Рапсовое поле

За окном лило как из ведра, казалось что ещё немого и деревья что стоят во дворе, будут сломлены. Несколько секунд спустя, на небе промелькнула молния а спустя время, пронёсся гул запаздывающего звука.  По рапсовому полю один за другим бежали парни, желая промокнуть насквозь. Во сне Матвея можно было все, что хотел представить.  Казалось что как будто пьяные а может и вправду? Брюнет буквально нёсся по полю, чередуя смех с попытками восстановить дыхание. Почему? Потому что он уже отхватил несколько подзатыльников за то, что сфотографировал второго, пока тот спал, и теперь Третьякову грозит смачная порция пиздюлей. Все вроде было как обычно, но... камень. Владимир заметил его, попытавшись остановиться, но по классике жанра Матвей не смог вовремя дать по тормозам, из-за чего парень в прямом смысле влетел в первого. Просто фиаско. Слава богу, на выше упомянутый камень никто не упал, но вот Вова оказался под Черничиной. И пока брюнет размышлял над интересной картиной, развивающейся в поле, синеволосому было больше интересно, кто будет стирать одежду. Вроде как не было ничего криминального, пока Матвейка не почувствовал прикосновение к своему плечу. Действительно любопытная ситуация, так как в следующий момент Крименов оказался прижат спиной к влажной от дождя земле... и ещё более любопытной эту ситуацию делала улыбающаяся рожа Владимира, которая не была так уж далеко от лица Матвея. Синеволосый, конечно же, попытался ради приличия дать брюнету пощечину, но рука любителя космоса сразу же была прижата к земле. В этот момент в его голове была только одна здравая мысль: "пиздец просто..." Было бы славно прямо сейчас дать пизды этому "рыжему" ублюдку, но одной рукой пытаться что-то сделать против этого шкафа, ростом метр девяносто было абсолютно бесполезно. Положение стало хуже, когда эта улыбающаяся хрень начала приближаться к лицу Матвея. Синеволосый понял свое положение, но не принял его, как можно было догадаться, и так как одна рука была по-прежнему свободна, он не придумал ничего лучше, кроме как заткнуть Владимиру рот рукой, ну, облом, что сказать. Положение у бедного Матвея было совсем неудачным, поэтому ,конечно, удивлением не было, когда Вова прижал руки Крименова над головой, к тому же его медвежья лапа ахуеть как эффективно не позволяла Черничине выбраться. "Только попробуй" – Матвейка звучал очень недовольно, но когда кого это останавливало, правильно? "Это приглашение?" – так называемый "рыжий" ублюдок просто издевается, и пошёл бы он нахер, если бы не нависал над Матвеем прямо сейчас. "Могу пригласить тебя только нахер" – огрызнулся Матвей, однако его побудило заткнуться то, что Владимир уткнулся носом в изгиб шеи синеволосого, оставив нежный поцелуй на коже... тепло губ брюнета контрастировало с холодным после дождя воздухом, заставив меньшего тихо вздохнуть. "Как мило" – прошептал Вова, мягко поцеловав подбородок Матвейки, дыхание синеволосого становилось тяжелее, и если честно, непонятно, это бабочки в животе или стояк. "Я тебе припомню это" – любитель космоса, конечно же, пытался сохранить недовольство, хотя-бы внешнее, но это было мягко говоря проблематично. "Я уже понял" – вздохнув, произнёс другой. "Ну и что ты-..." – ну, Матвей пытался сказать фразу до конца, но... Скажем так, Владимиру ещё очень давно хотелось засосать Матвея, ну кто ж знал, что будет такой чудесный шанс. Остаётся надеяться, что синеволосый не застудит к хуям спину. Синеволосый, скажем культурнее, сильно удивился,  когда горячие губы брюнета прижались к его собственным, он было хотел хотя-бы попытаться отвернуть голову, но кто ему позволит? Третьяков одной рукой удерживает подбородок Крименова, и до сих пор не рискует отпускать руки любителя космоса. "В процессе" поцелуя Владимир старался прижаться к телу Матвея, из-за чего второй непроизвольно простонал в губы Вовы. Понятное дело, что брюнету не хотелось разрывать поцелуй, но пришлось, однако лишь чтобы опуститься ниже и прижаться к шее меньшего, оставляя, пока что, бледные засосы на коже Матвея... "Мать твою, если ты не прекратишь я урою тебя" – пробормотал синеволосый, стараясь сдерживать тихие вздохи и стоны. На самом деле не удивительно, но Вова даже не пытался слушать его, он продолжал оставлять красные следы на коже меньшего, которые, между прочим, становились ярче с каждым разом, из-за чего бедному Матвейке было сложнее сдерживать свой голос. "Ты меня... вообще слушаешь?" – конечно же, Крименов пытался вести себя спокойно, но на самом деле это достаточно сложно, когда такой пиздец происходит в принципе с тобой. "Ну, вроде пока что не оглох" – оторвавшись от шеи меньшего, с долей шутки произнёс Владимир, потому что правда присутствовала, он действительно не оглох. "Ну не обижайся" – сказал Вова, оставляя мягкие поцелуи на щеках и лбу Матвея. Казалось бы, что эта история просто обязана иметь продолжение, но брюнет оторвался от лица меньшего, и посмотрев на часы усмехнулся. "Пора" – сказал Владимир, отпустив руки другого, поднялся, отряхнулся, и просто, блять, свалил. Заебись. Матвей просто остался лежать на земле в полном ахуе, смотря на уходящего "рыжего" и не в состоянии сказать ни слова, вот же сволочь. Как говорится "возбудим и не дадим".