Лето начинается

       Стёпа никогда не отличался усидчивостью и особым терпением. Ну не умел он спокойно ждать, оттого и елозил на стуле весь урок, считая секунды до последнего в этом учебном году звонка.        — …не сдали учебники следующие лица: Алимов, Мишин, Смирнова, Тихонов, Томоненко, Ульянова… — читала список Марина Денисовна. — Прошу сдать до первого июня. Потом школа будет закрыта.        — Она же для кружков открывается, — поднял руку кто-то.        — И что? Библиотека будет закрыта — это точно. А учебники, если их не вернуть и не пересчитать, могут затеряться где-нибудь. И что тогда? Казённое имущество, знаете ли.        Стёпа посмотрел на часы. Осталось пять минут. Затем перевёл взгляд на сидевшего рядом Алика. Тот водил карандашом по листу в тетрадке, которая уже явно не пригодится ему, создавая из хаотичных линий портрет. Стёпа подвинулся ближе к нему, заглянув через плечо.        — Красиво, — протянул он и прищурился, будто так было легче понять, кто изображен на рисунке. — Это что, я?        — Ну да, — Алик выпрямился и посмотрел на Стёпу.        — Похож… — тот показал ему большой палец. — Слушай, а можешь нарисовать летом мой портрет? Ну, на более большом формате. Ещё и акварелью там, цветными карандашами — ну, чем ты обычно творишь.        — Могу попробовать, — кивнул Алик.        — Буду признателен! Я его на стенку повешу. А ещё в рамочку поставлю.        Поляков заметно смутился. Ещё никто не приставал к нему с подобными просьбами. Что уж греха таить, раньше вообще мало кто обращал внимание на то, что он рисовать умеет, да и сам Альберт предпочитал заниматься этим дома. В школе же изредка появлялись мелкие рисунки на полях, потому что учителя не любили «каляки-маляки» в тетрадях и наказывали за это. Так что заказ Стёпы заставил его немного растеряться.        — Ах да, — Марина Денисовна поправила очки. Её голос прозвучал так громко, что абсолютно все обратили на неё внимание. — Все помним про правила безопасности и правильного поведения во время каникул?        — Да! — Хором отозвался класс.        — Замечательно. А все расписались?        — Да, — уже более вяло.        Тут раздалась громкая трель звонка, и все подскочили, как ошпаренные, начав спешно собирать вещи. Марина Денисовна обречённо вздохнула, поняв, что говорить что-либо уже бесполезно, и лишь произнесла:        — Всем хороших каникул! До сентября!        — Ага, до свидания! — Стёпа собрался чуть ли не раньше всех и выскочил в коридор, но тут же вернулся, встав в дверном проёме. — Алик! Идёшь?        — Сейчас! — Отозвался Поляков, осторожно убирая в портфель тетради и ручки. После слов товарища он заметно ускорился и, надев на плечо лишь одну лямку, побежал к нему.        Стёпа покорно ждал. Стоило Алику оказаться рядом с ним, как он ловко взял его за руку и потянул в сторону выхода, около которого уже толпились ребята, хотевшие поскорее вернуться домой, переодеться из школьной формы во что-нибудь лёгкое и пойти гулять.        Алик со Стёпой обошлись без лишней толкучки и довольно быстро покинули здание школы. Козырев, едва оказался за забором, развернулся и показал учреждению язык. Поляков лишь глаза со вздохом закатил.        — Ты как маленький, ей-богу, — произнёс он, когда Стёпа снова встал рядом с ним.        — Она просто из меня уйму крови выпила, — тот качнул головой в сторону школы. — Это тебе нормально, к тебе не приставали.        Алик чуть кивнул, закусив губу. В своё время школа и из него кровь выпила. Почти всю. Оставила после себя гнусный осадок, шрамы и много мерзких воспоминаний, к которым не хотелось возвращаться. Впрочем, сейчас он наблюдал за тем, как Стёпа встряхивает из рюкзака всё ненужное в мусорный бак, и этот летний оптимизм передался и ему.

***

       — С первым днём лета! — Стёпа торжественно вскрыл банку «Пепси-колы» и поднял вверх. Шипящая пена полилась по его руке, но он это будто не заметил, сделав смелый глоток, чуть поморщившись из-за щипавших горло пузыриков.        Алик, полусидевший-полулежавший на горке, осторожно открыл свою и скромно прислонил к губам, выпив совсем немного. Он как всегда был каким-то чересчур задумчивым и несколько печальным. Хотя, казалось бы, лето уже на дворе, первое июня — радоваться нужно. Однако Полякова явно что-то тревожило, и Стёпа не мог не заметить этого.        — Чё такое? — Поинтересовался он.        — Да нет, ничего, — словно очнувшись ото сна, ответил Алик, вздрогнув. Воспоминания об отце в который раз утянули его в такие дебри памяти, что он на время выпал из реальности, переживая былой ужас в очередной раз. — С началом лета, — он поднял банку с газировкой вверх.        — С началом, — кивнул Стёпа и снова отпил своей. Но теперь он выглядел уже не таким радостным, как пару минут назад, и смотрел на Алика до невозможности пристально. Так, что тому в один момент неуютно стало.        — Что-то не так? — Не понял Поляков. Вроде портрет он нарисовал и отдал (Стёпа тогда долго-долго благодарил его, так и светясь от счастья, а потом действительно повесил на стену около кровати), а если внешне странным кажется, так это всегда. Уже привыкнуть пора было.        — Переживаю за тебя, — признался Козырев, опять сделав глоток. — Ты всегда такой загадочный и грустный. Даже лето это не изменило. Точно всё в порядке?        — Да. Просто всё слишком быстро сменилось… Я ещё привыкнуть не успел.        — М. Понятно, — Стёпа толкнулся ногой, и карусель, на которой он сидел, начала крутиться.        — Cтёп, — вдруг позвал Алик, и Козырев притормозил, вопросительно посмотрев на него. От его взгляда внутри Полякова всё сжалось. Умел же смотреть, гадёныш. Теперь Альберт и слова вымолвить не мог. — Да ничего…        — Да ладно, колись давай. Небось, планы какие на лето появились? Ты ж никуда не уезжаешь?        — Нет. Я всё лето здесь.        — И я. Заживём — прям ух! С чего начать хочешь?        — Не знаю… Честно, и планов никаких у меня нет.        — Ой, прекращай грустить, — Стёпа поднялся с насиженного места и подошёл к Алику, ласково потрепав по тёмным волосам. Поляков так и замер. Волна приятных мурашек пробежала по всему его телу, особенно покалывая плечи и щёки. Стоило признать, что Козырев творил с ним нечто невероятное, и Поляков боялся этого странного незнакомого чувства больше, чем… он не знал, с чем это можно было сравнить. — Блин. Теперь ты весь красный. На солнце пересидел, что ли? Тебе вроде медсестра говорила, что под лучами лучше не находиться — сгоришь.        — Да нормально всё, — Алик поспешил отвернуться. Вот же стыдоба какая. И сердце чаще забилось.        Благо, ещё одного вопроса от Стёпы не последовало. Тот переключил своё внимание на что-то другое. На что именно, Алик понял только тогда, когда друг громко позвал:        — Игорёк! Привет! Да иди сюда, не бойся!        Проходивший мимо площадки мальчик остановился, огляделся и неуверенно приблизился к ним. Действительно, это был Игорь Мальцев, тоже новенький, только на парочку классов младше. Он перешёл в их школу где-то весной и сразу же сыскал себе нехороших приключений. Одноклассники нещадно издевались над ним за его рассказы о жизни в Америке, а вот Стёпа, едва заприметив это дело, наоборот заинтересовался. Можно было сказать, что они подружились, правда Игорь по-прежнему оставался немного печальным. Совсем как Алик. Да уж, подкинула судьба Козыреву друзей. Впрочем, тот не жаловался.        — Будешь «Пепси»? — Спросил Стёпа. Мальцев заметно приободрился и кивнул. — Держи, — парень протянул ему закрытую банку, оставленную на всякий случай (они с Аликом редко выпивали больше одной).        — Спасибо, — Игорь улыбнулся, сразу вскрыв «Колу». Та характерно пшикнула.        — Чем планируешь заниматься на каникулах? — Поинтересовался Козырев.        — Пока ещё не придумал. Но точно буду исследовать лес.        — Хорошая идея. На рыбалку пойдём?        — Угу, — Игорь кивнул. А вот Алик пожал плечами. Кормить комаров ему не хотелось.        — Ладно. А что ещё делать будешь?        Мальцев задумался.        — Тут звездопад ночью обещают, комета пролетать будет, — наконец подал голос он. — По радио передавали. Я с Лесси вечером пойду посмотреть.        — Везёт тебе, — Алик грустно улыбнулся. — В загородном доме живёшь. Там пространства много, звёзды хорошо видно…        — А у меня есть выход на крышу, — хвастливо произнёс Стёпа. — Оттуда такие виды открываются… Закачаешься. Приходи давай. Надеюсь, твоя мама против ночёвки не будет.       — А… Ну… — Алик не знал, что сказать. Именно поэтому он тактично ушёл от ответа, сделав глоток своей «Пепси-колы». Мама отпустила бы. Наверное. Его почему-то донельзя смущала мысль о том, что он будет смотреть на звёзды с крыши дома и проведёт с другом целую ночь. Как же это странно звучало. Именно для него.        — Ладно, спросишь, — Стёпа посмотрел по сторонам, затем развернулся и направился к лежавшему около карусели рюкзаку.        Он всегда принимал различные решения довольно спонтанно, и мысли в его голове сменялись слишком быстро, вечно перестраивая список дел. Однако сейчас причина такой спешки крылась именно в Алике. Степан был благодарен природе за то, что та не наградила людей умением читать мысли. Иначе отец уже сдал бы его в детдом. Ну не мог Стёпка спокойно смотреть на голые ноги Полякова. Обычно тот всегда ходил в строгих школьных брюках, дома носил мешковатые штаны, а тут, в первый летний день, довольно жаркий, решил надеть шорты выше колен. Колени, к слову, у него были шикарные, Козырев толком даже не понимал, чем именно они так хороши, почему он западает на них.        — Игорёк, спасибо за идею со звездопадом, — Стёпа вытащил из рюкзака записную книжку, раскрыл её и записал первый пункт. Затем повернулся к ребятам. — Ну? Какие ещё будут планы на лето?        — Дай-ка подумать, — Алик в задумчивости приложил палец к губам. — Хм… Надо съездить в центр. Там можно погулять. А ещё покататься на велосипедах, — он бросил взгляд на валявшийся около забора, окружавшего детскую площадку, велик Стёпы, на котором тот катал всех желающих (особенно Алика, потому что у того велосипеда не было). — Хотя, это и так, по сути, выполнено.        — Хотелось бы найти какие-нибудь приключения, — вздохнул Игорь.        — Найдём, — уверенно заявил Стёпа, записав.        — Только не такие, какие могут привести в милицию, — взмолился Алик. — Так. Что ещё?.. Искупаться в речке — самое важное, как по мне. И… Надо мороженого поесть. Много-много. Чтоб наесться прям вдоволь.        — Хорошо, — Стёпа рассмеялся. — Будет тебе мороженое. Много-много, — и ручка вновь забегала по бумаге. — Я тебя им завалю.