***
Скрывать отношения оказалось делом не таким уж и сложным. Саша вообще относилась к этому максимально легко и посмеивалась с ситуаций, подобных недавно произошедшей с Камилой, и отказываясь рассказывать причину смеху. Аня как всегда подошла к делу суперответственно, потому что иначе не могла. Действовали они аккуратно: Аня временами отказывалась целовать Сашу за её плохое поведение даже тогда, когда они были наедине. Оставались лишь маленькие ситуации, которые никто не брал в расчёт, но если собрать их всех воедино, то можно было догадаться об их отношениях втайне. Однажды Аня спешила в школу и летела по лестничной площадке, потом заметно выдохлась и снизила темп. К моменту, когда она оказалась на выходе из подъезда, ноги дрожали от усталости. Не рассчитав силы, она забыла про последнюю ступеньку и упала прямо на колени и руки. Асфальт встретил её недружелюбно. Было не так уж и больно. Возвращаться домой она не захотела, поэтому поджала губы, сжала кулаки и челюсти и побрела в школу. Саша обеспокоенно подскочила со своего места, издалека заметив содранные коленки Ани и чуть выступившую кровь на них. Она усадила её на скамью и попросила Женю Семененко, который ошивался рядом с ними, сбегать в медпункт для всем необходимым для обработки раны. — Что случилось, девочка моя? — заботливо спрашивала Саша, опускаясь на корточки перед Аней. — Такой же вопрос, Ань, — хмуро спросила Алёна Косторная. — Ты где уже успела навернуться? Ещё же ни свет ни заря. — Спешила к любимым друзьям, — грустно ответила Аня. — От спешки вот и навернулась. Саша порылась в рюкзаке и откопала во внутреннем кармане упаковку салфеток. Нужно было протереть рану от пыли и асфальтной грязи. Аня скривилась от неприятных ощущений и задержала дыхание, чтобы случайно не обронить пару ругательств, иначе потом шуток от Алёны не оберёшься. Заботливые действия Саши облегчили страдания. Вернулся запыхавшийся Женя с перекисью водорода и лейкопластырями. К тому моменту Аня уже окончательно перестала переживать по поводу раны: всего лишь содранная кожа и немного крови, с кем не бывало? Это ещё ничего, не перелом же. — Может, я лучше сделаю? — Жень, не возникай, — раздражённо бросила Саша. — Если ты поступаешь в мед, не значит, что ты уже великий медик. Женя обиженно надул губы и присел на скамью рядом с Аней, бросив ей сочувствующий взгляд. Саша тем временем принялась за обработку раной перекисью, выбивая из Ани вздохи боли. По ощущениям, ещё неприятней. Содранная кожа горела, отзываясь на действия чужих рук, хоть и заботливых. — Больно? — Саша подняла голову, чтобы пересечься взглядами с Аней. — Немного. Саша молча оставила нежный поцелуй на коленках, не касаясь раны, чтобы не тревожить её лишний раз. Деликатные, любящие и нежные касания растрогали Аню до безумия. Слёзы невольно проступили на глазах, хотя многие подумали, что это от боли. Нет, это от любви и от Саши Трусовой. — Мне так Гоша делал, когда я падала с велосипеда, — мечтательно вздохнула Алёна, вспоминая о своём парне Георгие, которым она очень гордилась, потому что тот был старше её на год. — Но Аня с Сашей-то подруги, — возразил Женя. Саша усмехнулась, невольно обдавая колени холодным дыханием, и прилепила на ранки на коленях по пластырю. Потом довольная своей работой, она поднялась с колен и ободряюще похлопала Аню по плечу. — Жить будешь, поздравляю. — Это обнадёживает, спасибо, Саш, — усмехнулась Аня, жалея, что не могла сейчас поцеловать Сашу на глазах у всех. Слова Жени так и остались проигнорированы. Главное, что Аня и Саша знали, что они больше, чем просто подруги, заботящиеся друг о друге в момент падений.***
Это был один из самых трудных дней, когда дети проявили чудеса ультразвука, наглости и беспечности. Устали абсолютно все вожатые, не важно, какого возраста у них были дети. Когда Алина Загитова предложила немного передохнуть, прежде чем идти накрывать на стол в столовой, все с радостью согласились. Всей компанией они расположились в комнате отдыха. Тихо гудел вентилятор, не мешая, лишь создавая белый шум на фоне. Кто-то развалился на кожаных диванчиках, кому-то не повезло, и пришлось сидеть на жёстких деревянных стульях. Аня же ухватила себе кресло, а Саша аккуратно присела на его подлокотник. Они вели себя молча, чтобы восстановиться после шума и гама, устроенного детьми. Саша и Аня изредка переглядывались, делясь нежностью во взгляде, но в основном переписывались. Клацанье по экрану телефону заполнило комнату отдыху. Все потихоньку начали оживляться, заскучав сидеть в тишине. — Ребят, а я карты нашла, — ухмыльнулась Алина во все тридцать два. Кажется, кто-то из учителей ещё в школьное время конфисковал упаковку карт и так и не вернул их хозяину. Жаль добряка, но зато сейчас можно было развеяться при помощи азартных игр. — Играем? Кто-то отказался, но в основном раздался гул положительных ответов. Даже примерная девочка Аня заинтересованно подалась вперёд, а вот такой же примерный отличник Семененко от игры отказался. — Предлагаю, чтобы было веселее, проигравший отвечать на вопросы, — заиграла бровями Алёна. — Каверзные вопросы. Саша прочитала во взгляде Ани настороженность и беспокойство, но та всё равно от игры не отказалась. — О да, мне нравится, как ты мыслишь. Алина дала пять Алёне и приказала всему рассесться по местам так, чтобы образовать круг. Камила играть не умела, но всё равно села в круг, чтобы понаблюдать за игрой. Также сделал и Женя. Марк Кондратюк занял место рядом с Сашей, потому что сох по ней уже продолжительное время, как сделала и Аня. — Играем в переводного и подкидного Дурака. Только хардкор, — пояснила Алина, раздавая карты на пять игроков. Камила хотела бы спросить, что значило переводной и подкидной, но побоялась помешать боевому настрою Алину. Козырь — черви. Сашая невольно застонала, увидев, что на руках у неё все карты чёрные, так ещё и низкого ранга. Аня взглянула на неё, не сдержав улыбку, и в её глазах читалось «Прости, любимая, но покер явно не для тебя». Сама она же играла мастерски, не выдавала истинных эмоций и умело притворялась, если в этом была необходимость. В выборе верной стратегии она тоже была хороша. А ещё Аня была азартной. Саша бы в жизни бы в это не поверила, если бы не узрела лично, но правда есть правда. Стоило раздраконить Аню или взять её на слабо, дальше пути уже не было: она добивалась победы любыми пути, шла на хитрости и уловки и даже пользовалась чужими слабостями. Для Саши же игры были расслаблением и отдыхом, а не битва не на жизнь, а на смерть. Игра проходила в суматохе, потому что по их головы в любой момент могли прийти учителя: они и так задерживались, при этом ещё и в карты играли. Быстро отбивали, переводили, подкидывали и ходили, нередко стукаясь руками. Иногда поддавались друг другу, например, Марк аккуратно обходился с Сашей, а Саша — с Аней. По всей видимости, нежность Саши к Ане сыграла злую шутку и даже помощь Марка не помогла. Саша осталась под конец игры с ужасными картами, мелкими и некозырными. Только одного взгляда на них хватило, чтобы понять, что проигрыш за ней. Так и случилось. — Я беру, — фыркнула Саша и осталась в дураках. Она обиженно надула губы и скрестила руки на груди. Да, азартные игры — не её страсть, но и проигрывать было обидно, особенно тогда, когда все остальные радовались тому, что не остались в дураках. Утешал лишь тёплый взгляд Ани, в котором читалось «Не расстраивайся, девочка моя», её улыбка и нежные поглаживания её ладонь большим пальцем. На одном проигрыше среди всех победивших наказание не остановилось, потому что дальше шли каверзные вопросы. Чёрт бы побрал Алёну, предложившую эту пытку. Саша особо не беспокоилась из-за этого, когда начинала партию, вот и карма её настигла. Аня не прекращала утешать её, незаметно для всех держа её за руку. — Да-да, Сань, ты всё верно поняла, — Алёна растянула губы в хищной ухмылке. — Каверзные вопросы тебя ждут. — Тогда ждите не менее каверзных ответов, — закатила глаза Саша. Ей уже ой как не нравилась эта затея с вопросами. По ощущениям она очутилась на вечеринке детей, который уже почувствовали себя взрослыми или хотя бы подростками, поэтому играли в развратные версии игры «Правда или действия». Все вопросы про любовь: гормоны бушевали. Спасибо, что они хотя бы не в «Бутылочку» играли. Саша бы свихнулась. — Я начну первая, раз никто не против, — Алёна сложила руки в замок и состроила умное лицо, будто не придумывала очередной вопрос про любовь. — Не могу проигнорировать твои блестящие глаза в последнее время. Поэтому спрашиваю: ты влюбилась? Что и требовалось доказать. У Алёны тоже бушевали гормоны. Во всём видела любовь. И в целом она была права. Саша до безумия влюблена в девушку, которая сидела рядом с ней. В то, как мило она морщила нос в раздумьях, как переживала о том, о чём особо переживать не надо, как строила кучу планов и потом радовалось их выполнения. Влюблена в её аккуратные черты лица, в мягкие губы и лучистые глаза. Влюблена во всю Аню, с головы до пят. — Допустим. — Я сейчас тебя тресну за «Допустим», — угрожающе зыркнула на неё Алина, уже готовая привести обещанное в действие. Она как раз закончила собирать разрозненную кучу карт в ровную стопку. — Нормально отвечай. Саша расстроенно закатила глаза и невнятно буркнула: — Да, влюблена. Сначала воцарилось гробовое молчание, потом — гвалт, возгласы и визги. Шум нарастал и нарастал. Саша была готова взять свои слова обратно, лишь бы всё это прекратилось. Аня ещё сильнее сжала её ладонь, с беспокойством оглядывая шокированную компанию. Они напоминали детей, от которых голова начинала болеть на раз-два. — Я требую полного рассказа, — Алёна предвкушающе похлопала себя по коленям. — И я, — тихо поддакнул Марк. Его голос сочился надеждой, и Саша было жаль расстраивать его. Она долгое время ему нравилась, но она видела в нём лишь друга. — Не-не, так мы не договаривались. Вопрос был в другом. Комната отдыха наполнилась разочарованными стонами. Казалось, даже Семененко, которого мало интересовали сплетни и любовная драма, вместе с Камилой, мало что понимающей в отношениях, было интересна ситуация Саши. В кого же она влюблена? Ответ очевиден, если хорошо подумать. — Ну, Сань… Дальше уже стало не до смеха и не до грусти, потому что в дверном проёме показалась Елизавета Сергеевна, учительница английского языка для старших и средних классов. Алина попробовала незаметно спрятать колоду карт, но те рассыпались, попав мимо открытой коробки, чем вызвала у всех стоны вперемешку со смехом. — Дети у вас голодные, зато вы довольные: в карты наигрались, верно? — Елизавета Сергеевна скрестила руки на груди и окинула всю компанию оценивающим, укоряющим взглядом. — Все быстро в столовую. Карты мне в руки. Все головы поопускали, боясь пересечься с гневным взглядом Елизаветы Сергеевны, и покинули комнату отдыха. Алина нехотя отдала колоду карт, будто это была её собственная, а Саша Елизавете Сергеевне шепнула «Спасибо». Действительно спасибо за то, что не пришлось отвечать на неудобные вопросы. С горем пополам, но их отношения как и были втайне, так и остались.***
После случая с картами до Саши допытывались все, кому было не лень. Алёна с Алиной как главные сплетницы возглавляли очередь желающих задать вопрос, а Семененко с Камилой её закрывали. Кондратюка можно было заметить в середине, как и Аню. У той был лишь один вопрос «Я тебя люблю больше или ты меня?» Их вечные споры о том, кто кого больше любил, очень нравились Саше, потому что они обычно завершались поцелуями. Спустя полнедели шумиха улеглась: Алёна с Алиной переключились на другие горячие сплетни, и Саша смогла вздохнуть спокойно. Аня пообещала, если дойдёт до следующей игры в карты, то она обязательно отомстит за проигрыш Саши. Жизнь в школьном лагере протекала также спокойно, как и раньше. Отношения скрывать получалось хорошо, но это не значило, что любопытства у детей становилось меньше. В тот день они должны были вести детей в театр на детском представление, основанное на книге, название которой Саши не упомнила. Её основной задачей было доставить в театр детей в целости и сохранности и вернуть их в школу на обед во время. Только об этом она и думала, не считая Ани, что шла рядом с ней. Где-то сзади ещё плёлся Марк, замыкающий цепочку, а в начале ступала Евгения Армановна под руку с Камилой, мило щебечущей. — Не топчемся на месте, быстро переходим дорогу, пока горит зелёный, — твёрдо говорила Саша, чтобы каждый ребёнок в цепочке услышал её команды, отданные звучным ярким голосом. Аня подгоняла детей и следила за тем, чтобы никто не упал, споткнувшись из-за толкучки. Подобные вылазки она не любила, постоянно надумывая себе лишних страхов в стиле «А вдруг мы забудем ребёнка в театре?» и «А что если один потеряется по дороге в школу?» Саша была бы рада успокоить ту поцелуем и крепкими объятиями, но не при детях и не при Марке, сердце которого подобного шока не выдержит. — Саша, — мальчик как перешёл дорогу, так сразу нашёл глазами Сашу и не отрывал от неё взгляд. Этим он и был занят всю дорогу, поэтому пару раз чуть не врезался в столб и поцеловался с асфальтом. — Вот ты такая прекрасная девушка. Саша заметно оживилась, услышав комплимент. Пусть даже от мальчика, который всех считал красивыми, добрыми и милыми, кроме строгих учителей, всё равно было приятно. Даже Аня улыбнулась и подмигнула Саше, мол, он дело говорит. — А можно вопрос? Твоё сердце кем-то занято? — размышлял мальчик, задумчиво почёсывая макушку, и даже не дождавшись ответа, расстроенно забормотал: — Ну, конечно, занято. Ты же такая крутая. Тогда, получается, у меня нет шансов? О чёрт. У детей весеннее обострение, только датой ошиблись — уже июнь. Уголки губ неконтролируемо опустились, зато Аня веселилась, пихнула её логтём в бок, а потом шепнула на ушко: «Да ты у меня нарасхват» так, чтобы услышала только Саша. В этом и была прелесть отношений втайне. Перешёптывания, гляделки и касания — всё это незаметно для окружающих, но ощутимо для Саши и Ани. — Насчёт сердца не знаю, но голова занята мыслями. — И о чём же? — мальчик игриво улыбнулся, даже не заметив то, как Саша ловко перескочила на другую тему. — О том, как бы ты не врезался в девочку перед тобой, — услужливо подсказала ему Саша. Мальчик быстро отвлёкся на девочку с красивыми бантиками и заколками на голове. Дети такие дети. Их настроение менялось со скоростью света, они готовы погнаться за всем красивым и сверкающим, а ещё за тем, чего у них не имелось, но теперь отчаянно захотелось. Саша могла свыкнуться с этим, но не с глупыми вопросами про её сердце. Уж не думала она, что к ней будет клеиться младшеклассник. — Надеюсь, никто тебя больше уводить не будет, — заливисто рассмеялась Аня, а потом кинула обеспокоенный взгляд на Марка, который шаркал позади них. — Эй, Марк, ты чего такой грустный? — Да так, ничего. Саша поджала губы, на сто процентов уверенная, что хандра Марка связана с ней. Она отвергла бедного мальчика, невольно отвергнув и Марка. Расстроенного друга быстро захотелось утешить, поэтому в следующий миг Аня и Саша заключили его в объятия и, смеясь, завлекли в беседу о предстоящем спектакле в театре. Дошли они спокойно, без трагедий, травм и глупых вопросов. Сердце Ани всё также хранилось у Саши, а сердце Саши — у Ани. Теперь ещё сердце Марка потихоньку залечивалось общением с верными друзьями.***
Дойти до театра это ещё полбеды. Дальше нужно было уследить за всеми, чтобы никто не решился убежать, заинтересовавшись плакатами к представлениям. Потом нужно было у всех проверить билеты, впустить их в зал и рассадить строго по местам. Аня не смогла расслабиться даже тогда, когда спектакль уже начался. — А вдруг кто-то сбежит из зала, а никто этого не заметит? — обеспокоенно лепетала Аня. Саша позволила себе наконец расслабиться. Больше никто из младшеклассников к ней не клеился, все дошли в целости и сохранности, Марк уже не выглядел безумно расстроенным. Можно было откинуться на спинку бархатных кресел и прикрыть глаза, когда занавес раскроется, и открыть их, когда занавес закроется. — Ань, спокойно. Четверо вожатых и одна учительница — этого будет достаточно. — Но мало ли что случится! — всплеснула руками Аня. Аня расслабиться никак не могла: сидела напряжённая, как натянутая стрела, и чуть ли не дрожала от переживаний. Саша не могла смотреть на встревоженную Аню, без конца кусающую нижнюю губу. К счастью, все в зале были увлечены спектаклем, даже родители, которые пришли с детьми за компанию, и она никому не мешала разговорами. Они сидели почти на самых задних рядах, и свет от сцены не доходил до них. Темнота окутывала их, скрывая от чужих глаз. Саша аккуратно положила тёплую ладонь на колено Ани. — Всё будет хорошо, я уверена, — горячо прошептала Саша, не прекращая поглаживать нежную кожу. — Александра, руки при себе держим. Саша расстроенно отдёрнула руку, подумав, что это сказала ей Аня. У той была привычка называть её по полному имени, когда она была зла или возмущенно, но всё оказалось не так просто. Саша вздрогнула и сама напряглась, когда столкнулась с суровым взглядом Евгении Армановны. — Давайте без разврата на детском спектакле, — Евгения Армановна устало потёрла переносицу. — И если скрываете свои отношения, то делайте это получше, окей? Саша поджала губы и поспешила отвернуться, когда Евгения Армановна закончила речь. Аня шокировано переводила взгляд с Саши, мечтающей испариться отсюда, и Евгении Армановны. Её мысли уже перешли в другое русло, и она забыла о недавних переживаниях. — А откуда вы знаете?.. — Трудно было не заметить, — усмехнулась Евгения Армановна. — Вы так же аккуратны, как слон в посудной лавке. Аня прыснула в кулак, но нарвавшись на хмурый взгляд одного из ребёнка, замаскировала смешок кашлем. Стоило вернуться к спектаклю, а то потом дети спросят про его содержание, а она ничего не скажет в ответ. Саша тоже затихла. — Евгения Армановна, а что такое отношения? — поинтересовалась Камила, сидевшая рядом с учительницей. — Это что-то из общества, да? Сил и нервов Евгении Армановне.