Коротко, сладко и по существу

      Как всегда, это был почти побег.       Только на этот раз захватчик заложников держал под прицелом именно Шэнь И, когда команда спецназа выстрелила в него, несмотря на громкие крики Ду Чэна. И Ду Чэн мог поклясться, что за эти несколько ужасных секунд он потерял целое десятилетие ожидаемой продолжительности жизни. К тому времени, когда он наконец добрался до него, лишь несколько капель крови на лице Шэнь И свидетельствовали о произошедшем.       Этот сумасшедший подстрекал к выстрелу!       Если бы Ду Чэн мог быть объективным, он бы счёл это смелым, но продуманным планом. Если бы его самого держали в заложниках, он тоже мог бы встать у окна, заявив, что хочет в последний раз увидеть небо. Однако именно Шэнь И был взят в заложники, и от вида того, как он снова рискует своей жизнью, сердце Ду Чэна чуть не остановилось. Шэнь И, возможно, и был храбрым, но его действия были опасными и безрассудными, и Ду Чэн не мог не сказать об этом, заключив его в крепкие объятия.       Он пытался скрыть своё беспокойство под слоем профессионального раздражения, но полностью не вышло. Он был уверен, что Шэнь И ясно разглядел всё на его лице. Большинство остальных членов команды прибыли сразу после случившегося, подбежав к нему в менее отчаянной манере, и вскоре увели его, чтобы похлопать по спине и обнять, но Шэнь И продолжал украдкой поглядывать в его сторону, и небольшая морщинка между его бровями углублялась каждый раз, когда он оглядывался и обнаруживал, что Ду Чэн все ещё смотрит на него.       Ду Чэн знал, что должен остановиться, но не мог. Ему нужно было продолжать смотреть, продолжать доказывать самому себе, что Шэнь И жив и здоров и останется таким в обозримом будущем, что он не исчезнет, как только Ду Чэн отведёт взгляд.       Несмотря на тёплое послеполуденное солнце, ему было холодно, и он чувствовал себя странно одиноким в окружении веселящейся команды. Тем не менее он последовал за ними к машинам и согласился остановиться отпраздновать это событие где-нибудь по дороге, лишь бы немного отложить оформление документов. Сейчас он был не в том состоянии, чтобы думать о своём отчёте.       — Только никакого алкоголя на службе, — предупредил он под хор добродушных жалоб. И, недолго думая, затащил Шэнь И на пассажирское сиденье своей машины. Ли Хань и Цзян Фэн уселись на заднее сиденье, а остальные забрались в один из фургонов. Не имело значения, что Шэнь И продолжал оборачиваться и корчить рожицы Ли Хань, пока Ду Чэн мог видеть его боковым зрением.       К тому времени, как они припарковались перед пекарней, Шэнь И закончил проверять свой телефон. Пульс Ду Чэна пришёл в норму, и он сумел вежливо поприветствовать владельца, пока команда занимала несколько столиков и сдвигала их вместе. Заведение, по-видимому, славилось своей французской выпечкой, от которой Ли Хань в данный момент была в восторге и предложила им попробовать слойки с ванильным кремом. Ду Чэн не любил пышные пирожные, поэтому вместо них он выбрал кофейный эклер, решив, что кофеин ему не помешает.       — Ты же знаешь, что это практически один и тот же рецепт, верно? — заметила Ли Хань, когда взяла пирожное с тарелки. — Шэнь И, тебе стоит попробовать. Ты ведь любишь кофейный вкус? Ну же, капитан, не скупись.       Бросив на неё недовольный взгляд, Ду Чэн протянул пирожное Шэнь И. Оно было слишком большим, чтобы он мог вежливо откусить, поэтому он отломил кусочек и с довольным возгласом отправил его в рот.       — Оно очень вкусное! Попробуй, Ду Чэн!       Под его пристальным взглядом Ду Чэн откусил кусочек от пирожного и был потрясён нежностью крема, растёкшегося по его рту. Крем был не слишком сладким или пресноватым, с приятным вкусом, но не слишком навязчивым. Пирожное было восхитительным и очень кстати отвлекло его от событий дня, вернув в нормальное состояние и избавив от остатков беспокойства, всё ещё кипевшего в его голове.       Цзян Фэну тоже захотелось попробовать кофейный эклер, поэтому он отломил другой кусочек и предложил ему, сказав, что остальное оставит себе. Другие члены команды заказали одинаковые слоёные пирожные с ванильным кремом, так что делиться друг с другом не было смысла. Однако реакция была единодушна: это превосходно. Ду Чэн с любопытством наблюдал, как они пробуют одно за другим, и такое же радостное удивление появилось на их лицах после первого же кусочка. Шэнь И был последним, кто попробовал, и он поймал себя на том, что ждёт этой улыбки, этих морщинок в уголках глаз.       Пирожное оказалось мягче, чем он, очевидно, ожидал, а крем — более пышным, чем тот, которым был наполнен эклер Ду Чэна, и когда он откусил кусочек, крем растёкся по всему рту и подбородку. Немного крема оказалось даже у него под носом. Шэнь И бросил недоеденное пирожное обратно на тарелку и засмеялся, пытаясь слизнуть его языком, как грязный кот. Он облизал губы и издал тихий стон удовольствия, когда вкус растёкся по языку.       — Какой сладкоежка! — рассмеялся кто-то, к общему согласию, и Шэнь И покраснел.       Только когда он взглянул на Ду Чэна из-под опущенных ресниц, тот понял, что снова уставился на него. Он моргнул, глаза защипало от того, что он слишком долго держал их открытыми, а рот автоматически захлопнулся.       — Извините, — пробормотал он, вставая из-за стола.       Туалеты располагались на лестничном пролёте ниже, в коридоре, и Ду Чэн был благодарен за то, что находились они далеко и что в них было холодно и тихо.       Он ввалился в дверь и оказался лицом к лицу со своим отражением в большом зеркале. Лицо раскраснелось, и он чувствовал себя отвратительно. Дыша тяжелее, чем следовало, он расстегнул ворот рубашки и наклонился, чтобы плеснуть водой в лицо. Капли стекали по его рубашке, когда он снова выпрямился.       Возможно, это из-за адреналина, который всё ещё бурлил в его жилах, сказал он себе. Но тихий стон, который издал Шэнь И, звучал в голове неуместно громко и эротично, и он внезапно почувствовал сильную слабость в коленях.       Он повернулся и прислонился к раковине, разочарованный тем, как его тело реагирует на то, что должно было быть безобидным общением с уважаемым коллегой. На мгновение Ду Чэн задержал дыхание, пытаясь выбросить эту мысль из головы, но она вернулась, как только он выдохнул. Даже при самых лучших профессиональных намерениях невыносимая теснота брюк выдавала его. Он сжал себя, поморщившись от волны удовольствия и облегчения, которая прошла по его телу.       Чёрт, он всё ещё слышал его. И этот маленький, розовый, как бутон розы, рот…       Сам того не осознавая, Ду Чэн скользнул рукой под пояс и обхватил член.       Образ этого блестящего рта, всё ещё покрытого жирным кремом, снова возник перед глазами. Инстинктивно Ду Чэн крепчал сжал пальцы вокруг головки, будто они были…       О господи, что он делает?       И всё же облегчение было слишком велико, чтобы остановиться. Он медленно поглаживал себя, смакуя ощущения, утоляя голод. На языке остался привкус кофе. Интересно, будет ли вкус Шэнь И таким же, как у ванильного крема?       Черт возьми! Он не мог не думать об этом, не так ли? Даже наедине со своими мыслями он знал, что никогда не сможет перестать думать о некоторых вещах, если позволить им проникнуть в его разум.       Это уже заходило слишком далеко.       Но как он мог остановиться? Было так приятно, так невероятно приятно наконец-то позволить себе признаться в этих чувствах. Ощущение было похоже на летнюю грозу, которая наконец-то разразилась в небе с громом и светом, на первые тяжёлые капли дождя, упавшие на раскалённый асфальт.       — Шэнь И… — подумал он, закрывая глаза.       Милый, смелый, нежный Шэнь И.       Прекрасный Шэнь И, с его глубокими карими глазами и обезоруживающей улыбкой. И его нежные, умелые руки…       Ду Чэн вздохнул и задвигал рукой быстрее. Боже, как же ему было плохо!       Дверь открылась так бесшумно, что ему потребовалось некоторое время, чтобы снова открыть глаза: глубоко укоренившиеся инстинкты самосохранения проснулись, когда он почувствовал чьё-то присутствие в комнате. Он вздрогнул, рука замерла на середине движения.       В дверном проёме, с тёмными, сосредоточенными глазами, стоял Шэнь И. Казалось, желание Ду Чэна призвало его — словно он материализовался из воздуха в его фантазиях. Его лицо было нейтральным, хотя и слегка покрасневшим.       По крайней мере, он не показывал отвращения, с некоторым трудом подумал Ду Чэн.       Он не убежал… Скорее, наоборот.       Ду Чэн в растерянном молчании наблюдал, как Шэнь И вошёл в туалетную комнату и запер за собой дверь — он и сам должен был подумать об этом раньше, если бы не был так встревожен. Но, возможно, к счастью, что он этого не сделал, учитывая странный блеск в глаза Шэнь И.        Ду Чэн снова попытался сглотнуть и обнаружил, что не может. Не было никакой возможности скрыть или отрицать то, что он делал. Он очень хорошо осознавал своё состояние и то, что лежало между ними в прямом и переносном смысле: он был наполовину раздет и что глаза Шэнь И опустились вниз, чтобы посмотреть на его обнажённую эрекцию.       Член пульсировал под его пальцами.       Взгляд Шэнь И казался почти пристальным, когда медленно скользнул по груди Ду Чэна, пока сам Шэнь И преодолевал несколько разделяющих их шагов. Когда он наконец подошел ближе, то поднял взгляд, и его глаза стали черными как смоль и сияли от каких-то неопределённых эмоций, расширенные зрачки заняли место радужки. Ду Чэн не мог отвести от них взгляда, даже когда почувствовал, как маленькая ладонь Шэнь И скользнула под его руку.       Его пальцы были холоднее, чем у Ду Чэна, мягче, незнакомее. Прежде чем он смог полностью осознать, что Шэнь И прикасается к нему, что это на самом деле так и что вообще происходит, Шэнь И встал на цыпочки и обвил другой рукой шею Ду Чэна, чтобы прижать их губы друг к другу.       Боже, он целовал его!       Шэнь И целовал его и прикасался к нему, и ничего из этого не могло происходить на самом деле, за исключением того, что это было так, и Ду Чэн почувствовал, как всё в нем, от пупка и ниже, тает в густом, тёплом, удивительном удовольствии. Его член снова запульсировал, когда Шэнь И обхватил его пальцами, и Ду Чэн почувствовал, как по ним растекается смущающее количество спермы. У него закружилась голова.       — Шэнь И? — выдохнул он вопросительно, когда Шэнь И отступил.       К ещё большему удивлению Ду Чэна, с губ того сорвался смешок, и Шэнь И улыбнулся.       — Ли Хань была права — сработало.       На мгновение разум Ду Чэна затуманился от замешательства. Затем острая боль пронзила его грудь, когда он понял, что Шэнь И, возможно, играл с ним. Поступил бы он так, все ещё сжимая руку на его возбуждении? Это казалось невозможным, но Ду Чэн невольно нахмурился и прислонился спиной к стойке раковины.       Шэнь И потянулся к нему и поцеловал снова, прежде чем он успел возразить, притянув за шею, чтобы придвинуться ближе, и прижавшись грудью к его груди. От этого движения Ду Чэн приподнялся ещё выше и крепче сжал кулак, невольно застонав.       Когда он отступил назад, на лице Шэнь И не было ничего, кроме его обычной мягкой и невинной улыбки — той самой, от которой Ду Чэну всегда хотелось отвернуться, чтобы скрыть румянец.       — Не сердись на меня, капитан, — ласково попросил Шэнь И, взмахнув ресницами, — я должен был попытаться.       Та часть Ду Чэна, которая всегда оставалась профессиональным полицейским даже в самых неблагоприятных ситуациях, отметила лёгкость, с которой Шэнь И завоёвывал расположение людей, и списала это на тактику выживания. Рассеянно он добавил это наблюдение в свой мысленный список черт Шэнь И.       Остальная часть его существа заметила широко раскрытые от надежды глаза Шэнь И лёгкую дрожь в руке, лежавшей у него на шее. Он не увидел в них никакого расчёта. Если что-то и было, то только чистая надежда, вырывающаяся наружу.       Он облизнул губы, всё ещё не зная, что сказать.       Шэнь И, такой же дерзкий и храбрый, как всегда, снова подошёл ближе, достаточно близко, чтобы их взгляды встретились. Он закрыл глаза, сокращая расстояние между ними. Раздался ещё один хриплый смешок, прямо у его губ, облегчённый и лёгкий, когда Шэнь И обнял его за шею, чтобы поцеловать ещё глубже.       Раздался и постыдно громкий стон, на этот раз самого Ду Чэна, когда он ухватился за край раковины и почувствовал, как вся сила любви Шэнь И обрушилась на него: на его губы, грудь, ноги и…       Шэнь И снова рассмеялась и, прижавшись к его губам ещё одним быстрым поцелуем, снова погладил его.       — Не шуми, пожалуйста.       Ду Чэну пришлось снова закрыть глаза из-за этого ощущения, но он сумел произнести какую-то грубость в ответ на насмешку.       Этот маленький засранец был смертельно опасен, когда хотел. Казалось, он точно знал, как вывернуть запястье, когда поцеловать, облизать и прикусить губы Ду Чэна, чтобы свести его с ума и в то же время заставить замолчать. Наконец он понял, что был полностью соблазнён, и это было опьяняющее чувство.       Несмотря на атлетическое телосложение, он задыхался. Прикосновения Шэнь И стали более жёсткими, менее дразнящими, и Ду Чэн обнаружил, что тяжело дышит ему в шею.       — Подожди, пока мы не вернёмся домой, — пригрозил он, подавляя очередной стон.       Он чувствовал улыбку Шэнь И на своей щеке.       — Ох, я жду.       Все тело Ду Чэна задрожало от этого предложения.       — Я думаю, тебе стоит вытереться, — весело заметил Шэнь И.       Вслепую потянувшись назад, Ду Чэн успел схватить стопку полотенец как раз вовремя. Рукой, лежавшей на шее, Шэнь И помог ему опереться на своё плечо. Оно было низким, костлявым и неудобным, но Ду Чэну было всё равно. Шэнь И натянул на него нижнее белье и быстрыми, ловкими пальцами застегнул ширинку. Ду Чэн мог обхватить его руками и прижать к себе на мгновение, не беспокоясь об их одежде, при условии, что он будет держать испачканные полотенца подальше от рубашки Шэнь И.       Как и всегда, время пролетело слишком быстро, и вскоре Ду Чэн понял, что им нужно вернутся к остальным. Хотя теперь он был уверен, что Ли Хань нашла способ прикрыть их. Он сделал мысленную пометку заказать ещё немного выпечки, чтобы её отправили в дом Ли Хань в знак благодарности, и неохотно разжал объятия Шэнь И.       Шэнь И отступил на шаг, но прежде чем он успел полностью отстраниться, Ду Чэн наклонился и поцеловал его ещё раз. Поцелуй был нежным и с закрытыми губами, но казалось, что-то скрепил между ними. Когда он отстранился, на лице Шэнь И была победоносная улыбка. Ду Чэн вспомнил о своём соблазнении и тихо рассмеялся. У маленького засранца были все основания чувствовать себя довольным.       — Как же я раньше этого не замечал? — удивился он вслух.       Улыбка Шэнь И сникла и стала как-то печальнее.       — Я надеялся, что подходящий момент наступит сам собой, но этого так и не произошло. До сегодняшнего дня я не был уверен.       — Как давно…       Решительно покачав головой, Шэнь И прервал его.       — Позже.       Не в силах сдержаться, Ду Чэн бросил полотенце и обхватил лицо Шэнь И обеими руками, прежде чем поцеловать его глубоко и нежно, как только мог, словно пытаясь наверстать все то время, которое они упустили.       — Позже, — пообещал он.