Последние летние каникулы Сюэ Яна

      Сюэ Ян любил каникулы. Как и любой другой школьник. Особенно летние. Любил просыпаться ближе к обеду в нагревшейся комнате, неспеша вылезать из кровати, с трудом выпутываясь из покрывала, распахивать двери на веранду, впуская в дом яркое солнце, шум ветра в кронах деревьев, растущих вокруг дома его бабушки, и тихие звуки их захолустного пригорода. Любил сидеть в старом кресле на той самой веранде, не в силах опустить ступни на накалившийся деревянный пол, лениво листать комиксы, слушать музыку или просто залипать на трезвонящую и переливающуюся в лучах солнца Музыку Ветра. Любил кататься на велике, купаться в соседнем пруду и просто слоняться по окрестностям в поисках не пойми чего. Как самый обычный подросток.              Вот только эти летние каникулы были совсем другими. Хотя чего ещё он мог ожидать от последних летних каникул своей школьной жизни?              Сяэ Яну с самого начала этого школьного года не давали покоя. Бабушка, всегда довольно равнодушная к его оценкам — что не уменьшало её радости от вполне неплохих табелей успеваемости — вдруг вознамерилась, видимо, компенсировать все его вольности. По крайней мере именно так начало казаться Сюэ Яну уже через несколько недель с начала учёбы. Теперь его постоянно проверяли: оценки за день, домашние задания и даже «понимание новых тем». И нет, это не шутка. На традиционном ужине, на который он мог не прийти только из-за учёбы или смерти, вместо привычной, ничего не значащей, но весёлой болтовни он подвергался самому настоящему допросу. И госпожа Сюэ в этом вопросе могла переплюнуть любого дознавателя КГБ или ЦРУ. В конце концов, от них был бы шанс сбежать, но не от неё. Никакой пощады.              Но даже это было не таким страшным. По прошествие месяца Сюэ Ян смирился и даже немного улучшил оценки, хотя вряд ли тут помог «родительский контроль». Однако бабушка решила на этом не останавливаться и нашла внуку репетитора. И, возможно, Сюэ Ян и это бы принял с обречённым смирением, если бы этот самый репетитор не оказался настолько раздражающим.              Сюэ Яна в нём бесило абсолютно всё. Его непроницаемое, излучающее спокойствие лицо, идеальная осанка, ровный тон голоса и абсолютное отсутствие эмоций на любые раздражители. А уж Сюэ Ян их предоставил в первые недели предостаточно. Но этот Сяо Синчэнь — даже его слишком пафосное имя выводило из себя — был абсолютно несгибаем и вежлив.              И что бы Сюэ Ян ни делал — мелких пакостей на десять сезонов Один дома хватило бы — как бы ни уговаривал бабушку хотя бы сменить репетитора, всё было бестолку. Сяо Синчэнь разве что вздыхал чуть громче на все его выходки, явно не рассматривая их больше чем как глупые детские шалости — что, как ни прискорбно признавать, было недалеко от истины, и злило Сюэ Яна ещё сильнее. А бабушка и вовсе не обращала на него внимание. Ещё бы, такая удача, лучший выпускник на курсе, аспирант ректора университета, по удивительному стечению обстоятельств проживающий на соседней улице, и всё это сокровище готово учить и терпеть её внука. Прямо подарок судьбы. У Сюэ Яна не было и шанса. Снова.              И быть бы этому году самым отвратительным в его жизни, если бы не одно «но». Стоило Сюэ Яну скрипя зубами смириться и прекратить вести себя как подросток в пубертате, как их общение неожиданно наладилось. Сяо Синчэнь действительно обладал своего рода магией. И она заключалась не только в завоевании любви всех местных женщин преклонного возраста, не имеющих сил устоять перед вежливостью и почтением к старшим, но и фантастической, не иначе, способности объяснять. Все даже самые запутанные темы в его спокойном и кратком изложении становились понятнее алфавита. Оценки не просто пошли вверх, они взлетели как ракета на реактивной тяге. И это не было временным явлением. Сюэ Ян действительно начал всё понимать.              А с приходом этой стадии проснулось любопытство. Сюэ Ян хотел знать о своём репетиторе больше. И тот, как ни странно, пошёл на контакт. Всё таким же спокойным тоном — уже нисколько не раздражающим, а скорее привычным — Сяо Синчэнь отвечал на вопросы об университете, учёбе, работе. Совсем скоро задерживаться после занятий стало настолько привычным, что бабушка сдвинула время их семейного ужина.              Сюэ Ян и сам не заметил, как начал рассказывать Сяо Синчэню подробности школьной жизни, шутки, услышанные за время, что они не виделись, сюжеты прочитанных комиксов, мысли и планы на жизнь. Они делились новой и старой музыкой, сюжетами фильмов, Сюэ Ян даже прочёл любимую книгу Сяо Синчэня, хотя отродясь не читал ничего кроме школьной литературы. Они обсуждали тысячу важных и миллион глупых тем, и постепенно Сюэ Яну стало казаться, что у него никогда и не было человека ближе.              Но всё это конечно не перечёркивало его бесконечного недовольства своими последними летними каникулами. Почему? Да потому что вместо сна до обеда и любимых летних дел он вынужден был ни свет ни заря плестись на занятия к репетитору не два, а целых четыре раза в неделю. У-Ж-А-С-Н-О.              Телефон придушенно пискнул, заставив Сюэ Яна закатить глаза и громко застонать. Около минуты он потратил на то, чтобы убедить себя пошевелиться, и ещё три, чтобы выпутать руку из покрывала, в которое по привычке завернулся как спринг-ролл. Правда одной руки оказалось недостаточно, телефон на привычном месте обнаружен не был, и Сюэ Яну с ещё одним стоном пришлось выковыривать тело с кровати, чтобы найти дезертира на полу между опрокинутой ночью подушкой и прикроватной тумбочкой.              Пытаться спать дальше смысла уже не было, и Сюэ Ян обречённо сел, пялясь на телефон как на врага человечества. Однако битву проиграл уже очень быстро. Бурча себе под нос всё, что он думал о ранних подъёмах и нечеловеческом обращении с совами, Сюэ Ян провёл по экрану, снимая блокировку. На него тут же выскочило преувеличенно бодрое сообщение, от которого захотелось одновременно заныть и улыбнуться.       

«Доброе утро, А-Ян. Жду тебя через полчаса. Не опаздывай.»

             И следом тут же другое.       

«Если не успеешь позавтракать, не переживай. Тётушка Ло из соседнего дома принесла мне баоцзы. Тут хватит на всю нашу улицу.»

             Фыркнув, Сюэ Ян тихо рассмеялся. Вот так было всегда, этого вежливого засранца любили буквально все. Если он уйдёт с работы, точно не умрёт с голоду. Его будут кормить все старушки в этом пригороде.       

«уже встал. можешь заваривать чай»

             Быстро набрав ответ, Сюэ Ян с непонятно откуда взявшейся энергией помчался в душ, стараясь одновременно помыть вспотевшую за ночь голову, почистить зубы и допить остатки колы из маленького холодильника в его комнате.              По прошествии двадцати двух минут он уже шатался в прихожей, стараясь натянуть кеды, и попутно отбиваясь от наставлений бабушки. Ещё четыре минуты на велосипеде, и вот он уже заводит своего двухколёсного друга в знакомый двор.              Сяо Синчэнь привычно ждал его в небольшой беседке. Несмотря на ранний час он был в идеально выглаженных бежевых брюках, белом поло, и мягких светлых мокасинах. Всё такой же идеальный. Лишь чуть отросшие за полгода волосы схвачены на затылке в маленький аккуратный пучок, да тонкая оправа очков немного сползла на кончик носа. На столе перед ним уже стоял большой заваренный чайник — травяной сбор наполнял воздух бодрящим и приятным ароматом — и просто огромная тарелка с баоцзы, от которых до сих пор шёл пар. Учебники и прочие материалы были пока сиротливо отодвинуты на край.              — Ты вовремя, — едва заметная мягкая улыбка очертила губы. — Присаживайся.              Лицо Сюэ Яна само по себе озарилось ответной улыбкой. Но он не был бы собой, если бы не отпустил пару привычных шуточек об излишней замороченности Сяо Синчэня своим внешним видом. Которые так же привычно были пропущены мимо ушей. Идиллия.              Сразу после вкусного завтрака они принялись за учёбу. Все попытки Сюэ Яна откосить, перенести занятие, сделать лишний перерыв были мягко, но непреклонно остановлены. Сяо Синчэнь ещё ни разу не сдался, когда дело касалась учёбы. Да и Сюэ Ян давно смирился, просто не хотел переставать. Это уже было своего рода традицией.              Три часа пролетели незаметно. И если бы не поставленный Сяо Синчэнем как обычно будильник, они бы точно не остановились до самого ужина.              — Я так устал, — добавив в голос побольше жалостливости, Сюэ Ян со вздохом откинулся на стуле. Он прикрыл глаза, состроив измученное выражение, но наблюдал за Сяо Синчэнем из-под полуприкрытых ресниц.              Тот покачал головой, наблюдая за своим учеником, и Сюэ Ян готов поклясться, что видел, как он почти закатил глаза, прежде чем снова улыбнуться.              — Ты совсем не меняешься, А-Ян, — Сяо Синчэнь не спеша поднялся, потягиваясь. Сюэ Ян не мог не проследить за перекатывающимися под тканью поло мышцами. Казавшийся довольно худощавым, Сяо Синчэнь на самом деле был весьма спортивным. Просто никогда не надевал слишком подчёркивающую это одежду, предпочитая спокойный кэжуал стиль.              Не торопясь обогнув стол, Сяо Синчэнь остановился прямо за Сюэ Яном, опуская руки ему на плечи. Тот старался не шевелиться, выжидая. Сильные пальцы принялись разминать затёкшие мышцы шеи и плеч, идеально нажимая на нужные точки, вырывая из Сюэ Яна громкие вздохи. Массаж продолжался всего несколько минут, но усталость сняло как по мановению волшебной палочки. Сюэ Ян довольно улыбнулся, наконец открывая глаза и ловя на себе чужой взгляд. Лицо Сяо Синчэня было наклонено, и расстояние между ними не насчитывало и десяти сантиметров.              — Лучше? — этот тихий голос с совершенно другой интонацией был Сюэ Яну знаком, но всё ещё казался непривычным. Так Синчэнь-гэ разговаривал с ним лишь в последнее время и только после того, как они заканчивали с учёбой. Словно этой разницей пытался показать и своё меняющееся отношение.              — Да, — внутри затрепетали пресловутые бабочки не иначе. Мягкая улыбка озарила лицо. — Твои пальцы творят чудеса.              Сяо Синчэнь вдруг замер на мгновение и неожиданно покраснел, тут же прикрывая глаза. Сюэ Ян в недоумении склонил руку к левому плечу, не лишая себя удовольствия потереться щекой о мягкую кожу запястья.              — Ты чего?              — Ничего, А-Ян. Всё в порядке, — быстро взяв себя в руки, Синчэнь-гэ уже улыбался как ни в чём не бывало, но Сюэ Ян ещё видел его покрасневшие кончики ушей.              — А врать вообще-то нехорошо. Я всё бабушке расскажу, — показав язык, Сюэ Ян демонстративно отвернулся, вызывая чужой звонкий смех. Его гэгэ редко смеялся так открыто, так что ребячество определённо стоило того.              — И кто-то утверждает, что уже достаточно взрослый для отношений...              — Я взрослый! — Сюэ Ян вскинулся, напрочь забыв о притворной обиде. Слишком горячая тема была поднята. — Ещё полгода и студент вообще-то, — бурчит он, успокаиваясь под мягкой улыбкой Синчэнь-гэ.              — Вот через полгода и вернёмся к этой теме, — длинные тонкие пальцы легко зарываются в пушистые волосы Сюэ Яна, вороша пряди. Проклятые бабочки устраивают внутри настоящую Варфоломеевскую ночь, и Сюэ Ян даже почти смиряется с очередным упоминанием об отсрочке — как и со многим за последние полгода — ведь это лишь отсрочка, не отказ. Но лёгкая обида на лице всё-таки проступает.              Синчэнь-гэ смотрит долго и как-то пронзительно. Кажется, он ещё на Сюэ Яна так не смотрел, и тому даже становится страшно. А вдруг достал, вдруг переборщил и теперь его бросят. Паника медленно разворачивается где-то внутри, перекрывая кислород несчастным бабочкам. Но Синчэнь-гэ мгновенно приводит его мир в равновесие — или же окончательно сносит его с орбиты на свою собственную. Мягкое прикосновение губ совсем мимолётное и одновременно бесконечное. Сюэ Яну и жарко, и холодно, и радостно, и грустно. Он здесь и одновременно за миллионы световых лет отсюда кричит от своей любви к этому невыносимо (не) идеальному человеку. Его человеку.              Сяэ Ян счастлив.              И он забирает свои слова назад. Это определённо самые лучшие летние каникулы в его школьной жизни.