К ногам, по бёдрам и так до щиколоток. Это провоцирует появление мурашек, а Птице просто доставляет истинное удовольствие наслаждаться чужой реакцией на каждое прикосновение пера. Скоро уже перо сменяется на его язык. Он несильно прикусывает и тут же облизывает соски один за другим. Те твердеют от его прикосновений. Птица не спешит. Сегодня он насладится вдоволь. Его действия нельзя было предугадать. Все было так неожиданно и приятно, что Раевская не смела его ослушаться. От желания хотелось скрести ноги, но девушка терпела. Его действия расслабляли, хотелось уже получить всего его, но она чувствовала, что это будет нескоро. Язык Разумовского горячий и теплый, девушка начинает ерзать под его телом, когда её соски погружаются в его рот. Ноги разводятся шире, мычание чуть громче, а действия Птицы очень сексуальные. Карина не может терпеть и закидывает ногу на него, чуть надавливая. — Ноги, — одной короткой репликой он заставляет ту вернуть ногам прежнее положение. Захотелось сейчас сбегать на кухню за льдом, игры с температурой он любил, но тратить время на дорогу до кухни и обратно не желал. Это промедление станет убийцей атмосферы. Она не видит, как тот раздевается, но может слышать шуршание одежды, как та падает на пол. А затем звук открывающегося ящичка. Помнится, Карина приобретала смазку со вкусом вишни. Птица обожал вкус и запах этой ягоды. Грех не воспользоваться. Отвинтив крышку, он выдавливает немного на пальцы, медленно, мучительно медленно идёт ими по животу, касаются промежности, половых губ и медленно погружает те внутрь влагалища. Так тепло и влажно. — Мало же тебе надо, чтобы возбудиться. Не думала Карина, что будет тестировать её с Птицей. Сейчас он раздет, и хочется видеть его, чувствовать всем своим телом, но парень далеко и одновременно рядом. Жидкость была немного холодной, так как лежала в тёмном ящике, и поэтому по коже пошли мурашки, живот скрутило в узел от возбуждения. Девушка и без смазки чувствовала, как медленно течёт от его пальцев. Так хотелось поддаться ему навстречу, но она не смела. — Хорошая какая, — он хвалит ее за покорность, двигает внутри пальцами, а потом неожиданно сам опускается вниз. Знал, что Серёжа мог и не решиться на такие ласки, грешно лишать Карину радостей. Убрав пальцы, он удобно устраивается между ног девушки, а горячий язык проходится поначалу по половым губам, а потом ловко несколько раз проскальзывает по клитору. Он иной раз шутил с Сергеем, что из всех языков в мире он лучше всего владеет своим. Разумовский тогда не стал уточнять детали. Комната заполнялась её стонами, как вдруг вместо пальцев Карина почувствовала его язык. — Ох, боже, — губы приоткрылись, выпуская стон, она не ожидала от него таких действий, но это было намного лучше, чем просто стимуляция пальцами. Она чувствовала, как уже почти достигла удовольствия, хочется свести ноги, чтобы поскорее получить разрядку. Постепенно он добавляет ещё пару пальцев, помогает себе, но в конечном итоге эгоизм и собственные желания получить разрядку берут вверх. Вновь выпрямившись, пододвигает ту поближе к себе, входит в неё, сразу же начав движения. Карина пыталась сама двигаться ему навстречу, но было неудобно из-за скованных движений. Хотелось взять его спину руками, царапать её, царапать и его бёдра, прижимать к себе. По комнате раздавались неприличные шлепки двух тел, она то сжимала, то разжимала его член стенками влагалища. Раевская старалась хоть немного заглушать свои стоны, но это было трудно. — Не молчи, — в конце концов он запрещал той только сводить ноги, запрета на звуки не было. Взгляд его мутный сейчас, с поволокой, рыжий продолжает свои движения, но как только чувствует, что и так уже заранее доведенная до точки девушка готова кончить, он намеренно меняет темп, держа ту на грани, не позволяя шагнуть дальше. Нравилась ему эта сладкая пытка, нравилось то, что сейчас полностью контролирует состояние Карины. Это очень разозлило. Он ее дразнит, и ему это нравится. Девушка не успела возразить, как все начинается по новой. Такого быстрого и страстного секса не было давно, чему она сейчас рада. Все внизу мокро от смазки и пота, в комнате жарко, губы пересохли от постоянно приоткрытого рта. Он и себя держать старался, чтобы после оргазм стал ярче, только когда уже совсем становится невмоготу, поудобнее перехватывает ноги девушки под коленями, теперь не останавливаясь и не меняя темпа, доводя себя и ее до исступления, пока не кончает. Как только они кончили, девушка еще чувствовала, как его член подрагивает в ней, а потом исчезает. Сердце бьется часто-часто, она смиренно лежит и ждет своего избавления от наручников. Пара минут на прийти в себя, после этого из той же тумбочки достаются ключи от наручников, а Карина обретает свободу. Как только руки освободились, Раевская снимает повязку и видит перед собой Птицу, который такой же расслабленный, как и она. Не уснул бы. Притянув его к себе руками, она нежно целует его в губы и укладывает на себя, зарываясь пальцами в волосы. Поцелуй сейчас расслабленный. Будто даже ленивый, Птица целовал ее в ответ, не давил и не напирал. После оргазма он мягкий, редко таким увидишь, а потом вдруг как тихо начинает смеяться. — Надо было видеть лицо Волкова, когда он впервые обнаружил в тумбочке всю эту коллекцию. В своей спальне хранить не могу, Сережа охуеет, увидев всю коллекцию игрушек. Рыжий закидывает руку за голову и смотрит в потолок. Хорошо так. Можно проваляться хоть весь вечер, тем более в театр они сегодня точно не попадут. Во-первых, не хочется, а во-вторых, нормальных мест не было. Карина улыбается и укладывается рядом. Она вспомнила тот день, когда они с Серёжей были на кухне и так спонтанно все начали, как вдруг зашёл Олег. Она думала, что вообще больше не выйдет из комнаты и не посмотрит Волкову в глаза. — Я помню тот случай на кухне, — девушка укладывается рядом и натягивает покрывало, прикрывая свои ягодицы, она склоняет голову Птице на грудь и начинает водить пальцем по его телу, от груди до лобка, рисуя какие-то замысловатые узоры. — Серега тогда знатно пересрался, — усмехается Птиц. Он-то в отличие от Сережи прекрасно помнит его ощущения, его мысли. Помнил, как страшно было Карине, как стыдно и неловко Сереже и как пофиг Олегу. Ну было и было — люди взрослые все. — Знаешь, что я думаю? Надо завести собаку покрупнее ещё. Увы, при всей своей гениальности я не могу изобрести то, что научу подносить мне еду, а у Пончика короткие лапки, чтобы открыть холодильник. А я хочу сырок. Кто-то после секса курит, кто-то спит, а этому дай пожрать. Он поворачивает голову на бок, хитро глядя на девушку. Постепенно хитрая улыбка сменяется на умилительную мордашку, в которой читалась просьба прогуляться до холодильника. Карина сначала не поняла, чего это у него за щенячий взгляд, а потом до неё дошло. Вот же хитрый лис. Улыбнувшись, она вздохнула, обернулась покрывалом и вышла из комнаты. Пончик лежал под дверью и ждал, пока кто-то выйдет или его запустят внутрь. Когда хозяйка вышла, он начал радостно перед ней прыгать. Взяв четыре сырка, Карина вернулась в комнату, следом и пончик. — Лови, — кинув в Разумовского два холодных сырка, девушка засмеялась, так как те прилетели ему прямо по животу, освежая тело. Птица берет сырок, следом затягивает на кровать собаку, позволяя ему улечься где-то рядом и грызть игрушечную кость, принесенную им с собой. — Ты уже определилась, куда в свадебное путешествие? Если мое мнение учитывается, то предлагаю в Японию. На цветение сакуры не успеем, конечно. Но все равно красиво, — Птиц распаковал сырок, надрывая обертку, и с удовольствием едва ли не за один присест съедает любимое лакомство. А потом ещё одно. Жизнь удалась. Если сейчас заснёт, то у Серёжи будет возможность вернуться обратно. Девушка ест клубничный сырок и начинает размышлять о свадьбе, её подготовке и путешествии. При упоминании Японии вспоминается ее мифология и лес с призраками. — Можно и в Японию. Если ты пообещаешь, что там не будет никаких ужасов. Почему-то она подумала, что ночевать они там будут в деревянном отеле с видом на лес, а гулять будут по бездыханным улицам. — Япония полна на различного рода легенды. Я тебе расскажу о них, когда уже будем там. А пока хочу отдохнуть и верну тебе Серёжу. Птица натягивает одеяло, на него тут же сверху заползает пёс, не позволяя перевернуться на бок. Приходится засыпать так, одной рукой приобняв Карину, а второй Пончика. Сон приходит сразу, скоро уже он мирно спит. Сказались долгие бессонные ночи, сон по четыре-пять часов на протяжении едва ли не целого месяца, сейчас Разумовский спит с восьми вечера до семи утра. Посреди ночи он проснулся около трёх, однако едва ли не сразу засыпает вновь, удобнее натянув одеяло.