Первый поцелуй

— Боже… Наконец-то каникулы! Наконец-то сдана сессия! Наконец-то, хотя бы месяц, не буду видеться с такой кучей людей… — Бормотал себе под нос рыжик, идя к выходу из универа. И тут его нагнал лучший друг — Олег и положил руку ему на плечо, отчего Сережа вздрогнул и обернулся. — А. Это ты… — С облегчением выдохнул. — Ты чего задумчивый такой? — Ну. Каникулы. Думаю, как провести. — Разумовский сжал за спиной руки в замок. — Отличник не знает, как отдыхать? — Хитро улыбнулся Волков. — Да ну тебя! Все я знаю! Просто думаю… Тут к ним подтянулся и Игорь. — О чем базарите? — Он подошел к друзьям и запихнул руки в карманы. — Каникулы. Думаем, как провести. — Спокойно ответил Олег. — Чего думать? Погнали на речку! Там, в лесу. Ехать не так далеко, да и у Олега машинка есть. — Предложил Гром и посмотрел на друзей. — Идея хорошая. Только когда и насколько?.. *- ОООООО! ЛЕСССССС! ЛЮБЛЮ ЛЕСССС! * — Внезапно в голове рыжего раздался голос. — Только попробуй что-то натворить! — Резко прошептал себе под нос Сережа. — Сереж? Ты как? — Олег положил свою ладонь ему на плечо. — Да… Д-да… Я в порядке… Так когда и на сколько? — Давайте завтра. — Сказал Игорь. — Я за вами заеду на машине. Чтоб были собраны. Поняли, дети? — Все засмеялись. — Поняли-поняли! После этого ребята попрощались и разошлись по домам. Пока Сережа шел, все время беседовал с Птицем в своей голове. А чтобы прохожие не подумали, что он шизофреник, надевал один беспроводной наушник белого цвета. Хотя, из-за прически, которая прятала его уши от чужого взора, наушника все равно не было видно, но Разумовскому так было спокойнее. — Серееееееж… — Начал Птиц. — Мм?.. — Скучающе отозвался рыжик, смотря под ноги, потому что не очень хотелось встречаться взглядом с проходящими мимо людьми. — Завтра едем купатьссся? — Да. Сам же все слышал. — Мне нравитсссся твой голос слушшать… — Да ты же слышишь его постоянно! — возмутился Сережа. Он вообще не понимал, что от него хочет это создание. Проходя мимо зеркальных витрин, парень мимолетно глянул на нее и хотел уже пройти мимо, как вдруг резко остановился, заметив ярко-желтые глаза. — Боже… Их наверно прекрасно видно людям… — Протараторил Разумовский, теребя руками брюки. — Иди дальшшшше. А то больше подозрррений вызываешь, чем моими глазаами. Сережа послушался и, тревожась, пошел дальше, уже опуская глаза, чтоб никто не видел их неестественного цвета. Придя домой, рыжий скинул рюкзак, белую рубашку, черные брюки на пол и, оставшись в боксерах, пошел в комнату и упал на кровать. — Блин, я наушник не снял! Птиииц… Принеси коробочку от них! — Серешшшшш? — Прошептал Птиц, надеясь на волшебное слово. — Блестяшку дам. — Идеееет! — Птиц вылетел из парня, чуть не ударившись головой о потолок. — Гррррр. Забыыл, что у тебя потолкиии низззкие… — Осторожнее, милый… — Тут Сережа резко сел и, закрыв рот двумя руками, широко открыл глаза. — Ч-что? Миииилый?! — Дух сел рядом и непонимающе уставился на шокированного и смущенного парня. — Э-это не т-то, о чем ты подумал.! Я. Просто волнуюсь за тебя… — Стараясь убедить сущность, тараторил рыжий. — Мммм… Я за корррробочкой. — Птиц встал с кровати, сложив огромные крылья, и потопал в коридор, искать контейнер для наушников. — И где вообщщщще я, по его мнению, должен искать наушники? — Взял рюкзак и начал проверять все карманы. — Как так вообще получилось? Почему вырвалось? Я же не хотел… Так не должно было быть… А если он поймет?.. Нет! Я толком и не знаю, возможна ли такая любовь… НЕТ! НЕ ВОЗ-МО-ЖНА! — нервно тараторил себе под нос Сережа, обнимая колени и раскачиваясь взад-вперед, потому что уже не мог сидеть спокойно. В итоге его шепот под конец сорвался на крик. — Ты в порядкеее? Кричишшшшь на всю квартиру. — Птиц вошел в комнату и протянул парню коробочку. — А. Эм. Д-да… Я в порядке… Просто волнуюсь перед встречей с друзьями, которая завтра, да… — Сережа взял протянутый ему контейнер. — Спасибо, Птиц… — Ладно. А что ты. — А, кстати, мне нужно бы. помыться… Можешь, пожалуйста не следить за мной и… не вселяться, чтоб следить… — Хоть Разумовский говорил это все и не в первый раз, ему все равно было неловко предупреждать создание. — Ммммм… Как скажешшшшь. — Сиди тут. Пожалуйста… — Сережа встал с кровати, взял с батареи полотенце и направился в душ. Закрывав за собой дверь на щеколду, он, пялясь в одну точку, медленно осел на пол. — Я. Его. Люблю… Люблю. Его. Древнего духа… Моего духа… Но невозможно… А любит ли он сам меня.? Я не буду навязываться… — Сережа шептал истеричным тоном, то и дело дергая головой, отчего волосы подлетали то вперед, то уходили за плечи, когда он запрокидывал голову, ударяясь затылком о дверь. Если обычные люди что-то делают неловкое и забывают, то тревожный Разумовский все в точности наоборот: он может долго помнить определенную некомфортную ситуацию, жалеть о ней и прокручивать в голове. Уж тем более, когда дело касается любви. Сережа выдохнул, посидел еще пару минут, медленно поднялся, убрав с лица волосы. Залез в ванную, снял боксеры и включил горячую воду, под которой ему было приятнее всего мыться, потому что он мог расслабиться под быстро стекающими струйками воды и замирающими на груди прозрачными каплями, которые потом в итоге сливаются в единые дорожки, спускающиеся вниз по бледной коже парня. Сережа подставил лицо потоку, закинув рукой волосы. В голове крутились мысли о Птице и любви к нему. Скорее всего безответной, потому что какая любовь может быть к существу, которого даже не видит никто, кроме самого Разумовского. Это глу-по! _____ Птиц валялся на кровати в другой комнате, пялясь в потолок, погруженный полностью в свои мысли. Свои мысли о своем Разумовском. Неправильной любви к нему. Совсем неправильной, но такой искренней, которая может быть даже не у каждого человека. — Сережа… Слишком красивый, милый, умный, сосредоточенный, худой… Робкий, застенчивый, но с самой чудесной улыбкой, как по мне… Догадывается ли он о любви?.. Не просто же так нечаянно милым назвал… Не могло это быть чисто случайностью. Парня-то у него нет… — Птиц перевернулся на бок и сел на кровати, продолжая монолог. — Я. ТАК. НЕ. МОГУ! Сережа должен узнать, что я очень сильно и безумно люблю. ДОЛЖЕН УЗНАТЬ! ПРЯМО. СЕЙЧАС! — Птиц резко и решительно встал, расправив крылья, затем резко закрыл их и исчез. Через секунду он оказался в ванной, одним рывком за плечо развернул Разумовского, стоящего под горячими струями воды, к себе и впился в нежные губы. Сережа протяжно простонал в поцелуй, от прохладной стенки, к которой он и был прижат, правда, не видя кем, так как в глазах была вода, из-за которой сложно было увидеть хоть что-то. Проморгавшись, рыжий увидел, кто перед ним… — П-ПТИЦ.? — Сережа ошарашенно произнес, отлепив ладони от стенки и вцепился ими созданию в плечи. — Я.Я… — Чшш… — Птиц кротко поцеловал до сих пор шокированного парня и зажал ладонью ему рот, что бы тот не смел перебивать и наклонился близко к его лицу. — Я тебя люблю!!! Понял?! Люблю! И о-о-очень надеюсь, что это взаииимно! Сережа очнулся и убрал когтистую руку со своих губ и, закрыв глаза протараторил. — Я ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! ДАВНО И ОТЧАЯННО! — Рыжик зачем-то чмокнул Птица в губы и попытался выгнуться и прошмыгнуть у духа под рукой, не навернувшись, вылезая из ванной, что, кстати, у него почти получилось, но сущность успела среагировать и, мгновенно схватив оранжевое полотенце с крючка, накинулся с ним на Сережу, сгробастав его на руки в объятия. — Все. Ты мой. Только мой, любимый и масенький. — Птиц потащил возмущающегося Разумовского с мокрыми волосами в спальню. — Все, ложись. — Он опустил парня на кровать и сам лег рядом, накрывая себя и его одеялом. — Спасибо. Сладких снов! — Сережа повернулся на бок и длительно и нежно поцеловал Птица в чуть шероховатые губы, отчего тот прикрыл глаза. — И все же… Милым ты меня неслучайно назвал…