Демиан вспомнил, что отец Ани работает психиатром, задумался. Если его жизнь решит забыть о полюбившемся размеренном ритме и продолжит оставаться такой же яркой и непредсказуемой, как джазовая импровизация… Да, пожалуй, помощь мистера Форджера окажется весьма кстати.
Миссис Форджер попрощалась. Аня ещё раз, но уже не так сильно, потрясла парня за руку и сказала что-то вроде: «До скорой встречи, Демиан, я буду скучать», заставив его ещё раз залиться предательским румянцем. После этого Форджеры продолжили свой путь к классному руководителю. — Ого. — Только и смогли сказать его приятели, когда он, наконец, к ним повернулся. Ну, а удача тоже решила покрутиться, и, как казалось парню, сейчас стояла к нему не совсем лицом. Демиан весь разговор чувствовал спиной их непонимающие взгляды и надеялся, что лишних вопросов не будет. Но Юэн и Эмиль за эти девять лет переросли статус «приспешников» и практически стали полноправными «друзьями». А друзья, к сожалению, иногда имеют своё собственное мнение для некоторых ситуаций. — И что только что произошло? — Практически ничего не понимая, поинтересовался Юэн. — А что-то произошло? — Безуспешно стараясь не подавать виду, ответил вопросом на вопрос Демиан, показательно подпёр подбородок и задумался. — Вы что, ничего не видели? — Мы же не слепые, — поджал губы Эджбург, но не обиделся. Друзья, по старой привычке, повторили за Демианом, почесали голову и молчали примерно минуту, обдумывая услышанное. — Эм, ну, малявка Форджер и её мама говорили с тобой. — Заключил Эмиль. — О, да, точно. Так оно и было. Вот, видишь, Юэн, что произошло? И необязательно быть слепым, чтобы это увидеть. — Да, бо… — «…лван» — мысленно закончил за него Десмонд, не лишённый капли самокритичности, — Демиан. Он про себя выдохнул. «Вроде бы, удалось отвлечь внимание от Фордж… Нет, от Ани. Всё-таки, теперь друзья, как никак. Лишь бы у них не появились новые вопро…» — А зачем они подошли к нам? — Снова начал расспрашивать неугомонный Юэн, каждым своим вопросом словно расчёсывая вспухший след от комариного укуса. — Мы же были не заняты. — Пожав плечами, сказал Демиан, как будто это что-то само собой разумеющееся. У парней, явно, были ещё вопросы, но они решили подождать. Вдруг, он всё-таки сам расскажет. Но ни на обеде, ни после него, ни в библиотеке Десмонд не раскололся. Семейная твёрдость и собственная гордость не давали ему хоть как-то с этим разобраться. Но, вот, они снова вышли в внутренний двор, чтобы повторять очередной материал. Демиан почти достиг статуса Имперского ученика. Одна единственная стелла отделяла его от этого. Так что, долго стоять на месте не стоило. — А всё-таки, что надо было малявке Форджер? — Снова затянул Юэн. Рука Демиана, державшего учебник, дрогнула и чуть не пустила «Полную историю Остании» в непродолжительный полёт с пунктом прибытия «голова Эджбурга». Впрочем, ему не сильно бы и прилетело. Почти любая книга крайне плоха в своей аэродинамике и замедляется при неконтролируемом движении по воздуху. — Ты не слышал? — Без всякого удивления на лице, поднял бровь Демиан. — Ей нужна помощь с учёбой. Она попросила меня. Эмиль, почти забывший шокирующие утренние события, удивлённо взглянул на друга. Он прекрасно помнил, что второй сын самих Десмондов сказал «да». И, пускай, просила его не сама малявка, а её мать, а ко взрослым надо относиться с уважением… — И ты согласился! — Выпятив глаза прокричал Юэн. — Да почему?! — Потому что так поступают друзья. — Просто ответил Демиан. Парни просто молча на него уставились. — А что в этом такого? Вам же я объясняю. И чем это отличается? — Д-да? — Почти согласился упёртый Эджбург. — Но ты же ей… — Друг. — Перебил Демиан. — Но как же так? — Не мог понять он, произнося слова медленно, пытаясь осмыслить крайне быстро меняющуюся реальность. — Вы же все девять классов с ней… — Дружили. — Быстро, без тени сомнения, вставил он. — Да как такое может быть?! Она же… — Моя подруга. Мозг кипел не только у ничего не понимающих Юэна и Эмиля, но и у Демиана. Так быстро ориентировать было крайне трудно. Тем более, лгать не хотелось. Но какая же это ложь? Их постоянные обоюдные подколки, странные прозвища и ежедневные стычки, крайне сомнительная привязанность друг к другу, показная гипертрофированная вежливость при взрослых, могли бы сойти за крайне токсичную, но дружбу. По крайней мере, так ему хотелось верить. — Или вы считаете, что я не вправе общаться и дружить с кем пожелаю? Юэн и Эмиль так не считали. Но, начали подозревать, что у кого-то среди них явные проблемы с математикой. — Да, но, погоди. С каких таких пор ты и коротышка Форджер дружите? — Быстро, на одном дыхании, пушечной канонадой слов, Юэн разрушал воздушный замок Демиана. — Ты сам начал называть её «мелкой», а в первом классе она чуть не сломала тебе нос. И то, что было, не совсем похоже на… — Похоже. Даже если верить твоим словам, — он заглянул в глаза и вкрадчиво чётко, по слогам, произнёс, — твоим неправдивым словам. — После чего кивнул и продолжил, — Всё может измениться. Мы просто дали друг другу шанс. Давайте не будем напоминать ей о былом. — А я слышал, что она просто головой ударилась. — Вклинился Эмиль. Если доводы Юэна были канонадой, то это предложение стало тараном, открывшим ворота. — И ещё говорят, что из-за того, что её по дороге в медпункт уронили, она память потеряла. Занавес. Это конец. Крепость разрушена полностью. — Ладно, сдаюсь. Да, так оно и есть. — Поняв, что их уже не убедить в обратном, Демиан решил сказать правду. Ну, или то, что максимально было на неё похоже. — Но с того момента и до скончания веков мы друзья. И если кто-то посмеет помешать нашей дружбе… Будь он мне хоть другом, хоть врагом, он пожалеет, как не жалел ни разу в своей никчёмной жизни. И, пока я не скажу обратного, лучше не говорить о том, что происходило все эти девять лет. Он перевёл дух и продолжил. — Во-первых, больше ни одного злого слова в её адрес. Услышу — уши поотрываю тем, кто это сказал. Она не малявка, не полурослик, не коротконожка. Она Аня. Максимум, Форджер. Во-вторых, мы теперь её друзья. Со всеми вытекающими последствиями. — А в третьих? — Надо что-то сделать с Блекбелл. Иначе вся конспирация рухнет. — Вот так просто и сформулировался их план работ на эти каникулы. — Поможете? — А как же, б… Демиан. — Хлопнул ему по плечу Эмиль. — Вот именно. Всё будет хорошо. — Встал с другой стороны Юэн. И ему крайне хотелось в это верить. Но любой план, даже самый простой, может разрушиться из-за внешних обстоятельств. К примеру, из-за всего двух проходящих мимо семиклассниц.***
— И ещё говорят, что из-за того, что её по дороге в медпункт уронили, она память потеряла.
— Ладно, сдаюсь. Да, так оно и есть.
— Ты их слышала? — Шёпотом спросила Мари Свентрайб у своей лучшей подруги и, по совместительству, дочери делового партнёра её семьи, Барбары Никтин. — А кто это? — Барбара прищурилась и заглянула в куст, пытаясь разглядеть хоть что-то. — Ой. — Кто? — Мари взволнованно схватила её за руку и потащила подругу подальше от этого «Ой». — Десмонд. Самый младший. — На ходу выдала она. — Какой ужас! Ни стыда, ни совести у этих элит! Думают, раз такая власть, то и ответственности можно не нести. — Вот именно. — Еле дышала Барбара. — Это же он её нёс! Каков негодяй! — А я слышала, что он её вообще ненавидит. Ещё с их первого класса. — А кого «её»? — Ну, ту, которую он того… Они вошли в здание общежитий и стали чуть тише. — Чего того? — С порога накинулась на них их соседка по комнате, ещё одна Мари, племянница какого-то писателя по фамилии Ютурн. — Того того, что он чуть её не убил! — Почти взвизгнула от неожиданности Барбара. — А кто? И как? — Ты не знаешь? — Поразилась Свенстрайб. — Конечно, Десмонд. — Влезла в разговор Стейша Айзос. — Кто же ещё! Со вчера разговоры только о том, как он нёс на руках… — Чего? — Мари Ютурн не могла поверить. — Говорят, что он в классе нажал ей на специальные точки и она заснула прямо за партой. А по пути пытался её придушить, но руки были заняты. И тогда уронил. Прямо на лестницу. — Послышался ещё один неопознанный девичий голосок. — А кого уронил? — Не могла взять в толк Мари Ютурн. — Да так, девушку какую-то, но дело-то не в этом… И все, кто проходил возле входа, слышали захватывающую историю о убийце-неудачнике, самолично признавшем свою тяжкую вину. Постепенно состав преступления обрастал новыми деталями, случайными подельниками, тяжкими мотивами и, несомненно, количество тонитров, которые обязаны быть выданными виновнику, увеличивалось в геометрической прогрессии с каждым пересказом свежей, ещё тёплой сплетни.