Я приду за тобой

      Первая часть поездки Сириуса на Тисовую улицу прошла замечательно. Он всегда любил летать, особенно быстро. Джеймс уговорил его попробовать себя в команде по квиддичу на втором курсе, и Сириус сразу же влюбился в этот вид спорта. Когда он был в воздухе, летя так быстро, что мир становился размытым, а ветер продувал его насквозь… он мог забыть все свои заботы.       Сириус следовал рельсовому пути Хогвартс-экспресса обратно в Лондон, летя достаточно высоко в облаках, чтобы ни один магл не мог случайно увидеть его и разглядеть, что выбранное им транспортное средство — подозрительный летающий мотоцикл. Однако, когда он приблизился к городу, ему пришло в голову, что он не может просто свалиться с неба, когда доберётся до района, где живёт Гарри. Если бы он вызвал переполох среди маглов, те в Министерстве, кто всё ещё боялся или недолюбливал волшебника, уничтожили бы его.       «Думаю, мне придётся сделать это трудным путём». Сириус убедился, что поблизости нет ни одного немагического создания, прежде чем осторожно опустить мотоцикл на землю, смирившись с тем, что остаток поездки придётся ехать по дороге.       По мнению Сириуса, тот, кто спроектировал магловский транспорт, должен быть проклят. Всё это нелогично: дороги, переулки, светофоры и т. д. Как маглы вообще куда-либо добираются, особенно когда большие группы из них направляются в одно и то же место? Некоторые маглорождённые в его школьные годы жаловались, что волшебники примитивны с точки зрения технологий, но Сириус придерживался мнения, что транспорт маглов гораздо менее эффективен, чем у волшебников.       Солнце опускалось всё ниже, и Сириус прикинул, что до заката осталось меньше двух часов. Сегодня он действительно потерял счёт времени, и надеялся, что Гарри не слишком беспокоится из-за задержки. Сириус никогда не указывал точное время, когда заберёт своего крестника, но он всё равно чувствовал укол вины за то, что оставил Гарри с этими людьми на весь день. Однако он был уверен, что его приготовления стоят того, чтобы подождать.       Наконец Сириус свернул на Тисовую улицу. Это было всего в нескольких кварталах от того места, где он видел Гарри прошлым летом. Улица представляла собой ряд ничем не примечательных квадратных домов, которые все выглядели одинаково. Идентичные друг другу шикарные машины на подъездных дорожках и идеально ухоженные газоны вызвали у Сириуса тошноту. Он с трудом мог поверить, что у жизнерадостной Лили Эванс была сестра, которую устраивала жизнь в таком безжизненном районе. С другой стороны, Сириус лучше других знал, насколько разными могут быть братья и сёстры, особенно когда они вступали во взрослую жизнь и расходились.       Он припарковал свой мотоцикл перед домом 4, очень надеясь, что его громкий двигатель нарушил обыденную жизнь обитателей улицы. Дом Дурслей ничем не отличался от соседских, и Сириуса не впечатлил крошечный размер двора. Как маленький мальчик мог хоть как-то развлекаться в таком ограниченном пространстве? Хотя, если его подозрения насчёт этих маглов были верны, даже самый большой двор в мире не имел бы никакого значения в воспитании Гарри.       Сириус подошёл прямо к входной двери, на мгновение задержавшись, прежде чем постучать. Он чувствовал себя нервным школьником, встречающим свою пассию на первое свидание. Очевидно, ему не нужно было ничего доказывать маглам, но он всё ещё был почти незнакомцем для своего крестника. Первое впечатление о нём у Гарри было не самым лучшим, поэтому Сириус умирал от желания это исправить. Убедившись, что на мантии нет летучего пороха, пепла и грязи, сероглазый волшебник тяжело сглотнул и решительно постучал в дверь.       Он услышал движение внутри дома, и через несколько мгновений дверь открыла женщина средних лет с седеющими светлыми волосами. Её большие, как у лошади, передние зубы сразу определили в ней Петунию Дурсль, старшую сестру Лили. Сириусу не повезло встретиться с Петунией и её жирным мужем лишь однажды. Джеймс притащил его с собой на свадьбу Дурслей в качестве «моральной поддержки», и Сириус нашёл будущих родственников своего лучшего друга такими же неприятными, какими Джеймс их изобразил: эгоцентричными, самовлюблёнными мерзавцами, которые ненавидели всё необычное. Мысль о том, что такие люди растят его крестника, вновь пробудила в Сириусе желание отомстить Петтигрю. Петуния оглядела его с ног до головы, сморщив нос от отвращения, когда её взгляд задержался на его одежде, которая явно выдавала в нём волшебника. Когда её глаза снова поднялись, она спросила раздражённым тоном: — Чего вы хотите? — Забрать моего крестника, — прямо ответил Сириус, надеясь закончить этот разговор как можно быстрее, чтобы не выйти из себя.       Петуния заметно побледнела, её глаза расширились. Презрительное выражение лица исчезло, сменившись страхом. — Вашего к-крестника? Уголки губ Сириуса приподнялись. Итак, Гарри рассказал о нём своим родственникам. Это может оказаться проще, чем он предполагал ранее. — Правильно. Гарри Поттера, моего крестника. Теперь, я был бы признателен, если бы вы впустили меня. Я бы предпочёл сделать это лёгким путём, но я более чем готов действовать сложным, если это необходимо, — он одарил её устрашающей улыбкой.       Светловолосая женщина быстро распахнула дверь, позволяя Сириусу войти внутрь. Осмотрев интерьер дома, он обнаружил, что он такой же ограниченный и чопорно-аккуратный, как и обстановка снаружи. Отвратительная безупречность напомнила ему дом его детства и все неприятные воспоминания, связанные с ним. Но у маглов не было домашних эльфов, и он задавался вопросом — кто же тогда поддерживает дом в такой чистоте? Повернув голову, он увидел, как Петуния посмотрела в обе стороны, прежде чем закрыть дверь, как будто подозревала, что он привёл с собой ещё волшебников. — Где он? — спросил Сириус немного нетерпеливо, звук чего-то громкого, ревущего в соседней комнате, действовал ему на нервы.       Петуния подошла к лестнице и крикнула на второй этаж: — Гарри! — Едва наступила пауза после того, как этот крик остался без ответа, как она несколько раз громко постучала по перилам, — ГАРРИ!       Глаза Сириуса сузились. Тётя Гарри всегда его так звала? Он надеялся, что нет. Гарри был мальчиком, а не животным. Однако эти шумные призывы, похоже, возымели эффект, поскольку Сириус услышал какое-то движение этажом выше. Через несколько секунд по лестнице послышались шаги. Когда его крестник появился в поле зрения, подросток тёр глаза, его тёмные волосы торчали во все стороны. Это напомнило Сириусу Джеймса, которому никогда не удавалось уложить волосы ровно, сколько бы Лили ни наносила на них магловского геля для волос. Юный волшебник смотрел в пол, поэтому Сириус не был уверен, заметил ли крестник его вообще. — Гарри… — тихо произнёс он.       Подросток вскинул голову со скоростью снитча. Его зелёные глаза расширились, а губы беззвучно шевельнулись, прежде чем он наконец прошептал: «Сириус.» Это прозвучало неуверенно, больше похоже на вопрос, чем на приветствие, как будто Гарри не мог поверить, что его крёстный отец стоит здесь. Но после того, как он несколько раз моргнул, широкая улыбка озарила всё лицо Гарри. «Сириус!» — воскликнул он, сбегая вниз по лестнице, перепрыгивая последние четыре ступеньки и бросаясь в объятия Сириуса. Его крестник крепко прижался к нему, и Сириус обнял Гарри, прижимая подростка к себе. — Что, чёрт возьми, здесь происходит? — раздался разгневанный мужской голос с расстояния нескольких футов от них. Оба волшебника проигнорировали вопрос, а Гарри продолжал стоять, уткнувшись лицом в грудь Сириуса. — Я скучал по тебе, — прошептал он, тронув своего крёстного до глубины души.       Сириус прошептал в ответ, — Я скучал по тебе ещё больше. — Он медленно разорвал объятия и нежно взъерошил и без того растрёпанные волосы Гарри. Мальчик был так похож на Джеймса, но у него были добрые, умные глаза Лили. — У тебя чемодан упакован?       Гарри утвердительно кивнул, — С утра.       Сириус слегка прикусил губу изнутри. Он должен был прийти раньше. Он всё равно ответил на яркую улыбку Гарри, — Мне помочь тебе забрать его?       Гарри покачал головой, — Это займёт всего минуту. Сейчас вернусь! — крикнул он через плечо, снова взбегая по лестнице. Сириус усмехнулся. Он никуда не собирался исчезать. — Кто вы, чёрт возьми, такой и что вы делаете в моём доме? — Теперь Сириус обратил своё внимание на других обитателей вестибюля. Там был коренастый мужчина с усами, чьё лицо с дикой скоростью становилось то фиолетовым, то красным, в котором Сириус определил Вернона Дурсля. Рядом с ним были крупная светловолосая женщина и мальчик, которых волшебник не узнал. Он предположил, что они тоже Дурсли, судя по их размеру. Мальчик, вероятно, был племянником Лили, родившимся примерно в то же время, что и Гарри. Сириус вспомнил, как его друг расстроился из-за того, что не получил приглашения на крестины. Что касается женщины… Что ж, ему было более чем всё равно, кто она такая. — Сириус Блэк, — просто представился он. Дурсль побелел как полотно, его выражение ужаса на лице отражало ужас жены. Мальчик выглядел таким же испуганным. Единственной, кто никак не отреагировал, была неважная женщина. Сириус наслаждался властью, которую имело его имя в этот момент. — Я приехал, чтобы забрать своего крестника на остаток лета.       Дурслю потребовалось некоторое время, чтобы осознать сказанное, а затем он попытался оправиться от своего предыдущего проявления страха, скрывая его бахвальством, — Если вы так сильно хотите смотреть за мальчиком, — рявкнул он, его голос и он сам сильно тряслись, хотя он и пытался казаться устрашающим, — То оставьте его себе! Мы определённо не хотим, чтобы он был здесь!       Сириус в ярости быстро вдохнул и открыл рот, чтобы сказать этому кабану несколько отборных слов, но его остановил стук на лестнице. Гарри забрал свой чемодан и сову и стоял у подножия лестницы, не встречаясь глазами с Сириусом. Его крестник выглядел… почему-то пристыженным, как будто он ожидал, что Сириус встанет на сторону Дурслей. Бывший заключенный медленно выдохнул, признавая, что забрать Гарри отсюда сейчас важнее, чем вступать в драку с этими ужасными маглами. — Поверьте мне. Ничто не сделало бы меня счастливее. — Гарри поднял глаза, услышав это, с робкой улыбкой на лице. Сириус ободряюще улыбнулся, не отрывая взгляда от юного волшебника, несмотря на то, что разговаривал с кем-то другим. — К сожалению для нас, — Сириус обвёл жестом между собой и Гарри, — Этот вопрос полностью не в моих руках. Власть предержащие решили, что Гарри будет каждый год проводить месяц в вашем… — он чуть не поперхнулся, — …очаровательном доме следующие три лета. Но будьте уверены, кроме этого месяца, я не хочу, чтобы Гарри когда-либо снова терпел ваше общество.       Безымянная женщина, наконец, набралась смелости возмутиться. — Как ты смеешь?! Кто ты такой, чтобы врываться в чей-то дом и говорить так, будто ты хозяин этого места?! Получается, что крёстным отцом у мальчика был такой никудышный, бездельничающий пьяница вроде тебя! — Сириус посмеялся бы над этим, если бы у него была такая возможность. Конечно, в своё время он иногда выпивал огневиски, но он никогда бы не причислил себя к пьяницам. Марлин убила бы его. Лили, вероятно, тоже за то, что подаёт плохой пример. Его веселье было прервано следующим возмутительным предложением женщины, — Если родители мальчика были чем-то похожи на тебя, неудивительно, что он вырос неблагодарным преступником!       Сириус резко повернул голову, в его глазах появился убийственный блеск, когда ярость, которой он прославился в Азкабане, охватила его. Он заколдует этот злобный человек-шар до забвения за такие слова о Поттерах. Его рука полезла в мантию, чтобы достать палочку. К чёрту последствия, он защитит своих друзей.       Затем он краем серых глаз заметил Гарри. Подросток в ужасе закусил губу и умоляюще смотрел на Сириуса. Это был тот же самый взгляд, который Лили использовала всякий раз, когда пыталась отговорить его и Джеймса от чего-то безрассудного. Что будет с Гарри, если он выйдет из себя? Ему придётся остаться с Дурслями, пока ему не исполнится семнадцать, и он, вероятно, будет наказан за вспышку Сириуса. А Сириус… его объявят невменяемым и вернут в Азкабан. Он никогда больше не увидит своего крестника, и это будет его вина, потому что он не смог контролировать себя.       Сириус неохотно заставил своё тело расслабиться, хотя зубы оставались стиснутыми. Он вынул из кармана пустую руку и указал на женщину длинным костлявым пальцем вместо палочки. — Я не знаю, кто ты, и, честно говоря, мне всё равно. Никто не оскорбляет Поттеров при мне. Никто. — О физической силе не могло быть и речи, но Сириус решил, что угрозы не доставят ему неприятностей. Не похоже, чтобы эти маглы пошли к кому-либо в волшебном мире и пожаловались. — Если я когда-нибудь снова услышу такую гнусную клевету, я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не произнесла ни слова из зияющей пасти, которую ты называешь ртом.       Это был блеф, но женщина этого не знала. Её лицо стало тёмно-малиновым, и Сириусу стало ясно, что он задел её за живое. — ЗЛЫДЕНЬ! — в ярости закричала она. У Сириуса было всего мгновение, чтобы задуматься, о чём она кричит, прежде чем в зал ворвался большой, свирепого вида бульдог. Женщина указала Сириуса и скомандовала, — Фас!       Сириус услышал, как Гарри испуганно выдохнул и вскочил на ноги. Его сова начала хлопать крыльями и визжать, как бешеная, в своей клетке. Они оба пытались предупредить волшебника об опасности, которую представлял этот готовый наброситься оскаленный пёс. Сириус ободряюще улыбнулся и поднял руку, показывая, что держит ситуацию под контролем. Проскользнув в отдел Бродяги в своём мозге, Сириус мысленно твёрдо скомандовал: «Стой».       Собака замерла, вертя головой из стороны в сторону, ища источник приказа. Агрессивный пёс Злыдень теперь выглядел скорее растерянным, чем угрожающим. Не обнаружив поблизости другой собаки, он посмотрел Сириусу в лицо, готовясь возобновить атаку. Волшебник посмотрел в ответ стальным взглядом. «Ты слышал меня. Я сказал остановиться.»       Злыдень послушно сел, покорно опустив голову. Сириус был поражён тем, насколько мощными могут быть животные инстинкты, особенно в отношении социальной иерархии. На шестом году обучения в Хогвартсе они с Джеймсом выяснили, что даже когда они были в человеческом облике, животные их анимагического типа чувствовали сродство с ними и могли чувствовать, что они являются доминирующими представителями своего вида. Мало того, что Бродяга был большим и достаточно сильным, чтобы физически превзойти Злыдня — Сириус излучал ауру уверенности и власти, которую другая собака не могла игнорировать.       Подчинив свирепого пса, Сириус начал задавать вопросы. «Эта женщина — твоя хозяйка?» Голова Злыдня качнулась вверх и вниз. «Кто она?» Злыдень повернул голову, его взгляд метался туда-сюда между Верноном Дурслем и женщиной. «Сестра?» — сделал вывод Сириус, и Злыдень подтвердил это ещё одним кивком. «Она когда-нибудь приказывала атаковать, — анимаг указал головой в сторону Гарри, — Этого мальчика, как велела атаковать меня?» Кивок последовал медленнее, на этот раз более неохотно. Сириус в ярости прикусил внутреннюю часть губы до крови. «Этот мальчик — мой щенок», прорычал он у себя в голове. Злыдень заскулил, словно умоляя волшебника простить его. Дикие собаки, такие как Бродяга, были известны даже среди домашних животных тем, что яростно защищали своё потомство. «Ты никогда больше не причинишь вреда моему щенку, что бы ни приказывала твоя хозяйка, понятно?» Голова бульдога яростно дёрнулась вверх-вниз в знак согласия, и Сириус был удовлетворён. Он опустился на колени и погладил собаку по голове. «Хороший мальчик». Он полез в другой карман своей мантии и вытащил немного вяленого мяса, которое приберёг на обратную дорогу. Он скормил его бульдогу, который сначала насторожился, но затем с жадностью всё проглотил. «А теперь беги». Злыдень был только рад услужить.       Сириус встал, отряхивая с себя воображаемую пыль. Весь клан Дурслей был ошеломлён, даже в глазах сестры Дурсля мелькнула паника. Волшебник широко ухмыльнулся группе. — Мы уходим. Увидимся в следующем году, и тогда я ожидаю услышать, какое чудесное лето Гарри провёл с вами. — Его сердечный тон был пронизан молчаливой угрозой, от которой каждого Дурсля по очереди окатила волна дрожи. Сириус подошёл к лестничной площадке и схватился за ручку чемодана Гарри, другой рукой обняв крестника за плечи, когда они вместе вышли из дома, плотно захлопнув за собой дверь.

***

— Это… это было великолепно! — воскликнул Гарри.       Сириус ухмыльнулся. — Я рад, что тебе понравилось. Думаю, ты заслужил хотя бы одно достойное воспоминание об этом убогом месте. — Темноволосый мужчина тащил за собой чемодан своего крестника, недоумевая, почему он такой тяжёлый. Затем он, как гений, вспомнил, что Гарри был несовершеннолетним волшебником, живущим с маглами. О наложении на багаж облегчающих чар не могло быть и речи. — Как ты это сделал? — спросил Гарри. — Я имею в виду, не дал Злыдню напасть на тебя?       Сириус подмигнул своему крестнику: — Одно из многих преимуществ быть анимагом.       Глаза Гарри расширились от восхищения. — Можешь научить меня стать им?       Выживший в Азкабане издал лающий смешок, — Нам, Мародёрам, было пятнадцать, когда мы это освоили. Но ты такой умный, и у тебя такой блестящий учитель, что, я уверен, ты сможешь научиться. Я поговорю об этом с Дамблдором.       Зеленоглазый подросток был в восторге от этой новости. — Итак, как мы поедем?       Сириус подвёл Гарри к припаркованному мотоциклу. — Мы будем кататься стильно.       Выражение Гарри стало очень задумчивым. Он нахмурил брови и сморщил нос, как будто пытался что-то вспомнить. — Сириус, — медленно произнёс он, — Твой мотоцикл… случайно не летает?       На лице сероглазого волшебника расплылась улыбка от уха до уха. — Помнишь это, да? — Раньше мне всё время снился летающий мотоцикл, — Гарри протянул руку, чтобы коснуться руля, убеждая себя, что транспортное средство настоящее. — Дядя Вернон сказал, что я сумасшедший, что такого не бывает. — Ну, твой дядя глуп, как груда камней, — ответил Сириус, вызвав улыбку у своего крестника. — А теперь, ты хочешь ехать в коляске, или со мной на мотоцикле? — С тобой, — последовал немедленный ответ.       Сердце Сириуса слегка ускорилось, он был в восторге от того, что Гарри так быстро привязался к нему. Как он мог отсутствовать столько лет в жизни этого мальчика? Ему нужен был родитель и наставник; кто-то, кто бы заботился о нём, учил его и поддерживал. «Я действительно всё испортил, Сохатый. Мне очень жаль. Я компенсирую это, обещаю». — Отличный выбор. В любом случае так гораздо веселее. Тогда мы положим твой багаж в коляску. Почему бы тебе не выпустить твою сову на волю? — Он взял чемодан Гарри — который на самом деле был не таким уж тяжёлым, если учесть, что в нём хранилась вся жизнь его крестника — и положил его в коляску. Гарри выпустил свою белоснежную сову, и она счастливо уселась ему на руку, расправляя крылья. Сириус взял пустую клетку и поставил её рядом с чемоданом Гарри. Достав волшебную палочку, Сириус посмотрел по сторонам, прежде чем прошептать «Эпоксимиз», гарантируя, что багаж не выпадет из коляски, пока они едут.       Оседлав мотоцикл, Сириус устроился на самой передней части сиденья, похлопав по пространству позади себя. Гарри забрался на борт и сел точно туда, куда указал Сириус. — Отпусти свою сову. Она достаточно умна, чтобы следовать за нами. — Гарри кивнул и слегка взмахнул рукой, давая белой сове знак улетать. Она так и сделала, осторожно кружась вокруг мотоцикла в ожидании. — Теперь крепко держись за меня, — проинструктировал волшебник. Две руки неуверенно опустились по бокам от него. Сириус осторожно наклонился и положил свои руки на руки Гарри, подтверждая, что всё действительно в порядке, и обвил меньшие руки вокруг своей талии, чтобы они встретились чуть ниже грудной клетки. — Крепко, — повторил он, и Гарри сцепил руки, прочно прижавшись к крёстному отцу.       Сириус нажал на газ и несколько раз целенаправленно завёл двигатель, что вызвало крики протеста из разных домов на улице. Повернув голову, Сириус подмигнул Гарри. — Самое волнующее событие, которое эти скучные назойливые люди испытывали за многие годы. — Его шутка вызвала беззаботный, счастливый смех его крестника, который заставил темноволосого волшебника снова почувствовать тепло, растопив и унеся прочь холодные годы Азкабана и дементоров из его сердца. Мотоцикл и двое его пассажиров умчались с совой Гарри на буксире. Сириус больше не беспокоился о том, что его поймает магловская полиция — у него был его крестник, и они возвращались домой. Юный волшебник, о котором идёт речь, радостно кричал, призывая своего крёстного ехать быстрее. Сириус должным образом подчинился, выбирая дороги, выглядевшие более пустынными, и уклоняясь от любых транспортных средств, которые им встречались, со всей лёгкостью бывшего игрока в квиддич.       Они ехали так долго, пока их путь не свернул в сторону от города. Когда мотоцикл начал отрываться от земли, восторженные крики Гарри стали ещё громче. Сириус летел высоко и быстро, делая сальто, ныряя и выполняя различные трюки, чтобы развлечь своего крестника. Излишне говорить, что гриффиндорскому ловцу, похоже, это нравилось. Он так сильно и громко смеялся, что Сириус был удивлён, что весь мир не услышал. Два волшебника летели около часа, прежде чем мотоцикл начал снижаться, замедляясь по мере приближения к горизонту. — Мы почти у цели? — спросил Гарри, сжимая руки вокруг талии Сириуса.       Темноволосый мужчина кивнул, вытащил из складок мантии листок пергамента и поднял его на уровень глаз Гарри, — Мне нужно, чтобы ты запомнил это. — Он подержал пергамент несколько мгновений. — Запомнил? — Гарри кивнул. — Ты абсолютно уверен? — Я уверен.       Сириус жестом подозвал сову, летевшую рядом с ними. Он показал ей листок, и, посмотрев на неё несколько секунд, она кивнула, показывая, что поняла. Сириус скомкал пергамент в крошечный шарик и проглотил его. — Это адрес нашего нового дома. Ты не должен никому его раскрывать, понимаешь? — Гарри снова кивнул, как раз в тот момент, когда мотоцикл приземлился на большом зелёном поле со множеством деревьев. Вечерний ветер шелестел в траве и листве, сумеречные лучи танцевали на полевых цветах и небольшом ручье неподалёку.       Гарри глубоко вздохнул и широко улыбнулся Сириусу, слезая с мотоцикла. — Это было великолепно! — Ты любил это в детстве, — заметил Сириус, следуя его примеру. Гарри с любопытством склонил голову набок, глядя на крёстного, и сероглазый волшебник уточнил, — Раньше я катал тебя, когда ты капризничал, или прямо перед сном. Лили этого не одобряла — говорила, что мотоцикл слишком опасен, — но иногда по ночам единственное, что могло заставить тебя уснуть — это ехать со мной сквозь звёзды.       Глаза Гарри наполнились удивлением и лёгкой грустью. — Так вот почему мне это снилось? Это воспоминание из моего детства? — Скорее всего, — согласился Сириус. — Хотя твой сон, вероятно, о той ночи, когда Хагрид увёз тебя жить к маглам. Я одолжил ему свой мотоцикл… Надеялся, что это тебя немного успокоит. — Настала его очередь выглядеть грустным, вспоминая ночь, когда он расстался с двумя своими самыми дорогими друзьями. Но сейчас не было времени погрязать в жалости к себе. — Этот маленький красавец много лет назад отвёз тебя на Тисовую улицу, а теперь увёз тебя оттуда в твой новый дом.       Гарри просиял и выжидающе огляделся вокруг. Луг был прекрасен, но показался ему пустым. Осмотрев местность, его зелёные глаза снова в замешательстве посмотрели на Сириуса. Мужчина усмехнулся. — Помнишь, что было написано на пергаменте? — Гарри кивнул. — Мне нужно, чтобы ты представил это в своём воображении.       Гарри крепко зажмурился и сжал губы, изо всех сил стараясь. Когда он открыл их, у него отвисла челюсть. Сириус ухмыльнулся — теперь Гарри мог это видеть. Посреди поля стоял огромный коттедж. Внешне он напоминал коттедж Поттеров, но был гораздо просторнее, чем дом детства Гарри. Сириус протянул руку и ткнул своего крестника, который всё ещё стоял разинув рот, как рыба. Тот заметно вздрогнул от неожиданного прикосновения и резко повернул голову, чтобы посмотреть на своего крёстного. На лице Сириуса появилась хитрая улыбка, — Наперегонки до входной двери, — он бросился бежать, и Гарри вышел из ступора и погнался за своим крёстным отцом, не отставая. У Сириуса было преимущество, но Гарри был в лучшей форме, так что в итоге они одновременно ударили ладонями по входной двери. — Я просто позволил, чтобы была ничья, — настаивал Сириус. — Ну конечно, — ухмыльнулся в ответ Гарри, дразняще закатив глаза. Сириус достал свою палочку и использовал её, чтобы отпереть дверь, распахнув её, чтобы Гарри мог войти внутрь.

***

      Передняя комната была большой и открытой, из неё открывался полный вид на остальную часть первого этажа. Повсюду были окна, пропускающие солнечный свет. В декоре не было ничего богатого или вычурного, но он был тёплым и уютным. Сириус снова попытался воспроизвести свои воспоминания о доме Поттеров. Он покосился на Гарри, чтобы оценить первое впечатление своего крестника о доме. Зелёные глаза юного волшебника, казалось, были готовы вылезти из орбит. Через мгновение он рассмеялся, — Он огромный! Весь первый этаж Дурслей мог бы поместиться в одной этой комнате! — Тебе нравится? — обеспокоенно спросил Сириус. — Я обожаю это! — Гарри отошёл от Сириуса, чтобы осмотреть комнату, разглядывая мебель и картины на стенах, а также заглядывая в другие комнаты. Он заметил, что его крестник ни к чему не прикасается, хотя это и понятно. Сначала Гарри нужно было почувствовать себя более комфортно в доме. Сириус знал, что может помочь. — Хочешь посмотреть свою комнату?       Гарри резко развернулся, уставившись на Сириуса так, словно тот сошёл с ума. — Мою… мою комнату?       Неверие в голосе Гарри встревожило беглеца из Азкабана. Почему такая простая вещь, как спальня, может показаться такой удивительной? Может быть, Гарри и его кузен жили в одной комнате, и это был первый раз, когда у него будет своя собственная? Может быть… Сириус замаскировал свои опасения мягкой улыбкой и кивком головы пригласил крестника следовать за собой вверх по лестнице.       Самая первая дверь на втором этаже была спальней Гарри. Желудок Сириуса сделал сальто. Он нервничал из-за этого момента больше, чем из-за чего-либо ещё за всю свою жизнь, и теперь пути назад не было. Они вдвоём простояли у двери около минуты, прежде чем Сириус махнул рукой. — Ну, иди. В конце концов, это твоя комната. — Гарри протянул руку и взялся за дверную ручку, медленно повернул её и ступил в спальню. Когда Гарри вошёл, Сириус остался в дверях, наблюдая, как его крестник вышел на середину комнаты и огляделся.       Комната была оформлена в гриффиндорских красно-золотых тонах. Там была большая кровать с балдахином, письменный стол и шкаф из красного дерева, место для метлы Гарри и школьного чемодана, диван, круглый чайный столик и несколько магловских кресел-мешков, которые всегда нравились Джеймсу. Дверь в смежную ванную была открыта, показывая, что она тоже оформлена в гриффиндорской тематике, вплоть до крана в форме головы льва в глубокой ванне. Стены спальни Гарри были увешаны гриффиндорскими знамёнами, плакатами по квиддичу и всеми фотографиями семьи Поттеров и школьных друзей Гарри, которые Сириусу и Римусу удалось достать.       Тишина, казалось, длилась целую вечность, и каждая секунда, пока Гарри не реагировал, усиливала страх Сириуса. Что, если его крестнику это не понравилось? Что, если это его расстроило? Будет ли он плакать или просто притворится, что ему нравится эта комната, просто чтобы пощадить чувства своего опекуна? Наконец Сириус услышал тихий звук: дыхание Гарри сбилось. У старшего волшебника упало сердце. Гарри плакал. Ему нужно было срочно что-то сделать, чтобы это исправить. — Гарри, не переживай. Мы можем изменить…       Гарри обернулся, глядя на крёстного полными слёз глазами. — Это… это действительно всё для меня? — Сириус смущённо кивнул, готовясь обильно извинятся, когда темноволосый подросток воскликнул: — Это чудесно! Чудесно! Это лучшая комната на свете! Она такая большая! — Энергия, которую он сдерживал, стоя в центре комнаты, вырвалась наружу, и Гарри, казалось, разом утратил свою застенчивость. Он прыгнул на кровать, сел за письменный стол, открыл шкаф, попрыгал на диване и креслах-мешках и исследовал ванную, всё время счастливо смеясь. Осмотрев всё это, он вернулся на середину комнаты и закружился по кругу. — Я всегда мечтал о такой комнате, — он остановился, повернувшись лицом к Сириусу, и подбежал, чтобы ещё раз обнять своего крёстного. — Спасибо, Сириус! Спасибо!       Темноволосый волшебник, который с каждым разом всё больше привыкал к объятиям, крепко прижал к себе Гарри, положив одну руку на спину крестника, а другую — на его затылок. Он проглотил комок в горле и прохрипел: — Пожалуйста. — Он был так счастлив, так сильно счастлив, что Гарри понравилась его спальня. Так счастлив, что Гарри вообще захотел переехать к нему жить. Сириусу хотелось, чтобы его драгоценный крестник всегда улыбался и смеялся от радости, как сейчас. — Ты ещё даже не открыл свой настоящий подарок.       Гарри с любопытством посмотрел на Сириуса, затем снова повернулся к столу, его взгляд упал на лежащий там плохо завёрнутый свёрток. Он осторожно разорвал их объятия и вернулся к столу, Сириус последовал за ним немного позади. Гарри взял подарок и посмотрел на Сириуса, словно спрашивая разрешения. Его крёстный отец подумал, что это немного странно — какой подросток ждёт разрешения, чтобы открыть свой подарок? — но кивнул в знак одобрения. Гарри осторожно развернул бумагу, под которой оказалась зелёная коробка. Отложив бумагу в сторону, Гарри медленно открыл коробку и достал предмет, лежавший внутри. Это был стеклянный шар, чуть меньше бладжера. Зеленоглазый волшебник в замешательстве изучал его, прежде чем повернуться к Сириусу. — Ты подарил мне хрустальный шар?       Сириус громко и лающе рассмеялся. Его подарок действительно напоминал гадальное устройство, хотя и был меньше. Он покачал головой в ответ на озадаченное выражение лица Гарри, — Встряхни его. — Гарри так и сделал, и цвета начали кружиться внутри стекла, пока не сложились в изображение. Подарок, который Сириус купил своему крестнику, работал по тому же принципу, что и Омут Памяти, за исключением того, что мог хранить и отображать только одно воспоминание. Это была сентиментальная безделушка, которую использовали в основном для воспоминаний о таких важных событиях, как выпускной или свадьба.       Воспоминание, выбранное Сириусом, касалось его последнего визита к Поттерам. Внутри шара, в миниатюре, находился дом Поттеров. Годовалый Гарри летал на метле, которую Сириус подарил ему на день рождения, а Джеймс и Сириус, смеясь, гонялись за ним по двору. В какой-то момент Лили вышла из дома, чтобы позвать их на ужин, а когда её проигнорировали, она присоединилась к погоне, бросая невинные заклятия в Сириуса, пока он не создал шарики с водой и не начал забрасывать её ими. Гарри и Сириус смотрели, как сцена разыгрывалась до конца, когда четверо промокших и смеющихся волшебников вошли в дом на ужин. Изображение поблёкло, и стекло снова прояснилось. — Ты можешь воспроизвести это, когда захочешь, — заверил Сириус своего крестника. — Воспоминание защищено этим стеклом, оно никогда не потускнеет и не поблёкнет.       Гарри прижал шар к груди и осторожно положил его обратно на стол. — Это идеально. Всё идеально. Я не знаю, как тебя отблагодарить. — Хм, — притворно задумался Сириус, — Может быть, как-то вроде: «Боже, Сириус, ты лучший крёстный отец, который когда-либо мог быть у волшебника». — Сириус прервал Гарри, когда тот открыл рот, чтобы повторить небрежное замечание, — Я просто шучу, Гарри. Мне было приятно сделать это для тебя. Это стоило того, чтобы увидеть твою улыбку, — он протянул руку и снова взъерошил волосы крестника. — У нас есть целый большой дом, который нужно осмотреть позже, но я хотел, чтобы ты увидел ещё кое-что, прежде чем зайдёт солнце. — Что-то ещё? — недоверчиво спросил Гарри. — Что может быть лучше этого? — Вот увидишь, — подмигнул Сириус, взяв Гарри за руку и поведя его вниз. Когда они снова оказались в передней комнате, темноволосый волшебник встал позади своего крестника и закрыл ему глаза руками, — Хорошо, я буду вести тебя. Не подглядывать. — Гарри расслабился, и Сириус воспринял это как знак того, что подросток ему доверяет. Он провёл своего подопечного через дом к стеклянным дверям, которые вели на задний двор. Сириус прошептал «Алохомора», и двери открылись, позволив двум волшебникам выйти на деревянную террасу снаружи. Сделав глубокий вдох, Сириус медленно убрал руки, — Взгляни.       Гарри громко ахнул, его глаза метались как сумасшедшие, впитывая каждый дюйм открывшегося перед ним зрелища. — Это… это… — пробормотал он, заикаясь от удивления. — …миниатюрное поле для квиддича, — услужливо подсказал Сириус. — Чемипону-ловцу Гриффиндора не годилось бы не тренироваться летом. К тому же, я подумал, что ты и твои друзья могли бы поиграть, когда они придут в гости… — Его прервал вид слёз, текущих по щекам его крестника. — Гарри? В чём дело? — Сириус наклонился и вытер слёзы большим пальцем. — Ты псих… — Мне сказали.       Гарри удивлённо улыбнулся. — Ты серьёзно? Я могу тренироваться в квиддиче? Я могу пригласить друзей?       Сириус подавил свой гнев на Дурслей, сосредоточившись на восторге Гарри. — Конечно! — Теперь этот дом точно не может стать лучше! — Улыбка Гарри странно дрогнула, и Сириус понял, что его крестник хочет что-то спросить. — Что такое? — подсказал Сириус. — Ну, я просто подумал… Я имею в виду… Я даже не знаю, играешь ли ты в квиддич. Но, может быть, ты захочешь… я не знаю… иногда тренироваться со мной?       Ещё один лающий смешок анимага. — Гарри, я бы с удовольствием поиграл с тобой в квиддич. Возможно, сейчас по мне этого не скажешь, но в своё время я был приличным загонщиком. — Правда? — Гарри выглядел очень заинтересованным этой информацией.       Сириус кивнул, — Твой отец уговорил меня. Он не хотел быть в команде один. Римус был слишком начитанным и достойным для квиддича, а Петтигрю… — выражение его лица помрачнело, и он заставил себя оставить эту тему. — В любом случае, я был единственным, кого он смог уговорить попробовать. И — чудо из чудес, мы на самом деле были довольно хороши в квиддиче, поэтому МакГонагалл сделала меня загонщиком, а Джеймса — охотником. Она сказала, что это единственное, для чего хороша наша гиперактивность. — Гарри рассмеялся, звук, который Сириус полюбил больше всего на свете. — В любом случае, уже темнеет. Мы можем сыграть завтра.       Он жестом пригласил Гарри вернуться внутрь и плотно закрыл за ними стеклянные двери. — Ты уже ужинал? — Гарри покачал головой. — Что ж, я рад это слышать. Почему бы нам не пойти в столовую? — Сириус указал путь, и два волшебника пошли в том направлении, Сириус теперь чуть позади Гарри. Когда они вошли в столовую, глаза Гарри снова стали огромными. На столе было накрыто угощение, достойное короля — там были самые разные блюда, все выглядели свежими и только и ждали, чтобы их съели. — Ты… приготовил всё это? — спросил разинувший рот подросток.       Сириус гордо просиял. — Всё с нуля. И никакой магии, кроме чар, которые я использовал, чтобы сохранить всё тёплым.       Гарри рассмеялся, на этот раз не своим обычным смехом, как-то более грустно. — Я такой идиот. — Что ты имеешь в виду? — спросил Сириус, в замешательстве приподняв бровь. — Вот, — Гарри указал на стол, — чем ты занимался весь день. Дом, мой подарок и ужин… Я такой идиот, — Темноволосый мальчик неловко поправил очки. — Когда ты не появился сразу, я решил, что ты передумал брать меня жить с тобой. — Передумал… — Сириус был совершенно сбит с толку. — О, Гарри… — тихо прошептал он. Он обхватил ладонями лицо крестника. — Гарри. — Когда подросток не поднял глаз, Сириус заговорил более твёрдо, — Гарри Джеймс Поттер, посмотри на меня. — Зелёные глаза медленно поднялись, встретившись с серыми глазами Сириуса. Тяжело сглотнув, мужчина заговорил, — Я не ожидаю, что ты сразу расскажешь мне о своей жизни с Дурслями. На самом деле, могут быть некоторые вещи, о которых тебе никогда не будет удобно рассказывать мне, и я могу это понять. — В конце концов, Сириус не хотел, чтобы Гарри знал о семье Блэков. Он хотел, чтобы его крестник остался совершенно нетронутым злобой его родителей. — Но мне нужно, чтобы ты кое-что понял. Я не Дурсли. Я бы никогда не оставил тебя одного, Гарри. Что бы ни случилось с этого момента, где бы ты ни был… неважно, что мне придётся сделать. Я приду за тобой.       Глаза Гарри загорелись пониманием, и медленная улыбка, ярче солнца, появилась на его лице. Он медленно кивнул. — Спасибо, Сириус. — Не за что, малыш. — Сириус ласково щёлкнул Гарри по лбу и выдвинул для него стул. — Теперь давай сядем и поедим, пока наша еда не встала на ножки и не убежала.

***

      Два волшебника устроили настоящий пир, наедаясь, пока чуть не лопнули. Гарри попробовал всего понемногу, даже незнакомых ему блюд, и с удовольствием съел всё это. Сириус был благодарен за то, что его крестник не был придирчивым в еде. Однако в том, как Гарри ел, было что-то, что его беспокоило. Он ел не как обычный подросток или как человек, наслаждающийся вкусной едой после долгого дня. Гарри ел, как голодающий, а у Сириуса Блэка было более чем достаточно опыта в том, как это выглядит. Он вспомнил китоподобных родственников Гарри — особенно его кузена, который выглядел достаточно упитанным, чтобы пойти на бойню, — и сравнил их внешность с внешностью Гарри. Возможно, сыграла свою роль генетика, поскольку Лили и Петуния имели нормальный вес, но генетика определённо не объясняла то, как бёдра и рёбра Гарри неприятно тёрлись о спину Сириуса во время их поездки. И когда они обнялись, юный волшебник казался таким хрупким и… истощённым. Сириус крепко сжал столовый прибор. Конечно, Дурсли не… морили голодом его крестника? Они были совершенно неприятными людьми, одними из самых неприятных маглов, которых Сириус когда-либо встречал, но Дамблдор не оставил бы Гарри в жестоком доме, верно? Он не станет спрашивать, по крайней мере, не сегодня вечером. Он не хотел портить этот вечер разговорами о Дурслях.       Они ели в основном молча, наслаждаясь едой и обществом друг друга. Время от времени Гарри комментировал, насколько вкусна еда, или спрашивал у Сириуса название какого-то блюда. Сириус в свою очередь рассказал несколько смешных историй: как Мародёры превратили воду в школьном водопроводе в буйабес, или как Лили была одержима стейком и пирогом с почками, когда была беременна Гарри. Его необычные истории заставляли Гарри смеяться, а возможность поговорить со своим крестником о Джеймсе и Лили немного смягчила боль от этих воспоминаний.       Когда трапеза затянулась и стало ясно, что больше они не смогут переварить, Сириус извинился и вышел из-за стола, вернувшись со своим тортом. — У тебя ещё осталось место для десерта? — Это вопрос с подвохом? — спросил Гарри, нахально ухмыляясь.       Сириус улыбнулся и поставил десерт на стол, взяв нож и десертную тарелку. Он аккуратно разрезал торт на четыре части и выложил один из кусков на тарелку. Волшебник с усмешкой передал его Гарри, — Ешь столько, сколько хочешь. — Гарри с энтузиазмом вгрызся в торт. Сириус взял кусок себе и последовал его примеру. Все эти годы с дементорами действительно заставили его жаждать шоколада. — Ты правда его приготовил? — спросил Гарри, проглотив первый кусочек. — Это лучший торт, который я когда-либо пробовал! — Твои родители были согласны с тобой, — усмехнулся Сириус. — И Римус. Я уж не говорю о Дамблдоре. Преследовал меня несколько недель после того, как узнал, что я умею печь. — Я не шучу, Сириус. Он правда фантастический.       Темноволосый волшебник отвесил элегантный поклон. — Ну, спасибо. Рад узнать, что мои навыки не ухудшились.       Они вместе наслаждались тортом, и когда Сириус доел свой кусок, он поднял глаза и увидел, что Гарри начал клевать носом. — Похоже, кое-кому на сегодня хватило волнений, — усмехнулся он. Встав, он подошёл к Гарри и помог крестнику подняться с места. — Давай уложим тебя в постель, да? — Но… разве я не должен помочь тебе убрать после ужина? — сонно спросил Гарри. — Абсолютно нет, — последовал резкий ответ Сириуса. — Последнее, что нам нужно, это чтобы ты заснул в йоркширском пудинге. — Он взял Гарри за руку и повёл его наверх, в его спальню. Сириус постелил Гарри постель, пока его крестник переодевался в ванной. Когда Гарри вернулся, Сириус помог ему лечь в кровать и уютно подоткнул одеяло, как он обычно делал раньше, когда подросток был младенцем. — Теперь, если тебе что-нибудь понадобится, моя комната находится через коридор от твоей.       Гарри снова кивнул, почти уснув. — Спокойной ночи, Сириус. — Спокойной ночи, Гарри. — Сириус тихо вышел, погасив весь свет. Прежде чем закрыть дверь, он ещё раз оглянулся на своего крестника, лежащего в безопасности и уюте в своей постели, и прошептал: — Добро пожаловать домой.