Проклятие бога похоти

За всеми хлопотами Проповедник не заметил, как Трилби откинулся на спинку кресла, прерывисто и часто дыша. «Джон?» — тихо позвал тот и затем, когда не получил ответа, повторил чуть громче: «Джон, со мной что-то не так.» — Хм? Что такое? — Проповедник моментально напрягся. — Ты что ранен? Опять? — Нет-нет... я не уверен, думаю, это из-за той руны… я ее потрогал, она мигнула и исчезла. — Трилби, ты в своем уме?! Нельзя трогать никакие руны, неужели не понимаешь? Это может быть… — Проповедник осекся. Сейчас было не лучшее время читать лекции. Он быстро сходил за блокнотом, куда записывал все найденные зацепки. — Что там была за руна? — SHM, — Трилби решил умолчать, что это уже не первый раз, когда он прикасался к рунам, нарисованным на стенах. Обычно такое действие приносило ему легкое психическое облегчение, но не в этот раз. Сейчас его кожа горела, будто обожженная. То, что началось с простого жара на щеках, со временем распространилось на все тело. Хотелось сбросить с себя одежду и встать под холодный душ. Да, точно, холодный душ. — Пойду обольюсь холодной водой, что-то весь горю. — Трилби, — Проповедник наконец нашел нужную страницу записей. — SHM соответствует богу похоти. Какого цвета была руна? — Фиолетовая, — Трилби становилось тяжело вести все эти разговоры, которые в его теперешнем состоянии казались бессмысленными. Хотелось поскорее получить облегчение, а не рассуждать о природе поразившей его магии. — Все сходится. Опиши ощущения. — Еще чего! Может тебе еще показать? — обычно Трилби не позволял себе грубить другу, но теперь его занимал только один вопрос: как добиться облегчения. Сейчас ему было совершенно не до разговоров. Он быстро начал сбрасывать с себя одежду, которая казалась теперь сделанной из наждачной бумаги — так сильно она ранила горящее тело при каждом движении. Проповедник поджал губы, не отвечая на грубость. Он снова углубился в чтение, давая Трилби возможность делать то, что он хочет. Тот включил воду сначала на среднюю, а затем, подумав, на самую холодную отметку, но лишь подставив руку под воду, тут же ее отдернул: быстрые струи из лейки больно били по ладони, словно иглы, и совсем не облегчали жар. Трилби запаниковал: «Что же теперь?» Кое-как, трясущимися руками, преодолевая боль, хмурясь от обжигающей огнем ткани, он натянул халат и побрел обратно в жилую комнату.

***

«Проклятие снимается только… Потенциально смертельно. Кожа пострадавшего буквально горит огнем… Смерть от болевого шока.» Проповедник отложил богомерзкий Некрономикон, мысленно благодаря безумного араба Альхазреда за то, что тот составил столь подробный справочник по нечестивой магии. Прочитанное, однако, его совсем не радовало. — Вода не помогает! — в комнату ввалился Трилби, буквально изнывающий от пронизывающих каждый миллиметр кожи тонких невидимых игл. — Что теперь? — Проповедник давно не видел его таким потерянным и напуганным. — Что мне делать, Джон, — едва-слышно повторил вор. Вместо ответа тот взял его за руку. Трилби вздрогнул и едва не отдернул ее от страха получить еще больше боли или, что хуже, передать проклятие, но совершенно неожиданно он заметил, что в местах, где его кожа соприкасалась с кожей Джона, боль отступала. Подняв на Проповедника взгляд, полный отчаяния, он без слов попросил того продолжать, и Проповедник положил на его руку вторую ладонь, на этот раз невесомо поглаживая и, таким образом, разгоняя проклятие. Через пару секунд после прекращения контакта оно возвращалась снова, но… как будто немного слабее? — Можешь?.. Можешь мне так?.. — Трилби было неловко просить, но другого выбора не было. — Придется. Ложись. В разуме Проповедника роем кружились тысячи мыслей. Он уже успел подумать о том, есть ли другой выход, как лучше объяснить Трилби, что им придется сделать и как не заставить его страдать еще больше. Еще он очень сильно злился на такую вопиющую неосторожность со стороны того. Но как объяснить человеку, не привыкшему беречься, что очень сильно боишься его потерять? Трилби неловко сбросил с себя халат и улегся на кровать, осторожно прикрываясь одеялом и отворачиваясь, чтобы дать Проповеднику возможность раздеться. Тот без промедления забрался под одеяло и прижался к его горящей спине. Вся кожа Трилби пылала, словно от жара, казалось неправильным прижиматься к нему всем телом, ведь так он нагреется еще больше, а это уже может быть опасно. Но разум подсказывал, что никакой температуры нет, а есть только проклятие, снять которое можно лишь физической близостью с человеком. Проповедник сразу захотел дотронуться до каждой части тела Трилби, чтобы облегчить его боль. Создавая максимальную площадь соприкосновения, прижимаясь к спине, он при этом нежно гладил Трилби рукой, уменьшая при этом количество протыкающих его кожу игл и вызывая вздохи облегчения. Однако, как ни приятны были эти касания, они лишь на время снимали жар и нужно было что-то делать. — Я умру, да? — внезапно и как-то слишком апатично произнес Трилби. — Что? Нет-нет? Не говори так! Нет, но, боюсь, нам придется переспать, — произнести это оказалось легче, чем можно было подумать. — Делай что надо, только быстрее, прошу! Некогда было думать, что правильно, а что нет. Думать Проповедник будет потом, а сейчас надо было спасать друга. Он отбросил от себя идиотскую мысль, что он просто пользуется уязвимым положением мужчины, ведь другого выхода объективно не было. Не забывая поглаживать лопатки, бока и поясницу Трилби, Проповедник уложил его на спину, а сам спустился к его бедрам. В книге не было сказано, какой конкретно нужен вид секса.