«...Хотел бы я знать зачем звезды светятся. Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою...»
Вернулся Какёин в дом, когда уже начал клевать носом. Даже не помнил как уснул, зато сон помнил отчётливо: «...Какёин стоял на перекрёстке Мойю. Это был его родной Морио. Город, который он знал наизусть. Но во сне он его не вспомнил. На светофоре загорелся зелёный свет, толпа людей потянула Какёина куда-то. Он так силился остаться на месте, что не заметил что на перекрёстке уже никого нет. Почти. Прямо перед ним стоял Куджо Джотаро. Какёин отшатнулся, не ожидав его увидеть именно в Морио. «Никак не изменился», —Какёин улыбнулся, глядя на Джотаро, чьё лицо даже в приподнятом настроении выражает раздражение. Он перевёл взгляд с ботинок на Какёина, в привычном жесте поправляя фуражку. И Норияки снова умер. Он и забыл, как приятно вновь чувствовать на себе столь внимательный взгляд голубых глаз, просто чувствовать присутствие Джотаро рядом. Молчание затянулось и Какёин первым подал голос: — Как я рад тебя видеть, Джотаро, — Норияки огляделся, в поисках мистера Джостара или кого-нибудь ещё, но площадь всё ещё оставалось пуста, — но, что ты тут делаешь один? Куджо ему что-то ответил, отведя хмурый взгляд в сторону, но из-за сильного порыва ветра Какёин его не услышал, поэтому попробовал позвать: — Прости, Джотаро, что ты только что сказал? Я тебя не очень хорошо слышу, — на это он ответил ему что-то вновь, на этот раз улыбнувшись глазами, но порывы ветра съедали все звуки, слетавшие с его губ. Какёин сделал пару шагов навстречу, но не приблизился и на йоту. Норияки рванул к нему, но Джотаро, стоявший через дорогу, казался недосягаем. Внезапно ноги подкосились и Какёин рухнул без сил: — Стой, Джотаро, постой, пожалуйста, я не могу догнать тебя, — прохрипел Какёин, оглядываясь в попытке найти Джотаро. Теперь его вообще не было в поле зрения. Ветер безудержно рвёт, почти снося. Открыть глаза невозможно, слишком сильно слезятся из-за ветра. Но Какёин продолжает звать: — Джотаро, ты меня слышишь? Я устал и не успеваю за тобой. Где ты? — из-за ревущего в ушах ветра слышимость нулевая, но Норияки во что бы то не стал должен найти его. Какёин на пробу пытается встать, но ватные ноги отказываются его держать. Вдруг ветер глохнет, и Какёин слышит тихий стук ботинок: — Не нужно меня догонять. Я уже здесь, — пробурчал голос над головой Какёина, и от этого заявленияпризнания он подскочил...»— A где же люди? вновь заговорил Маленький принц. — В пустыне все-таки одиноко… Среди людей тоже одиноко, — заметила змея.
***
Какёин натаскал себя просыпаться в одно и тоже время утром, но сегодня отнюдь не это ему помогло не встать, а буквально подскочить с кровати. Наученный горьким опытом, Какёин прислушивался к каждому своему сну, но к именно к этому сну Норияки прислушивался неохотно. Как только начинает думать, почему он встретил его в Морио,начинает давить в висках. Откровенно не хочется лелеять пустые надежды, кома в горле после сновидения ему уже за глаза. «Сказали же, у всех дела, как разберутся — свидимся»,Какёин вдруг вспомнил, что пусть и у него уже наступили официальные каникулы, но экзамен по истории искусств был перенесён на сегодня. Какёин оперативно собирался и безуспешно попытался уложить волосы. Ведь вчера вечером он, кроме желания свалиться на подушку, другими думами себя не отягощал, и поэтому лёг с растрёпанными волосами. А потому сейчас смотрел в зеркало на рыжую челку, вьющуюся во все стороны и не поддающуюся ни расческе, ни лаку. Забив на укладку, Норияки принялся укладывать вещи в сумку. Большую её часть заняла аптечка, недавно он переболел пневмонией, последствия которой ударили по ахиллесовой пяте Какёина— животу, и ему по паре раз в день вкалывать лекарство. Запихнув аптечку в сумку, Норияки поспешил на кухню. За столом уже сидела его мама, и лицо у неё выражало высшую степень беспокойства: — Доброе утро, мам. До школы я сам, как закончу — отзвонюсь. Табели успеваемости и годовых оценок учитель уже должен был выслать, сегодня принесу ещё копии, — конечно Какёину совсем не стоит переживать по поводу успеваемости: учёба то немногое, на что можно отвлечься в серых буднях. Ему нравились все выбранные им предметы, но конкретно к этому часу история искусств явно не лидировала. Его размышления о выборе завтрака прервал обеспокоенный голос мамы: — Норияки, — она выглядела встревоженно, почти подавленно. — Да, мама? — Какёин решил сделать тосты, а потому упорно пытался достать из полиэтилена хлеб — А ты, может быть, ну, не пойдёшь сегодня в школу? — к этому предложению Какёин был ну вот явно не готов. — Я не могу, у меня сегодня последний экзамен, ты же знаешь, — Какёин включил тостер и подошёл к стеллажу с тарелками. —У тебя каникулы. Ты же устал, плохо спишь, — мама как будто хотела добавить что-то ещё, но сдержалась. — Просто плохой сон, не переживай, — отмахнулся Какёин. Пропищал тостер и Какёин поплёлся к столешнице. — От просто плохих снов не кричат так, — с каждым словом её голос становился тише, — мы с папой проснулись от крика. Ты рыдал и умолял кого-то остаться и не уходить, потому что устал. Мы думали кто-то умер, — от последних слов Какёин замер, стал весь как напряжённая струна. — Прости, что напугал вас с папой, но со мной правда всё в порядке, — он не заметил как сзади подошла мама. — Мы волнуемся за тебя, Норияки, — объятия мамы забрали часть сомнений и тяжести на душе Какёина. — Я знаю, мама, —аккуратно выпутавшись из нежных рук, Какёин сел за стол. После непродолжительного завтрака и прощания с матерью, Какёин выбежал из дома и поторопился в школу. Стрекот цикад, щебетание птиц, шум проезжающих немногочисленных машин придавали особе настроение пути от дома до школы. В приподнятом настроении Какёин дошёл до двери аудитории, в которой должен проходить экзамен. Было рано, школа ещё не успела пропитаться детским смехом и бессмысленными разговорами. Лишь несколько сонных студентов ожидали прихода преподавателя вместе с Какёином. Никого из них он, кстати, не знал. Видимо ученики из параллели. Вскоре подошёл преподаватель, велел выстроить все их сумки в линию вдоль наружней стены кабинета и начинать заходить по-одному. Когда все расселись, учитель начал выдавать бланки самой работы и ответов соответственно. Дальше Какёин действовал на автомате: читал задания, выбирал правильный вариант ответа, а затем к следующему. Очнулся когда прозвенел звонок, и коридор наполнился шумом учащихся, у которых была внеурочная деятельность, так же как и у него самого. Так как сдавали все работы тоже по одному, то сдал свою работу Какёин один из последних. Каково же было удивление Какёина, когда выйдя из кабинета, он просто не нашёл своей сумки. Но испугаться он не успел, ведь увидел знакомый портфель в руках своего одноклассника. Конечно, надеятся на то что его пожурят за безответственность и отдадут сумку было глупо. С одноклассниками у него отношения напряжённые, поэтому сумку придётся отвоевать грубой силой. Поняв, что другого выхода не осталось, Какёин вздохнул и направился к нему. А точнее, к ним. Хосода стоял в окружении нескольких своих друзей, ехидно смеющихся и с интересом рассматривающих портфель Какёина:Вы красивые, но пустые. Ради вас не хочется умереть.
— Налюбовался? Я возьму или ещё слюни попускаешь? — Какёин протянул руку, чтобы ухватиться за ремень сумки, но его бесцеремонно отпихнули а сумку передали обратно.Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете.
— Ага, щас. На кой чёрт тебе вообще портфель летом, задротище? На свои рисунки дрочишь, а? — на язвительную комментарий Хосоды в тон ему загоготали его дружки. Какёин же решил быть выше этого: забить на них болт и по-тихому свалить с сумкой. — Ой, глядите, парни, а наш Какёин-то в доктора играет, — ехидно заметила одна из его одноклассниц. Какёин развернулся к ней и дёрнул её за плечо, пытаясь отобрать аптечку. Вот что-то, а аптечку, с хрупкими шприцами внутри он трогать не даст. Но не успел он схватить аптечную сумку, как возле него выросли два подхалимы Хосоды, хватая его под руки: — Не прихуел ли ты часом претензии ей предъявлять, а? Мы тебе личико-то подпортим сейчас, — Хосода принялся закатывать рукава рубашки. Какёина столь вульгарное действие никак не напугало, он был лишь немного раздражён: — Отдайте мне сумку, я извинюсь и уйду,— Хосода на его просьбу неожиданно рассмеялся. Затем обернулся и забрал у девушки его аптечку: — А, так ты про эту малышку, что ли?— Хосода состроил заинтересованное лицо, что ещё больше взбесило Какёина: — Отдай! Это не ваше, какого хера берёте его?! — Хосода лишь криво усмехнулся и пожал плечами. Затем он просто швырнул аптечку на пол и подпихнул его ногой. Тоже сделал другой одноклассник, а затем и следующий. Всё это превратилось в своего рода игру, где мячом выступала личная вещь Какёина. Это стало последней каплей для Какёина. Резко поддавшись вперёд, освобождается от державших его рук. Развернувшись, замахнулся на радом стоящего Хосоду. Какёин из принципа не использовал стенд на обычных людях, поэтому решил сделать по старинке. Щуплым Норияки никогда не был и недостатка в мышечной массы не испытывал, а потому и удар пришёлся основательный, правда и прошёл по касательной. Ошеломлённое лицо Хосоды почти подняло Какёину настроение. Он уже приготовился бить во второй раз, как внезапно его по лицу бьёт чей-то портфель. Хосода отреагировал быстрее него и успел ударить наотмашь сумкой, которая пусть и пустая, но из-за площади прикосновения, оглушила Какёина, заставив тряпичной куклой осесть у стены, держа руку у лица. Какёин пытается прогнать писк из ушей, попутно отплевываясь от крови. Видимо тот ублюдок распорол губу замком сумки. Правая половина лица горит. Пытаясь привести в порядок мысли, Какёин с немым узнаванием улавливает знакомый французский акцент: — Мистер Джостар, вот тот паршивец, что обматерил меня в первую встречу, — возмущению Польнареффа, казалось, не было предела. — И давно ты японский изучаешь, придурок? — Старик был не особо впечатлён, что такую неординарную личность, как Польнарефф, послали при первом же диалоге. Вдруг шаги резко смолкли. — Там Какёин? Его избивают, — удивлённый возглас Абдула привлёк внимание остальной группы. На какой-то глупый миг Какёин подумал, что ему лишь послышались голоса его друзей, пока из той же стороны не послышалось возмущённое «Джотаро!», а затем град ударов, обрушившийся на человека. Ударов было так много, что Какёин был уверен — не обошлось без Старплатинума. Он потихоньку разлепил глаза и едва не отпрыгнул: прям перед носом у него маячило лицо Польнареффа: — Oui , Джостар-сан. Он в сознании, — Польнареф наскоро ощупал лицо и голову Норияки, — вот в моё время такого anarchie , конечно, не было. Посреди дня ученика избить, это же надо, — из за пишущих эмоций Польнарефф никак не мог успокоиться. Какёин, после того как вообще от удивления смог говорить, спросил: — Джостар-сан, Абдул, Полнарефф, что вы делаете в моей школе? — вопросов у него море, но самые главные — зачем и почему. — Ну, очевидно, что мы тебя искали в твоей же школе, — просто отозвался мистер Джостар, как будто это всё объясняло. — Эм, ну вообще-то, с нами ещё и Джотаро пришёл, — подметил Польнарефф, кивнув куда-то в сторону. Какёин посмотрел в том направлении и замер. Джотаро, совсем не похожий на себя из сна. Чуть-чуть старше, выражение лица граничит со злостью. А ещё ему просто ужасно идёт белый. Видимо заметив, что его так тщательно рассматривают, Куджо пошёл прямо к ним: — Я не хочу показаться негостеприимным, но что вы тут делаете? Я имею ввиду город в целом, — Какёин перевёл взгляд на Джотаро, силясь найти в нём ответы, но лишь тонул в манящей синеве взгляда, упорно прожигающем в нём дыру. Когда тот понял, что до Какёина видимо не дошло, он лишь напомнил: — Письмо. И Норияки вспомнил. Ещё с полгода назад он получил письмо, в котором Абдул и Польнарефф предлагали вместе провести летние каникулы. — Ты не отвечал на наши письма, так что мы решили, что первые пару недель погостим у тебя, а затем поедем к Польнареффу и дальше по очереди, — Абдул погрузил его в детали списка, куда, когда и к кому они едут. Какёин аккуратно встал, чувствуя дискомфорт и тянующую боль в мышцах живота. Он огляделся в поисках аптечки, но без всяких надежд. Его одноклассники свалили сразу, как только пришли Джостар и остальные, но некоторых Джотаро видимо смог догнать, судя по вмятинам на стенах и снующего туда-сюда Старплатинума. — Кстати, чего они это тебя так? — Польнарефф смерил оценивающим взглядом Какёина. — Они забрали мою сумку и аптечку, — хмыкнул Норияки. — Белую с красным крестом? — Джотаро вытащил откуда-то целую и невредимую аптечку. Какёин едва удержался от того, что бы наброситься на Джотаро прямо сейчас, но отвести взгляд не мог. — Кстати, про аптечку. Тебе нужна помощь, чтобы её использовать? — Джостар-сан сказал это кстати. Время инъекции пришло, а он уколы ставить не умеет. Он кивнул и они с Джостар-саном отделились от группы, завернув в мед пункт. — Джостар-сан, как ваше появление я объясню родителям? Не думаю, что они поймут, — Какёин представил как мама распереживается, если увидит его в таком виде. — Не волнуйся, Какёин, я уже поговорил с твоими родителями, тебя они мне доверяют, — на этих словах Какёин выдохнул: пусть даже его родители знакомы с мистером Джостаро, он даже представлял Джотаро как своего молодого человека, лишнее общение Какёина не пугало, скорее смущало. От размышлений отвлекла острая боль в плече. От неожиданности Какёин шикнул, но постарался не дёргаться. Джостар-сан аккуратно запаковал аптечку, и они поспешили в коридор, где, судя по истошным воплям Польнареффа, один Абдул уже не справляется. Сами Польнарефф и Джотаро особо не помялись, не считая отпечатка ботинка на белой рубашке Польнареффа. — Oui, Абдул, этот néandertalien , — он зло сверкнул глазами в сторону Джотаро, — вы, вы его волчонком растили, что ли? — на это Джозеф лишь прыснул, согласно кивая головой. Старплатинум всё ещё продолжал третировать Жана, оттягивая уложенные пряди в разные стороны. — Да, Джотаро! Убери нахер свой стенд! — Польнарефф пытался отпихнуть стенд, а в свою очередь Старплатинум пихал уже его. Какёин подобрался к Джотаро со спины и обнял его сзади. Старплатинум перестал юлиться вокруг Польнареффа, перемещаясь за спину уже Какёину, крепко стискивая в объятиях. Судя по тому, что даже Абдул не сдержал смех, действие происходило наикомичнейшее. Под смех Мохаммеда и Джозефа, воркование Польнареффа и неубедительное ворчание Джотаро, Какёину захотелось оставить особое место в памяти для этого дня.Любить — это не значит смотреть друг на друга, любить — значит вместе смотреть в одном направлении.