***
В обеденный перерыв Чан занял самый дальний столик, забившись в темный угол корпоративной столовой. Да и было за что. Он больше суток не был дома, не спал, не имел возможности помыться и поменять костюм, который мятой тряпкой висел на нем. Ладно хоть в ящиках стола нашлась одноразовая зубная щетка, это немного спасло его положение и отодвинуло ощущение надвигающегося конца жизни. Чан сидел, низко опустив голову и едва не окуная лицо в уже остывший кимчичиге, потому что от еды тошнило. Но и от голода тошнило тоже, поэтому он просто сидел и ждал, непонятно чего. — Бро! Привет, бро! Хуево выглядишь, бро! Но точно не этого. Не вечно жизнерадостного Джисона, у которого запаса энергии явно было штук на пять таких заебавшихся Бан Чанов. Только, к сожалению, Хан поделиться своим ресурсом не мог, а вот оставшиеся мозги вынести — пожалуйста. — Еще одно «бро» и я воткну тебе в глаз палочки. Или себе в уши — сбавь громкость, — лениво огрызнулся Чан, потому что на более активное противостояние не было сил. — Бро. — Какой-то ты помятый, б… Бан Чан, — буркнул Джисон, не переставая при этом улыбаться. Он-то, отдохнувший, притянул к себе заставленный поднос и с ходу набил рот кимчи, который в их столовке был на удивление неплох. — Чего не ешь, хен? — Не хочу. — А чего хочешь? — Чтоб Ли Минхо сдох, — почти прорычал он, сжимая палочки в пальцах так, что металл опасно заскрипел, рискуя разломаться. Да и плевать, лишь бы куда-то выплеснуть накопившуюся агрессию по отношению к придурку-начальнику. Джисон комично округлил свои и без того огромные круглые глаза, не переставая при этом жевать. Его явно распирало любопытство, но есть хотелось больше, поэтому он транслировал свои вопросы взглядом. Чан вздохнул. Если друг хотел предложить свои услуги бесплатного психолога и жилетки для слез, кто Чан такой, чтоб отказываться. Так сказать, оплата не прошла, поэтому пользуйтесь тем, что есть. — Если коротко, то Минхо — самый большой мудак во вселенной. Серьезно, когда это кончится? Каждый день одно и то же. «Сделай это срочно!», «Нет, брось это, займись вот этим!», «Почему ты ещё не закончил то задание?!» Да как тут вообще можно что-то закончить, если он сам не знает, чего хочет! Почему именно в этот момент господин Ли Минхо входит в столовую — остается загадкой, ведь он, Чан прекрасно знает, привык обедать в кофейне на углу. Брать багет с бужениной и холодный кофе. Откуда ему это известно? Да ведь Чан не раз гонял в ту кафешку, чтоб взять суке-начальнику обед, который приходилось есть самому, ведь «Зачем мне сэндвич с сыром, если есть нормальные — с мясом!» Блять… — А еще противоречащие друг другу задачи — его фишка! — Продолжает взвинченный Чан, даже не замечая, что Джисон уже доел свою принесенную еду и подтянул к себе тарелку с чиге Бана. — В понедельник говорит, что отчет надо сдать к среде. Хорошо, начинаю работать над отчетом. Во вторник внезапно оказывается, что важнее сделать презентацию для пятничного собрания. Ладно, бросаю отчет, делаю презентацию. В среду же начинает орать, почему отчет не готов, ведь он был «срочным». Ну, как тут не сорваться? Как?! Серьёзно? Как будто у меня тут не работа, а какой-то квест на выживание. Хан наконец заканчивает жевать и в упор смотрит на покрасневшего от гнева друга. — Ты серьезно? Мы вообще об одном Ли Минхо говорим? Насколько я знаю, твой начальник — душка и любимец вообще всех клерков в этой компании. Он даже недавно Ликси печеньки принес, которые испек по его же рецепту. Вкусные, кстати. — Он врет. Все исчадия ада притворяются ангелами. Он просто зверь, Джи, поверь. — Верю, хен, бро, верю! — Джисон машет руками и отправляет в рот лист нори. Хрустит им задумчиво и выдает: — Может, тебе стоит найти способ справляться с этим цирком? Ну, как раньше. — Как — раньше? — Снова начать трахаться? Чан давится кофе, который так не вовремя решил глотнуть, и кланяется коллегам, из-за того, что наделал лишнего шума. — Джи, что за нахер! Я трахаюсь. И как это поможет… Джисон вновь перебивает вопросом: — Когда в последний раз? — Что? — Блять, хен, не устраивай клоунаду и не делай вид, что не понимаешь — когда ты в последний раз трахался? Ну, когда опылял розочку? Разряжал ружье? Катал кого-то на своей космической ракете? Чан в мгновение краснеет до кончиков ушей и приглушенно сипит: — Заткнись, придурок! — На вопрос отвечай, хен, — хмыкает Джисон и как ни в чем не бывало продолжает таскать кусочки говядины из тарелки старшего. Сам же Чан страдальчески прикрывает глаза. — Какой сейчас месяц? — Все же выдает он, заставляя Джисона замереть с палочками на полпути ко рту. — Ты серьезно? — Блять, Джи, ты же прекрасно знаешь, как мне тяжело даются эти межличностные контакты! Особенно когда я вижу, что партнер превосходит меня по всем показателям! Это ты у нас обаятельная бабочка — кого угодно можешь уломать и уложить в постельку. У меня так не получается. — Ты только что назвал меня шлюхой, хен? — Щурится Хан и смотрит с подозрением. Но Чан видит в его глазах яркие смешинки и понимает — друг не сердится. — Ты не шлюха! Просто очень общительный. И социальная ответственность у тебя явно снижена… — Зато у меня есть секс, — хмыкает Джисон и продолжает. — Не может быть, что такому красавчику, как ты, не с кем трахаться. — Пока меня ебет только работа, — рычит под нос Чан и бросает короткий взгляд на начальника Ли, который не отрываясь от ленты в телефоне втягивает в рот стеклянную лапшу из супа. Пухлые губы раскраснелись от перца, над верхней блестел жир, и это было почему-то пиздец как красиво. Чан вновь вернул взгляд на Джисона, который явно с трудом сдерживал себя от новой порции дебильных шуток. — Да и с кем мне трахаться? С тобой что ли? — Бро, это же почти что инцест! — Внезапно заверещал на всю столовку Хан так, что со стола сдуло листы нори, а все присутствующие коллеги обратили на них осуждающие взгляды. Кроме Ли Минхо, но у того видимо свои правила, по которым он живет. И правила эти продиктованы бездной ада, не меньше. Чан закатил глаза под верхние веки так, что заблестели чуть покрасневшие белки, и застонал. Дальше наступила пауза, за которую Чан правда был благодарен. Он уже с очень большим трудом воспринимал информацию — мозг оказался абсолютно перегружен от постоянно входящих рабочих задач и отсутствия полноценного отдыха. Но не это было самым ужасным в ситуации. Чан хорошо себя знал и понимал, что стоит ему в таком состоянии вернуться домой и упасть в мягкую постель, сон не придет и будет он в муках разглядывать потолок, пока не вырубится, как по щелчку, но ближе к будильнику. А там снова закрутится привычное ужасно изматывающее расписание, рабочая рутина затянет и самочувствие его только ухудшится. Возможно, вариант с сексом не был таким уж и плохим. Он поднял на Джисона свой взгляд — тот смотрел недоверчиво. — Я это вслух сказал, да? — Хан очаровательно улыбнулся и кивнул. — Хен, у меня есть один вариант для тебя. Но, боюсь, ты не согласишься… Чан вопросительно изогнул бровь. Он знал этот прием Джисона, которым тот беззастенчиво пользовался, когда ему нужно было склонить Чана к каким-то определенным действиям. Прием он знал, но тот снова сработал — кровь закипела, от выброса адреналина застучало сердце, кончики пальцев закололо от азарта и любопытства. — Выкладывай. — Есть одно место. Закрытый клуб, полная конфиденциальность. Заполняешь анкету предпочтений, приходишь и трахаешь того, кто заполняет такую же анкету. Вы друг друга не видите, не разговариваете, а потом расходитесь, полностью — полностью, Чан — удовлетворенные. — И сколько стоят такие услуги? Ты же знаешь, я против любых… — Знаю, хен. Это бесплатно для обоих, так как вы по сути пользуетесь услугами друг друга. Как бартер. Ты озвучиваешь, как тебе нравится, и если это совпадает с выборами другого, вы сходитесь. И все. Чан задумчиво пожевал губу. Этот вариант, возможно, был не плох. Чан ненавидел знакомиться в клубах — обычно такое знакомство предполагало алкоголь или нетрезвого партнера, чего Чан терпеть не мог. Плюс, неловкие разговоры ни о чем, обмен базовой информацией, которую приходилось повторять каждому. Это изматывало и выводило из себя. А переспать с кем-то, с кем не нужно разговаривать или показывать свое лицо, кто полностью разделит кинки и фетиши… Если это хоть немного его расслабит и позволит поспать, то почему нет? — Я согласен, — выдал он и едва не заржал от вида вытянувшегося выражения на лице Джисона. Да, Бан Чан умел удивлять. — Давай ссылку на свою анкету для извращенцев. Кстати, наверное не стоит спрашивать, откуда ты сам узнал про этот клуб. — Услышал у коллег… — Неловко промямлил Джисон, спалив себя абсолютно и полностью. И свалил из столовой, а вскоре телефон Чана коротко провибрировал. До конца обеденного перерыва еще оставалось около семи минут, поэтому Чан, оглянувшись и убедившись, что свидетелей нет, тапнул по ссылке. Открывшийся сайт был сдержанно, но приятно оформлен. Не обошлось, конечно, без привычного для клубов неон гласс, который удивительно был к месту. А вот пункты в анкете заставили его присвистнуть своим обширным разнообразием. Чан заполнил строку с возрастом (с именем там не было), отметил «м» в графе предпочтительный пол партнера и начал размышлять. Анальный секс Да. Римминг Однозначно да. Секс без презерватива Абсолютно точно да. Кончить внутрь Да… Кримпай Уф, будет интересно. Так что да. Грязные разговоры Чан был не мастер в разговорах во время секса, но решил на всякий случай согласиться и попробовать. Легкое унижение Также как с грязными разговорами. Минет Пожалуй не прямо сегодня, но в целом да. Использование силы Он напряг бицепс под пиджаком и хмыкнул, решив попробовать. Однозначные «нет» оказалось выбрать проще и быстрее. Чан прикрепил к анкете справку о недавно сданных анализах, и отправил. Ответ пришел почти сразу и содержал очень мало информации: только адрес, время и номер комнаты. Что ж, пути назад не было.***
Преодолевать оставшееся рабочее время оказалось куда проще, чем обычно. Будто с тем, как он заполнил сомнительную анкету для странного клуба включило его, обычного клерка, с список людей, хранящих тайну. Даже Ли Минхо и его правки к аналитике не оказались такими же разрушающими для психики, как обычно. Чан просто принял исправленный отчет и ушел на свое рабочее место, думая о том, как вскоре будет сладко трахать тугую дырку. А потом завалится спать и проспит часов семь, не меньше. Не удивительно, что до клуба он добрался уже немного заведенным. В помещение, неожиданно, оказалось достаточно тихо. Не было привычного для таких мест долбящего баса, только расслабляющий лаунж играл на фоне. Чан заприметил в глубине зала барную стойку, которая по всей видимости заменяла ресепшн, и двинулся туда, на ходу открывая пришедший вместе с адресом куар-код. — Привет, — кивнул он бармену, который был довольно строго одет — в черные брюки и такого же цвета рубашку, застегнутую на все пуговицы. И показал экран смартфона: — Я вроде как бронировал. Вместо приветствия бармен кивнул и скользнул по стойке ключ-картой с номером комнаты, а потом указал направление: направо до конца коридора. — Выпьешь что-нибудь? Хотя тебя уже ждут. — Не пью, — ответил Чан со скромной улыбкой и двинулся по указанному пути. Автоматический замок пикнул, дверь радушно распахнулась, пропуская в комнату. Чан остановился у самого порога, подождал, пока глаза привыкнут к мягкому сиянию фиолетово-синего неона, и дернулся назад, вновь хватаясь за дверную ручку. Пока холодный металл жег пальцы, Чан последними словами вспоминал своего дорогого друга Хан Джисона, жить которому оставалось всего ничего. Чан набрал полную грудь воздуха и медленно выпустил. Не так он себе представлял встречу для перепиха с незнакомцем. Войти в комнату, где будет хотя бы кровать и таинственный красавец с завязанными глазами на ней? Да, возможно, но никак не круглое отверстие в стене, из которого торчали удивительной красоты ноги и роскошная задница. — Блять, Хан, долбанная глорихол, ты серьезно? Сукин сын, — тихо выругался под нос Бан Чан и потянул на себя дверь, с намерением поскорее отсюда сбежать. Из коридора лился мягкий желтый свет, за спиной был только неон, а сам Чан будто застрял на границе добра и зла, не зная, какую сторону выбрать. А какие у него были варианты? Он потратил свое время, приехав сюда, хотя мог, обожравшись снотворного, валяться дома на диване без задних ног. С другой стороны, он потратил свое время, приехав сюда, значит… Значит… Чан скрипнул зубами и развернулся. Задница, торчащая из стены, по-прежнему была прекрасна, а атласная кожа маняще отражала тусклый свет. К черту это все. К черту переработки, ебанутого Ли Минхо, неловкость и предателя Джисона — сегодня вечером он трахнет этот зад. Чан рывком сдернул с плеч пиджак, который отправился в угол комнаты, а сам он почти рухнул на колени, прижавшись носом к рельефному бедру. И тихо застонал — теплая кожа источала приятный, едва уловимый запах лепестков вишни. Пальцы сами собой заскользили по гладкой коже, обводя бугры мышц и впадинки суставов. С каждым движением и прикосновением медленно накатывало возбуждение, утягивая в свой плен и лишая здравого рассудка. Поняв это, Чан оскалился — давно он не испытывал этого прекрасного чувства. И он собирался искупаться в этом моменте целиком. Он отпустил себя — обласкал красивые ноги, тиская бедра и проминая мышцы точеных икр. Легонько щекотал выступающие косточки на своде стопы и аппетитные маленькие пальчики на узких ступнях. Если бы у незнакомца было чуть больше точек опоры, Чан бы точно не стал себе отказывать и втянул мизинцы в рот, вылизал бы даже ложбинки между ними. Но он не стал жертвовать комфортом парня перед ним и ограничился только поглаживанием. Может в следующий раз можно будет уточнить позу — Чан бы очень хотел занежить и вылизать парня и спереди тоже. Оказаться, например, между широко раскинутых бедер, держа за талию, натягивать на себя и одновременно дрочить. Интересно, сколько раз они оба смогли бы кончить до того, как их тела бы заискрились от сверхчувствительности? Чан застонал от своих мыслей и куснул круглую ягодицу. Из-за тонкой стенки послышался слабый вскрик. О, так звукоизоляция тут не стопроцентная — это почему-то воодушевило. — Блять, ты такой нереальный, — зачем-то произнес Чан и ощутил, как дрогнуло под пальцами тело. Он хмыкнул. — Твои ноги — настоящее произведение искусства. И задница самая красивая из тех, что я видел. Парень от этого задрожал еще больше и потер бедра друг об друга — то ли пытаясь прикрыть потяжелевший член, то ли давая себе хоть какую-то дополнительную стимуляцию. Ему явно хотелось поскорее перейти к делу и Чан его желания разделял. Сгреб ягодицы двумя руками и растянул в стороны, открывая себе абсолютно безволосую промежность и туго сжатую дырку. — Блять, — снова несдержанно выдохнул Чан и большим пальцем погладил розовые морщинки сфинктера. — Ты даже тут красивый. — Парень от этого комплимента снова дернулся и поерзал, чуть шире расставляя ноги, позволяя собой любоваться. Чан представил, как тот должно быть зарделся от этого всего, и захотел смутить его еще больше. Прильнул губами к пояснице, расцеловывая и облизывая ямочки, пока ногтями легонько царапал внутренние стороны бедер, оставляя красные полосы. Идеальный холст, который к концу вечера покроется следами страсти от долгого воздержания. Его пухлые губы уже чуть саднило, но Чан не мог остановиться и перестать метить эти прекрасные ноги и задницу, собирая пальцами короткую дрожь. А когда он наконец ткнулся носом в потяжелевшую мошонку и потерся о бархатистую кожицу, то испустил вздох облегчения — будто все, что сейчас требовалось ему, это уткнуться лицом в чужие яйца. Очевидно, не только Чан сейчас был на седьмом небе — член незнакомца налился кровью и тяжело висел без внимания, испуская тонкие нити прозрачной смазки. — Детка, так потек, — восхищенно выдохнул Чан и двумя пальцами сжал краснеющую головку. Из-за стенки послышался высокий вскрик и сдавленная ругань, но Чан сейчас так был увлечен, что не заметил, как ему была знакома интонация.***
Минхо едва успел зажать рот руками — иначе бы заорал как никогда в жизни. Он даже в стенах офиса, в самую большую запару не позволял себе повышать голос, старался общаться вежливо и учтиво. Но кто ж знал, что пара касаний, чувственных поцелуев и брошенных фраз заставит его так быстро потерять голову. Чана он узнал почти сразу. Сначала показалось, что уже где-то слышал этот мягкий голос, а потом тот принялся материть их общего знакомого Хан Джисона, и все встало на свои места. Теперь и у Минхо появились к нему некоторые вопросики, ибо как объяснить такое совпадение, Ли не знал. И если сам Чан мог в любой момент прекратить все то, что происходило, и уйти, Минхо такой роскоши в распоряжении не имел. Ему-то как раз придется дождаться, пока не закончит Чан, а уже потом выбираться из долбанной западни. Хоть ему и было в основном удобно: он лежал на тонком, но мягком матрасике, ноги устойчиво стояли на полу с другой стороны стены, вокруг приятно пахло. А Чан так прекрасно, удивительно хорошо дрочил ему и гладил чувствительный сфинктер, не спеша проникать внутрь. Минхо терялся в ощущениях от нереальности всего происходящего. Если бы ему предложили выбрать кого-то для перепиха, его выбор бы в последнюю очередь упал на сотрудника Бан Чана. Да, тот был хорошо сложен и довольно красив собой, но Минхо не чувствовал в нем доминантные нотки, которые могут уложить партнера на лопатки и заставить подчиняться. Чан вообще был очень тихим, редко с кем-то болтал на перерыве и часто прятал глаза, нервно расчесывая кутикулу у больших пальцев. Он предпочитал соглашаться и переделывать, чем открыто вступать в дискуссию и отстаивать свою точку зрения. Очевидно, касалось это всего, кроме секса. Минхо слишком задумался и не смог вовремя проглотить тонкий писк, когда сильные руки вновь растянули его ягодицы, а пальцы с большим нажимом огладили вход в тело. Черт, это было очень приятно. — Сейчас, малыш. Здесь слишком сухо, — послышался приглушенный голос, а Минхо вновь повело. Он ухватился за тонкую подушку под собой и закусил уголок, возводя полный страдания взгляд к потолку. Не мог все это говорить и делать с ним тот терпила Чан, который носит странные пиджаки и очки в тонкой оправе, безропотно подчиняясь каждому приказу руководителя. Минхо пропустил щелчок крышки бутылки со смазкой, и резко дернулся, когда холодная жидкость потекла на его поясницу. — Упс, я такой неловкий. Прости, — раздалось вместе с коротким смешком, за которым Минхо не сумел считать сожаления, как ни старался. А дальше Чан, очевидно, решил расправиться с ним за все издевательства в офисе. Смазка все еще текла, заливалась в ложбинку между ягодиц, щекоча дразнила сжатую дырку, и струилась ниже, по бедрам и коленям. Стало немного холодно, но Минхо не был против — он тоже любил разводить грязь и использовать чрезмерное количество смазки. Он не часто мог найти партнера, который разделил бы эту небольшую причуду, но Чан сделал это сам, не спрашивая и не предлагая, просто потому что захотел. И Минхо зажмурился — это ничего не значило, очередное совпадение, все. Затем широкие ладони вновь заскользили по его ногам, размазывая смазку по теплой коже. Поднимаясь выше и растирая на ягодицах, превращая все в один большой беспорядок. Сам же Минхо кайфовал от уверенных движений на себе, прогибался и подставлялся, без стыда предлагая тело в полное пользование. И Чан прекрасно считывал намеки. Между ягодиц было очень мокро и липко от смазки, поэтому он просто надавил указательным пальцем на сфинктер. Первая фаланга почти без сопротивления оказалась внутри, и Чан, тихо хмыкнув, толкнул палец полностью. Он ласково огладил внутри тугие стенки, наслаждаясь теплом. — Ты тугой. Не часто это делаешь? Не переживай, я хорошо позабочусь о тебе, — произнес Чан, оставляя на влажных бедрах короткие поцелуи. Минхо с трудом сдерживался, чтобы не накричать на него и не потребовать поторопиться. Но Чан будто читал его мысли, поэтому к первому пальцу быстро присоединился второй, скользя внутрь и наружу в медленном темпе. Ощущение рельефных костяшек на длинных пальцах и растяжение было до безумия прекрасно, поэтому Минхо сам начал насаживаться на них. Кусая губы, он приподнимал и опускал бедра, ругаясь про себя тому, что у него нет должного места для полноценного толчка. Но вот так отдаться кому-то, зависеть и ждать, когда соизволят дать больше… Черт, это доставляло до головокружения. Протолкнув третий палец, Чан остановился. Чуть развел их в стороны и залюбовался растянувшимся покрасневшим сфинктером. Да он, похоже, правда счастливчик, раз отхватил такую восхитительную внутри и снаружи задницу. Но ему все еще было мало. — Хочу попробовать тебя на вкус. Не против? — Учтиво поинтересовался он, но вместо ответа ощутил только сильное сжатие на пальцах, решив, что это «да». «О, нет», — в агонии думал Минхо, молясь, что Чан передумает. Сам он многое мог терпеть в постели и выдержку имел солидную, если дело не касалось языка в заднице. Римминг от умелого партнера мог за секунды вытолкать его в стратосферу и заставить кончить не тронутым. А Чан, как он уже успел понять, как никто относился к категории умелых. Даже то, что Минхо готовился и морально настраивался, не спасло — он позорно заскулил сквозь плотно сжатые зубы, почувствовав первое прикосновение горячего языка. И движения не прекращались. Чан вылизывал его, как сумасшедший, растянув ягодицы в стороны. Он глубоко проникал внутрь языком и зубами прихватывал колечко сфинктера. Слюна и смазка текли по подбородку, капая на пол, но это явно было не способно заставить Чана остановиться. Тело партнера приятно дрожало под ладонями, а дырка пульсировала и сжималась на языке, как будто требуя все больше и больше. — Вкусно, — выдохнул он и собрал с подбородка слюну, а потом, чуть поколебавшись, сплюнул в зияющую дырку. Слюна затекла внутрь, но конвульсивно сжавшиеся мышцы вытолкнули ее наружу, заставив Чана застонать от зрелища. Не совсем понимая, что он делает, Чан взял бутылку смазки и приставил к раскрытому входу, заливая смазку внутрь. Потом нажал еще, добавляя новую порцию и еще, пока бутылка не опустела больше, чем на половину. — Детка, сожмись, — проворковал он, наблюдая, как судорожно сжалась дырочка, но пара капель все равно стекли вниз. — Ты не стараешься, — уже чуть более недовольно проговорил Чан и толкнул внутрь задницы два пальца. Пот струился по вискам и лбу Минхо, он кусал губы почти до крови, не понимая, что происходит. Мозг не соображал, а перед глазами стоял туман. Он едва сдерживался, чтобы не заорать в полный голос от всего того, что с ним вытворял Чан. Ему было стыдно за реакции тела, но так чертовски приятно. Чан откровенно пользовался им, а Минхо подчинялся, будто только этого и хотел. Когда внутрь тугой струей потекла смазка, Минхо распахнул глаза, невидяще глядя в стену и из последних сил сжался. На низ живота давило, он чувствовал, как распирает нутро, а смазка все текла, наполняя его под завязку. Он уже почти готов был закричать и попросить остановиться, но Чан, исчадие ада, сам прекратил и убрал бутылку. А затем толкнул внутрь пальцы, и Минхо сжался на них, уже не доверяя себе. С той стороны стенки еще что-то говорили, но Минхо уже не разбирал слов — все его тело работало на то, чтобы удержать внутри смазку. А потом на вздувшийся низ живота надавили и борьба его прекратилась. Он расслабился, с громким стоном выталкивая из себя вязкую жидкость. — Ты кончил, — долетели до измученного мозга слова и Минхо кивнул. — Я кончил, — пробормотал он под нос, все также расфокусировано пялясь в стену и не имея сил даже чтобы стереть с подбородка натекшую слюну. Что он с ним делает? В кого Чан его превратил? Чан уже и сам не совсем понимал, кто он и что он. Жажда удовольствия затопила разум и он поднялся на ноги, стягивая с себя штаны. Член тяжело качнулся, на покрасневшей головке собрались капли предэякулята. Кажется, терпел он слишком долго. В дополнительной смазке или растяжке уже не было нужды, поэтому он толкнулся внутрь, проникая сразу на половину. Горячие мышцы слишком идеально сжимали ноющую плоть, туго обхватывая. Хорошо, очень хорошо. Чан не любил слишком сильно растягивать, ему больше нравилось вот такое небольшое сопротивление. Которое почти полностью пропадало в конце — член у него был совсем не маленький. Он сразу же задвигался, упиваясь хлюпающими звуками от смазки, шлепками бедер о бедра и тонким подвыванием, которое доносилось из-за стены. Кажется, хорошо было не только ему. Стоять было не очень удобно, но Чан сильнее сжал мокрую задницу и уперся лбом в стену, позволяя себе размашисто толкаться. Он выходил почти полностью, смотрел, как на твердой плоти растягивалась тонкая покрасневшая кожица, и с тихим рыком загонял член внутрь. Минхо стискивал пальцы на подушке под собой и откровенно пускал слюни. Давно его так хорошо не трахали, заполняя массивным членом. Знал бы он, что у Чана такой, проводил бы обеденные перерывы, сидя на нем, а не на своем офисном кресле. Глубокие толчки понемногу выносили душу и мозги, заставляя только сильнее сжиматься, давая обоим дополнительную стимуляцию. К моменту, когда фрикции потеряли свой ритм и стали хаотичными, Минхо выл и плакал, жмурясь до звездочек перед глазами. Тело стало сверхчувствительным, плоть налилась, готовая взорваться второй раз, а Чан не переставал двигаться. Чужой член поршнем ходил внутри, а Минхо уже даже сжиматься на нем не мог, только коротко вздрагивал и сводил бедра. — Я близко, — прорычал Чан и наконец-то сжал и его член тоже. Сильная ладонь двигалась на нем не в такт толчкам, сводя и без того измученного Минхо с ума. И он кончил, стоило услышать громкий стон из-за стены и почувствовать наполняющую его толчками сперму. Чан не стал выходить из него сразу. Еще пару минут стоял, пытаясь восстановить дыхание, а уже потом аккуратно подался бедрами назад. Обмякший член покинул использованную дырку с пошлым хлюпающим звуком, а за головкой потянулась нитка густой спермы. — Вау, — совершенно пораженно выдохнул он и опустился на колени, даже не замечая, как устроенный им же самим беспорядок пачкает ткань брюк. Он оттянул одну ягодицу в сторону. Покрасневший сфинктер влажно зиял и пульсировал, выталкивая белесое семя наружу. Чан не удержался и прильнул к раскрытой дырке губами, вылизывая от своей же спермы. — Детка, ты сделал меня таким счастливым, — тихо пробормотал Чан и поднялся, напоследок оставляя на покрасневшей ягодице целомудренный поцелуй. Когда хлопнула дверь комнаты, Минхо наконец пришел в себя и зло прорычал, лупя по подушке кулаками: — Хан Джисон, ублюдок, я убью тебя! Вернувшийся за забытым пиджаком Чан замер, а потом, зажав ладонями рот, истерично захохотал. Да быть не может! — Руководитель Ли? Какая встреча. — Чан понимал, что это истерика, но никак не мог прекратить смеяться. Он только что трахнул своего начальника? Серьезно? — Чан-щи, — ответили ему очень спокойно из-за стенки. — Добрый вечер. — О, добрейший. Как там погодка? Может, чем-то помочь? И прежде чем Минхо успел ему что-то ответить, Чан потянул его за бедра, помогая вылезти. Должно быть, с заплаканным лицом и подсохшей на подбородке слюной Минхо мало чем был похож на того строгого руководителя, каким был. Он ожидал насмешек и провокаций, но Чан подал ему салфетки, а сам опустился на колени, полотенцем стирая беспорядок на бедрах. — Раз уж мы тут, — улыбаясь начал Чан, — могу я взять на завтра отгул? — С какой радости, Чан-щи? — Ну, за переработки, я полагаю? — Выдал он и откровенно заржал — лицо Минхо в этот момент оказалось бесценно. — Что ж, думаю, вы правда заслужили. Проделали такую хорошую работу, Чан-щи, — хмыкнул Минхо, все еще чувствуя, как дрожат колени. — Отдохните завтра, но с одним условием, — он прервался на то, чтобы застегнуть ремень на брюках. — Возьмите работу на дом. Просмотрите документы. — С удовольствием, Минхо-щи! И где же они, документы? — Решил подыграть ему Чан, догадавшись, к чему все идет. — У меня дома, — улыбнулся Минхо и, очень гордо вскинув голову, зашагал к выходу из комнаты. Возможно, только возможно, сотрудник Хан тоже получит от него премию.