Утро

      Шесть утра. Весь город спит. Двое подростков в том числе. По крайней мере спали до того, как на всю квартиру начал звенеть чей-то будильник. — Блять, Серёжа. Выруби телефон, — сказал только что проснувшийся Даня.       Вот только оказалось, что разбудить виновника раннего подъёма не так-то просто. Поэтому Химкам пришлось встать с нагретого места и пройти на кухню, чтобы выключить ненавистный им телефон. Пришлось готовить завтрак, раз уж он встал. — О, нифига се. Принцесса, ты готовишь мне завтрак? — послышалось из прохода, когда часы показывали уже половину седьмого, а из кухни пахло горячими блинами. — Не тебе, а нам, придурок. Кстати, будульник тебя не учили выключать? — предъявил Даня, на что Магнитогорск лишь пожал плечами и начал уплетать блины.       После весьма плотного завтрака они приняли решение начинать собираться. Ведь Даниле надо в аэропорт, а Магнитке желательно домой, где его уже заждался отец.       Тёплое июньское утро. На улицах всё ещё мало людей. И вот подростки стоят у лифта старенькой хрущёвки в Челябинске. — Ну, Серёг, всё. У меня уже через два часа вылет, — с ноткой грусти сказал Московский, приобнимая парня. Я провожу тебя до лифта и обниму Я твоей матери не нравлюсь по-моему       Серёжа что-то промычал в ответ и решил проверить свой телефон. На экране красовались двадцать пропущенных от отца и одно сообщение: "Ты опять с Химками??". — Сука... Принцесс, что я скажу папе на то, что меня не было четыре дня? — Химки осторожно заглянул в экран телефона и пожал плечами, мол, выкручивайся сам. Придумай, где ты была все четыре дня Засосы замаскируй, не сдавай меня Если увидят, нам попадёт поровну Хорошо, что окна в другую сторону       Ни Даня, ни Серёжа не хотели прощаться. Но их небольшие совместные выходные уже прошли. Поэтому им оставалось лишь обниматься и оставлять аккуратные поцелуи на теле партнёра. — Ну, Серёг, это не первое и далеко не последнее утро, что мы проведём вместе. Плохо, что наше с тобой время истекло И я иду домой, уже совсем светло Это не первое и не последнее утро, что я тебе подарю — Больно мудрые слова ты говоришь... Но, пожалуй, ты прав... Мы слишком молоды, чтобы вести себя мудро Я знаю, что говорю Это не первое и не последнее утро Никто не отнимет их Мы подозрительно мудрые для молодых       Парни ещё раз поцеловались на прощание и Магнитогорск ушёл домой.       Даня шёл к автобусной остановке и думал о том, что рядом с Татищевым чувствует себя действительно счастливым. На его лице засияла улыбка. Улица была пуста, а горизонт порозовел. Московский замёрз, видимо протрезвел. В городе тихо, лишь деревья шумят. И шире некуда улыбка на лице Ни одного человека на улице И горизонт возбуждённо порозовел А я замёрз — судя по всему, протрезвел И тишина, лишь деревья одни шумят Иду по городу, я доволен и помят Мимо аллей и гаражей, вот и мой дом       А Серёжа в этот момент пытался тихо провернуть ключ в замочной скважине. Дверь открылась, а в проходе уже стоял Челябинск. — Ну и где мы были? Почему меня не предупредил, я ж чуть с ума не сошёл, — раздражённо спросил Юрий, отец Магнитки. — Пап, не начинай, а. Я спать.       Младший Татищев завалился в кровать прям в одежде и уснул с мыслями о любимом. Извините, я спать. Побеседуем потом Это не первое и не последнее утро, что я тебе подарю Мы слишком молоды, чтобы вести себя мудро Я знаю, что говорю       Данила уже сидел в самолёте и смотрел в небольшое окошко. Всё таки он любил Татищева. Теперь это стало неоспоримым фактом. До дома Московский летел, думая о этом чудесном утре, не менее чудесном молодом человеке. Это не первое и не последнее утро Никто не отнимет их Мы подозрительно мудрые для молодых Это не первое и не последнее утро Это не первое и не последнее утро...