Оплакивая молодого человека

             Дни, предшествовавшие дискуссионной конференции, были наполнены суетой, поскольку Пристань Лотоса готовилась приветствовать глав всех Орденов и кланов мира совершенствования. На этот раз на повестке дня будут стоять только два основных вопроса.       Первым вопросом будет решение о том, что делать с Вэй Усянем и оставшимися Вэнями. Каждый раз, когда поднималась эта тема, Лань Ванцзи чувствовал необоснованную ярость. Он знал, что должна быть принята резолюция, с которой согласятся все Ордены и кланы, но при этом чувствовал, что никто не имеет права судить его Вэй Ина после того, как он в очередной раз спас им жизни. Неблагодарность людей приводила его в бешенство. Он также осознавал, насколько мелочными могут быть некоторые главы Орденов, когда дело касается любого, кто демонстрирует свою несостоятельность. Последние выжившие Вэни никогда не должны были подвергаться бесчеловечному обращению со стороны Цзиней, но никто, кроме Вэй Усяня, не удосужился раскрыть эту несправедливость.       Другим вопросом, который необходимо было решить, была зияющая дыра в мире совершенствования, образовавшаяся после разрушения Башни Кои. Цзинь Лин был единственным оставшимся членом главной семьи Цзинь, но он явно был слишком молод, чтобы стать главой Ордена. Если бы Орден продолжил своё существование, ему бы потребовался сильный лидер, но среди оставшихся учеников не было никого, кто обладал бы достаточной харизмой или грубой силой, чтобы взять на себя такую роль. Даже центром власти Ордена была просто груда развалин. Исследование руин не выявило выживших, хотя большая часть золота Цзиней была обнаружена и перевезена в Пристань Лотоса для хранения в качестве наследства Цзинь Лина. По всем значимым целям Орден Ланьлин Цзинь был так же мёртв, как и Цишань Вэнь, или даже более того, учитывая, что в последнем выжила Вэнь Цин, которая имела хоть какие-то права на титул главы.       Когда прибыла делегация из Гусу Лань, у Лань Ванцзи возникла ещё одна актуальная тема для обсуждения - его будущее с Вэй Усянем. В течение нескольких недель, прошедших после пересадки золотого ядра, Лань Ванцзи продолжал использовать любую возможность, чтобы показать окружающим свою привязанность к возлюбленному. Он был в восторге от того, что тот принял это. Каждый раз, когда Лань Ванцзи брал Вэй Усяня за руку, тот выглядел слегка шокированным и оглядывался вокруг, чтобы увидеть, кто за ними наблюдает, но, что немаловажно, не отстранялся. Их отношения теперь не были секретом, и Лань Ванцзи практически переехал в комнаты Вэй Усяня, поскольку они продолжали исследовать физические аспекты своей любви. Цзян Ваньинь пробормотал несколько комментариев по поводу их бесстыдства, но Цзян Яньли успешно отклонила все его возражения, и больше никто не посмел выступать против того, что они поселились в одной комнате.       Они часто говорили о будущем, и именно Лань Ванцзи заговорил о браке. Вэй Усянь без особого энтузиазма выдвинул свои предыдущие аргументы, но когда он понял, что возлюбленного не переубедить, с радостью согласился. Лань Ванцзи был полон решимости остаться с Вэй Усянем, что бы ни говорила по этому поводу его семья. И он никогда не согласился бы на меньшее, чем женитьба. Второй Нефрит Гусу Лань предпочёл бы, чтобы это произошло с благословения его семьи, ибо в противном случае он вышел бы из Ордена, и они сбежали бы. Никогда больше он не поставит свой Орден выше человека, которого любил.       Будущее А-Юаня было ещё одной причиной, по которой эта дискуссионная конференция была столь важна. Бабушка Вэнь объявила, что Вэни хотят, чтобы Вэй Усянь усыновил ребенка, и А-Юань переехал, чтобы занять кровать в небольшой комнате, примыкающей к комнате его новоиспечённого родителя. Однажды Вэй Усянь насмешливо предложил А-Юаню называть Лань Ванцзи отцом, на что мальчик только кивнул головой в знак согласия. И теперь каждый раз, когда Лань Ванцзи слышал крики «папа» и «отец», обращённые к ним обоим, он чувствовал себя так правильно, словно находился дома, и на его лице помимо воли расползалась счастливая улыбка. В такие моменты он смотрел на Вэй Усяня и видел отражение своих собственных чувств на лице возлюбленного.       Лань Ванцзи очень хотел, чтобы его старая семья узнала новую, которую он строил.       По просьбе Лань Ванцзи его брат и дядя согласились приехать на неделю раньше начала дискуссионной конференции. Причину этого он в своём письме не сообщил, но не сомневался, что его брат, по крайней мере, сможет сделать точное предположение. Вэй Усянь хотел присоединиться к нему, когда он будет обсуждать их брак со своей семьей, но Лань Ванцзи отказался. Он не хотел, чтобы его возлюбленный услышал какие-либо неприятные слова, которые его дядя мог высказать, узнав новости. Он очень надеялся, что после переговоров с семьёй и после того, как они проведут некоторое время с Вэй Усянем в Пристани Лотоса, они смогут увидеть его достоинства, особенно теперь, когда он снова носил свой меч.       Лань Ванцзи встретился со своими родственниками в их гостевых комнатах. Было приятно снова увидеть брата. Лань Сичэнь согласился, что он может оставаться в Пристани Лотоса до тех пор, пока не будет решён вопрос о будущем Вэней, хотя и знал, что истинная причина, по которой его младший брат хотел остаться, заключалась в том, что он хотел быть рядом с Вэй Усянем.       Лань Сичэнь выглядел уставшим, и Лань Ванцзи с досадой осознал, что это потому, что тот до сих пор переживал предательство Цзинь Гуанъяо. Он знал, что Не Минцзюэ поддерживал с Сичэнем тесные отношения, и был рад, что у его брата всё ещё есть названый брат, который может помочь ему в трудную минуту.       Его дядя выглядел расстроенным, что означало, что он тоже догадался о причине этой встречи. Поэтому было бы лучше, если бы он перешёл к делу как можно скорее.       - Сюнчжан, дядя, я планирую жениться на Вэй Ине. Мне бы хотелось получить ваше благословение.       Дядя недовольно нахмурился:       - Это совершенно неподходящий альянс. Ты наверняка должен сам это понимать, Ванцзи.       Несмотря на то, что он ожидал подобную реакцию, Лань Ванцзи всё равно было больно слышать такое осуждение в тоне своего дяди.       - Вэй Ин был реабилитирован. Он хороший человек. - Он понимал, почему его дядя возражал, но надеялся, что сможет убедить его в том, что хорошие качества возлюбленного перевешивают его менее ортодоксальные методы.       - Я признаю, что он не виновен во всех предъявленных ему обвинениях. - Его дядя стиснул зубы: - Я также признаю, что он был прав, защищая последних выживших Вэней, но это не отменяет тот факт, что он встал на еретический путь. – Лань Цижэнь посмотрел прямо на Лань Ванцзи. - Ванцзи, ты должен понять, что ему никогда не будут рады в Облачных Глубинах.       Лань Ванцзи глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.       - Тогда мы не будем там жить. Я женюсь вне Ордена.       Сичэнь грустно улыбнулся ему:       - Ванцзи, где ты собираешься тогда жить? Я помню, что молодого господина Вэя исключили из Ордена Цзян.       Вот оно! Проблема, с которой они боролись. У него до сих пор не было ответа на этот вопрос, но теплился проблеск надежды. Цзян Яньли намекнула, что у неё есть возможное решение, но ей нужно время, чтобы проработать детали. Однако она отказалась сообщить какие-либо подробности, что казалось странным.       Тогда он поговорил с Цзян Ваньинем и поинтересовался, не сможет ли Вэй Ин снова занять своё место в Ордене Цзян. Но так и не получил вразумительного отаета…       - Где мы будем жить, не имеет значения.       - А если мы откажемся тебе в разрешении?       Его дядя выглядел почти отчаявшимся.       - Мы всё равно поженимся.       Он увидел, как его дядя покачал головой, а брат закрыл глаза. Если бы этот разговор происходил всего несколько месяцев назад, Лань Ванцзи вероятно, принял бы пожелания своей семьи и надеялся бы попытаться убедить их со временем, но это было до того, как он понял, что значит потерять Вэй Ина. Тот миг, когда он поверил в смерть Вэй Усяня, навсегда изменил его приоритеты. Теперь он всегда ставил возлюбленного выше всех остальных в своей жизни, потому что без него жизнь для него не имела смысла. Он не хотел причинять боль своей семье и надеялся, что, в конце концов, они примут его выбор. Он был уверен, что любой, кто возьмёт на себя труд познакомиться с Вэй Усянем поближе, поймёт, какой он хороший и добрый человек. Но даже если этого никогда не произойдёт, он всё равно выберет своего Вэй Ина.       Сичэнь положил руку на плечо Лань Цижэня:       - Дядя, мы знали, что это возможно. Ванцзи сделал свой выбор.       Он заглянул в лицо дяди, и Лань Ванцзи увидел молчаливый спор между ними, а затем Лань Цижэнь коротко кивнул.       Сичэнь улыбнулся и повернулся к брату:       - Ванцзи, у тебя есть наше разрешение жениться. Пожалуйста, дай нам знать, с кем нам нужно встретиться, чтобы начать переговоры о приданом.       Последняя фраза вызвала раздражение у дяди, без сомнения, из-за идеи переговоров об условиях брака с бродячим заклинателем, у которого нет ни гроша за душой. Но Лань Ванцзи не заботило, какие деньги его семья потратит на этот брак, по крайней мере, ему не нужно будет отказываться от своего имени. Он глубоко поклонился обоим родственникам и поспешил сообщить Вэй Усяню хорошие новости.              * * *       Не Минцзюэ вошёл в Зал Меча вместе с другими главами Орденов. Он знал о повестке на следующие несколько дней, и ему было интересно посмотреть, как глава Ордена Цзян будет ориентироваться в сложных политических условиях. Он заметил, что Вэй Усянь и Вэнь Цин сидели вместе в одинаковых цветах. Это не обязательно было примечательно, поскольку цвета Вэней - красный и чёрный - были похожи на цветовую гамму, предпочитаемую демоническим заклинателем, но они, казалось, каким-то образом сочетались, как будто выступали единым фронтом. Вэй Усянь на этот раз выглядел слегка нервным, что было понятно, учитывая, что он будет одной из главных тем для разговоров на конференции.       Не Минцзюэ заметил, что в состав делегации Гусу Лань входит Лань Ванцзи. Он слышал от Сичэня о привязанности его брата к Вэй Усяню и почти ожидал увидеть их сидящими вместе. Впрочем, никто не говорил ему, поддерживают ли Лани эти отношения. Он знал, что единственный из них, кто точно на стороне этой пары, это Лань Сичэнь, который ужасно беспокоился, что потеряет своего брата навсегда. Остальные же вряд ли будут так благосклонны. Не Минцзюэ отметил, что многие главы мелких Орденов с настороженностью поглядывают на Вэй Усяня.       - Вэй-сюн хорошо выглядит, тебе не кажется, старший брат?       Что ж, Не Минцзюэ не мог не признать, что сегодня у Вэй Усяня был более здоровый цвет лица, но, учитывая, что в последний раз, когда они виделись, демонический заклинатель был без сознания, это была низкая планка для улучшения. Он присмотрелся повнимательнее. Одежда Вэй Усяня выглядела более дорогой, и сам он казался более энергичным и живым, чем во время войны. Не Минцзюэ слышал, что он снова взял в руки меч, но не верил в это, пока собственными глазами не увидел у него на поясе Суйбянь. Возможно, именно этим объяснялось его улучшившееся здоровье, а может быть, это была просто влюбленность. Без сомнения, именно на это намекал Хуайсан.       - Уважаемые коллеги, добро пожаловать на дискуссионную конференцию. Нам нужно многое обсудить, поэтому я предлагаю начать с первого из пунктов нашего сегодняшнего рассмотрения.       Глава Ордена Цзян выглядел уверенным, видимо родные стены отлично поддерживали его. Не Минцзюэ заметил, как первая госпожа Цзинь и Вэй Усянь обменялись понимающими улыбками.       - Наша первая тема - обращение Цзинь Гуаншаня с мирными жителями Вэнь. Мы будем вызывать членов Дафань Вэнь по одному, чтобы они дали показания об условиях их содержания на Тропе Цюнци.       Не Минцзюэ знал, что Цзяны провели детальное расследование событий, происходивших в лагерях для военнопленных, которыми управляли Цзини. Не Минцзюэ прислал наблюдателя, чтобы обеспечить беспристрастность выводов. То, что выяснилось, вызвало тревогу. Они нашли несколько оставшихся рабочих лагерей на территориях Ордена Цзинь, хотя там почти не осталось Вэней, которые могли бы дать отчёт. Те, кто выжил, были доставлены в Пристань Лотоса для лечения под руководством Вэнь Цин. Все свидетельские показания сводились к тому, что Цзини совершали зверства в отношении мирных жителей, которых никогда не следовало сажать в тюрьму. Не все готовы были рассказать свои истории на конференции. Некоторые были слишком травмированы, чтобы открыто выступать перед людьми, которых они не знали, но было достаточно и тех, кто готов был представить неопровержимые доказательства преступлений Цзиней.       Самый трогательный рассказ прозвучал из уст бабушки Вэнь. Она рассказала о своих попытках защитить детей в лагере, чтобы они не привлекали внимания охранников, и о том, как ей это не удалось. Когда она рассказала историю о девочке, которая медленно умирала после того, как тяжёлый камень раздавил ей ногу, в комнате раздались вздохи отвращения. Не Минцзюэ знал, что она говорит о старшей сестре ребёнка, который жил в Могильных Курганах. Он увидел, как Вэй Усянь затрясся от гнева, а по его лицу покатились слёзы. В этот момент Не Минцзюэ с радостью признал, что охранники Цзинь встретили заслуженную смерть от рук Вэнь Нина в ту ночь, когда Вэй Усянь помог оставшимся Вэням сбежать. Он видел, что его коллеги-главы Орденов и кланов испытывают то же самое, и задался вопросом: сколько из них чувствовали такую же степень вины, как и он, из-за того, что они остались в стороне, когда творились такие ужасные дела.       - Есть ли здесь кто-нибудь, кто оспаривает тот факт, что последние из выживших Вэней подверглись несправедливому преследованию? – произнёс глава Ордена Цзян и оглядел комнату.       Наступила тишина. Даже глава Ордена Яо, казалось, почувствовал мрачное настроение зала и промолчал.       - Первая госпожа Цзинь, я думаю, Вы хотели высказаться.       Глава Ордена Цзян посмотрел на свою сестру, которая была здесь единственным представителем Ланьлин Цзинь.       Она поднялась на ноги и поклонилась собравшимся:       - От имени Ордена Цзинь я хочу извиниться перед Вэнями за жуткое обращение с ними и предложить возмещение ущерба.       Когда Цзян Яньли назвала сумму, которую предлагала, в зале раздались удивлённые возгласы. Цзини всегда были богаты, и Не Минцзюэ знал, что большая часть их сокровищ была извлечена из-под руин Башни Кои, но это количество золота было равно тому, что хранилось в сокровищницах многих второстепенных Орденов. Вэням больше никогда не придётся выращивать редис.       Вэнь Цин поднялась и приняла предложение от имени своего народа.       Все почувствовали ощутимое облегчение, когда глава Ордена Цзян подал сигнал, что пришло время обеда. Вэй Усянь на некоторое время вышел из зала, и Не Минцзюэ услышал взволнованный визг маленького ребёнка, кричащего: «Выше, папа, выше!» Некоторых заклинателей привлёкла картина того, как Вэй Усянь подбрасывал маленького мальчика в воздух и с лёгкостью ловил его, в то время как ребёнок безудержно хихикал. Лань Ванцзи стоял рядом с ними с самым мягким выражением, которое Не Минцзюэ когда-либо видел на его лице, и ему стало интересно, сколько заклинателей узнали в мальчике ребёнка Вэнь. Он сомневался, что эта сцена была запланирована, но она как нельзя лучше контрастировала с устрашающей репутацией Старейшины Илина, который станет главной темой обсуждения во второй половине дня.       Когда после обеда главы Орденов заняли свои места, в комнате воцарилась атмосфера ожидания. Большинство глав второстепенных Орденов не знали об обнаруженных доказательствах в отношении Цзинь Гуаншаня и Цзинь Гуанъяо. Не Минцзюэ был одним из тех, кто расскажет о том, что они слышали в день падения Башни Кои.       Глава Ордена Цзян поднялся:       - Сейчас мы рассмотрим обвинения против Вэй Усяня. Я надеюсь, что после утренних разоблачений мы все согласны с тем, что любые действия, предпринятые против охранников Цзинь в лагере для военнопленных на Тропе Цюнци, были актом справедливости и, следовательно, не должны вызывать осуждения?       В комнате послышался ропот, но никто не высказался в попытке возразить ему.       - Единственные другие обвинения против Вэй Усяня связаны с событиями на Тропе Цюнци, которые привели к смерти Цзинь Цзысюаня. Теперь мы выслушаем показания свидетелей, которые смогут объяснить истинную мотивацию этого нападения.       Следующие показания имели вес не только из-за фактов, которые были представлены, но и из-за того, кто их излагал. Все три главы великих Орденов были свидетелями признания Сюэ Яна. Лань Ванцзи получил подтверждение из своей беседы с Су Шэ. Его отношения с Вэй Усянем ещё не были общеизвестны, но мало кто сомневался в его словах, даже зная, насколько он близок с Вэй Усянем.       Сичэнь также предоставил новую информацию во время своего выступления, что стало потрясением и для Не Минцзюэ. Новость о том, что Цзинь Цзысюнь не умер на Тропе Цюнци, а подвергся экспериментам Сюэ Яна и Цзинь Гуанъяо, вызвала возмущение. Сичэнь провёл осмотр тела, которое находилось в Пристани Лотоса после того, как Цзинь Цзысюнь снова напал на Вэй Усяня, и улики против Цзинь Гуанъяо оказались тем более убедительными, что исходили от его ближайшего побратима.       Описание Цзян Яньли того, как она убила Цзинь Гуанъяо, когда он использовал маленького ребёнка в качестве живого щита, вызвало ещё больше сочувствия.       Как и следовало ожидать, первым голосом инакомыслия стал глава Ордена Яо:       - Хорошо, вы обвиняете главу Ордена Цзинь и его ублюдка, но что насчёт Призрачного Генерала? Должны ли мы просто забыть, что именно он нанёс смертельный удар? Похоже, он является мощным оружием в руках Старейшины Илина.       Некоторые из его коллег кивнули в знак согласия, особенно яро выразил своё согласие глава Ордена Оуян, который почувствовал в себе смелость высказать свою точку зрения:       - И что насчёт демонического совершенствования Вэй Усяня? Неужели мы должны просто игнорировать его только потому, что он не убивал Цзинь Цзысюаня намеренно?       Цзян Яньли снова встала:       - Я работала вместе с Вэнь Цюнлином с тех пор, как он приехал в Пристань Лотоса. Он помогал на кухне и в лазарете, и я не знаю более нежной души, чем он. Да, он стал жертвой злых методов совершенствования, - она оглядела комнату, стараясь поймать взгляды всех глав, - но не демонического совершенствования. Именно музыкальное совершенствование заставило его убить моего мужа. Я знаю, что в этом зале много практикующих музыкальное совершенствование. Должны ли они предстать перед судом за чужие действия?       Многие головы повернулись к делегации Гусу Лань с довольно обеспокоенными выражениями. Большинство людей в зале до сих пор не осознавали, что музыкальное развитие можно использовать для таких целей.       - Мне кажется, что следует судить о действиях заклинателя, а не о методах совершенствования, который он применяет, - продолжила Цзян Яньли. - Мой брат спас кампанию «Выстрел в Солнце», когда все мы терпели одно поражение за другим. Он спас последних выживших Вэней, когда все мы закрывали глаза на их тяжёлое положение. Он спас Ланьлин от безрассудных экспериментов Цзинь Гуаншаня с иньским железом. И за всё это он заплатил огромную цену – своё здоровье, свою репутацию, своё совершенствование. Если этих действий недостаточно, чтобы показать, что он честен, то на что же надеяться остальным из нас? Если кто-то из присутствующих может перечислить ещё более праведные достижения, я приглашаю вас поделиться ими с нами.       Мнение Не Минцзюэ о Цзян Яньли возросло в геометрической прогрессии. Он всегда думал о ней как о нежной, тихой женщине, и никогда не осознавал, что внутри неё полыхает такой огонь. Если бы кто-то другой произнёс эту речь, это вызвало бы гнев, но слова молодой вдовы Цзинь Цзысюаня имели под собой моральную силу. Он увидел, как Лань Цижэнь поглаживает свою бороду - жест, который обычно указывал на то, что он услышал что-то, что заставило его задуматься.       Когда Цзян Яньли замолчала, поднялся глава Ордена Цзян:       - Я полагаю, что все обвинения против Вэй Усяня оказались ложными и что ему не за что отвечать перед этой конференцией. Мы все согласны?       Зал всё ещё переваривал страстное заявление Цзян Яньли, и, похоже, никто не хотел возражать открыто. Не Минцзюэ был уверен, что многие из его товарищей-заклинателей по-прежнему будут относиться к Вэй Усяню с подозрением, но если великие Ордены не выступили против него, они не станут выдвигать никаких публичных обвинений. Однако молодому человеку, возможно, придётся какое-то время присматривать за своей спиной.