уроки

      Сенку потёр лицо, уныло взвыв. На улице стояла невыносимая жара, он только пришёл домой со школы, планировал позаниматься со своим парнем, подтянуть его по физике, но тут ему позвонила тётя и попросила посидеть с ребёнком.       Сенку не любил детей. Вот вообще никак. Ни под каким соусом, ни под разными углами. Они ему просто не нравились: маленькие, со странной большой головой и глупыми огромными глазами, шумные и непослушные. Он сам, когда был маленьким, отличался от своих сверстников замкнутостью и спокойствием.       Правда Бьякуя был с этим вообще не согласен. И каждые праздники рассказывал коллегам, каким монстром Сенку был в детстве. Особенно после знакомства с Ксено, который стабильно привозил ему различные научные приборы, книжки и некоторые реагенты. И ни слова про безопасность этих веществ для детей. Ксено всегда говорил Бьякуе, что Сенку — талант, поэтому щадить его не надо. Получит химический ожог — сам виноват.       Сенку давно не видел свою сестру. Хоть они и жили в одном городе, но встречал он Суйку в основном на праздниках и каникулах. Но из-за стечения обстоятельств последняя их встреча была вообще полтора года назад: сначала Рури и Хром уезжали в отпуск, забрав Суйку с собой, потом Сенку ездил в Америку на курсы, которые ему организовал Ксено, затем Суйка месяц болела ветрянкой. И так вышло, что только за десять минут до приезда Рури Сенку понял, что Суйка уже и не ребёнок.       Суйка теперь вполне себе подросток, ведь разница в возрасте у них была всего три года. И если ему самому сейчас семнадцать, то ей четырнадцать.       Сенку хотелось удариться головой об стену. Хуже детей только подростки. Особенно в нынешнем возрасте Суйки.       Ген, который пришёл к нему в гости, удивлённо посмотрел на Сенку из-за всех его стонов и рожиц:       — Сенку-чан, что с тобой? Если ты из-за сестры переживаешь, то я могу уйти, чтобы не мешать вам.       — Да нет, Ген, дело не в этом. Просто сначала я забыл, сколько Суйке лет, и хотел попросить приехать Стенли, чтобы он меня застрелил. Я думал, что она мелочь пузатая, которая будет доставать меня просьбами поиграть с ней, погулять, посмотреть мультики. А потом вспомнил, что она подросток.       — А что в этом такого? Будет проще поладить с ней.       — Нет, ты не понимаешь. Я не люблю детей. А подростков я ненавижу. Да, я сам подросток, но мы с тобой уже староваты для всех этих глупостей. А Суйке четырнадцать. Это же самый пик вот этого ужасного периода, когда человек превращается в тупорылое гормональное животное, которое брызжет слюной, орёт на родителей и ищет идиотов, с которыми можно потрахаться!       — Какие-то у тебя странные представления о подростках. Дружочек, ты у нас, оказывается, эйджист. Или, может, ты проецируешь своё поведение? — Ген хитро улыбнулся.       — Ты же знаешь, что нет. Мы с тобой уже несколько лет знакомы, должен помнить, каким я был.       — Сенку, милый, мне кажется, что ты реально преувеличиваешь. Подростки не могут быть такими страшными, какими ты их описываешь. И вообще, ты сам подросток, что за двойные стандарты?       — Я же тебе уже сказал, что я слишком стар для этого дерьма. Я, конечно, не спорю, Суйка в детстве была не такая противная, как её сверстники. Но гормональный бум в её возрасте даже из самого милого ребёнка может сделать морального урода.       — У тебя какая-то травма, не знаю. Ни разу не сталкивался с тем, что ты описываешь. Вообще. А я, поверь, с детьми много времени провожу. У меня столько знакомых, у которых уже есть семьи. И у них у всех просто замечательные дети. Милые, активные, любознательные. Бьякуя тебя таким же описывал. Ну, почти. Слово «милый» к тебе нельзя применить.       Сенку взвыл: даже Ген его не понимал. Оставалось только надеяться на оплату за внеплановую работу нянькой. По его мнению, Рури была ужасной матерью, раз её дочь в четырнадцать лет не может побыть сутки дома одна. Да, завтра выходной, и ему не придётся идти в школу, но это ничего не меняло. Лишний человек дома нервировал.       Он сам с малых лет спокойно сидел дома, мог сам заварить себе лапшу и сделать чай. Что ещё нужно для суток в одиночестве? А он так мог неделями жить. Особенно после того, как Бьякуя смог пройти все тесты и этапы подготовки перед полётом. И всё, отец свалил в космос, мать в тур по Америке, а Сенку питался лапшой и ходил в школу. И все довольны.       Рури же была матерью-истеричкой в какой-то мере. Когда Суйка была маленькой, он понимал, почему его приглашали к себе посидеть с ней, пока мать и отец были на работе. Опеки Рури хватало с лихвой и на Сенку, а если бы у Кохаку были дети, то вообще сущий кошмар был бы.       Словно она многодетная мать, а её отпрысков размазало по всему Токио.       На телефон пришло уведомление. Сенку обулся и вышел.       Ген от скуки рассматривал квартиру. Он был в ней миллион раз, но постоянно замечал что-то новое. Наверное, это было связано с тем, что Лилиан постоянно привозила разные сувениры с гастролей, а Сенку тащил домой любой хлам, из которого можно было состряпать какое-то устройство. Ген иногда называл его из-за этого малолетним механиком, который из говна и палок мог соорудить ядерную боеголовку.       Возможно, это просто влияние Ксено и Стенли.       А может, во всём виноват гениальный мозг Сенку.       Ген ему немного завидовал. Со своими мозгами Сенку мог выиграть грант на обучение в любой университет мира. И даже в случае, если все учебные заведения уберут такую возможность, он всё равно сможет спокойно заплатить.       Ген же по непонятной причине пошёл в старшую школу, хотя изначально собирался идти работать после средней. Кредит на учёбу, работа, попытки хоть как-то выжить.       Он по-чёрному завидовал Сенку, но всё равно был рад, что знаком с ним.       Послышался звук входной двери, и Ген вышел в коридор. Перед ним стояла низкая девочка со светлыми волосами и огромными глазами. Сразу было видно гены семейства Вайнберг.       — Привет, ты, наверное, меня не помнишь, но я Ген. А ты же Суйка, верно?       — Да.       Суйка скинула босоножки и пошлёпала босыми ногами в гостиную, наглухо проигнорировав тапочки, которые ей протянул Ген. Он усмехнулся.       Сенку, закрывший дверь, жалобно посмотрел на него. Ген в ответ широко улыбнулся и показал ему фак.       Сам с этим разбирайся.       Сенку подошёл к Суйке, сидящей на диване и искавшей пульт от телевизора.       — Слушай, Суйка, церемониться я не буду, сразу спрошу. У Рури крыша поехала? Они с Хромом завтра утром вернутся, ты что, одна побыть не можешь?       — Не знаю, я говорила маме, что спокойно посижу дома.       Суйка и Сенку засмеялись, и Ген выдохнул. Всё не так уж и плохо. Как бы Сенку ни выделывался, но сестру он любил.       — Так, ребятишки, — хлопнул в ладоши Ген, — чем займёмся? У нас впереди ещё весь вечер и вся ночь.       — Сенку, не мог бы ты мне помочь? Мне к контрольной нужно подготовиться, она в понедельник. По математике.       Ген был готов схватиться за сердце. Ну какое же милое создание сидело перед ним. Вежливое, робкое, потерянное. Сказка. Сразу вспомнил, каким был сам в четырнадцать: пытался прогулять школу один раз, но родители были готовы за такой фокус надавать затрещин. И больше такие трюки не не проворачивал. Подростковый бунт не удался.       Сенку взял тетрадь Суйки, полистал её и пошёл с ней на кухню. Суйка вскочила и посеменила за ним. Ген, пытаясь произвести впечатление, не отставал, пытаясь вставить свои пять копеек в познания Суйки.       Не получилось.       — Слушай, Ген, я тебя очень сильно ценю, твоя помощь невероятна, но ты мешаешь. Ты в математике ноль. Бублик. Пустота. Сделай лучше чаю.       Ген театрально всхлипнул, налил воды в чайник, включил его и полез в верхний ящик за чаем. Не забыл громко хлопнуть дверцей. Для профилактики.       Ничего обидного в словах Сенку не было, он и так знал о своих «выдающихся» математических способностях. И за два года отношений с Сенку слышал суровую констатацию факта миллион раз.

***

      Под вечер уставшая Суйка свалилась спать, не выдержав все прелести занятий с Сенку. Преподаватель из него получился бы ужасный.       Они вдвоём ужинали. Ген приготовил салат и сдулся, поэтому в меню у них сегодня была только овощная куча. И лапша.       — Вот видишь, Сенку, не такие уж и страшные подростки, как ты их описывал.       Сенку хотел возразить, но Ген приложил пальцы к его губам и улыбнулся. А затем встал, подошёл и крепко обнял, поцеловав в уголок глаза, затем в щёку, в лоб.       Сенку потянулся за поцелуем, и Ген ответил ему. А после отодвинулся, сел на своё место и продолжил есть.       У них обоих социальная батарейка была на нуле.       А Суйка, вставшая попить воды, на цыпочках дошла до дивана, потирая покрасневшие щёки. Она знала, что Сенку не робот, но застать его за поцелуем с Геном было немного неловко.