Ты — исключение

Котецу сидел на маленьком чёрном пуфике справа от сцены концертного зала. Руки дрожали от приятного волнения, а сердце трепетало так, что, казалось, оно вот-вот заденет рёбра. А всё потому, что через каких-то двадцать минут на сцену напротив выйдет Он. Котецу никогда не думал, что будет фанатеть по поп-музыке, мало того, он вообще никогда ничем таким не болел. Как докатилось до того, что впредь его комната завешана плакатами и постерами популярного японского солиста, а сам парнишка очутился на Его концерте, — непонятно. Главное, что он пришёл сюда за час до мероприятия, чтобы точно ничего не пропустить, и выкупил место у самой сцены, чтобы быть ближе к своему кумиру. Невысокий паренёк в стильном мятном костюме вскоре показался из-за кулис. По плечам извивались длинные пряди тёмных волос, собранных в высокий хвост. В глазах отпечатались брызги лазурной глади океана, а голос был таким мелодичным и мягким, что от него в груди поселялись домашнее спокойствие и умиротворение. Артист скромно поприветствовал полный зал фанатов низким поклоном и наклонил микрофон на штативе ближе к лицу. Прикрыл глаза и невесомо выдохнул через приоткрытый рот, настраиваясь на нужный лад. А потом запел. Живое исполнение тронуло Котецу до глубины души. Это тебе не просто звук из динамиков наушников или видеоклип на платформе. «Проходи ритуальные врата, Демонов гони, чтоб земля была чиста.» — пел юноша в зелёном. Пел настолько чувственно, что его сипловатый голос иногда срывался на беззвучный шёпот, местами звучал надрывно и измучанно, будто певец вкладывал в каждое слово собственную душу. Часть наиболее активных фанатов подпевала ему во весь голос и держала плакаты с его именем над головами. «Должен быть настолько хорош финал, Чтобы зал нам рукоплескал.»* — солист с особо высоким тоном пропел последнюю строчку, и зал действительно взорвался в восторженном хоре слушателей. Котецу не мог поверить своим глазам, вот он, его кумир, в считанных метрах, протяни руку и достань. Можно сказать, что исполнитель стал его первой влюблённостью, возникшей в тринадцать, и Котецу сохнет по зеленоглазому юноше до сих пор вот как третий год подряд. Так же, как эти три счастливых года, пролетело и шоу. Слушатели ещё долго не отпускали звезду этого вечера, заполняя зал криками и овациями. Но вот концерт закончился. Зал потихоньку редел. Когда не осталось больше людей Котецу тоже решил, что пора отправляться домой, нехотя встал с пуфика, поправил свою безразмерную красную майку и двинулся к выходу. Внезапно кто-то врезался в него сзади. — Смотри, куда идёшь! — мерзким и грубым тоном незнакомец бросил в юношу бесполезное напутствие и устремил на него раздражённый взгляд. Он был на голову ниже Котецу, в капюшоне и медицинской маске, и только карие глазища торчали из-под слоёв защиты. — Сам лучше за дорогой следи! — Котецу осторожничать не стал и ответил кареглазому таким же хамским образом. Незнакомец, видимо, такого не ожидал, потому что больше колкостей в сторону парнишки не было. Низкий и странный человек в капюшоне спешно затопал к выходу, оставляя Котецу в недоумении. Бывают же люди! Глаза ещё раз обогнули весь концертный зал, воссоздавая в памяти лучшие моменты выступления любимого кумира. Из-за кулис вдруг словно солнце, вышедшее из-за туч, вышел он. Длинные распущенные волосы, которые во время выступления солист всегда собирал в аккуратный пучок, вместо мятного костюма теперь были обычная сиреневая толстовка с чёрными брюками. Артист тащил на плече очевидно тяжёлую сумку на ремне, но это не мешало ему улыбаться. Котецу сначала впал в ступор, застряв в проходе, как вскопанный, и пришёл в чувства только тогда, когда солист прошёл мимо. — Из-извините, а вы... — несмело выдавил он из себя, но тут же обомлел, когда взгляд мятных глаз обратил на него внимание. — Если ты принял меня за Юичиро, то нет, прости, я всего лишь его брат, — буднично отчеканил человек с сумкой, не переставая улыбаться при этом, и поспешил на выход. Значит, у Юичиро есть брат близнец? И если он, говоря с незнакомцем, вёл себя ласково и миролюбиво, то сложно представить, насколько хороший человек этот исполнитель. Время было позднее, повсюду зажглись огни ночного города. Небо затянуло серыми тучами, и вскоре заморосил дождь. Котецу был почти дома, когда погода превратилась в кошмар. За это время начался настоящий ливень, хорошо, что юноша большую часть дороги ехал на метро. Его дом находился в конце улицы, по которой он сейчас шёл, насквозь мокрый, но довольный. Не самый престижный район, зато тихий и уютный. Пока Котецу ловил ворон, мимо него пронеслась фигура в темном, видимо, желая поскорее скрыться дома от дождя. Паренёк его прекрасно понимал. Он забросил назад упавшие на лицо чёрные волосы и засунул руки в карманы своих джинсов. Внутри было мокро, но снаружи тоже не лучше. Вдруг Котецу приметил, как человек в чёрном подскользнулся на вымощенном плиткой тротуаре, не справился с управлением и рухнул прямиком в лужу. Не удивительно, он же так спешил, что не принял во внимание погодные условия. Стоило просто пройти мимо, но здесь было нечто странное. Человек не поднимался, а лишь продолжал сидеть на земле, обхватив руками колено. Люди вокруг будто не замечали его, шли по своим делам, не соизволив хотя бы поинтересоваться, всё ли хорошо. Котецу узнал его. Это тот самый грубиян в капюшоне, с которым парень столкнулся на выходе из концертного зала. Вот так иногда нас подставляет жизнь. Сейчас ты строишь из себя важную звезду, ни во что не стявя других, а через секунду ты уже в луже, утираешь рукавом сопли и ничем не выделяешься на фоне остальных. Стоит ли пройти мимо, следуя за толпой? Для грубияна это был бы хороший урок, который научил бы его адекватно относиться к людям. Но кем будет Котецу после этого? Таким же скверным и бесчувственным негодяем? — С вами всё в порядке? Я мог бы помочь, — преодолев свою неприязнь к невежде в капюшоне, юноша протянул руку, чуть наклонившись вперёд. — Я бы, — робко начал незнакомец, перебиваемый шумом ливня. Он явно узнал того, кому некоторое время назад нагрубил из пустого места. — Не отказался, — карие глаза пристыженно опустились в пол. Грубиян принял помощь. Его ладошка, маленькая, нежная, будто младенческая, скользнула к руке неравнодушного парня. — Вы на ногу хромаете. Может, зайдёте ко мне? Я живу неподалёку, — Котецу приметил, что его незнакомец никак не хотел вставать правой ступнёй на землю и вцепился в чужую красную майку. Других вариантов особо не было. Мобильник в кармане джинсов из-за влаги больше не включался, все магазины в округе, где можно было переждать дождь или выпросить телефон, чтобы позвонить родственникам, уже позакрывались. Невольные товарищи ввалились в дом Котецу, и их сразу же встретил шквал возгласов и вопросов. — Котецу, мальчик мой, где ты бродишь в такую погоду и кто это с тобой? — на пороге стоял мужчина с тёмным карэ, в розовом фартуке и с кухонной поварёжкой в руке. Дело в том, что наш неравнодушный герой живёт вместе со своим дядей на время обучения в школе, в то время как его родители находятся в другом городе. — Извините, что так поздно. Возникли некоторые трудности, — юноша отшутился, разряжая обстановку. — Да вы же насквозь мокрые! Скорее сушиться! — это самый дядя по имени Канамори Козо поволок пришедших в глубь квартиры, а сам убежал на кухню, откуда исходил весьма аппетитный и манящий запах. Котецу усадил своего гостя на диван в гостиной, игнорируя то, что тот насквозь мокрый, а сам сорвал с себя прилипшую к телу красную футболку. — Тебе помочь? — поинтересовался он, приметив, что гость особо не спешит избавляться от сырой одежды. — Я... Мне... Лучше не стоит, — незнакомец натянул на лицо капюшон и отвернулся от своего спасителя. А спаситель, по правде говоря, на такой ответ не рассчитывал. Он изогнул в немом вопросе густые брови, пушистые к концу, и попробовал самостоятельно стянуть этот проклятый капюшон. Под тёмной мешковатой одеждой оказался хрупкий мальчик, значительно уступающий нашему герою в силе. Это стало понятно, когда в процессе борьбы Котецу повалил гостя на диван, обхватил его запястья, и широкие рукава спали к плечам. Тонкие бледные ручки отважно сражались за право их хозяина остаться нераскрытым, но проиграли. Чёрная одежда полетела на пол, высвобождая из плена веер длинных двуцветных волос. Бирюзовые кончики игриво извернулись по поверхности дивана и застыли в крючковатых интересных формах. Под медицинской маской оказался тот, кто ещё недавно бродил по сцене концертного зала, подсвечиваемый светом прожекторов, и кому аплодидировала толпа влюблённых фанатов. Рассекреченный солист стыдливо закрылся руками от нависшего над ним юноши. Котецу едва не словил приход, когда понял, что перед ним Токито Юичиро, его любимый исполнитель и кумир. Так и сидел бы он, разинув рот от шока, если бы мальчик под ним не начал ворочаться в мольбе о свободе. Всё-таки тяжело, когда на тебе сидит рослый парень вдвое больше по телосложению. — Я благодарен за то, что ты мне помог. Прости за ту стычку после концерта. Я тогда был не в настроении, — Юичиро извинился, всё ещё не рискуя поднимать... Карих глаз? — Да не за что, — Котецу неловко пожал плечами, наконец слез с бедного мальчика и сел рядом. — А зачем весь этот маскарад? — он указал на плащ с капюшоном и маску, валяющиеся на полу, будто ненужные тряпки. — От нежелательного внимания. Я хотел незаметно выйти из зала и спокойно пойти домой, — тонкие брови изящно выгнулись к переносице, создавая на лице негодование с ноткой раздражения. Да, Юичиро сам выбрал эстраду, и это дело действительно приносит ему ни с чем не сравнимое удовольствие, но всё же толпы фанатов, не дающих прохода иногда надоедают, сколько бы ты ни любил свою профессию. По этой причине все, кто хоть как-то знаком с солистом, знают его как вечно недовольного и хмурого скрягу, а стоит ему выйти на сцену, как за спиной вдруг вырастают крылья. Глаза загораются ярким огоньком, чарующий голос струится тёплым нежным потоком, сражая наповал своих слушателей и не оставляя равнодушным ни одного из присутствующих в зале. — Пока ты простой никому не знакомый человек, к тебе не будет ни капли уважения, а стоит показать всеми любимое личико, известное на весь мир, и все только и будут выцеловывать тебе пятки и говорить, как они тебя любят, — Юичиро говорил неспешно, выжимая воду из волос. Котецу пока не понимал, к чему этот монолог и лишь глупо хлопал глазами. Затем его новый приятель потянулся к лицу, отвернувшись вполоборота от собеседника, возился с чем-то полминуты, пока в его ладони не оказалась пара цветных линз. — Но ты не такой, — почти прошептал юный солист. В груди у Котецу в миг что-то защемило, когда на него уставилась пара изумрудов, которая сверкала при свете потолочной лампы не хуже, чем в свете софитов. — Вы чего до сих пор здесь? Котецу, подбери своему гостю что-нибудь из своей одежды и марш оба на кухню! — строго приказал Канамори, представший перед мило беседовавшими ребятами. Конечно, на самом деле строгим он не бывает почти никогда. Слишком уж добрый человек с большим сердцем. Да и внешне он на злого дядьку не похож. Миловидный молодой мужчина со слегка завышенным голосом и мягким темпераментом. — Та-ак, посмотрим, — Котецу стал копаться у себя в шкафу, выискивая прикид для своего новоиспечённого приятеля, пока тот неловко мялся в гостиной на диване. Со штанами было проще. У Канамори сохранилось много старой одежды племянника, и среди этой коллекции нашлись отлично подходящие по размеру чёрные прямые брюки. А вот майки Котецу всегда любил оверсайз, что в тринадцать лет, что сейчас. Серая небросская футболка висела на Юичиро как платье, но это был самый маленький экземпляр в шкафу, так что пришлось носить, что есть. От одежды пахло ополаскивателем для белья и ещё каким-то запахом. Точно так же пахнет и сам Котецу. Во время того, как ребята ели на кухне, несмотря на позднее время, он сцепился в словесной схватке с Канамори. Обсуждали они вопрос о том, где разместить гостя. Козо не мог позволить, чтобы мальчик спал на диване в гостиной, и настаивал на комнате своего племянника, но тот почему-то ни в какую не желал пускать в свою обитель посторонних. Только когда Канамори затолках их туда чуть ли не силой, Юичиро всё понял. Крохотное и скромное помещение, где умещались кровать, шкаф, шведская лестница и письменный стол. С потолка светила неяркая лампа, освещая приглушённым светом массы плакатов с одним и тем же лицом на стенах, двери и даже на полках компьютерного стола между книг. — Да, уж, и долго ты по мне сохнешь? — Юичиро кружился на месте, похрамывая на одну ногу, и пытался сосчитать количество своих портретов. Здесь были постеры со всех его концертов и даже фотосессий в инстаграмме. Концерт в Окинаве в прошлом году, афиша дебюта, тур по югу Японии и даже презентация нового альбома. Да тут вся картотека молодой звезды за всю его карьеру! — Три года... — Котецу стоял в проёме двери и краснел. Ему хотелось сорвать все эти плакаты и спрятать подальше, но это нужно было делать раньше, ведь сейчас уже поздно. — Обычно я таких сразу избегаю, — беглый взгляд, осматривающий изобилие на стенах, зацепился на хозяине комнаты, уткнувшегося лицом в ладонь от стыда. — Но так уж и быть, ты — исключение, — после этих слов Юичиро искренне улыбнулся, широко, лучисто, пробуждая в Котецу желание подойти к нему и обнять, этого ранимого незащищённого мальчишку, которого буквально подобрал на улице, грязного и насквозь мокрого. Они ещё успеют наобниматься, ведь Юичиро будет настойчиво умолять приятеля лечь с ним на его же кровать, объясняя это тем, что не привык спать один. Обычно возле уха посапывает брат — привычка из детства, а одному в чужой холодной постели будет некомфортно и одиноко. Вспоминая Муичиро, стоило бы хоть предупредить его, что старший братик сегодня не вернётся домой, но Юичиро как-то напрочь забыл об этом. Остаётся надеяться, что по возвращении домой ему не придётся выслушивать истерики от младшего. Виноват, конечно, но что делать? Задержался у фанатов.