Run away

      

***

      Бежать...        И хотя подгибаются от усталости ноги, а еловые ветки бьют по лицу... Нужно бежать. И Бомгю сглатывает, силой воли заглушая отчаянный всхлип, желающий вырваться из груди. Его пальцы невольно сжимаются на чужом запястье с новой силой. Ëнджун кидает на него быстрый взгляд через плечо и улыбается. Выходит хмуро, резко, холодно. Совсем не успокаивающе. И Бомгю хочется сжаться и сдаться. Но вместо этого он продолжает следовать за Ëнджуном, не разбирая дороги, не различая впереди себя ничего, кроме чужой спины в тëмной растянутой футболке и ужасающих теней...        Бомгю прикрывает глаза.        Ëнджун заходит за ним в восемь, он протягивает руку на манер английского джентельмена, из-за чего бабушка тут же пихает Бомгю локтëм под рёбра, усмехаясь абсолютно открыто. , он протягивает руку на манер английского джентльмена, из-за чего бабушка тут же пихает Бомгю локтëм под рёбра, усмехаясь абсолютно открыто.        — Просто друзья, конечно! — Бомгю краснеет стремительно но, увидев то, как упорно Ëнджун пытается сдержать смех, начинает улыбаться.        — Это не смешно, — начинает ворчать Бомгю, как только они отходят достаточно далеко от дома, а Ëнджун смотрит на него своими горящими в вечернем полумраке глазами, и зрачки его кажутся в этот момент по-кошачьему узкими.        — Значит друзья? — спрашивает он, издевательски растягивая гласные, и Бомгю хочет отпихнуть его прочь из чистого упрямства, но Ëнджун реагирует быстрее, вместо этого притягивая к себе за талию. — Ладно тебе, дружище, не злись ты так! — у Бомгю вновь начинают отчаянно гореть щëки, и, чтобы скрыть это, он утыкается Ëнджуну в шею.        — Иди ты...        А Ëнджун смеëтся да прижимает ближе. Звуки его голоса растекаются по сердцу покоем, убаюкивая и согревая, а потому какое-то время они ещё стоят посреди пустынной дороги, наслаждаясь друг другом.        — Скоро начнётся, нам стоит поторопиться, — Бомгю молчит утвердительно, и Ëнджун тянет его за руку вперëд, ещё глубже в сгущающуюся темноту. Их разговор тихий и неспешный течëт легко и плавно. Рядом со старшим, Бомгю чувствует себя очень спокойно, и ему всё кажется, что они знакомы всю свою жизнь. Что они были рождены друг для друга. Ничего нет важнее их переплетëнных пальцев. А потому дорога проносится в один короткий миг. Вот они поднимаются по крутому холму вверх, а вот уже перед глазами их простираются несколько сотен разноцветных фестивальных огней. И хотя они не успели ещё спуститься к людям, до слуха Бомгю доносится традиционная корейская музыка да радостные голоса.        И это похоже на прыжок в воду. Полное погружение, когда тело пронзает в один миг тысячами электрических импульсов. Пëстрые, расшитые изысканными цветами ханбоки мелькают перед глазами, по ушам бьëт обилие звуков. Из каждого угла доносится до Бомгю чей-то смех. В воздухе пахнет счастьем. Пахнет яблоками в карамели, свежесрубленными деревьями и различными пряностями.        Ëнджун тянет его вглубь толпы, а у Бомгю всё сливается в сознании в один сплошной водоворот красок. И он чувствует несравнимое ни с чем счастье, застилающее собой всё остальное. Отступает, наконец, осточертевшая тоска. Отступает усталость. И Бомгю хочет сделать так много. Он хочет выиграть себе в тире какую-нибудь бесполезную игрушку, ртом выловить яблоко из бочки с водой, попробовать на вкус половину здешнего рынка и, наконец, запустить вместе с Ëнджуном фонарик желаний...        Чтобы загадать навсегда остаться вместе...        Но вот он спотыкается. И вновь оказывается в ночном лесу. Коленку прошибает тупой, пульсирующей болью, Бомгю шипит, жмурится и только после этого понимает, что это конец. Ëнджун опускается перед ним на колени и, судя по его взгляду, он осознал ситуацию немного раньше.        — Бом-а, — шепчет он с нежностью, но в абсолютной лесной тишине даже этот шëпот кажется излишне громким. Он не успевает ничего сказать, но Бомгю уже хватает его за руку, отчаянно мотая головой из стороны в сторону. И он правда не понимает, в какой момент всё пошло не так. Он не понимает, как охотники оказались на фестивале фонарей, не понимает, как их с Ëнджуном сказка обратилась кошмаром... Но он отчëтливо как никогда понимает, что если они расстанутся сейчас, они уже не встретятся снова. Никогда.        И он чувствует это каждой клеточкой своего тела. И каждый нерв кричит от боли. Каждый вздох застревает в горле. Бомгю сильнее сжимает его ледяную ладонь пальцами. Он понимает, что бежать вместе изначально было ужасной идеей. Он понимает, что без Ëнджуна он никогда уже не станет таким свободным. Но он также понимает, что рано или поздно Ëнджуна поймают из-за него...        Ëнджуна убьют из-за него...        Так почему же так сложно тогда просто взять и разжать онемевшие от ужаса пальцы? Почему так сложно взять себя в руки. Выдохнуть. И подумать уже, наконец, о ком либо кроме себя. Подумать о человеке, которого любишь всем своим сердцем. И Бомгю заглядывает Ëнджуну в глаза, но вместо обычной немой уверенности он видит в них отражение собственного страха. Он видит в них испуганного, разбитого мальчишку, которого однажды встретил в лесу.        Тот мальчишка не мог даже самостоятельно встать на ноги. И он молил так отчаянно...        Ëнджун выдыхает медленно и как-то судорожно. Бомгю чувствует его дрожь, но не может заставить себя сделать хоть что-то. Обратный отсчёт в его голове шепчет об необратимости жизни. Ему страшно. Ему кажется, что за каждым следующим деревом притаился охотник. Ему кажется, чтобы беда совсем-совсем близко. И от того, насколько мало у них на самом деле времени, Бомгю начинает задыхаться.        — Бомгю, Бом-а... — Ëнджун касается его щеки свободной рукой. Ëнджун улыбается губами, но глаза его словам красноречиво кричат о правде, чтобы Бомгю нашёл в себе силы поверить ему. А Ëнджун выдыхает, как перед прыжком в воду. — Ты обещал мне, помнишь? — и сердце Бомгю обрывается, совершив последний в своей жизни рывок. Внутри расползается вместе с пустотой ледяная пропасть.        — Если они вдруг вернуться, не вмешивайся. Не рискуй. Не оставляй меня, ведь самое главное желание моей жизни заключается в том, чтобы ты просто жил под этим солнцем, слышишь? Бом-а, просто жил.        — Ты обещал мне, помнишь?        Помнит ли он? И хочется рассмеяться уже в истерике, потому что как такое забудешь? Но Бомгю не смеëтся. Он заглядывает Ëнджуну в глаза и молчит. Он чувствует, как напрягается старший в его руках. Он чувствует, как усиливается его дрожь. Они приближаются.        — Бомгю, я... Я правда боюсь, что они примут тебя за такого как я, что они убьют тебя как её, что..! — его голос обрывается еа полуслове, и он выдыхает дрожаще. Слëзы блестят в его глазах, никак не решаясь сорваться с ресниц. И это, наверное, приводит Бомгю в чувство.        — Обещай мне, что мы встретимся. Чтобы ни случилось, где бы ты не оказался. Обещай мне, слышишь? — Ëнджун вздрагивает, словно ему больно даже слышать об этом, но всё равно кивает в ответ, и первые слëзы разбиваются о сухую листву.        — Обещаю, я... Я обещаю тебе... — Бомгю обессиленно разжимает пальцы.        — Я люблю тебя        — Бомгю...        — Уходи