Время отдыха они давно уже проводили вместе. Втроём. Им было комфортно в обществе друг друга. По крайней мере, Вектору в обществе Примы точно. На счёт своих братьев сам бы он не решился утверждать что-то на этот счёт. Однако Прима с Альфа Трионом обычно развивали довольно оживлённую дискуссию, за которой было любопытно понаблюдать. И поучаствовать тоже.
В предыдущие несколько раз поднималась лишь одна тема: предназначение Тринадцати Праймов в пустой, как им тогда казалось, Вселенной. Некоторые ещё до битвы с Юникроном нехотя осознавали, что их создали только как орудие для уничтожения одного единственного титана, с которым сам Праймус не мог справиться самостоятельно. Другого предназначения у них просто не было. И сейчас им нужно было найти нечто новое. То, что сделалось бы смыслом их существования вне реалий борьбы с богом хаоса и разрушения.
Они долго спорили, рассуждали на эту тему, и пришли к самому логичному выводу. Цель существования в созидании и развитии.
Теперь же встал вопрос о лидерстве в их небольшом коллективе. Щекотливая тема, тут не поспоришь. Особенно, если учесть некоторую степень неприязни, что складывалась между братьями.
Предложенная Примой система управления под его личным постоянным началом, Вектору очень понравилась, о чём он тут же дал знать, бросив из-под своего куба быстрый взгляд на фейсплейт главного. Тот уловил этот маленький жест, коротко кивнув в ответ. Он продолжил расписывать преимущества предложенной системы, пока Альфа Трион не высказал предостережение по поводу того, что другим Праймам это может не понравиться. Он не называл имён, но тонкий намёк того, кого он конкретно имел в виду, поняли все.
Прима, отхлебнув из своего куба, открыто признал, что, да, такая проблема вполне себе может возникнуть. Однако тут же высказался о её незначительности. И тут вновь между ними возник спор о важности мнения каждого.
Прима был зажжён первым, а это значит право лидерства, как он считал, принадлежит ему. И оспаривать это никто не может. Разве что только сам Праймус, который впал в состояние гибернации, и вряд ли сможет высказаться по этому поводу. Зачем ему тогда мнение братьев? Они и так обязаны признать его лидером. Это даже обсуждению не подлежит. Он и так, как самый старший из них, взял на себя заботу об их благополучии.
Альфа Трион, покачивая кубиком в своём манипуляторе, не отрицал факт превосходства первенца Праймуса. Ведь у него действительно имелись все необходимые качества для главенствующей роли над ними. Хотя и упёртый был до крайности. Признавал только существование двух мнений: своего и неправильного. Однако другого варианта у них и не имелось. Если и ставить кого-то во главе, то только Приму.
Вектор же, который обычно активно поддерживал позицию главного и наравне отстаивал его точку зрения, сегодня был на редкость притихшим. Смотрел задумчиво в собственный куб, где колыхалось его размытое отражение на поверхности энергона, и помалкивал. Лишь изредка вставлял своё слово, да посматривал искоса на Приму. И это казалось несколько странным.
Да, он и раньше постоянно одаривал взглядом своей алой оптики главного и стремился всегда принимать его сторону в любом, даже самом мелочном, бытовом споре. Но сейчас было что-то не так. Взгляды его были быстрыми и короткими. Прима даже не успевал их ловить. Только переведёт на него оптику, поймает на одно микроскопическое мгновение его зрительный фокус на себе и всё. Тот быстро отводил оптику в сторону или опускал шлем, уставясь в свой уполовиненный куб.
Он явно чувствовал себя не на своём месте, хотя и держался внешне так, будто это совсем не так. Да, в какой-то степени так и было — Вектор находился не на своём месте. Он обычно предпочитал садиться напротив Примы за их небольшим квадратным столиком. Однако сегодня Альфа Трион почему-то занял его законное место, вынудив Вектора, нехотя занять место рядом с Примой.
Их беседа плавно перетекла в русло необходимости составления системы управления между ними Тринадцатью. Прима стал обрисовывать примерную иерархию, над которой трудился в последнее время, в то время как Трион расспрашивал его о деталях верхней ступени власти. Вектор снова потерял нить их разговора, стоило лишь серебристому коленному шарниру прикоснуться к его розовому. Он легонько вздрогнул, быстро маскируя это за сменой положения корпуса, которое он, поёрзав, так и не сменил. Да и ногой так и не пошевелил, сохраняя точку их физического контакта.
Прима мысленно подметил и эту мелочь в его поведении. Нить разговора Альфа Трион плавненько увёл в сторону нового изобретения Солус, которую Вектор тут же поддержал, отметив его важность в их развитии и расспросив младшего брата о степени его готовности. Тот с радостью поделился той информацией, которой владел, и, перебросившись с главным несколькими мнениями о полезности функций данного изобретения, он, сославшись на важные дела, покинул их скромное общество.
Вектор и Прима остались друг с другом наедине. Повисшая пауза между ними через некоторое непродолжительное время была прервана старшим. Он поделился мнением о разделении их всех по способностям и размещении каждого в системе выстроенной им самим иерархии. Но высказал сомнения в количестве ступеней данной структуры управления и спросил совета о характеристике, по которой лучше проводить разделение. Младший Прайм не отреагировал, задумчиво разглядывая остатки энергона в своём кубе.
— Вектор? — недоумённо окликнул его Прима, тяжело опустив свой манипулятор на белый плечевой блок брата.
Тот, чуть вздрогнув, замаскировал свою реакцию за глубоким циклом вентиляции. Красная оптика взметнулась на фейсплейт собеседника и, застыв на короткое мгновение, плавно скользнула в сторону.
— Ты сегодня сам не свой. Что-то произошло? — заботливо поинтересовался Прима, убирая ладонь с его плеч.
— Нет, просто задумался, — равнодушно отозвался Вектор, отхлебнув немного энергона.
— О чём же? — спросил старший, не сводя внимательного взгляда с брата.
— О том, — отстранённо начал хранитель времени, вновь уставившись в содержимое своего куба, — что твоя система управления нами куда больше подходит, чем...
— Не ври мне, — тихо, но достаточно грубо прервал его Прима.
Вектор тут же замолк, бросив на брата быстрый взгляд. Он искренне недоумевал, как тот вообще распознал его ложь. Они с Трионом не так давно разговаривали с Максимо об ораторских приёмах, и тот наглядно им объяснил, как скрыть замысел, выставив напоказ иную информацию. Но это почему-то сейчас не сработало. Может он что-то не так делает?
Прима в свою очередь наблюдал, как тот слегка стушевался, упрямо сжав губы в тонкую линию. Отрицания не последовало. Второй по старшинству Прайм редко перечил старшему. Вернее вообще не перечил. После того единственного раза, что произошёл ещё до битвы с Юникроном, вообще ни единого слова против его позиции не было. Просто старший однажды сунул свой носовой выступ в ту сферу, в которой он полный профан. Он попытался указать, как правильно открывать пространственно-временные порталы, при этом, абсолютно не понимая саму суть их создания и функционирования. Вектор ему тогда объяснил. Так объяснил, что тот больше ни разу не касался его сферы ответственности.
— Я всё вижу, — тихо, но твёрдо заявил Прима, накрыв серую ладонь брата своей. — Твоя оптика сейчас мерцает так же, как у Мегатронуса, когда он смотрит на Солус.
Вектор шумно сглотнул выступивший антифриз, сражённый прямолинейным намёком на его нетипичный интерес к старшему. Причём раскрыт он был самим Примой. Искра быстро-быстро забилась в его ложементе. Хранитель времени, охваченный незнакомым ранее чувством, боялся даже шелохнуться. Под столом соприкасались их коленные шарниры, на столе — кисти манипуляторов. Этого было слишком много. Слишком горячо, что вентцикл перехватывало. Он смотрел на тёплую ладонь брата, что надёжно укрывала его, и не мог оторвать от неё взгляд. Не мог поднять взгляд вверх и взглянуть в ясную оптику напротив.
А Прима смотрел на него, внимательно подмечая участившийся вентцикл младшего и его неестественную неподвижность корпуса. Он взял в свой манипулятор несопротивляющуюся серую ладонь и провёл по ней пальцами. Вектор мелко задрожал от лёгкой чуть грубоватой ласки, но поднимать оптику на старшего по-прежнему не решался. Тогда тот прибег к маленькой хитрости. Он, вспомнив, как Мегатронус однажды делал это Солус, поднёс серую ладонь к своему фейсплейту и мягко коснулся губами чуть дрогнувших пальцев.
— Что ты делаешь? — учащённо мерцая завороженной алой оптикой, хрипловато произнёс хранитель времени.
Теперь, попавшись в плен яркому сиянию линз старшего, он не мог отвести взгляда. И тому это, видимо, нравилось.
— Тебе разве самому не интересно? — так же хрипло спросил Прима, поднимаясь из-за стола.
— Интересно, что? — медленно последовав за ним, недоумённо ответил вопросом на вопрос Вектор.
Старший Прайм, шагнув ближе, сократил расстояние между их корпусами до минимума. Его манипуляторы уверенно расположились на талии младшего, что спровоцировало у последнего волну мелкой дрожи.
— К чему это может привести, — понизив звучание вокалайзера до границы с шёпотом, произнёс старший Прайм.
Он склонился к его фейсплейту. Близко-близко. Ещё чуть-чуть и...
— Интересно, — тихо прошептал в самые губы Вектор и, погасив оптику, сдался охватившему их безумию.
Их губы нерешительно коснулись друг друга, заскользив в неумелой ласке. Краем процессора они понимали, что это всё глупо и бессмысленно. Однако запустившиеся ранее не используемые протоколы было не остановить. Оба Прайма негласно решили для себя следовать им, пока не выяснят, к чему это приведёт.
Они хаотично целовались, неловко сталкиваясь носовыми выступами. Прижимались друг к другу и скованно водили манипуляторами по поверхности брони, то и дело, цепляясь за выступы. Когда Прима с нажимом попытался просунуть глоссу в топливоприёмник брата, тот, резко прервавшись, немного отстранился. Он растеряно окинул старшего помутневшей от возбуждения оптикой, но в следующее мгновение, будто снова забывшись, потянулся обратно за поцелуем. В этот раз он поддался напору, позволив чужой глоссе у себя хозяйничать. Ощущения были странными, новыми. Искра внутри отзывалась сладкой пульсацией почти на каждое действие Примы. И ему это нравилось. Им обоим это нравилось.
Старший Прайм, распалившийся податливостью младшего, резко развернул их обоих и толкнул последнего на стол, едва ли не закидывая того бампером на него. От неаккуратного действия Вектор оцарапал губную пластину об дентапласт Примы, оторвавшись на короткое время, когда приземлялся на стол. Прима склонился над ним, и они вновь продолжили целоваться. С каждым новым движением у них выходило всё лучше и лучше. Это было сродни боевой подготовке, когда с каждым повторяемым манёвром оттачиваешь свой навык.
Они не задумывались о том, что случится дальше, самозабвенно растворяясь во взаимных ласках. Но тихие щелчки брони заставили старшего остановиться. Они перекинулись с братом мутными взглядами, и он опустил оптику вниз, ища источник звука. Паховая броня Вектора больше не выглядела как прежде. Она будто... съехала? Раздвинулась в стороны, раскрывая то, что обычно скрыто за ней. Четыре аккуратных ячейки. Прима с любопытством обвёл две верхние пальцами, попытавшись просунуть их вовнутрь. Закрыто. Он поднял вопросительный взгляд на младшего, будто тот сейчас подскажет, что дальше. Но Вектор смотрел в ответ мутной возбуждённой оптикой, сам не понимая предназначение открывшегося оборудования.
Прима скользнул пальцами ниже и коснулся влажного отверстия. Он просунул вовнутрь фалангу. Влажно и горячо. Неожиданно его броня, тоже щёлкнув пару раз, разошлась, открывая точно такой же набор. Только в следующий миг он, дав команду на активацию какого-то коннектора, пронаблюдал, как из второй ячейки выдвигается узкий стержень, оплетается вокруг проводами и поверх всего этого закрывается тонкими пластинками.
— Кажется, я понял, — хрипло прошептал он, переведя взгляд на брата.
Тот с любопытством смотрел на сформировавшийся коннектор, всё так же возбуждённо мерцая алой оптикой. Прима вновь прижался к нему настойчивым поцелуем, отвлекая его внимание на себя. Вновь нащупав порт, он прикоснулся к нему округлым наконечником, решив сначала узнать, верно ли он понял свои подпрограммы. Вектор, движимый протоколами, дёрнулся, толкнувшись навстречу. Значит всё верно, решил старший и, приобняв того, резко ввёл коннектор в порт. Младший брат болезненно вскрикнул, как тогда, когда в его брюшную броню влетел заряд в разгар битвы с Юникроном. Внутри что-то хрустнуло, лопнуло и горячо запульсировало болью. Он сжался там и снаружи, уткнувшись шлемом в плечевой выступ старшего. А тот, не предвидевший такого поворота, замер на целый клик.
— Я что-то тебе сломал, — возбуждено, но с лёгкой едва уловимой обеспокоенной интонацией, произнёс Прима. — Давай посмотрю.
Он только собирался отстраниться, вытащить сдвинувшийся уже было коннектор из порта, как Вектор, обхватив его ногами за бёдра, прижался к нему. Коннектор вновь двинулся обратно, погрузившись на всю длину. Младший, испытав странную смесь боли и удовольствия, судорожно стравил горячий отработанный воздух куда-то в шейные кабели старшего, заставив того чуть вздрогнуть.
— Не надо, уже прошло, — тихо прошептал хранитель времени, крепко удерживая корпус в своих объятиях.
— Опять врёшь, — в ответ уверенно шепнул ему на аудиодатчик Прима.
— На этот раз, правда, — тихо возразил Вектор, отстранив шлем от переплетения шейных кабелей.
Его алая оптика на миг встретилась с яркими линзами, а в следующее мгновение они слились в новом поцелуе. Ноги на талии ослабили хватку, и старший Прайм, чуть отстранившись, толкнулся обратно. Статическое электричество прошлось серией мелких вспышек между коннектором и стенками порта, тем самым спровоцировав судорожный выдох удовольствия у обоих Праймов.
Прима целовался страстно, с напором, не позволяя брату даже на миг перехватить первенство. А тот и не стремился к этому, позволяя терзать свои исцарапанные губы и активными чуть резковатыми движениями вколачивать себя в их маленький столик, за которым они все втроём ещё совсем недавно попивали энергон.
Вектор в беспамятстве хватался за все выступы на броне брата, до которых только мог дотянуться. Он активно вентилировался, не проронив больше ни звука с их последнего короткого диалога. Лишь всхлипывал изредка воздухозаборниками и причпокивал тихо губами, когда они на короткий миг оставались свободными.
Прима в свою очередь самозабвенно вбивался в податливый бело-розовый корпус, увеличивая скорость толчков и их мощность. Он прижимал брата к себе так крепко, будто кто-то прямо сейчас готов был его у него отобрать.
Вскоре оба Прайма ощутили приближение чего-то... Чего-то неведомого, но такого желанного. Что бы это такое ни было, его непременно хотелось достичь. Скорость толчков усилилась троекратно, подгоняя приближение этого нечто. Один из них был такой силы, что Вектор бампером проскрежетал по столу, оставляя на его гладкой поверхности несколько безобразных царапин. Он откинулся назад, утягивая за собой Приму. Стол опасно заскрипел. Прима толкнулся ещё несколько раз и замер, ощутив, как они оба внутри ошпарили друг друга мощными разрядами. И в следующий миг наступила темнота.
***
Первым онлайн вышел Вектор. Запустив оптику, он бездумно смотрел на серый невзрачный потолок, по-прежнему прижимая к себе всеми ногами и манипуляторами оффлайновый корпус старшего брата. Он лежал не в силах полностью осознать произошедшее. Не в состоянии поверить, что они это совершили. Сблизились друг с другом, как Мегатронус с Солус. Или даже ближе? Не важно. Главное, что они вместе и их первый опыт оказался просто... Вау!
Хранитель времени повернул в бок шлем и непонимающе огляделся по сторонам. Они же вроде были на столе. Так почему же тогда?.. До только что перезапущенного процессора с запозданием дошло: они всё ещё были на столе. А те странные четыре палки, что лучиками валялись вокруг них, есть ни что иное как его ножки, которые не выдержали их совместного веса и, разъехавшись в стороны, выломались из столешницы. Шлак!
Прима, чуть шевельнувшись, тоже пришёл онлайн. Он так же огляделся по сторонам и выругался уже вслух. Это был его стол. Причём любимый стол. И теперь он полностью в хлам. В короткой вспышке чувства досады и несправедливости он уткнулся обратно в белую грудную броню. Притихший Вектор на это никак не отреагировал. Даже не пошевелился, лишь немного ослабив объятия.
Старший Прайм, понадеявшись, что стол всё же можно будет починить, медленно выпутался из объятий младшего и вышел из его порта.
— Шлак! Я всё-таки повредил тебя, — разочаровано фыркнул Прима, рассматривая следы энергона на своём коннекторе на фоне голубой лужицы, что скопилась на столешнице под освободившимся портом.
Он чуть отполз назад и попытался склониться над пострадавшим оборудованием, чтобы его осмотреть на предмет повреждений. Однако Вектор неожиданно отполз назад, ещё больше испачкав столешницу.
— Не надо, — тихо произнёс он.
— Я только посмотрю, — настойчиво заверил его Прима, снова попытавшись приблизиться к порту.
— Мне не больно, — заявил хранитель времени, быстро и плотно сомкнув бёдра, закрыв доступ к интересующей части своего корпуса.
— Вектор, не глупи, ты истекаешь энергоном, — раздражённо надавил старший Прайм.
Однако в его интонации явно прозвучали нотки беспокойства, которое он по привычке постарался скрыть за маской иных эмоций.
— Нет, — тихо, но достаточно твёрдо заявил Вектор, вернув броню в паховой зоне в исходное состояние.
Он смотрел сейчас на брата так же холодно, как и по ночам на звёзды. Приму это немного опечалило, хотя он этого и не показал, поэтому он нехотя отступил. Спрятав собственное оборудование, он поднялся на ноги и протянул манипулятор младшему Прайму. Тот принял помощь, тоже поднимаясь с пола. Вернее со сломанного стола на полу.
Старший Прайм приблизился к Вектору и, чуть помедлив в ожидании сопротивления, которого не последовало, впился в его исцарапанные губы по-свойски мягким, но настойчивым поцелуем. Хранитель времени с радостью поддался его напору, позволяя дарить себе такую желанную, хоть и грубоватую ласку. Оторвавшись от немного истерзанных губ, Прима с удовольствием отметил, что Вектор снова смотрит на него с теплотой во взгляде.
— Пойдём, надо привести себя в порядок, — тихо, но безаппеляционно заявил Прима, уводя несопротивляющегося брата в сторону мойки.
***
С того самого момента началась череда увлекательных интерфейс-экспериментов авторства двух самых старших Праймов, которые Альфа Трион, как невольный свидетель нескольких из них, твёрдо решил даже не упоминать в Завете. Ибо нечего передавать знания подобного рода следующему поколению.
