Особый заказ: Перья и когти

Постепенно вечерние встречи с последующим жарким сексом стали привычными. Привычными — не значит «надоевшими» или «приевшимися», нет, каждая ночь была лучше прежней, и направлялась в ванную Стелла на подрагивающих ногах. Просто они проходили в то время, когда было удобно и принцессе, и наемнику. Каждый раз они договаривались о следующей встрече, исходя из своих планов, демон выскальзывал из кровати и растворялся в темноте, а девушка, приведя себя в порядок, засыпала в полном удовлетворении. Один раз Страйкер написал (номера телефонов сохранились еще с незадавшегося убийства Столаса. Наемник был записан у Стеллы как «Тот бес в идиотской шляпе»), что приехать не сможет: у цели заказа резко изменились планы. Девушка ничуть не расстроилась, пожала плечами, написала «Ок» и отправилась в спа-салон. В конце концов, они были друг для друга никем, просто на какое-то время их желания совпадали, вот и все. Кстати, Стелла только через несколько дней после второй встречи (обивка на диване восстановлению не подлежала) смогла придумать, чем же заменить это обезличенное «их». Слово «любовники» ей не нравилось категорически: это звучало пошло и вульгарно; любовники — это ее муженек и тот имп; о «возлюбленных» и речи быть не могло: то, что им нравится делить постель не подразумевает чувства, заходящие дальше банального расчета; может быть, лишь немного взаимного уважения. Так что принцесса подобрала определение «партнеры». Согласно электронному словарю ВоксНета, партнер — это один из равноправных участников совместной деятельности. Подходило просто идеально; пусть Страйкер чаще занимал верхнюю позицию, царапин на его спине, оставленных безупречным маникюром, меньше не становилось. Так что да, схема была проста и работала отлично. О разнице в их положениях, о многолетних принципах, о Столасе и Блице партнеры старались просто не думать: так было легче воспринимать новую действительность, в которой появилось намного больше удовольствия, чем раньше. Наверное, эта система «пришел — потрахались — ушел» оставалась неизменной и дальше, если бы Стелла не начала замечать некоторые изменения в привычном порядке. После плотских утех полежать под одним одеялом лишние пять минут, бросить быстрый взгляд на партнера, почти бессознательно, с непривычной изучающей мягкостью, провести по чужой руке, убрать со взмокшего лба чужую прядь волос или перо. На это было легко не обращать внимания, и принцесса честно старалась так и делать: ни ей, ни Страйкеру точно не нужны были какие-то глупые привязанности; привязанность — это для слабаков и идиотов, все равно что себя к цепи с ядром приковать. Поэтому принцесса старалась игнорировать такие порывы, а если уж и замечала их, то тут же отдергивала руку и отводила взгляд. Ах, да, еще же были разговоры. Поскольку после крышесносного секса было очень глупо и странно расходиться в полном молчании, они перебрасывались парой слов (не вести же философские беседы, в самом деле). Сначала это выглядело как: — Как вообще дела? — пустая формальность, вопрос лишь чтобы что-то спросить. — Нормально. — такой же пустой и безразличный ответ. На этом своеобразный обмен приличествующими вежливостями заканчивался. Однако через энное количество встреч равнодушные любезности переросли в: — Как дела? — Нормально. Новый заказ есть, придется завтра в Жадность тащиться. Клиент — идиот зазнавшийся. — Ясно. Ненамного больше смысла, но в подобных диалогах было уже что-то, будто идешь по высохшей, истрескавшейся земле, но знаешь, что там внутри есть прорастающие семена. Стелла не хотела, чтобы эти семена прорастали, ей должно было хватать тех, что есть у нее в саду; не стоило вообще начинать разговор, потому что это значит, что волей-неволей узнаешь другого получше. Это совершенно излишне, верно? К сожалению, здравый смысл в последнее время стал слишком часто отказывать девушке, поэтому брошенные вскользь фразы незаметно для нее превратились в: — И как там у тебя дела? — Нормально. Эта сучка Делия посмела сказать, что мое новое манто уже полвека как вышло из моды! Тупая курица, это называется «винтаж»! — Манто — это такие пельмени, нет? — Пельмени — мусорная еда для бедняков. Манто — это накидка с мехом, как ты можешь этого не знать? — Я похож на знатока моды? — Ты похож на того, кто носит один комплект всю жизнь. Серьезно, сколько лет этой трухлявой куртке? — Это называется «винтаж», как ты можешь не знать? На этом Стелла заходилась смехом (она вообще заметила, что в последнее время стала чаще улыбаться. Конечно, это не подходило ее статусу, но она вычитала, что улыбка помогает сохранить форму лица, так что все было в порядке), а Страйкер лишь довольно ухмылялся. Наверное, это можно было даже назвать «болтовней»; разговор, беседа — это что-то серьезное, для чего требуются серьезные мысленные усилия; но, когда все тело наполнено томной тяжестью, когда лежать приходится на скомканных заляпанных красным и белым простынях, когда лень шевелить даже пальцем, от такого обмена забавными ситуациями расслабляются мышцы и приятно теплеет на душе. В конце концов, это все еще их ни к чему не обязывает, верно? Да, они как-то незаметно начали узнавать о жизни друг друга, но ведь это ничего не значит. Принцесса старалась не задумываться о том, почему ей нравятся рассуждения наемника о преимуществах разных видов оружия и его воспоминания о самых интересных заказах. Под «интересными» Страйкер подразумевал те, в которых ему удалось как можно дольше и изощреннее поиграть с жертвой. Как-то раз он, внезапно прервав увлекательный рассказ повернулся к ней и спросил: — Тебе нормально слышать про смерти своих…эмм…пернатых товарищей? Стелла пожала плечами. — Почему бы и нет? Мне все равно никогда не нравился этот надутый индюк. — А остальные? — почему-то демона заинтересовало ее мнение. — Вы же все родственники, разве нет? — В высшем обществе нет родственников, друзей, товарищей и тому подобного, есть только полезные связи. Герцог Борлеаль мне никогда не был нужен. Так что там про выколотые глаза?.. — она нетерпеливо похлопала убийцу по плечу с уже посиневшей отметкой от укуса, и тот продолжил свой рассказ. Постепенно это стало обыденностью, пусть они и продолжали соблюдать границы, не залезая в душу или личную жизнь друг друга: никому не хотелось выслушивать жалобы и проблемы, в конце концов, их партнерство основывалось на получении удовольствия, и только. Если Стелле нравится бессмысленная, но забавная болтовня, значит, они будут болтать. Секс, перемежаемый разговорами, был хорошим времяпрепровождением, и принцесса и не думала что-то менять в этой схеме. Изменилось все одним вечером, когда девушка, сидя на пуфике рядом с трюмо, приводила в порядок длинные хвостовые перья, а Страйкер, скрестив ноги по-турецки, восседал на такой же скамеечке рядом. Вид у демона был такой, будто его только что посвятили во все тайны мироздания разом, и он как раз думает, делиться этим знанием с презренными смертными или нет. Его ухмылка была слишком самодовольной, а прищур желтых глаз слишком покровительственным, чтобы принцесса могла их игнорировать. — Ладно, выкладывай, что там у тебя? — Ничего. Абсолютно ничего. — ухмылка стала шире, и Стелла раздраженно закатила глаза. Как же он порой ее бесил! Это насмешливое «мэ-эм», которое в сочетании с его бархатным голосом сойдет за десяток прелюдий; эти нелепые усы, за которые можно было дернуть в порыве страсти и как награду получить забавно сморщенный нос; эти колкости в ее адрес, за которые любой другой уже умер бы мучительной смертью… Да, периодически она хотела прострелить ему голову, но при мыслях о крови и пулях между ног начинало сладко ныть, и она тянулась за новым поцелуем. — Ты сидишь с таким видом, будто тебя Люцифер назначил главой Ада, и явно хочешь что-то рассказать. Давай, удиви меня, пока от важности не лопнул. — Я купил новые карты. — он произнес это с таким видом, будто совершил невесть какой подвиг. Стелла скептически подняла бровь, ни на секунду не отрываясь от перьев. — А навигаторы для чего изобретены? Ты же в курсе, какой на дворе век? Пришла очередь Страйкера закатывать глаза. — Игральные карты. Сейчас покажу. Демон дотянулся до запыленной дорожной сумки смутно-коричневого цвета и принялся рыться в ней. Судя по шороху, звяканью и стуку, наемник перевозил в ней весь свой дом. Наконец с самого дна оказалась извлечена маленькая деревянная коробочка; на крышке был нарисован череп с позолоченными зубами, в окружении синих цветов; позади него раскрыло с десяток острых лучей красное солнце. Выглядело это как туристический подарочный набор, которые продаются по завышенным ценам в маленьких лавках рядом с какой-нибудь «умопомрачительной» достопримечательностью. Эту догадку Стелла и озвучила, ничуть не боясь обидеть демона; принцесса никогда не пеклась о чувствах других, так зачем же начинать это утомительное занятие? — Эй, я выложил за них полсотни баксов! — возмутился наемник. — Всего-то? — хмыкнула принцесса. Она бо́льшую сумму платила за один тюбик увлажняющего крема для рук. — Коробка, — он положил ее на туалетный столик и для выразительности постучал по ней когтем, — сделана из высушенной коры сагуаро. Сами карты, — он откинул крышку и продемонстрировал содержимое. Стелла против воли наклонилась пониже. — нельзя ни сжечь, ни порвать, ни утопить. И посмотри на рисунки. Принцесса была вынуждена признать, что художник постарался на славу; таких карт она еще не видела: вместо дам — девушки-скелеты в пышных платьях и венках из цветов, вместо валетов — мечники с головами-тыквами, вместо десяток — кони с огненными гривами; джокеров заменяла Смерть в черном сомбреро и косой. Все мелкие детали: каждая складка на одежде, каждый всполох пламени, каждая трещинка на черепе были прорисованы с поразительной точностью; Стелла никогда бы не подумала, что обычной колодой карт можно будет любоваться, как настоящим произведением искусства. Но она не была бы собой, если бы выразила восхищение слишком ярко, поэтому девушка лишь пожала плечами и деланно равнодушно произнесла: — Неплохо. Но к чему такие траты? Карты — они везде карты. — Просто для красоты. — пожал плечами наемник. — Приятнее иметь такие, чем какую-нибудь засаленную измятую колоду. Правда, играть мне особо не с кем. — он еле слышно вздохнул. Это был явный намек. Сначала Стелла хотела возмутиться: он пришел сюда удовлетворять ее желания, а не делать из поместья казино. Но через секунду она остыла и задумалась. В принципе, предложение было не таким уж и плохим: принцесса хорошо играла в покер и вист и несколько раз раскладывала двойной пасьянс. Вряд ли обычный наемник сможет обойти ее; наверняка максимум, на что он способен, — это переводной дурак. В таком случае выигрыш позволит ей вдоволь понасмехаться над гордым демоном. Поэтому принцесса вернулась к разглядыванию своего отражения, поправила перья и, не глядя на собеседника, произнесла: — Можем сыграть, если хочешь. Глаза Страйкера моментально загорелись, и девушка не могла не подумать, что этот азартный огонек ему очень идет. — На что играем? — хитро прищурившись, спросил демон, а ловкие пальцы уже вовсю тасовали колоду. Стелла пожала плечами. — На деньги, разумеется. Или ты слишком беден? Учти, в долг я не даю. Страйкер презрительно фыркнул. — В средства́х стеснения не имею (принцесса мимолетно поморщилась: неправильные ударения выводили ее из себя, пусть она и понимала, что это издержки деревенского воспитания). Скорее, я тебя разорю. Ты умеешь играть в канасту? Стелла нахмурилась. Игра была ей незнакома, она и слова-то такого не слышала, а, значит, возможен проигрыш. А этого никак нельзя было допустить: принцесса не может уступить жалкому наемнику. Нужно было заставить его выбрать покер или на крайний случай дурака, но сделать это так, чтобы он не понял, что девушка пытается увильнуть от сложностей. К счастью, вращаясь в высшем обществе всю свою жизнь, лгать она научилась превосходно. — Хмм… — принцесса сделал вид, что задумалась. — Да, играла когда-то, но очень давно, так что уже совсем забыла правила. Не думаю, что тебе захочется снова их мне объяснять, на это столько времени уйдет… Может, в покер? Думаю, ты в нем хорош. — вот так, немного лести в конце. А она хороша в дипломатии. — Ого. — Страйкер удивленно приподнял брови. — Нечасто встретишь того, кто знает, как в нее играть. Это особенно интересно при том, что канаста распространена среди импов, и только в Гневе. Не подскажешь, где ты ей научилась? — он с нарочито вежливой улыбкой склонил голову набок, явно думая, что подловил принцессу. Но та была не лыком шита, и быстро нашлась с ответом: — О, у меня был один знакомый, принц Толлине (разумеется, никакого принца и в помине не было), его все считали сумасшедшим. Я с этим согласна: он был полным психом. Изучал простолюдинов, считал, что они не так уж и примитивны, что мы должны быть им благодарны за то, что они обеспечивают нам хорошую жизнь, и в какой-то момент нашел правила этой игры. Мне она показалась занятной, так что я сыграла с ним несколько партий. — она равнодушно смотрела в зеркало, поправляя прическу, чтобы подчеркнуть, что история эта вовсе не вымышленная, а истина, рассказанная так, между делом. Девушка решила, что выкрутилась очень ловко: Страйкер никак не мог знать всех представителей многочисленной семьи Гоэтии, так что вполне мог поверить, что такой принц существовал на самом деле. Хотя Стелла точно знала, что ни один аристократ не стал бы мыслить, как этот несуществующий благородный. В самом деле, что за вздор: благодарить низших за то, что те находятся в услужении у высшего общества. Наоборот, это импы и бесы должны говорить «спасибо» по тысяче раз на день, раз до их труда вообще снисходят. Такие мысли грели ей душу: осознавать, что ты живешь намного лучше других, было приятно, поэтому девушка не сразу поняла, что успокаивающий, даже какой-то домашний, шорох от тасуемых карт прекратился. Принцесса перевела взгляд на демона и увидела, что Страйкер пристально вглядывается в нее с каким-то странным нечитаемым выражением лица. Внезапно ей стало очень не по себе, тем более, что она не могла понять причину такой резкой смены настроения. — Ты так, разумеется, не считаешь? — наконец глухо произнес наемник, все так же не отводя глаз от лица принцессы. — Как — «так»? — не поняла та. Внутри зашевелилось нехорошее чувство, что разговор свернул куда-то явно не туда. Мирная теплая атмосфера медленно вытекала из комнаты, оставляя звенящую натянутую пустоту. Стелла начала сомневаться (а это было ей несвойственно), что решение солгать было таким уж правильным. — Ты, конечно, не похожа на этого «полного психа», верно? Если он вообще существует. Ты, как и остальные благородные, считаешь, что простолюдины — просто ни на что не годная грязь под вашими лакированными ботинками? — Я… — протестующе начала Стелла и замолчала. Отрицать очевидное было бессмысленно. — Именно так. Слуги должны быть благодарны, что им оказана такая честь. — она гордо вздернула подбородок. — А ты не думала, что у вас есть все, что захотите, только благодаря этим «ничтожествам»? — наемник недобро прищурился и отложил карты. Его хвост нервно дернулся, что указывало на постепенно иссякающее терпение. Кажется, девушка задела его больное место, пусть совсем не хотела этого. Но, в конце концов, он знал, с кем связывается. Эта мысль должна была ее успокоить, но на душе стало еще гаже. «Почему я чувствую себя виноватой?»Но сдаваться так просто она была не намерена: Стелла уже успела достаточно изучить характер демона, во многом потому что он был схож с ее, чтобы указать на одну деталь. — Не строй из себя защитника бедных угнетенных импов. Тебе наплевать на них так же, как и мне. — С чего такие выводы? Стелла впервые за этот разговор улыбнулась и спокойно произнесла: — Потому что мы оба законченные эгоисты. И ненавидишь ты аристократов не поэтому. Страйкер еще пару мгновений прожигал ее взглядом, но потом просто дернул плечом и поводил когтем по рубашкам колоды. — Не волнуйся, лезть к тебе в душу я не буду. — уверила она его. По большому счету ей действительно было почти все равно, что там у демона произошло в прошлом. Сейчас есть настоящее, в нем и надо жить. И в этом настоящем, в их уже установившейся схеме (правда, этим вечером она явно трещит по швам) нет места задушевным разговорам. — Я бы все рано ничего не сказал. — хмыкнул наемник. — Не сомневаюсь. Мы уладили это дело? — Почти. Один вопрос: раз уж мы такие примитивные, почему я сейчас сижу рядом, а не чищу твои туфли? — Страйкер вернулся к тасованию карт, но взгляда от Стеллы так и не отвел. — По той же причине, почему ты не всадил мне пулю между глаз. — и принцесса кивнула в сторону кровати с призывно откинутым уголком одеяла. Демон согласно кивнул. — Теперь уладили. Стелла незаметно выдохнула. Повезло, что удалось выйти из такой щекотливой ситуации: выяснять отношения и спорить о социальном неравенстве в такой хороший вечер ей совершенно не хотелось. «Пожалуй, стоит все же сыграть в эту…как ее? Копипасту? Да без разницы». — Долго длится одна партия? — Как пойдет. — он пожал плечами и усмехнулся. — Но ведь тебе еще нужно напомнить правила? Или все-таки объяснить, м? Девушка только раздраженно притопнула ногой. Видимо, чтобы обмануть этого конкретного демона, ей придется улучшить навыки лжи. — Объяснить. — нехотя призналась она. — И не вздумай чего-то недоговаривать! — Разве я способен на такое? — деланно удивился Страйкер. Ну вот, опять эта бесячая ухмылочка! Демон быстро собрал колоду, спрыгнул с пуфика и все так же по-турецки уселся на полу, застланном толстым бордовым ковром. Стелла удивленно посмотрела на него. — Ты ничего не перепутал? Стол находится выше. — Он узкий, на нем неудобно. — возразил он. — К тому же, в этом вся суть: мы часто играли в канасту, когда выгоняли лошадей в ночное, ну, чтобы было чем заняться. А в поле — вот странность — мебель не растет. Принцесса неуверенно покачала головой, но все же вслед за Страйкером опустилась на мягкий ворс. Она никогда не сидела на коврах: это немыслимое нарушение норм этикета. Но, с другой стороны, она никогда не интересовалась играми простолюдинов, так что уж если идти, то до конца. Однако, чтобы сохранить остатки достоинства, девушка постаралась расположиться в самой строгой позе, чинно сложив руки на коленях и аккуратно расправив легкое домашнее платье. Но уже через минуту колени неприятно заныли, так что, вопреки всем принципам, пришлось опереться одной рукой на пол, а ноги вытянуть в сторону кровати. Демон подождал, пока она устроится поудобнее, и начал: — Смотри, сдается по 15 карт. Вот тебе, вот мне, а вот эта, лицом вверх, — банк. Видишь, валет крестей, а если был бы джокер, двойка или тройка, нужно было бы менять. Каждая карта стоит сколько-то очков… Объяснял Страйкер понятно, раскладывая все по полочкам, так что уже через пару минут Стелла более-менее разобралась в правилах. Первую партию решили играть без денег, а вот потом… Но до этого «потом» надо было еще дотянуть. Для себя принцесса решила, что, если даже по какой-то невероятной причине она и проиграет, то просто объявит всю затею чушью и, возможно, швырнет колоду в соперника. Игра началась, и с самых же первых ходов Стелла поняла, что это будет сложнее, чем она думала; главной проблемой оказалось запомнить, сколько стоит каждая карта, сколько очков должно быть в выкладке, и каким образом в ней может получиться отрицательное число. Пришлось унижаться и спрашивать совета; после нескольких таких просьб подряд Страйкер предложил играть в открытую, чтобы ей было проще. Принцесса хотела было возмутиться: она не нуждается ни в чьей жалости, но противник уже раскрыл свои карты, так что она последовала его примеру. Так играть стало немного легче: с периодическими подсказками демона она стала быстрее замечать выигрышные комбинации, хоть и приходилось несколько раз пропускать ходы и с завистью смотреть, как соперник спокойно раздумывает: сбросить карту в банк или приберечь ее на будущее. Сначала, когда девушка уже поняла, что без помощи ей не справиться, она думала, что Страйкеру — опытному игроку — быстро надоест разъяснять новичку что к чему; но тот, на удивление, не проявлял никакого раздражения, а, напротив, терпеливо объяснял, почему лучше было придержать или выбросить ту или иную карту. И она это оценила, пусть и никак не показала этого. Однако, все рано или поздно заканчивается, и карточные партии тоже. И эта закончилась далеко не в пользу Стеллы: она проиграла с разгромным счетом. Принцесса в ярости швырнула оставшиеся на руках карты на ковер. — Блять! Да какого хуя я проиграла?! — Надо было придержать трефового туза. — невозмутимо сообщил Страйкер, собирая разлетевшиеся по ковру карты. — Не волнуйся ты так, никто с первого раза не выигрывает. — Я не волнуюсь. — отрезала принцесса. — И я не могу проигрывать! — Почему? — поинтересовался он, отрывая взгляд от пола. — Потому. — Стелла скрестила руки на груди и нахмурилась. Она всегда плохо воспринимала поражения, поэтому предпочитала заканчивать игру до того, как ее окончательно загонят в угол. Из-за этого с ней никто не решался играть в шахматы или нарды: кому захочется, чтобы ему в лицо прилетела доска со всеми фигурами. Однако эта копипаста (девушка упорно продолжала называть игру неправильно, наслаждаясь тем, как Страйкер морщится и дергает хвостом) внезапно захватила ее, так что она решила бороться до последнего; что ж, борьба была неравной, и Стелла осталась в дураках. Это больно било по самолюбию: у принцессы все должно получаться с первого раза и идеально, иначе она перестает соответствовать своему статусу; это простолюдины имеют право на ошибки, благородные же лучше их, значит, с них и спрос больше. Эти установки буквально вбили ей в голову, так что теперь, когда она снова не оправдала ожиданий, ей нужно стараться вдвое усерднее, чтобы вернуть достоинство и самооценку вместе с ним на место. От пораженческих мыслей ее отвлек голос Страйкера: — Я тоже не сразу научился. Тебе еще повезло: ты просто сидишь здесь, а я, когда проигрывал старшему брату, отправлялся давать корм свиньям или чистить стойла. Поверь, не самая приятная работа. Просто нужно немного потренироваться, вот и все. — буквально на пару секунд девушка уловила в привычно насмешливом голосе участливые нотки. Это было ей незнакомо: никто никогда не пытался подбодрить ее или утешить. Обычно ей говорили что-то вроде: «Перестань плакать, тут не из-за чего так страдать». Это было обидно, но в конце концов она поняла, что слезы ничего не решают; гораздо легче закатить истерику с яростным швырянием игрушек и книг через всю комнату. — Хорошо…я потренируюсь, и тогда ты будешь рыдать от унижения! Я требую реванша! Демон только усмехнулся: кажется, он уже привык к резким сменам настроения девушки и успел свыкнуться с ними. Стелла же решила, что на этот раз так просто не сдастся; нет, она будет внимательна, как никогда, будет изо всех сил следить за игрой, и в конце концов одержит верх над наемником. Она ничуть не глупее его, да и он не всесилен и когда-нибудь совершит ошибку. — Нет, стой! — приказала она, увидев, что демон тянется к колоде. Он недоуменно уставился на нее. — Я сама перетасую, чтобы ты точно не смог сжульничать. Страйкер пожал плечами и отдал ей карты. Тасовать Стелла умела, причем мастерски: очень быстро, так, что за картами невозможно было уследить. Ей захотелось похвалиться перед противником, и, судя по его одобрительному кивку, ей это удалось; а еще она просто любила ощущение твердых, совсем новых карт в руках и «фрр!», что они издают. Девушка привычным жестом раздала карты и предупредила: — Теперь играем в закрытую. И не подсказывай мне, я уже во всем разобралась. — Я и не сомневался. — демон пожал плечами, и новая игра началась.

***

Второй раунд Стелла проиграла. Третий тоже. Четвертый еле-еле сумела дотянуть до ничьи. А вот пятый… — Ха! Что, получил?! Кто теперь тут лучший игрок, м? Ей попалась лучшая комбинация и девушка, пусть и с отрывом всего в 200 очков, победила, и по уже устоявшейся привычке со всей силы кинула карты на ковер, но на этот раз — от радости. Страйкер со вздохом смирения начал собирать разлетевшуюся колоду. Стелла чувствовала себя…странно. Вроде бы, ничего необычного, просто игра. Почему тогда победа в ней приносит радости намного больше, чем покупка новой до неприличия богатой пары туфель или поход в шикарный ресторан? «Наверное, потому что все это мне уже приелось. А канаста — это что-то новое», — подумала она. И это новое ей абсолютно точно нравилось. — Твою мать. — Страйкер поднял глаза на часы и недовольно поморщился. — Мне идти надо. — Зачем? — Через час нужно быть в Чревоугодии на встрече с клиентом. Демон встал, аккуратно уложил все карты в коробочку, закрыл, а потом просто небрежно кинул в дорожную сумку. Стелла поднялась следом и машинально оправила платье. Она и подумать не могла, что сидеть на полу окажется так удобно. — Можем как-нибудь еще сыграть. — деланно скучающим тоном произнесла она. Пора было возвращаться к привычной роли. Страйкер перекинул сумку через плечо и кивнул: — Можно. Послезавтра? — Лучше в среду: хочу в салон зайти. — Ну и глупость. Смысл тратиться на парикмахеров, если можно самому все сделать? — Судя по твоим лохмам, тебя и близко нельзя к ножницам подпускать. — Это стильно. — Иди уже. Страйкер снова кивнул, вспрыгнул на подоконник, мотнул хвостом и исчез. Принцесса так и не смогла понять этой странной привычки: приходить через дверь, как все нормальные люди, а уходить через окно, как ниндзя в клишированном боевике. Взгляд Стеллы упал на кровать со все так же призывно откинутым уголком одеяла, и тут ее прошибло осознание: они встретились, чтобы заняться сексом и получить удовольствие, а вместо этого потратили весь вечер на какую-то тупую игру! И ведь она знала, что время у наемника ограничено из-за работы (да и он в принципе никогда не оставался на ночь, чему девушка была рада: она совершенно отвыкла от ощущения, когда просыпаешься вместе с кем-то, и уж точно не хотела к нему привыкать. А если он храпит или пинается во сне? Нет уж, одной спокойнее), но все равно с азартом, которого обычно в себе не замечала, ввязалась в игру, да еще и не на деньги: они слишком увлеклись процессом, так что забыли о ставках. Принцесса плюхнулась на край кровати и потерла висок. — Превосходно, вечер прошел впустую. «Или нет?» Стелла вдруг задумалась: она ведь получила удовольствие. Ей в целом понравилось играть, а уж выигрывать у опытного противника — тем более. И она не ощущала какого-либо разочарования, наоборот, ей вдруг показалось, что в ее жизни появилось что-то новое, еще не опробованное; появилось — да так и осталось где-то внутри, словно недостающий фрагмент паззла. — Может ли быть так… — медленно проговорила она, разглядывая носки своих домашних туфель. — Может ли быть так, что мне нравится просто проводить время…с ним? — она не могла заставить себя сказать имя демона. Да и он никогда не произносил ее. «Конечно, нет!» — тут же возмутилось все ее существо. Принцесса была слишком горда, чтобы признать и принять такую вопиюще нелепую мысль. Поэтому девушка тут же придумала себе объяснение такой неожиданной реакции на простое времяпрепровождение: «Мне просто нравится выигрывать. Я оставила его в дураках, и это хорошо. В следующий раз будет знать, как связываться со мной». О предшествующих этому проигрышах она предпочла не думать. Через несколько минут Стелла уже лежала в темноте под одеялом. Усилием воли она отогнала все глупые мысли и чувства, так что теперь единственное, что она ощущала — это то, как постепенно тяжелеют веки. Но одна мыслишка все же проскочила, и последнее, о чем Стелла подумала, прежде чем провалиться в сон, было глупое, неправильное и бесполезное желание: «Я бы хотела это повторить». Хотя, в последнее время вся ее жизнь стала до ужаса неправильной.