Наперекосяк

      Перед ней лежал Гарри, неподвижный, бледный, что-то было не то.       – Гермиона, мы должны его подстричь. Мы не можем его так похоронить.       Ужас сковал её сердце, заставив замереть на месте. Этого не может быть. Только сейчас она заметила в руке ножницы, холодящие и без того её ледяные пальцы. Голос Джинни был полон отчаяния и девушка не посмела повернуть голову и взглянуть на подругу. Ноги еле-еле слушались. Она опустилась на колени и потянулась к его лбу.       – Покойся с миром…       Что-то не так. Этот стоящий вокруг горьковато-травяной аромат, эта неестественная тишина. Эта темнота вокруг. Гермиона распахнула глаза.       Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она лежит на кровати укутанная в одеяло, как в кокон. Ряд одинаковых кроватей с такими же одеялами тянулся вплоть до противоположной стены. И все они были пусты. Небольшая ширма загораживала её от другой части комнаты. Тишину можно было потрогать рукой. Становилось жутко.       – Господи, спаси и сохрани, – девушка перекрестилась несколько раз. – Пусть это будет только сон, пусть Гарри будет живой.       Рон никогда не понимал её интуитивной веры в Бога, заложенной в неё ещё родителями. А Гарри она несколько раз заставала за подобной молитвой. Это помогало побороть страх и успокоить себя. Милый Гарри. Пусть у тебя все будет хорошо. Девушка ещё раз оглянулась по сторонам. Она совсем не помнила, как оказалась здесь. Но она хорошо помнила битву. Как она бежала из последних сил, как правый бок уже начал болеть с непривычки. Но девушка стойко игнорировала свой организм и старалась оторваться от погони двух высоких мужчин в чёрных мантиях. Разбросанные камни и выбоины, неожиданно возникающие на её пути, только замедляли движение, а звуки шагов и сбитого дыхания разносились по коридорам родного Хогвартса слишком громко, подсказывая её преследователям, куда нужно бежать. В голове крутилось только одно: «Надо спастись и найти остальных». Девушка бросилась в сторону за угол, уворачиваясь от фиолетовой вспышки, пролетевшей всего в нескольких сантиметрах от нее. Она сгруппировалась, ожидая жёсткого приземления и удара о пол, но не тут-то было – падение не прекращалось. В неё влетело проклятье? Это иллюзия? Гермиона летела в полной темноте и не могла зацепиться за что-либо руками.       – Я должна выжить, я должна выжить, – как мантру шептала она, зажмурившись и обхватив себя. Но, как Алису в стране чудес, её тянуло вниз.       От воспоминаний вспотели ладони и кровь ударила в виски. Надо успокоится. Взгляд невольно остановился на прикроватной тумбочке. Склянки зелий, её палочка и стакан воды. Где она? Что же с ней стряслось? Эта тишина и стерильность помещения начинали душить. Гермиона с трудом отбросила одеяло и осмотрела себя на предмет увечий. Серый казенный балдахин на её исхудавшем теле выглядел инородно. На подоле стоял номер: несколько застиранных цифр. Очень похоже на больницу или тюрьму, но почему тут так тихо? И такая странная одежда. Интересно, сколько она здесь. Девушка замерла, когда ужасная догадка прокралась в её голову: они проиграли. Эти два простых слова заставили похолодеть. Сейчас увидят, как она пришла в себя, сейчас её будут допрашивать.       – Акцио, палочка. – родное древко легло в ладонь. Слишком просто.       – Вингардиум Левиоса. – баночка с зельем взмыла в воздух и аккуратно опустилась на место. Никто не ограничил её магию, хоть Гермиона слышала разные страшные для каждого волшебника истории о подобных случаях. Как же она устала от всего этого. Должно быть одно из тех проклятий попало в неё.       – Как хорошо, что вы очнулись! Как же вы нас всех испугали! Когда мальчики принёсли вас в Больничное крыло, всю в ожогах и без сознания, у меня чуть сердце не остановилось. Солнышко, ну разве можно использовать трансгрессию на территорию Хогвартса?       Перед Гермионой стояла полноватая невысокая женщина средних лет и улыбалась. Её волосы были спрятаны под косынкой, но по паре выбившихся локонов у основания шеи было понятно, что она блондинка. Одежда женщины говорила о её большей принадлежности к целительству, чем к местам ограничения свободы. Это немного успокоило девушку. Упоминание мальчиков тоже сыграло свою роль – они живы, они в порядке, её мальчики. Лёгкое прикосновение к руке вернуло её внимание к собеседнице.       – Ты пролежала три дня без сознания. – продолжала говорить ей незнакомка, заботливо укрывая её обратно одеялом. – Твои ожоги зажили, но у тебя остался шрам на груди. Он с тобой уже какое-то время и я ничего не смогла с ним сделать.       – Это ничего. Спасибо вам, – горло саднило из-за сухости, а она заметила только сейчас. Палочка осталась сжатой в руке.       – Не переживай за него. Я научу тебя маскирующим чарам и твой будущий муж не увидит его. – заговорщески прошептала ей женщина и одарила довольной улыбкой, мол, как я все хорошо придумала. Как будто шрам на её груди не было последнем, что сейчас волновало Гермиону. – Так как тебя зовут?       – Гермиона… – слова застряли у неё в горле. Разве из каждой газеты на неё не смотрело её колдо с припиской «Разыскивается»? Как её можно не узнать? Что вокруг происходит?       – Гермиона? – спросила миссис Райт, побуждая её продолжить предложение.       – Я дальше не помню. Все смешалось. – солгала девушка. – А я действительно в Хогвартсе?       – Да, дорогая, вы в Хогвартсе. Ваше беспамятство немного все осложняет. Возможно, был удар головой. Но будем надеяться, что все проясниться. – теперь женщина выглядела немного задумчивой. – Тебе надо подкрепиться. Сейчас Дикси принесёт бульон, я распоряжусь. Кстати, я миссис Райт, – улыбнувшись она скрылась за ширмой.       «Я в Больничном крыле Хогвартса. Но я не знаю эту женщину. И она меня не узнала». В то, что разыскиваемого преступника никто не знает на территории её бывшей школы не верилось. Неужели ожоги настолько изменили её внешность? Но её могли опознать по шрамам.       О, Мерлин. Как она могла забыть? Грязнокровка. Её шрам, тут, на руке. Девушка трясущимися пальцами закатала рукав. Чисто. Гладкая, красивая кожа. Ничего. Как такое может быть?       – Тут была рванная рана. Миссис Райт боялась, что не сможет сохранить тебе руку, но все обошлось. Признаться таких травм я не видел. – прозвучал приятный баритон рядом. – Привет.       Девушка вздрогнула и уставилась на брюнета с серыми глазами. Она могла потерять руку, но все обошлось, она избавилась от ненавистного шрама. Пока мозг переваривал новую информацию, глаза зацепились за парня напротив. Он был коренастым, подкаченным и выше её сантиметров на десять. Мантия, плотно сидевшая на широких плечах, не давала рассмотреть его тело полностью, но девушка отметила зелёные оттенки на его форме. Это был студент Хогвартса. Слизерин. Лицо незнакомца было красивым: греческий нос, чётко выделенные скулы, припухлые губы, ямочка на подбородке. Было ощущение, что он сошёл с фресок храмов Древнего Рима, если бы не его одежда волшебника и безупречное произношение английского. Наверняка один из чистокровных засранцев. Его лицо было живое: вот мелькнули огоньки в глазах, глаза сузились в лёгком прищуре, поворот головы и широкая ухмылка расплылась на лице. Годрик, она пялилась. Парень слегка покраснел.       – Гхм… я – Кантанкерус Сайкс. Это я нашёл тебя в коридоре на третьем этаже. На тебе места живого не было. Хорошо, что миссис Райт тебя привела в порядок. Выглядишь вполне живой.       – Спасибо, – снова прохрипела Гермиона, не зная что ещё ему сказать. Ни миссис Райт, ни Сайкса она не знала. Смутное ощущение, что что-то не так, что она не замечает чего-то очень важного с новой силой всколыхнулось внутри неё.       – Вот, выпей. Тебе станет легче. Как ты сейчас себя чувствуешь? – парень протягивал ей стакан, стоящий на тумбе рядом.       Гермиона попыталась взять его, но руке не хватило силы. Стакан проскользнул и со звоном разлетелся по полу.       Её новый знакомый убрал все взмахом палочки. Девушка опустила взгляд и попыталась абстрагироваться от той бури эмоций, готовых поглотить. Она сейчас ни на что не годна. Где же её друзья? Ей казалось, что за присутствие знакомого лица она готова отдать все на свете. Даже если это были бы Паркинсон или проныра Малфой. Где все? Перед ней появился ещё один стакан с водой, наколдованный Сайксом.       – Давай попробуем ещё раз, хочешь я напою тебя? – его глаза блестели. Парня не смутила её слабость. Гермионе казалось, что он даже не мигал, боясь пропустить её малейшее движение. – Отклони немного голову.       – Я сама, – прохрипела девушка, схватив стакан двумя руками. Спасительная жидкость потекла по пищеводу. Как же она хотела пить.       – Ещё.       Парень хищно улыбнулся.       – Конечно, – промурлыкал он, наколдовывая агуаменти.       После воды стало гораздо лучше – в горле не так першило, голова прояснилась. Когда девушка опять взглянула на своего спасителя, он как ни в чем не бывало сидел на краю кровати и внимательно её рассматривал.       «Мерлин, представляю, что за вид и какой хаос на моей голове. А с другой стороны, какая разница. Надо тихонько у него выяснить, что вокруг происходит». Пока Гермиона придумывала с чего начать, парень прочистил горло.       – У тебя красивые глаза. Три дня хотел узнать какого они цвета. Оказалось, карамельные. – рука стала поглаживать её щиколотку. Глаза Гермионы округлились. Нет, нет, нет. Девушка попыталась стряхнуть чужую конечность с ноги. – Извини, – Керус положил руку себе на колени. – за вторжение. – продолжил он свое предложение. – Я очень рад, что тебе лучше, правда. Ведь никто о тебе ничего не знает, вещей или писем с тобой не было, видимо сгорели. Даже имени… Как тебя зовут?       – Гермиона.       – Интересное имя. Знаешь, тебе идёт – такое же загадочное, как и его хозяйка. А дальше?       – Я не помню, – повторилась она.       Лицо парня стало напряжённым. Он ещё раз пробежался по ней глазами.       – Ты совсем ничего не помнишь?       – В голове мелькают обрывки. И я не знаю из какого они дня, – осторожно сказала девушка. – наверное скоро все придёт в норму.       Вдруг её осенило.       – Мистер Сайкс, а можно у вас попросить свежий выпуск газеты? Может он натолкнет меня на что-то знакомое.       – Конечно, сейчас, – парень стал рыться в своей сумке, – и ты можешь звать меня Кантанкерус или просто Керус. – наконец он нашёл газету и протянул ей. – Раз ты не помнишь своей фамилии и мне придётся звать тебя Гермионой. Это было бы справедливо.       Серые глаза смотрели прямо в её. Ух.       – Мистер Сайкс, опять вы здесь? – послышался голос миссис Райт. – Девушке сейчас нужен отдых, а не внимание молодых людей. Вот, солнышко, твой бульон. Выпей. Тебе надо окрепнуть. А после выпей эти зелья. И отдохни. Сегодня директор в Министерстве, и завтра уже вернётся в школу. Завтра вы с ним и решите, что делать дальше. А вы идите, идите, молодой человек. Три дня его не могу отсюда выпроводить. Он да мистер Риддл так и крутятся здесь как мёдом им намазано.       Третье спасибо за сегодня слетело с её губ и Гермиона принялась за еду.       Зелья остались на потом, Гермиона перечитывала газету.       На дворе было 4 сентября 1944 года. Какая ирония – Хогвартс решил прислать её аккурат к началу учебного года. Гриндевальд жив и магическая война была в разгаре. В мире маглов шла к завершению своя вторая мировая война. Ни в одном из миров не было островка спокойствия. Даже в родной школе интуиция девушки кричала о надвигающейся угрозе. Вот почему её никто не знал – она даже ещё не родилась. Но почему она вообще в этом времени? 1944 год.       Мерлин, помоги ей. Мистер Риддл? Том Риддл, староста мальчиков? А Сайкс не его ли рыцарь? Она не слышала такой фамилии. Надо собраться и понять зачем она вообще здесь, для чего? Почему замок перенёс её в это время? Но если это время учёбы Риддла, то значит…       «Значит, Дамблдор сейчас здесь преподаёт. И ей нужно с ним срочно поговорить. Он подскажет, что делать. Но как его найти?»       Послышались шаги и Гермиона решила притвориться спящей. Только не новый посетитель. Шаги остановились рядом с ней.       – Гермиона, это я, Керус. Ты не пила зелья, так что ты не спишь. Я знаю.       «Вот кто мне поможет».       – Привет. Я думала это миссис Райт.       – Газета не помогла?       – Нет. Но я кое-что вспомнила. Мне нужно поговорить с Дамболдором. Ты не мог бы его позвать?       В глазах Керуса мелькнула злоба, а губы вытянулись в тонкую линию. Он больше не выглядел милым, он был сама опасность. Мороз пробежал по спине Гермионы. Только маски и чёрного плаща не хватает.       – Да, я точно его вспомнила. Видишь, память возвращается. Мне важно поговорить с ним сегодня. Завтра придёт директор и мне нечего ему сказать. Где-то там, – девушка махнула в сторону окон. – мои родители с ума сходят. Я им четвёртый день не пишу как добралась.       Вспомнив о родителях, глаза Гермионы наполнились настоящими слезами. Возможно, она их никогда больше не увидит. Милые Джин и Вендел. Оставалось радоваться, что если она не вернётся в свое время, то они проживут счастливую жизнь без неё, не помня её. На это ведь Гермиона и рассчитывала, когда стирала им память, верно? Слабое для неё утешение.       Лёгкое касание к руке. От неожиданности девушка отшатнулась и чуть не свалилась с кровати. Нервы совсем расшатались. Сайкс медленно убрал свою руку, сжав ту в кулак до побелевших костяшек. Он пытался взять её за руку? Этот парень был слишком тактильным для неё. Гермиона попыталась проморгаться, убрав пелену слез с глаз, и отвела взгляд в сторону. Сейчас не время для этого. Возможно позже, когда она будет одна, совсем одна.       – Хорошо. Если хочешь, напиши ему записку. Мы не очень ладим.       «Профессор, пожалуйста, мне нужно вас увидеть сегодня. Это вопрос жизни и смерти. Ваша незваная гостья из Больничного крыла».       Дамблдор пришёл через час. Гермионе стоило приложить усилия, чтобы её челюсть не упала слишком низко. С другой стороны, что она ожидала ещё? Этот волшебник был на пятьдесят лет моложе той версии, которую она знала. Дамбалдор этого времени был элегантным и харизматичным мужчиной. Гермиона никогда не задумывалась о цвете его волос раньше, но теперь, увидев его темно-русые пряди, лежащие в аккуратной прическе по современной моде, она поняла как ему идёт. Никаких растрепанных косм и бороды. И он был в светлом костюме-тройке. КОСТЮМЕ. ДАМБЛДОР. Когда он посмотрел на Гермиону её сердце дрогнуло – его глаза не изменились. Это был их директор, тот самый, живой. У которого всегда находился для них добрый совет и сладость. Который появлялся там, где был нужен и всегда все знал. С его появлением рухнули все надежды на ошибку или розыгрыш – она точно в прошлом.       – Здравствуйте, юная мисс. Вы хотели меня видеть?       – Да, – чётко произнесла Гермиона, невербально накладывая заглушку. – я хочу вам кое-что рассказать. А, возможно, и показать.       Гермиона рассказывала про все, что с ней происходило начиная с одиннадцати лет, все, что она выяснила про Тома Риддла, что они с Гарри узнали об его старшей версии. Она не знала, как долго говорила, но горло уже стало хрипеть, а боль пульсацией отдавать в висках.       После окончания её рассказа, Дамблдор сидел молча минут пять.       – Гермиона, вы – благословение небес. Если все так, то вы, мы… – профессор опять замолчал. – Новой войны не будет, я не допущу. Обещаю вам, Гермиона. Но могу я заглянуть в ваши воспоминания? Вы пустите меня?       Девушка, превозмогая свою головную боль, разрешила. Профессор был прекрасным легилиментом – его присутствие почти не чувствовалось, но голова все равно закружилась и девушка откинулась на подушки. Так было вполне всем удобно.       Вдруг послышался шум. Дамблдор резко покинул её сознание, Гермиона вскрикнула от резкой боли и удивлённо уставилась на Сайкса. Он был в ярости, его трясло, на руках покалывала магия.       – Что он с тобой тут делал? – прорычал Керус. Казалось ещё немного и он наброситься на неё.       – Ничего, он помогал восстановить воспоминания легилименцией, – прошептала девушка.       – Он практически лежал на тебе! Этот похотливый …       Фраза оборвалась. Теперь Сайкс упал на пол без сознания, поражённый неизвестным ей заклинанием.       – Вижу, вы завели друзей. – профессор отряхивал пиджак.       – Ну, скорее они завелись сами и меня это немного пугает. Миссис Райт сказала, что он за мной тут присматривал, пока я была без сознания. Но у меня чувство, что он ходил вокруг, как кот возле сметаны.       – Сайкс и Риддл принесли вас в бессознательном и ужасающем состоянии. Эти парни итак были на моем карандаше по разным причинам. Как вы мне только что показали – насчёт Риддла я не ошибся. И близость их двоих к растерзанной девушке только усугубило их положение. То, что я увидел сняло подозрение насчёт их причастности к вашим ранам. Мисс Грейнджер, вы должны быть с ними очень осторожными. Здесь устроено все по-другому, чем я успел увидеть в вашей голове – Дамблдор глубоко задумался. – У меня есть одна мысль, но мне надо поговорить с друзьями. В любом случае, обещаю навестить вас вечером. И если все сложиться, то у вас появиться дом и семья. Это убережет вас от лишних неприятностей да и надо же нам с вами с чего-то начинать. – он в приободряющем жесте слегка сжал её плечо. – А теперь постарайтесь поспать. Наш разговор был не из простых. И за этого парня не беспокойтесь – он давно напрашивался на хорошее проклятье.       – Профессор, как вы думаете, почему я здесь?       – Честно – не знаю. У меня есть только гипотеза. Магия замка древняя и, помимо прочего, направлена на свою защиту. Почувствовав угрозу своего разрушения, замок решил переслать вас в то время, когда на события ещё можно как-то повлиять. Я обо всем этом подумаю. – девушка кивнула.       – Отдыхайте, Гермиона. Об остальном я позабочусь. – Дамблдор подмигнул ей и пошёл к выходу.       Когда профессор скрылся за ширмой, Гермиона взглянула на лежащего Сайкса. Скорее всего он сильно ударился головой. Да и лежать на каменном холодном полу явно неполезно для здоровья. Девушка вздохнула и отлеветировала его на пустую кровать. Странный парень.       – Фините, сонмнис, – прошептала девушка. Пусть поспит, а мне нужно подумать. Разговор с профессором окончательно убедил её в том, что она переместилась во времени, да ещё так далеко. Дамблдор обещал принять меры против новой волшебной войны. Гермиона на это и сама надеялась. Но главный вопрос оставался без ответа – зачем замок переместил именно её? Если дело в информации, то любой командир Ордена Феникса был бы более полезен, поскольку обладал большими сведениями о ситуации. Что-то тут не сходилась. Голова совсем разболелась.       – Вы все-таки разбили ему сердце или он слег от переутомления, выхаживая вас и бегая с поручениями?       Возле Керуса стоял долговязый парень. Высокий лоб, изящные изгибы бровей, чёрные как крыло ворона волосы, подстриженные в аккуратную причёску. Сравнение с вороном ему шло: он также по-птичьи вцепился своими длинными узловатыми пальцами в спинку кровати Сайкса и его глаза были настолько тёмными, что походили на два уголька. Видимо воображение совсем разыгралось, поскольку ей даже показались красные всполохи в его тёмной радужке. Два тлеющих уголька. Его лицо, осанка, телосложение – все в нем отражало силу, уверенность и превосходство над окружающими. И было необычно видеть холодность и брезгливость, отражающуюся на его таком прекрасном лице, в его прожигающих глазах. От него веяло арктическими холодом. И ему это шло, делало притягательным. Девушка поежилась и натянула одеяло повыше. «Наверное ещё один чистокровный».       – Ни то, ни другое. Он напал на Дамблдора, пока тот был в моей голове. Решил, что он действует против моей воли. Вот и пал жертвой проклятия. Сейчас Керус спит.       – Хм, понятно. Надеюсь вас будет мучить совесть, если его исключат.       – Не исключат, я попрошу за него.       – Сайкса это точно не обрадует. И вы совсем не знаете Дамблдора. Когда мы тебя увидели, то оба подумали, что тебя пытали, как минимум. Но миссис Райт нам пояснила, что это, скорее всего, от неправильной трансгрессии.       Парень беззастенчиво рассматривал её. Его взгляд прошелся по телу, укутанному одеялом и потом вернулся к её глазам.       – Сайкс носился с тобой как курица с яйцом. Меня даже привлёк. Он думает, что на тебя кто-то напал.       – Дамблдор – хороший человек.       – Вы так уверены в профессоре? Вы его подруга сердца? Поэтому он вырубил Сайкса?       – Нет. Мы просто знакомы. Погодите, вы с Керусом меня нашли? – ужасная догадка поразила её. Это же Риддл. Девушка замерла.       В глазах Риддла появилась усмешка.       – Чтож, я такого ещё не видел. Ты лежала посреди коридора вся в крови и ожогах. Но ты дышала, и Керус подхватил тебя на руки и мы пошли в Больничное крыло. С тобой не было никаких вещей, – ухмылка на его лице расплылась ещё шире. – И если честно, то на тебе практически тоже. Только какие-то пропитанные кровью и пожжённые лохмотья. Возможно вещи сгорели или были утеряны при перемещении.       Гермиона покраснела и отвела глаза. Эти двое точно видели её голой, окровавленной, с отвратительными ожогами и ранами. Сколько же крови она потеряла? Так ещё почему-то и присматривают за ней. Очень странно. Надо от обоих держаться подальше. Хорошо, что она ничего не помнит. Головная боль усилилась. От мелькнувших в сознании картинках её истерзанного перемещением тела стало подташнивать.       – Извините… – Гермиона вовремя вспомнила, что Риддл ей не представился. Она сглотнула кислую слюну. – Извините, сэр, мне что-то нехорошо. Видимо время моих зелий пришло.       Как она забыла принять свои зелья? Теперь слабость вперемешку с головной болью и животным страхом перед стоящим рядом убийцей начинали поглощать её. Надо их выпить. Ей надо быть сильной. Она потянула свое тело вверх, в полусидячее положение, но от движения боль обручем сковала её голову. Девушка скривилась и, кажется, простонала. Холодные пальцы тут же оказались на её лице – парень наклонил голову назад и внимательно пробежался по ней взглядом. Гермиона замерла:       – Голова болит или ещё где-то?       – Г-голова, – с усилием, заикаясь пролепетала девушка. Её била злость за свое состояние. Как она могла потерять счёт времени и остаться такой слабой перед будущим Темным Лордом, как она могла потеряться в мыслях и разговорах. Почему она не подготовилась и дотянула с зельями до последнего?       Риддл тем временем кивнул и потянулся к тумбочке.       – Я – Том Риддл, главный староста. Но вы можете называть меня сэр. В этом что-то есть. – взгляд девушки начал туманиться от слез то ли от боли, то ли от страха, то ли от обиды и неизвестности. Её трясло. Хотелось упасть на кровать и не шевелиться. Хотелось остаться одной и выплакать все свои переживания, осознать все происходящее вокруг. Холодные пальцы обхватили шею и ещё раз откинули голову назад, к губам приставили первое зелье, за ним пошло второе и третье. Гермиона все проглотила, борясь с тошнотой. Все. Она тихонько сползла на подушки. Тело расслабилось. Не было сил ни говорить, ни думать. Дрема окутывала сознание. Поток воздуха окатил её. Хорошо. Что-то нежное и ласковое коснулось её скулы и она потянулась за этой лаской. Как нежно, спокойно. Теперь по груди пробежал холодок, и Гермиона почувствовала едва заметное касание к своей шее, ключицам.       Девушка протяжно выдохнула и резко распахнула глаза. «Ветерок? Прикосновения? Что за?» Всё плыло, перед глазами стояла пелена. Пара чёрных глаз ошарашенно смотрела на неё, а близость и частое глубокое дыхание парня пугало. Из-за зелий и сковавшего ужаса Гермиона не могла пошевелиться. «Это конец», - пронеслось в голове. Том медленно придвигался к ней, её глаза закрылись и Гермиона провалилась в небытие. Сон без сновидений сработал.