***
Лет пять Шим уже не празднует этот день никак. Восемнадцатилетие — было последним разом, когда он отпраздновал свой день рождения в кругу друзей, и именно в тот день произошла ситуация, подбившая доверие Джеюна к людям и испортила отношения с близкими и родными. С Семьей Джеюн оборвал все связи в момент, когда те узнали о его ориентации. Как не удивительно это произошло в его восемнадцатый день рождения. Отец и мать были в полном шоке, не ожидая, что их единственный сын, прилежный ученик, гордость их семьи является тем, кто любит себе подобных. Сложно было поверить в то, что Джеюн не приведет в дом девушку, не представит ее своей невестой, не позовет на свою свадьбу и не приведет в один из дней своих детей в родительский дом. Старший Шим, не желая смиряться с подобным фактом, принялся браниться и отчитывать Джеюна в тот момент, когда тому — как никогда нужна была именно поддержка после предательства со стороны человека, который ему был небезразличен. Родителей не волновало то, что случилось с их сыном, из-за чего он перестал видеть смысл в своем дне рождении, и почему он вернулся домой с красными от слез глазами. Отец отчитывал его так, будто он совершил какое-то преступление, а мать разочарованно смотрела и не останавливала своего супруга. Джеюн понимал, он не протянет и года в родительском доме, особенно когда те узнали то, чего не должны были. В связи с этим, Юн принял решение покинуть родительский дом и перебраться в Южную Корею, чтобы начать все с нового листа. С того времени никто из семьи с ним не связывался. Возможно, они пытались, но уезд Джеюна из Австралии в Южную Корею, смена номера телефона и куча последующих изменений — сделали свое дело. В любом случае другая страна — другие возможности? Этого девиза Шим старается придерживаться уже пятый год своего проживания в ЮК. Начинал он бедно, с шумного района для иностранцев. Там было много людей славянской внешности, и она казалась Джеюну привлекательной. В целом от этих людей исходила другая энергетика, которая даже цепляла, но то, какие граффити оставляли эти же люди на заборах, бордюрах и столбах — вызывали смешанные чувства. В Австралии с этим как-то поскромнее было (или Джеюн просто не на все обращал свое внимание). Благодаря году проживания в том районе Джеюну удалось узнать многое о Южной Корее и ее особенностях, а также подтянуть язык до свободного пользования. По началу было конечно тяжело, другой менталитет и правила поведения, другие традиции. Но к счастью хотя бы часовой пояс не сильно отличался от родного и Джеюну не пришлось подстраивать свой режим сна под него. Но не смотря на все трудности адаптации, привыкания и изучению всего в новой стране — Шиму удалось встретить пару людей. Он удивлял самого себя, понимая, что вновь начинает доверять людям после случившегося в его жизни (ему казалось это невозможным поначалу). Друзей у него числилось немного, но Джеюн уже давно не жил принципом, где количество друзей ему важнее собственного морального и материального благополучия.К тому же, опыт его жизни хорошо дал понять, что друзья в один день могут стать предателями.
Ему вполне хватало то, что он имел пару человек с общими интересами и возможностью пообщаться с ними в свободное от учебы и работы время. Поначалу он общался ради возможности подтянуть свой корейский, но после это перешло во что-то большее, под название «дружба». Год назад, Джеюну удалось встретить человека, который кардинально повлиял на его жизнь и на него тоже. Как не странно это произошло в его день рождение, когда Шим просто зашел в излюбленное кафе (он даже обзавелся личной бонусной карточкой!). После трапезы ему принес чек молодой и очень симпатичный по меркам Джеюна официант. На бейджике того было написано «Пак Чонсон», загипнотизированный внешностью того, Шим протянул бонусную карту, чтобы списать часть накопившихся бонусов. Признаться честно, он бы продолжил разглядывать утонченные черты лица парня, если бы тот не сказал: «О, у вас сегодня день рождения? В дни рождения клиентов, наше кафе предоставляет бесплатный десерт. Будете?» — голос того приятно звучал, а сам парень сохранял на лице улыбку. Джеюн понимал, что у того прописано в обязанностях «улыбаться» всем, но эта улыбка врезалась в его память. Слегка растеряно, не отрывая взгляда от парня Юн ответил: «Хорошо», пока Чонсон любезно протянул ему открытое меню на разделе: «десерты», позволяя Шиму сделать свой выбор. Получив свой бесплатный десерт Джеюн еще минут пятнадцать, сидел и чувствовал себя достаточно странно. Он и забыл что, когда регистрировал бонусную карточку на свое имя — указал и день своего рождения. Было странно получить подарок в тот праздник, который давно не отмечаешь. Но, от чего-то было и приятно. В тот день в чековой книжке, Джеюн оставил щедро «на чай», подложив салфетку, на которой оставил свой номер телефона (Джеюн был сам с себя в шоке, когда осознал, что он сделал). Стоило Чонсону подойти к столику, чтобы забрать чековую книжку, как Джеюн легко ему улыбнулся и поблагодарил. Он не рассчитывал, что Пак ему напишет, но «чудо случилось».***
Скучающе поскролив ленту соцсетей, Джеюн выключил компьютер и часа два провалялся на кровати в обнимку с айпадом за просмотром нового нашумевшего фильма. Он и не заметил, как пролетело время за просмотром, хотя Шима редко настолько что-то затягивает. Когда после фильма пошли титры, Юн обратил внимание на верхний левый угол айпада, замечая время, которое переваливает за полночь. Уже наступило пятнадцатое ноября, а значит Шим Джеюну официально исполняется двадцать три года. Парень выключил режим «не беспокоить» и увидел на экране айпада и рядом валяющегося телефона, всплывающие несколько уведомлений. От Ники, Хисына и Сонхуна. Он зашел в сеть, отвечая на поздравления, но не нашел ничего от Чонсона, кроме: «Заходил в сеть четыре часа назад». Отложив телефон, Джеюн лениво встал с кровати и поплелся к выходу из квартиры. Попутно натянув поверх футболки толстовку, прихватил с собой пачку сигарет и зажигалку. В квартире действовало правило «не курить». Если бы Шим жил один, он точно не жертвовал своим комфортом, идя курить в холодный и мрачный подъезд. Выйдя на лестничную площадку, приоткрыв форточку, Джеюн зажав губами сигарету, достал ее из пачки и поджог с помощью зажигалки. Парень сделал первую затяжку и выдохнул дым, смотря в форточку. На улице было темно, дождь еще шел, но уже не так сильно, как пару часов назад. Поднося сигарету к губам, Джеюн задумался вновь о Чонсоне. «Все ли у него хорошо?» — пронеслось в голове парня. Он еще некоторое время пялился непонятно куда, наблюдая за хаосом на улице, то и дело потягивая сигарету. От своих дум, Джеюна отвлекло шарканье подошвы ботинок о ступеньки и тяжелое дыхание, которое становилось громче. Переведя взгляд ниже, он увидел знакомый силуэт. Молодой человек возился с зажигалкой, крутя ее колесико, пытаясь добыть хотя бы слабый огонек. Действия выходили резкими, а тихий мат — говорил о том, что юноша явно торопиться и нервничает. — Нужна помощь? — подал голос Юн, отстранив от губ сигарету, пока на него устремилась пара темных глаз. Парень, стоявший ниже, услыша голос поднял голову, а увидев самого Джеюна вздохнул. «Сюрприз не задался». — Гребанная зажигалка. — раздраженно выдал Чонсон, в пару шагов преодолевая ступеньки, убирая промокшую зажигалку в карман кожанки. Джеюн усмехнулся, оглядывая парня перед собой. Весь промокший и явно замерзший. Он поправляет влажную челку Пака, оглядывая его лицо. Красивый (как и всегда собственно). — А я тебе говорил, что сегодня будет дождь, — прыснул смехом Юн, стоило Чонсону закатить глаза. Далее взгляд Джеюна падает на бенто-торт, упаковка которого была вскрыта, а из него самого торчала свечка. — Мило, — беспристрастно ответил парень. — Это должно было быть сюрпризом, — отозвался Чонсон. — Зачем так заморачивался? — Потому что у моего парня день рождения? Джеюн прыснул смехом, поднося к губам вновь сигарету и затягиваясь. Покопавшись рукой в кармане домашних шорт, он достает свою зажигалку и протягивает ее Чонсону. — Доведи дело до конца, — попросил Шим, стоило Паку изогнуть бровь. — Будет уже не так, как я хотел, — хмыкнул Чонсон, но зажигалку взял. Одного чирка было достаточно, чтобы поджечь свечку, которая тут же вспыхнула, начиная медленно таять. Джеюн потушил докуренную сигарету и бросил окурок в жестяную банку к остальным. — Знаю, ты не отмечаешь этот день, но я бы все равно хотел тебя поздравить, — начал Чонсон. Парень был из совершенно другой семьи, их взгляды и воспитание во многом рознились, но при этом всем, им удавалось жить мирно и даже в какой-то степени дополнять друг друга. — Сегодня ровно год нашего знакомства. — Чонсон поправляет в руках упаковку с тортом, смотря в глаза напротив. Джеюн кивает. Теплые воспоминания вызывают легкую улыбку. Он смотрит в глаза Чонсона, сдерживаясь от возможности посмеяться с его такого неловкого и романтичного вида. — Тогда, давай задуем вместе? — спросил Юн, понимая что еще пару минут его молчания и Чонсон точно начнет нести неловкий бред. — Наш праздник. Чонсон прыснул смехом с такого заявления, но все же согласился. — Тогда за нас? — За нас. Парни вместе задули свечку, и та наконец погасла. Они посмотрели друг на друга, пока Джеюн сохранял на лице легкую улыбку, забрав из рук парня упаковку с тортом, разглядывая его незамысловатый дизайн. Вроде обычный бенто-торт, но почему-то приятно. — Спасибо, на самом деле мне очень приятно. Чонсон вскинул брови, делая удивленный вид, но после посмеялся, стоило Джеюну цыкнуть, скрестив руки на груди. — Ты редко говоришь такие откровенности, я не удержался, — Пак подошел ближе, извинительно касаясь губами скулы возлюбленного. Джеюн хмыкнул, рукой обнимая Пака за талию, чувствуя исходящий от него холод. — Даже таким, я люблю тебя, — дополняет Чонсон, прильнув к младшему. Пользуясь моментом, он ухмыльнулся, руками пробираясь под толстовку с футболкой Юна, касаясь ледяными кончиками пальцев горячей кожи. — Твою мать, Чонсон! — вскрикнул от неожиданности Джеюн, чуть не выронив торт. — Я замерз, — жалобно буркнул в шею Шима Чонсон, крепче обняв, касаясь кожи того уже полноценно, обжигая ее холодом. — Я заметил кот… — вздохнул Юн, после чего все же выбрался из холодного и мокрого «плена» Чонсона. — Пошли домой, отогрею тебя, — сказал Шим, доставая свечку и закрывая упаковку торта. Чонсон улыбнулся, подобно довольному коту и последовал за парнем, по пути стягивая с плеч кожаную куртку (ее давно по словам Шима нужно заменить на обычную, теплую куртку. Но Чонсона волнует больше стиль, чем здоровье. Да и, если он заболеет, о нем будет заботиться Джеюн. Ворчать и забоиться).***
Оказаться в теплой постели после теплой ванны и горячего чая с вкусным тортом — было замечательно. Чонсон укладывается поближе к своему имениннику, руками обвивая его торс и касаясь губами щеки того. — Как хочешь провести завтрашний день? — подал голос Чонсон, заглядывая в экран телефона Джеюна. — Желательно с тобой, — кратко ответил Джеюн, дописывая свой ответ на поздравление Чонвона. Два часа ночи, этот ребенок вообще спит? Чонсон прикрыл глаза, улыбнувшись. — Сходим куда-то? — Отметить мой день рождения? — изогнул бровь Юн. — Лучше, свидание в честь него, — Чонсон открыл глаза, когда почувствовал как Джеюн меняет позу и обнимает его в ответ. — Я бы предпочел обычное свидание, кот, — Юн утыкается носом в шею старшего, вдыхая приятный аромат геля для душа, которым тот пользуется. — Ну хорошо, на обычное согласишься? — Чонсон уложил ладонь на спину Шима, выводя незамысловатые круги. — Уже лучше, — прыснул смехом Юн. Чонсон был в курсе истории Джеюна. К сожалению люди настолько жестоки, что им не важно, какой на дворе день, праздник, или событие, чтобы сделать кому-то больно, оставив это шрамом на дальнейшую жизнь. Чонсон не давил на Шима в плане его дня рождения, чтобы прям праздновать и устраивать вечеринку на несколько гостей. Паку лишь хотелось поздравить своего парня, сделать ему приятно, проявить внимание. Полноценно (как привык Чонсон) подобное торжество они не отпразднуют. Хоть Джеюн и способен праздновать чужие дни рождения — свое он игнорирует, обходясь крайне минималистично. Не смотря на все это, у Чонсона припрятан подарок для Джеюна и он ему вручит его в подходящий момент. Чувствуя Джеюновы губы на своей шее, Чонсон прикрывает глаза, довольно промычав. Шим не останавливается, ладонью пробираясь под домашнюю футболку Чонсона, ведя ею по рельефному торсу своего партнера. — Не против расслабиться? — спросил Джеюн, оставив поцелуй уже на острой линии челюсти Пака. — Я хочу, — охотно согласился Чонсон, не скрывая довольной улыбочки. — После насыщенного дня, самое то… Только сегодня ты сверху. Джеюн прыснул смехом, толкнув в плечо Чонсона, заставив этим лечь на спину. Он навис сверху, изогнув бровь, пока Чонсон вскинул брови, заводя руки за голову. — Это все потому что у меня день рождение? — Настроение такое, — отрицательно покачал головой Чонсон, пока Джеюн хмыкнул, щуря глаза. Видеть эту легкую улыбку, спокойствие обожание в любимых глазах было каким-то благословением для самого Юна. От этого всего он даже слегка терялся, но в конечном итоге вернулся к реальности, пальцами взяв старшего за подбородок. — Только не лыбься так, — прошептал он, накрывая Чонсоновы губы своими, попутно вспоминая все необходимые действия и куда следует деть свои руки. Чонсон в этом плане более спокоен, в эти моменты он умудряется даже флиртовать, хотя в повседневных ситуациях он это делает редко (и вообще, как Чонсон, будучи человеком, который стесняется лишний раз пофлиртовать может быть таким?). В конечном итоге парни теряются в море чувств, поцелуев и ласк на ближайшее время, просто наслаждаясь друг другом и не думая ни о чем.