Отрывок № 33

• • • По ногам пробежал холод. Правый бок начал неистово болеть. Безобразное багровое пятно расплывалось по тонкой ткани рубашки. Судорожно выдохнув, профессор сполз по каменной стене. Он оказался на дне колодца, заросшего мхом и грибами. Солнце сменили сумерки, земля начала остывать, по округе расплылся молочный туман. Наверху раздались шаги. — Эй! — мелодичный голос разнëсся звонким эхом. — Чего в мой колодец залез?! Сначала профессор увидел небольшую лампу, а вслед за ней девушка очень милого вида. Прикусив пухлую губу, она внимательно вглядывалась в темноту. Большие глаза беспокойно пытались зацепиться хоть за что-нибудь, но тщетно. — Здравствуй! — сипло откликнулся профессор, — Прости, не знал, что колодец твой! — выдохнув, он буркнул себе под нос. — Если честно, понятия не имею, как тут оказался... — Я чувствую запах крови! — продолжила незнакомка. — Ты сильно ранен? — Чëрт его знает! В темноте не видно! — Не двигайся! Сейчас я буду тебя поднимать! — Как? — Молчи и делай что тебе говорят! В тот же момент он стал медленно, но уверенно отдаляться от земли и скоро оказался на поверхности. Поначалу профессору удалось устоять, но вскоре ноги подкосились, и он упал на спину. Пульсирующая боль отдавала в голову с каждым разом всё сильнее и сильнее. Сквозь неë, он услышал как тихо приближается спасительница. — Эй, ты как? — спешно опустившись на колени, она поставила лампу на влажную траву, принявшись осматривать рану. — Красавица... — шепнул он, мутными глазами бегая по милому лицу. — Бредишь, что-ли? А ну-ка! С большим трудом она подняла профессора и повела в сторону небольшого деревянного дома с покосившимся пристроем. Он стоял один-одинешенек посреди степи, лишь к востоку от него виднелась вдалеке стая чëрных воронов. — Что там? — осипшим голосом спросил профессор. — Кладбище, — сухо, с неким раздражением ответила «красавица». Она завела его в дом и уложила на кровать. Пахло ладаном. Обстановка была скудной: небольшая печка, стол, пару стульев, шкафчики и полки. — Выходит, сам не помнишь, как в колодец попал? «Красавица» склонилась над профессором. — Ты не из этих мест. Значит, чужак, — она сделала глубокий вдох, после чего испуганно вздрогнула. — Колдун! Почему же твои раны не затянулись? — Прости, «красавица», я бы с радостью дал ответ, но сам не знаю, почему так. — Как странно всë это, — она щëлкнула пальцами. Над «красавицей», полукругом, появились бинты, мази, отвары, нити и иглы. — Ты прости, но если не зашить, то только хуже будет. — Потерплю, — тяжело вздохнул профессор, подняв взгляд к потолку, вмиг почувствовав пронзительную боль. Последний раз ему приходилось выть от подобного несколько веков назад, когда люди ещё даже не думали об оружии, которое может стереть всë живое на планете. Лоб покрылся испариной, ладони стали холодными и противно липли к одежде. Желудок крутило, голова стала неподъëмной. Недолго продлились муки профессора. Через четверть часа он, обессиленный, лежал на всë той же жëсткой кровати с низкой спинкой. «Красавица» старательно старалась отмыть от рук едкий запах крови. Недовольно цыкнув, она направилась к выходу. — Лучше колодец закрыть. У меня нехорошее предчувствие. Профессор вяло кивнул, прежде чем дверь закрылась. Опираясь на дрожащие руки он приподнялся и выглянул в окно. Поджав к себе ноги, «красавица» сидела на закрытом колодце. Несмотря на непроглядную темноту, профессор смог разглядеть две мокрые дорожки на еë лице. Вдруг, мимо пробежал хромой человек, от чего профессор вздрогнул. Потом пробежал ещё один человек. И ещё. Неизвестно откуда появилась целая толпа. Людей становилось всё больше и больше. «Красавица» сидела неподвижно, вцепившись руками в крышку. Среди бегущих, появился тот, кто шëл медленным, размеренным шагом. Это был высокий, облачëнный в кожаный плащ, брюнет, с торчащим платком из кармана. Рука его застыла в непонятном жесте. Он уверенно подошëл к «красавице» и рухнул перед ней на колени. Она, вжав голову в плечи, робко прикоснулась к лицу подошедшего. Тот перехватил еë руку и поцеловал, не отрывая взгляда от лица девушки. Отстранившись, он выпрямился, кивнул «красавице», в один прыжок оказался на крышке колодца, вскинул руку и что-то пронзительно рявкнул. Вмиг, все бегущие остановились. Холодным, пустым взглядом брюнет проследил, чтобы девушка добралась до крыльца, после чего опустил руку, спрыгнул с колодца, и всё тем же размеренным шагом продолжил путь. Вслед за ним рванули остальные. Прежде чем дверь открылась, профессор опустился на кровать. — Что за гул стоит на улице? — спросил он, стоило «красавице» перешагнуть порог. — Бегут, — ответила она, опустившись на край постели. — Кто? — Покойники. — Покойники? — Ага. Они же зомби, они же ожившие мертвецы. — Как такое возможно? — профессор вновь взглянул в окно. — Есть тут один... маг, будь он неладен. Полвека назад ослеп и теперь шатается по всему свету со своими эликсирами. Помнишь, ты спрашивал про кладбище? Вот они оттуда и бегут. — А куда бегут, если не секрет? — В семи верстах отсюда деревня есть. Скорее всего, туда. — И что, они все семь вëрст бежать будут? — Чëрт их знает. Не переживай, мы им не нужны. — Откуда такая уверенность? — Просто поверь. А теперь лучше потушить лампу и лечь спать, пока этот балаган не закончится. Утром профессора разбудил яркий солнечный луч. Он нехотя открыл глаза и оглянулся по сторонам. «Красавицы» нигде не было, лишь в печке трещали дрова. Профессор встал с кровати, медленно, чуть шатаясь направился к двери, придерживая рукой забинтованную рану. На крыльце сидела «красавица», оперевшись локтями на колени. — Всегда так рано встаëшь? — спросил профессор, опускаясь рядом. — Ты вчера свершил мою судьбу... — Что? — Я должна была умереть. От тоски и горя. — Так?... — Сначала появился ты, потратила много времени, а потом... Двести лет мечтала его снова увидеть... При жизни он был таким хорошим... Только он называл меня «красавицей»... — Ты его знала? — осторожно спросил профессор. — Я его любила. Любила, так, как никогда больше, — «красавица» тяжело вздохнула и поникла головой. — Он так же как и ты свалился в колодец. Чуть не захлебнулся. Я его вытащила, обогрела... А он весь вечер извинялся и говорил как ему стыдно. Очень талантливым был. Пел и так чудно играл на гитаре. Сам песни сочинял. Его за это и повесили, по приказу самого короля. Мол, тексты много смуты в народе поднимают. И как бы я не билась, его всë равно повесили. То кладбище, о котором ты спрашивал... На этом кладбище запрещено ставить могильные камни или кресты. Даже маленькой записки не оставишь от том, кто лежит в этой земле. С тех самых пор я стала терять силы. Дни слились в единый беспробудный кошмар. И каждый день я мечтала умереть. И каждый день я тихо плакала о нём. Тосковала и плакала, тосковала и плакала. Без передышки и устали. Профессор положил тëплую ладонь на плечо «красавицы». — Я представляю твои чувства. Когда твоя любовь умирает на глазах, а ты ничего сделать не можешь. — Откуда ты знаешь? — тихо спросила она. — Мою милую разорвало в клочья. — Кто же осмелился такое сотворить? — Не поверишь, но самые обыкновенные люди, которым ни я, ни она не сделали ничего плохого, — профессор поднялся с места и протянул руку. — Я желаю тебе сил, красавица. Ты прожила столько лет и не сошла с ума. Это дорогого стоит. — Можно ли назвать это «жизнью»? — Считаешь это существованием? — Да, я так считаю, — она встала и сделала шаг к двери. — Пойдëм, нужно сменить твои бинты. Теперь «красавица» обращалась с раной очень нежно и трепетно. Старалась лишний раз не задеть и несколько раз проверяла, нет ли какой грязи. Плечи еë были опущены, а глаза стали ещё печальнее, чем прежде. Все еë действия и жесты были полны смирения. — Мне пора идти, — сказал профессор, поправляя на себе отстиранную рубашку. — Ты уверен? Может останешься на денëк-другой? — Ты это для себя спрашиваешь или для меня? — Для себя, — натянуто улыбнулась она. — Прости, я это от постоянной тишины... — Слышишь? — спросил профессор, подняв указательный палец вверх. — Похоже на шорох... — Что у тебя там? — он указал на прикрытую шторкой дверь. — Вообще сарай, но он давным-давно заперт на замок снаружи, так что... Дверь отворилась и в проходе появился вчерашний брюнет. Он оставался в тени и держал себя за запястье. — Я пришëл... — неровным голосом начал он, — Не смог оставить... Солнце... Чуть не сгорел... — на последних словах он обнажил руку. Вся она была покрыта мелкими тлеющими ожогами. Стеклянными, но жалобными глазами он смотрел на «красавицу». Она подошла, бережно взяла руку, еле касаясь прошлась по ней ладонью и все ожоги вмиг исчезли. — Милая... Красавица... — еле шевелил губами брюнет. Не сдержав чувств, «красавица» прислонилась к его ледяной груди. Тихо, капля за каплей лились слëзы. Брюнет неуверенно обнял еë, но что-то мелькнуло в его взгляде из-за чего он прижал к себе «красавицу» так сильно, как только мог. Профессор молча ему кивнул и скорее вышел из дома, тихо прикрыв за собой дверь, чтобы не спугнуть этот поистине трогательный момент. • • •