Конец спектакля

Получив нужные оказания от Арлекино, Алиса пригладила чуть растрепанные ветром волосы, после чего вежливо попрощалась с «Отцом» и вернулась в квартиру Фурины. Когда она зашла, беловолосая уже закончила с завтраком и встала, чтобы помыть посуду. — Не стоит, леди Фурина, — преградив ей дорогу отставленной вперед рукой, остановила ее Алиса. — Я все сделаю, а Вам лучше подготовиться к встрече. Леди Арлекино будет вас ждать. «Слуга?!» — по спине актрисы пробежали мурашки. — «Что ж, раз там будут и другие люди... То мне нечего бояться, так ведь?...» — Где будет проходить эта встреча? — решила лучше поинтересоваться девушка. — В зале приемов Эпиклеза. Ведь этот спектакль должен быть поставлен именно там, — не поворачивая головы, моментально ответила Алиса. А она неплохо выучила все ответы на «глупые» вопросы Фурины. — Вчера, как только Вы увидели сценарий, сразу же сказали, что это идеально и достойно большей сцены. Фурина немного подумала, но согласилась. «Если я так решила и даже это забыла, то я доверяю своему решению!» — с самоуверенной улыбкой на лице заключила в уме девушка, после чего направилась наверх, чтобы полностью привести себя в порядок. Раз встреча будет в Эпиклезе, значит девушке придется убедить Ричмонда. Он составляет расписание судов и спектаклей, а также одобряет... или же отклоняет запросы разных трупп. Фурина хорошо его знала. Он почему-то очень любил хвостики девушки (в ахрэ пневмы). Подводить Слугу ей не хотелось, да и она ведь обещала... Фурина не очень любила свои хвосты. Они напоминали ей о самой ужасной роли в ее жизни, но, в глазах девушки, Слуга была не из тех людей, которых можно огорчать. Поэтому Фуринка подошла к своему столику с косметикой и открыла самый большой ящик. В нем, на бархатной подушке, лежал глаз бога. Девушка использовала его в основном для красоты, ведь сражаться она не умела. Взяв артефакт в руки Фурина закрыла глаза. Вокруг нее появились ярко мерцающие капли, которые, чуть повисев в воздухе, закружились вокруг девчушки, залив всю комнату ярким светом. Спустя несколько секунд они слились воедино и исчезли в глубоком океане глаза бога, оставив после себя измененный цвет наряда Фуринки и длинные белые хвостики с немного светящимися кончиками. Девушка раскрыла глаза и глянула на себя в зеркало. Как давно она не видела себя такой. Вздохнув, она прикрепила глаз бога в центр банта и покинула комнату. Алисы внизу уже не было. «Интересно, а где она живёт? У меня же только одна комната...» — задумалась Фурина. Она вышла из своего дома и направилась к станции аквабуса. Настроение у нее было довольно неплохое. Возможно, этот проект принесет девушке довольно неплохой гонорар и еще большую славу. По словам Арлекино это принесет актрисе очень много плюсов. Фурина шла по улицам Фонтейна, мечтательно разглядывая облака, но она даже не замечала идущих ей навстречу. Таким образом она врезалась в прогуливающегося в свой перерыв Невиллета. Тот удивленно отскочил, глядя на замечтавшуюся знакомую. Та же в свою очередь испугалась и удивленно захлопала глазками. — Мисс Фурина? Я искал тебя, — без капельки смущения от такого столкновения, сказал юдекс. — А-а-а Невиллет? ~ — смущенно улыбнувшись, заговорила девушка. — Меня? Зачем?-.. — Я хотел бы извиниться за свою вчерашнюю негостеприимность. Судя по твоему лицу вчера, ты хотела рассказать мне что-то важное? — Важное?.. А-а, это.. Не такое уж оно и важное, хе-хе! Фурина говорила очень неуверенно. Весь этот год она упорно избегала Невиллета из-за стыда за свое бездействие при угрозе гибели всего Фонтейна. Хоть судья и не хотел осуждать девушку за это, она чувствовала сильную вину. — Ты уверена? Судя по твоему лицу, ты... Фурина не дала Невиллету договорить. — Прости, я спешу! Небрежно махнув рукой, девушка поспешила разминуться с мужчиной и быстрым шагом направилась к лифту, ведущему к нужной ей линии аквабуса. *спустя полчаса* Фурина сошла с прибывшего на остров Эриний аквабуса и пошла по аллее к оперному театру. Сегодня не намечалось никаких судов или представлений, поэтому у Эпиклеза было довольно мало людей, да и те маленькие группки, ходившие около фонтанов, состояли в основном из туристов, пришедших сделать фотографии на фоне знаменитого театра-суда и загадать желание около фонтана Люсин. Эти же туристы постоянно таращились на Фурину, будто она все еще Архонт. Девушка же старалась их игнорировать. — Это госпожа Фурина, наш смелый и справедливый гидро архонт! Она смело сражалась за жизни фонтейновцев перед лицом опасного пророчества! — донесся до нее приглушенный расстоянием голос экскурсовода. «Боролась, ага... Конечно. Чего еще придумаете?» — кинув на них недовольный взгляд, мысленно спросила Фурина, но ничего не стала говорить вслух. Вот, наконец, ее взору пристал Эпиклез. Такой же высокий и грациозный, как и 500 лет назад, в момент его открытия. Его статный вид навеял на девушку воспоминания... Каждый день на протяжении 500 лет она приходила себя, исполняя роль божества, отвечала на вопросы, смеялась, когда нужно было смеяться, плакала, когда стоит плакать, громко аплодировала, когда это требовалось, и дрожала в страхе, глядя на особо душераздирающие постановки на сцене. Вздохнув, Фурина открыла дверь и зашла в оперный театр. Для того, чтобы найти в зал встреч, нужно сначала было пройти через основной холл. Девушка толкнула большие двери и зашла в большое, но пустое помещение. Сейчас здесь никого не было. В голове вновь всплыли воспоминания и взгляд Фурины непроизвольно зацепился за ложу обвиняемых. Когда-то она сидела там, глядя на то, как через двери, окна и даже крышу заливается вода первозданного моря, которая может растворить ее. Но тогда девушка не убежала, не пыталась укрыться. Ее глаза были полузакрыты, они желали чего-то... Может, смерти? Это было бы справедливо, не так ли? Смерть... Девушка отчаянно затрясла головой, отгоняя стоявший перед глазами сосуд с убийственной водой, куда ей предстояло опустить руку, и пошла вниз по лестнице, к сцене. Когда-то у нее уже была встреча со Слугой, но сейчас все обещало быть более... мирным? На самом деле Фурина не раз была в оперном театре за этот год, но тогда ее окружали множество людей, и думать о плохом просто не было времени, а сейчас... В театре не было ни единой души, кроме самой девушки. Поднявшись на сцену, беловолосая свернула за занавес и зашла в комнату совещаний.