Село Тихое

Вивиан толкает в плечо дремлющего на сидении рядом товарища. Шэнь что-то недовольно бурчит, потирает глаза и поворачивается к окну. — Приехали, соня, — с уставшей от долгой поездки улыбкой, говорит Фара, потягивая затёкшие мышцы. — Сколько времени? — Сюань Шэнь зевает, проверяя наличие своего рюкзака. Тёмно-зелёный, он привычно стоит между ног юноши, никем не тронутый. — Три часа, — быстро глянув на экран телефона, отвечает черноволосый Вивиан, выглядывая в окно. Вот из-за кустов появляется привычная кирпичная остановка, покрашенная в ярко-голубой цвет. Юноша поправляет сумку на плече, а другой рукой хватает чемодан с вещами. Сюань Шэнь поднимается, ловко держа равновесие в движущимся транспорте, его друг встаёт лишь тогда, когда автобус останавливается у остановки. Школьники спускаются по ступенькам, старший благодарит водителя и соскакивает на тротуарную площадку. Из остановки неприятно пахнет затхлостью, мочой и ещё какой-то гадостью. Скамейка наполовину разобрана, абсолютно целыми остались лишь каменные подставки-ножки. Слегка тучная женщина с морщинистым лицом встречает их уже на остановке. — А как выросли то! — женщина улыбается самой тёплой улыбкой на свете, обнимает каждого из них, будто они являются её родным внуками. — Устали наверное с дороги. Пойдёмте скорее, зайдём в магазин, купим вам чего вкусного. — Баб Света, не стоит, у вас же и так пенсия небольшая, — неловко улыбается Вивиан, выдвигая ручку своего чемодана. — Ну что ты, что ты. Ничего страшного, если не хватит, у соседки в долг возьму, — бабушка Света сходит с платформы остановки, спускаясь на песчаную тропинку — короткий путь до магазина, протоптанный несколькими годами ходьбы. — Виви, её бесполезно отговаривать, — наклоняясь к младшему, шепчет Сюань Шэнь, закидывая рюкзак на спину. Вивиан вздыхает, но лишь молча улыбается, следуя за бабушкой. Среди ветвей уже появляются очертания жилых домов, казалось, почти ничего не изменилось с тех пор, как они сюда приезжали в последний раз. Пять лет прошло, как никак, а дома будто по прежнему остаются теми же самыми, даже цветы в клумбах те же самые. Вивиан — чех, переехавший сюда в возрасте девяти лет. Шэнь — его близкий друг и старший товарищ, сбежавший со старшим братом от своих деспотичных родителей в Китае. Казалось бы, обычные мальчишки, просто с не очень приятными обстоятельствами в жизни. Однако, они отличались от других. Причиной переезда Виви были твари, навещающие его периодически по ночам. Всё началось с семи лет, когда он, проснувшись посреди ночи, узрел в окне второго этажа их дома изуродованную, гниющую, оскалившуюся в жуткой гримасе морду собаки. Два года он и его родители пытались бороться с этим, но всё было безуспешно. Тогда, вспомнив, что у его матери была сестра экзорцист, родители отправили маленького Вивиана жить к ней. Сюань Шэнь был таким же. Однажды его чуть не утянул на дно шуйгуй. После этого страшные тени стали преследовать его повсюду — в тени угла дома ночью, под кроватью, на тёмной улице. Родители были занятыми и влиятельными людьми, неожиданное сумасшествие сына было им как бельмо на глазу, они не желали слушать его просьб помочь справиться с очередным монстром в шкафу. Даже психиатры не помогали, никакие препараты не действовали на «воображение» мальчишки. Старший брат Сюань Шэня, устав наблюдать за запуганным младшим и его ссорами с родителям, забрал Шэня и уехал прочь из Китая. И вот два друга по переписке пошли в одну и ту же школу. Ныне один десятиклассник, а второй восьмиклассник, но оба юноши будто и не замечали этой разницы в возрасте. — А когда приедет Володя? — спрашивает Вивиан, поравнявшись с бабушкой. — Его мать сказала, что ещё на неделю они точно там застрянут, — бабушка копается в своей сумке, достаёт оттуда очки и надевает их, а после заходит в магазин. Большое окно с решёткой, два ряда стекла — внешнее битое, внутреннее целое. Похоже, даже металлические прутья не спасают от вандализма. За прилавком сидит тетенька лет тридцати в зелёном платке на голове. — Что-то хотите, ребятки? — оборачивается к школьникам бабушка Света. — А можно мороженое? Самое дешёвое, — Вивиан заглядывает в холодильник, смотря на разнообразие цветных упаковок холодной сладости. Удивительно, как в такой маленькой деревне сохранился магазин и был такой большой выбор на продукты. — А мне лимонада, если не сложно, — улыбается своей фирменной улыбкой Сюань Шэнь. — Здрасте, тёть Люб. — Какие люди. Ещё помню тебя мелким таким, еле мне до локтя доставал, а теперь вон какой вымахал, настоящий жених, — продавщица, обслужив какого-то мужчину, здоровается со всей компанией и облокачивается на прилавок. — Что покупать будете, баб Света? — Ой, скажите тоже! — в шуточной форме отмахивается азиат. — Любочка, дай-ка мне пельмешкой пол килло, сметанки той вкусной, хлебушка свеженького, лимонада, — бабушка оборачивается к ребятне. — Какой будите? — Колокольчик, — хором отвечают приятели, а после переглядываются, улыбаясь. Из деревенский лимонадов это был их любимый. — Вот, колокольчика дай трёхлитровую. И мороженого. Продавщица открывает морозильник и становится в ожидающую позу. Вивиан заглядывает внутрь и после некоторых раздумий достаёт себе крем-брюле, Шэнь же быстро хватает мяту и кладёт перед тётей Любой. Пока взрослые оформляют покупку и переговариваются о чём-то своём, неинтересным для детей, два приятеля обходят весь ассортимент магазина, обсуждая, что из этого было бы прикольно купить на карманные, а что нет. Наконец троица уходит, прощаясь с продавщицей и за веселой беседой в стиле «Как учёба?», поедая мороженое, направляются в дом бабушки Светы. Остаток дня проходит как в детстве, когда они приезжали погостить к другу. У бабы Светы была трёхкомнатная деревянная изба, массивная деревянная дверь, русская печка, веранда, с которой можно было сразу попасть во двор, некогда служивший хлевом. Троица пьёт лимонад, угощается домашней выпечкой, много болтает и напрочь забывает о телефонах, а также о том, что нужно было позвонить родным и сообщить, что они на месте. Первым начинает названивать старший брат Шэня — Сюань Лэ, но у младшего как всегда выключен звук, тогда звонок поступает бабушке Свете. Старший минут двадцать отчитывает мальчишку за забывчивость, но в итоге смягчается и они прощаются на приятной ноте. Так всегда, Сюань Лэ старается быть для младшего хорошим старшим братом, заменить ему родителей и быть другом, но он также волнуется за него, поэтому братья иногда ругаются на этой почве. И всё же, оба понимают, что Лэ так делает лишь потому, что любит Шэня. Слушая ругань братьев, Вивиан сам вспоминает позвонить тетё, которая, впрочем, даже не звонила, от неё лишь пришло сообщение в соцсети.

«Опять забыл позвонить?)»

Легли дети поздно, даже когда бабушка уснула в своей комнате, они ещё долго смотрели в окно на соседские дома, что-то негромко обсуждая, пока на фоне работал телевизор. Дверь в комнату была закрыта, бабушка настоятельно попросила их не выходить ночью, аргументируя это тем, что они могут убиться в темноте или испугаться животины, будь то кот или мышь. В целом, ребята и не планировали это делать. Неподалёку от их дома стояло ещё две избы — одна ближе к дороге, а вторая, заброшенная, прямо на берегу речки Бередявки . Через эту речку где-то вне поля зрения проходил мостик, на котором стоял дорожный знак «Село Тихое». Вот в доме у дороги погасли окна, жильцы легли спать. Вивиан оглянулся на комнату. — Наверное, надо уже ложиться спать, — младший посмотрел на расстеленные кровати. Ему неожиданно захотелось пить, он слез с дивана и подошёл к столу, где была оставленная бутылка лимонада и две кружки. Налив себе напитка, он не успел отпить… — А в заброшенном доме давно горел свет? — неожиданно раздался напряжённый голос Сюань Шэня. — Что? — Вивиан ошалело обернулся на друга. — Там не горит свет, наверное я отошёл и блик от телевизора отразился в окне, — и всё же юноша подошёл к окну и… обомлел. В ближайшем к ним окне что-то светилось, это точно был не блик от телевизора, скорее было похоже на огонёк свечи, но он был слишком равномерным, а не пляшущим, как от огня. Чёрт дёрнул черноволосого мальчишку глянуть в телефон. — Три часа две минуты. Он сам не знал, зачем озвучит эту цифру, как не знал это и Шэнь, однако это показалось до ужаса важным. Заброшенный дом был наиболее близок, при хорошем свете можно даже было увидеть, что стоит в доме. — Там не было света, когда я отошёл, — тихо, еле слышно прошептал Вивиан, не сводя взгляда с заброшенного дома, как и его приятель. Даже в свете телевизора было заметно, как старший побледнел. — Давай выключим телевизор? Из-за его света нас может быть видно. — Без света будет страшно. Они больше ничего не говорили, лишь сильнее задвинули шторы и спрятались за подоконником, отчего было видно только их макушки с напряжённым взглядом. Они долго сидели так, наблюдая за светом. Никто не ходил, свет не передвигался. У шатена возникла мысль, что это разгорается огонь, но небольшое тусклое пятно света никуда не девалось. Вивиан вновь посмотрел на время. Прошло двадцать минут, хотя казалось, прошло всего пять. — Там кто-то есть, — в это же мгновение подал голос Сюань Шэнь, да так тихо, что младший еле различил слова. Виви поднял глаза. Не было видно тени, движения света, но отчего-то там действительно ощущалось какое-то движение. Глаза привыкли к темноте, поэтому азиат уже спокойно различал стол напротив целого окна, ваза с увядшими цветами и стул рядом. Свет сходит будто из-под окна где-то внутри, или между ним и столом. В окне возникла чья-то тень. Чёрный силуэт, он не двигался, не шёл, он просто возник прямо там. Сюань Шэнь тихо взвизгнул и отпрянул от окна, ползком отодвинулся от окна, подскочил и пулет залетел под одеялом. Вивиан также сначала дёрнулся назад, испуганно посмотрел на дрожащее тело друга, посидел так пару минут и вновь выглянул в окно, крайне осторожно. Силуэт по прежнему стоял там, но его рука была подняла и прислонена к стеклу, будто он махал им, только вот ни одного движения не было. Вивиан закрыл окно шторой и забрался под одеяло к Шэню. На той руке явно вырисовывались длинные когти…

***

Ребята просидели так до первых петухов. Тогда Вивиан решился вылезти из-под одеяла, выпить налитый ещё в три ночи лимонад с уже выветрившимися газами. Украдкой он выглянул на улицу, где уже вовсю светало. Силуэта, как и света, не было. Лишь после этого юноши смогли уснуть. Баба Света не тревожила ребят, решив, что они просто очень сильно устали после дороги, поэтому друзья встали лишь к двум часам дня. За завтраком, поедая манную кашу, Вивиан задумался о ночном происшествии. Говорить об этом бабушке никто из них не стал, уже привыкли к тому, что они видят то, чего не могут другие. В лучшем случае им просто не поверят и скажут, что разыгралась фантазия, в худшем — назовут сумасшедшими. — Баб Свет, слушай, а в том доме у речки же кто-то жил пять лет назад? — невзначай спросил Вивиан. — Да, жила там бабка Агата. Злющая была, никого в дом свой не впускала, вас же ещё пугали тем, что она ведьма, забыли авось? — отвернулась от плиты бабушка. — Да, позабыл уже. Помню, жил кто-то, а кто не помню. Она там до сир пор живёт? — Вивиан встал, поставил тарелку в раковину и замочил её. — Дом-то выглядит заброшенным. — Да нет, заброшен он. Померла она три года назад, сердце не выдержало вроде как, хотя никогда на него не жаловалась. Мы с ней в одной школе то учились, нормальная девка была, но чем старше, тем вреднее. Хотя чего уж… О мёртвых либо хорошо, либо ничего, — улыбнулась, отворачиваясь, старушка. — Кроме правды, — продолжил Сюань Шэнь, вытягивая губами конфету из фантика. — Либо ничего, кроме правды. Расскажи подробнее, интересно аж стало. — Ну тогда слушайте, ребятки, — обтерев руки о полотенце, Света выключила плиту и села за стол к ребятам. — Так вот, говорю, хорошая девка была, две косы вечно носила. Ребята за ней хвостиком вились, да только она им всем отворот поворот давала. Закончила школу на отлично, да и уехала она в город учиться на фармацевта, аптекарь который. Так вот, а мы с ней подружайками были, вот и слали письма друг другу. Отучилась она там, пошла работать в крупную аптеку, а там и встретила Святослава своего, Святиком всё звала. Вышла замуж, да меня на свадьбу пригласила. Когда ребёночек родился, вернулася она сюда, а тут и началось. Чем дальше, тем ворчливее была, на всех злилась, ругалась. Даже с муженьком своим как с цепи сорвались, вечно ссорились, но он её не бил, хороший мужик был. Дак помер, когда второму ребёнку два года было, утоп в речке неподалёку. Дак странно было это, пловцом был он, порешили, что убийство, дак только никого не нашли и дело закрыли. Чертовщина какая-то, прости Господи, — бабушка перекрестилась и отпила с небольшой чашечки молока, налитого не так давно ей же. Вивиан переглянулся с Шэнэм, оба подумали об одном и том же. Старший быстро открыл первую попавшуюся соцсеть, быстро нашёл там общий чат с другом и напечатал пару предложений. Экран телефона Вивиана засветился. Пока бабушка встала, услышав как в дверь шкребётся чёрный кот Кузька, которого ребятня вечно звала Кузьмой, он прочёл сообщение.

«Хороший пловец утонул в речке. Шишига, русалка?»

— А сколько лет ему было, когда он утонул? — взяв ещё конфету из вазочки, мимоходом спросил Сюань Шэнь у вернувшейся к столу старушки. — Ой, молодой ещё был. Это ему было двадцать три, когда они поженились, через год родилась Марьюшка, дочка их. Через три года уже Ильюшка, младшенький. В двадцать девять то он и утоп, как сейчас помню, в ночь с тридцать первого мая на первое июня, — бабушка покачала головой, обмакивая печенье в молоке. На телефон пришло новое сообщение.

«29, молодой. С 31.05 на 1.06»

Вивиан бросил лишь взгляд на телефон, глазами подал знак другу, что прочёл, и вновь обратил своё внимание на бабушку. — А что с Агатой то случилось? — Ох, совсем сума сошла. Они же поругались тогда как раз, вот её муженёк и ушёл в гости к другу своему в деревню соседнюю, дак утром она вышла воды набрать в речке, а там… Прости Господи, — бабушка вновь перекрестилась. — Муженёк её плавает. Рыдала много, кричала, прощения у него просила. На похоронах вся серая была, глаза пустющие. С двумя детьми одна она осталася, мы, конечно, помогали, чем могли. Сначала нормально было всё, а потом не всех помощь принимать стала, к старости одну только меня на порог пускала. Дочка отучилась в школе, хорошая девочка, ничего плохого о ней и не скажешь — и матери помогала, и за братцем следила, и училась хорошо. Также в город уехала, подрабатывать стала, на каникулы и праздники домой приезжала. А вот Ильюшка в маминой заботе вырос, берегла она его сильно: к воде не подпускала, не ругалась на него, максимум полотенцем вдарит и в угол поставит. В двенадцать Ильюшка пропал, всей деревней искали, нашли спустя три дня. Дак где нашли! В лесу возле Луковичей, деревня, что за километров тридцать отсюдова. Мокрый весь был, грязный, замёрзший. Вернули домой, обогрели, выздоровел вроде даже. Только через год вновь пропал, на этот раз нашли только через две недели, уже мысленно похоронить успели, дак нет, живой. Ну Агата и отправилась с сыном жить в город, сняла там квартирку. Сын больше не пропадал. К старости, когда дети выросли и своими семьями обзавелись, сюда приехала, дожила до шестидесяти трёх и помёрла. Как вернулась сюда, так её ведьмой кличать и стали, говорят, обряды проводила разные. Я то рядом живу, иногда смотрю — в одной сорочке вышла на улицу, смотрит пристально на воду у своих ног и будто общается с кем-то. Говорят, приходили иногда к ней, стучались, дак не отвечала, а если прислониться к окну и прислушаться слышен быстрый шёпот, мол, с чертями разговаривала. Так вот, умерла, как врачи говорят, от остановки сердца, во сне вроде как. Дак только с сердешком то у неё всё в порядке было-то. — Сошла с ума может на старости лет-то? — ковыряясь между зубов свёрнутым в треугольник фантиком, задал вполне логичный вопрос Шэнь. — Может быть, дак щас кто уж поймёт, чо там было, — бабушка допила своё молоко, помыла кружку, да убрала печенье в шкафчик. — А что с домо стало? Чей он теперь, может ползает там кто? — спросил Вивиан, уловив две новых сообщения от друга на телефоне. — Дак разве что коты, птицы какие мелкие. Заперт дом, дочке в наследство перешёл, дак только она после смерти матери своей даже заходить в дом не стала. Удивительно, что дом целый стоит — стёкла не выбиты, двери целые, замок крепкий висит, никакая ребятня туда не пробиралась, — бабушка покачала головой. — А чего это вы так домом тем заинтересовались? — Да мы ночью в окно смотрели, телевизор в стекле блёкнул, а мы подумали засветилось что в окне, перепугались до чёртиков, — посмеиваясь, ловко приврал Сюань Шэнь, сжав незаметно кулак под столом, который с лёгкостью мог видеть Вивиан. — И задались вопросом, а кто там жил. — Эх, молодёжь, — улыбнулась бабушка Света. Остаток завтрака они провели в отвлечённой обстановке, а после Вивиан глянул сообщения, отправленные его другом.

«Сын пропадал, когда она жила здесь, переехали и всё пришло в норму. Странно как-то… Та тень в окне могла быть этой самой бабкой Агатой? Если она правда колдуньей была, то могла стать заложным покойником после смерти»