Run away

      

***

       — Что ты здесь делаешь? — тихо и нарочито медленно спрашивает Бомгю, аккуратно подходя ближе, а Ëнджун только и может, что скалиться опасливо.        Он растерян и испуган. Он остался один. Он не знает, где он, где мама и в какой стороне дом. Не понимает пока как определить нужную сторону света, найти правильную дорогу. А потому сидит, парализованный шквалом новых и незнакомых для себя ощущений. Разбитый, уставший, злой. Он смотрит Бомгю в глаза, чувствуя, как невольно сужаются его зрачки. Как горят в лесном полумраке глаза.        Не дождавшись ответа на свой вопрос, Бомгю хмурится, чуть склоняя голову к плечу, а после, на пару мгновений замерев в нерешительности, опускается на колени. В кожу сразу же впиваются колючие сухие листья, но он старается не обращать внимание, вместо этого сосредотачиваясь на Ëнджуне. А Ëнджун... Он бы рад сбежать, но дрожат от беспомощности коленки. Рад броситься в бой, да тело его всë ещё трясëт от боли и мерзкого ощущения беспомощности. Он чувствует себя загнанным в угол зверем и, к сожалению, понимает, что это правда.        Охотники должно быть уже совсем близко. Они следовали за ним по пятам так долго... И ему остаëтся надеяться лишь на то, что маме удалось сбежать. Она в порядке и совсем скоро найдëт его. Напряжение усиливается, становится сложно дышать, и боль стремительно скапливается в висках. Сидящий напротив него мальчик хмурится сильнее.        — Эй! — произносит он громко, Ëнджун вздрагивает, и мальчик, заметив это, понижает голос до громкого шëпота. — Ты в порядке? — Ëнджун молчит, не уверенный в том, можно ли ему ответить. Не уверенный в том, стоит ли ему доверять. В беззвучном волнении, он прислушивается к запахам, но они напоминают собой лишь обрывистые всполохи информации, не давая никакой чëткой картины. И от этого Ëнджун чувствует себя ещё более беспомощным. Он панически осматривается, почти шкурой чувствуя приближение чужих призрачных взглядов.        Время замирает между ними, словно обратившись в лëд, и над лесом снова воцаряется тишина. Ëнджун слышит, как там, в далеке, срывается с места потревоженная чем то птица. И страх сковывает всё его тело словно паралич. Он почти не может дышать от напряжения. Ему всё кажется, что всё кончено, его нашли, и смерть маячит над горизонтом.        Ощутимая. Реальная.        И он почти может почувствовать её запах, ощутить ледяное дыхание на затылке... А она пахнет порохом, кровью и кожей с массивных военного кроя ботинок. И этот мальчик с внимательными растерянными глазами... Наклоняется к Ëнджуну ближе, тянет руку в попытке прикоснуться к плечу. Ëнджун дëргается, врезаясь спиной в дерево, но сбежать не может. Его ноги всë ещё подгибаются, в теле ощущается зыбкая слабость, а голову кружит от боли. И Ëнджун наблюдает, как завороженный, за тем, как шевелятся чужие губы, формируя звуки в слова. Наблюдает и понимает вдруг, что этот мальчик его последняя надежда.        — Помоги! — Бомгю вздрагивает от неожиданности и хмурится как-то беспомощно в немом непонимании. Он сбежал с территории лагеря, чтобы, пока никто не хватился, дойти до лесного озера. Всего лишь маленькая шалость. А потому вся эта ситуация ставит его в настоящий тупик. Но Ëнджун продолжает, вырывая Бомгю из вороха сомнений. — Я сбежал из дома, за мной гоняться и я... Я не знаю, что делать! — и в голосе у незнакомца столько молчаливой паники, что Бомгю решается. Он вдруг вскакивает на ноги, решительно заявляя:        — Пойдëм, — и протягивает руку. Ëнджун сжимает его ладонь с ощутимым сомнением, но при этом так крепко, что Бомгю морщиться от ощутимого дискомфорта, однако сам Ëнджун слишком растерян сейчас, чтобы обратить внимание.        — Они будут искать меня!        — Пойдëм! — Бомгю помогает ему подняться, тянет в сторону с неожиданной настойчивостью. И Ëнджун следует за ним, не запоминая дороги. Мир вокруг смазывается, всё сливается в сознании, и лишь чужая тонкая спина с острыми лопатками врезается в память навечно.        Они пробираются на территорию лагеря через дырку в заборе, и Бомгю сразу же тащит его в свой корпус. У него взгляд хмурый и решительный, но движения обрывистые и резкие, выдающие его страх с головой. Несмотря на это, в отличие от самого Ëнджуна, человек не дрожит, лишь пальцы его время от времени непроизвольно сжимаются в кулаки.        Пока Ëнджун пребывает в своих мыслях, человек торопливо копается в своих сумках.        — Вот, — говорит он протягивая Ëнджуну новую одежду. — Надевай, — старший хмурится в сомнении, и Бомгю с тихим вздохом поясняет. — Чтобы им сдожнее было узнать тебя, давай же, — на этот раз Ëнджун подчиняется. Его движения неуверенные, рассеянные, медлительные, он пытается в рукавах рубашки, злиться, но никак не может совладать с собою. Заметив это, Бомгю рывком разворачивает его к себе лицом, начиная уверенно и торопливо застëгивать рубашку.        А Ëнджун смотрит на его сосредоточенно нахмуренные брови, и что-то у него внутри начинает с тихой робостью таять.        — Что ты будешь делать, если они придут за мной? — спрашивает он робко.        — Я надеюсь, что они придут, — от слов этих Ëнджун дëргается прочь, но Бомгю удерживает его за края воротника и смотрит в глаза с мрачной сосредоточенностью. — И пока они будут искать тебя, ты сбежишь. Я подговорю остальных, устроим балаган, отвлечëм их. Вожатым потребуется немало времени на то, чтобы нас успокоить. Во время переполоха ты уйдëшь. Беги на север в сторону деревни.        — Как тебя зовут?       — Чхве Бомгю        — Бомгю, спасибо...