Я лишь выполняю программу, ты лишь выполняешь задание

– Я не знаю, сколько у него людей, как они выглядят. Все, кто в форме, их и вали. Чтобы ни один не уполз. Олег за полную чернуху не берётся. Тут мотив – месть, как зачастую бывает. И, вроде, вполне справедливая. Хотя, кто знает на сто процентов? Многие врут, многие недоговаривают. Но не за размышления ему платят, верно? Пускай и хочется совесть держать максимально чистой. Волков набирает команду. Зовёт лучших из тех, с кем был бок о бок когда-либо. Долго думает, что делать с Вадимом. Тот действительно хорош. Они отлично сработались и понимают друг друга с полуслова, будто один является продолжением другого. Если речь о выполнении задания, конечно. Так-то с ним тяжело. Вад только и делает, что грубо, некрасиво подкатывает, а потом, когда с ним хотят об этом нормально поговорить словами через рот, сливается. Агрессивно прижимает к стене, хватая за запястья. Просто знает – Олег позволит. Хочет ведь того же. А ещё хочет разъяснить, что за дерьмо происходит. Ему немного стрёмно начинать диалог. Боится разрушить их боевой тандем. Вад, скорее всего, боится тоже, но своеобразно. Он наверняка выстаивал образ беспринципного ублюдка слишком долго и кропотливо, чтобы рушить его из-за кого-либо. Они молчат даже после того, как спят. Даже после того, как это начинает происходить с определенной периодичностью. Походит, с первого взгляда, на типичную армейскую «ничего личного, просто разрядка» историю. Только вот в таких случаях людей обычно не ведёт так настойчиво друг к другу вне постели, нет дикого желания аж до дрожи, нет пелены перед глазами просто в момент пересечения взглядами. Олег видит, как напарника, обычно невозмутимого, явно мажет, стоит всего лишь прижаться чуть ближе. Невзначай прошептать что-то на ухо, дыша в шею. Чужое тело реагирует, причём только на Волкова. Дракон бесится и отпихивает, а Олег как-то этим особо не пользуется. Хотя внутри хочет подмять эту грозную машину под себя. Однажды они в очередной раз напиваются, когда дело уже сделано. Их тянет в тесную армейскую палатку, находящуюся подальше от других. Вадик расслабленно нависает – именно поэтому оказывается совершенно не готов к резкому выпаду. Его валят вниз, зеркаля привычную им обоим позу. Волков смотрит в недобро блестящие глаза, сам почти смеётся, видя обескураженное лицо перед собой. Попытки вырваться пресекает – они, на самом деле, примерно равны по силе, пускай Вад и выглядит сраным шкафом, значит не особо эти попытки серьёзные. Всё было бы иначе, будь секс на трезвую, а тогда слишком разморило алкоголем. Главное – не до состояния полного невменоза, чтобы всё запомнить. Олег запоминает ночь целиком. Даже собственное внезапно брошенное «Люблю». Не типо «люблю тебя трахать» или хотя бы «люблю твои стоны». Просто. «Тебя», видите ли. Вырывается само на эмоциях, повисает в воздухе. Звучит совершенно недвусмысленно, лукавить и отшучиваться бесполезно, сразу почувствуется корявая ложь. Оба понимают. На утро выходит неловко. Вад становится более колким, держится куда дальше. Но пялится долго, когда думает, что делает это скрытно. Расставание, по итогу, выходит на странной ноте. Сейчас с ним связаться как нечего делать. Да и согласится он легко. Есть деньги – нет проблем. Только вот Олег против, ему сложно чувствовать постоянное напряжение. Отвлекает попросту. Его люди зачищают здание быстро. Проходятся по комнатам несколько раз, то добить раненых, то застрелить спрятавшихся. В очередной комнате слышится едва различимое, только если прислушаться, сбивчивое дыхание. Ребята вытягиваются в струну, готовые убивать. Олег движением ладони останавливает своих наёмников. Без них справится. Идёт осторожно, медленно подкрадываясь, а потом резко, чуть ли не прыжком, появляется в дверном проёме. Палец останавливается, так и не спустив курок. – Проблемы? – Вадик поднимает руки вверх. В глазах задор такой, словно они в пейнтбол играют. Олег какое-то время переваривает происходящее. Думать нужно быстро, иначе остальные зайдут и выберут за него, что делать. Говорить нельзя. Он принимает решение за секунду, почти инстинктивно. Нутром вместо головы. Стреляет куда-то в пол и подносит указательный палец к губам, как бы говоря: «Молчи». Хватает за одежду, сначала к себе инстинктивно притягивая, а потом резко бросает на пол – сейчас не время церемониться лишний раз. Вад, закрывший глаза, лежит в горе трупов, и выглядит картина максимально жутко. Его сложно представить лежащим в бессознанке, открыто беззащитного, требующего помощи. Словно он гора, которую невозможно завалить. Конечно, Вадим получал ранения. Кто нет? Даже тогда Дракон держал лицо. Достаточно мерзкое. – Ты слишком довольный для человека, в котором пулевое отверстие. – Обычно наоборот. Я в отверстиях. – Лучше бы меня оглушило нахуй и я ничего не слышал. Царапины, синяки и шрамы ему даже шли. Смерть же получилась бы совсем не к лицу. Поэтому Волков приказывает наёмникам заканчивать и валить побыстрее. Проходит месяц, как тот контракт успешно закрыт – никакой особой нужды в деньгах. Просто непривычно сидеть без дела, думает Олег. В глубине души осознавая, что стал с таким образом жизни, по сути, адреналиновым наркоманом. Поэтому, когда подкидывают подработку, он отвечает быстро и положительно. Нужно охранять на время одну важную шишку. Так преподносится. Человек по итогу широко известный разве что в узких кругах. Миссия чисто номинальная, ради галочки. Коллеги Волкова и того как на подбор чуть ли не мальчишки зелёные. Без особого профессионализма, если честно. Каким образом здесь Олег – вопрос хороший. Заплатят ему явно больше всех, да и ладно. Один раз он просыпается посреди ночи с бьющей через край тревожностью. Нюх, интуиция, помощь судьбы – так или иначе, чутьё работало на все сто. Только через пару секунд вдали раздаются выстрелы. На стрёме у нанимателя сегодня оставались двое парней. Таких, что сразу понятно – если живы, то ещё минут на пять. По интенсивности выстрелов кажется, что нападающих не так уж и много. Может, вообще один, если пацаны плохоразборчиво и много палят в никуда. Олег успевает только встать, как видит тень рядом. Первый, значит, устраняет его нанимателя, а второй гасит остальных. И этот второй – Вадим. Первоначальный испуг сменяется злостью. – Проблемы? – В голосе Олега звучит вызов. Дракон явно мечется внутри, взвешивая за и против. Выглядит растерянным. Но не удивленным. – Ты ведь знал. – Осознаёт Волков. – Чего? – Знал, что я здесь буду. Думал, сможешь меня завалить? – Продолжает. – Давай. Твой шанс. Подходит совсем близко. Берёт ружьё Вадима за ствол, направляя себе куда-то в живот. Охуенно тонкий лёд. – Стреляй. Прям в упор ведь. Дракон хмыкает – выходит даже почти не нервно. Оружие опускает. – Слишком легко и глупо. Я бы хотел застрелить тебя в равном бою. – А мне, может, не хочется как-то бороться за жизнь. – Волков расстояние между ними убирает почти полностью, теперь они стоят лоб ко лбу. Дальше говорит тихо, почти в губы. – Что делать будем? Вад хватает за горло. Не так грубо, словно хочет задушить. Целует остервенело, изголодавшись, второй рукой обхватывая Олега за спину. – Ты хоть первое время не светись, Поварёшкин. – Кладёт ладонь на волковскую грудь, отстраняя. – Я подумаю.