Как три кита

Лидер в очередной раз сидит в твиттере с фейковых аккаунтов и следит за дискуссиями о свежем выпуске ТуКидзРум с Бином и Хо. Его бейби-гёрлз хорошо трудятся, выводя группу в тренды. Тут взгляд Чана цепляется за тред о чанхо, и он начинает внимательно вчитываться, периодически хмыкая себе под нос. Долистав до фотографий с Хо и Бином, он не может удержаться от смешков, читая комментарии типа "Бин опять среди женатиков чанхо" или же "бедняга Бинни", некоторые делают видео-нарезки под "твой друг Стив". В Тиктоке же попадаются эдиты и по тучанам, на что лидер опять улыбается. Шипперы творят на полную, но почему-то смотрят несколько однобоко. Чан, зная всю ситуацию, не понимает, как ещё никто не заметил настолько очевидные вещи: никто из них не является третьим лишними. В эфир проходит только стандартный скиншип на двоих, но если вдруг их троих ставят вместе, то с их сердечками происходит катастрофа. Зато после съёмок можно немного отпустить себя, втроём мило тискаться на диванах, а потом перебираться к нему в общежитие. В почти пустой комнате развешены их совместные фото, а шкаф полнится толстовками, которые часто берёт Хо, а стопку спортивок утаскивает к себе Бин. Бин – это собственное видение музыки, это опора в трудный момент, это лучший бро, который знает толк в веселье. Хо – это командный тон и пугающий взгляд, это ненавязчивая забота и объятия, это лёгкое подтрунивание. Крис вспоминает вилайв, где 3рача представляла "Sorry, ILY", и смущённого Чанбина, закрывшегося подушкой. О, им с Минхо потом долго и нежно пришлось успокаивать рэпера. А в другой раз они с Бином успокаивали уже Минхо, после совместного ремикса, реакций на выступление и слов Чана на весь Интернет о том, что Хо милый. А на концертах приходилось успокаивать уже самого разогнавшегося лидера, всячески его поддерживая словами и позволяя уносить себя на руках. Среди них самым тактильным был Чан, иногда слишком по-актёрски нападал с объятиями; иногда слишком часто предлагал свою помощь в простейшем деле; иногда слишком опекал – но так он проявлял свои чувства. Чанбин всё переносил в лирику и накладывал на музыку; Минхо играл в цундере. Но им было комфортно вместе, надёжно. Их ровно столько, сколько нужно им для счастья. Они как дары Смерти, как желания джинна из лампы, как киты-столпы мироздания. И жизнь бы была неполной без кого-то из них. И каждый был готов бросить мир к ногам двух других.