Мальчики не плачут

      Он возвращался с работы, когда на улице было уже темным темно. Он шёл по набережной, порой поглядывая на воду. В какой-то момент он осознал, что уже очень долго смотрит пустым взглядом на самого себя. Уже ничто не помогало скрыть синяки на лице, даже остатки его тональных средств и теней. А под глазами мешки сами по себе создавали чёткую тень. Благо всё остальное тело было скрыто под одеждой. Чёрт его знает, что думали люди, бравшие у него листовки, если конечно те успевали всмотреться в его лицо.       Он коснулся пальцами царапин на щеке, недовольно хмурясь. Они остались у него после недавней драки в школе, он знал ведь, что до этого дойдёт, и всё равно полез. Му Цина словно магнитом тянуло к этому человеку, и драться с ним — сродни удовольствию. Хотя в этом парень признаваться не собирался.       Ему не хотелось сейчас домой. Он мог бы вечность смотреть в чёрную гладь реки, слабо освещённую фонарями. Набережная была действительно красиво оформлена и к счастью, совершенно пуста. Красота и умиротворение этого места будто были созданы для того, чтобы их сейчас с мрачным безразличием наблюдал Му Цин.       Он устал. Устал во всех смыслах и аспектах, устал настолько, что проспи он сегодня весь вечер вместо работы, и проснись он на утро, всё равно бы не смог почувствовать себя отдохнувшим. Эта нескончаемая усталость ему порядком надоела, но увы, он не мог и даже не знал, как от неё избавиться. Оставалось только терпеть. Ради, мамы, ради братьев и никчёмного отчима.       Му Цин настолько свыкся с этой мыслью, что и не думал о том, чтобы что-то в жизни менять. Настоящий порядок вещей его будто бы совершенно устраивал. Даже постоянные стычки в школе были чем-то обыденным, несмотря на то, что он ходил потом весь побитый. У Фэн Синя то тоже не хилые такие синяки оставались после их драк. Правда Му Цин всегда был в проигрыше, ведь стоило этим чёртовым "друзьям" его оппонента заметить их драку, как они тут же вмешивались, избивая Му Цина по полной. В такие моменты уже ничто не могло помочь, и ничто не могло нравиться.       И всё равно он лез к нему. Му Цин порой действительно себя за это ненавидел. Он понимал, что ведёт себя глупо, сам нарываясь на кулаки, но чёрт его побери, когда на него смотрели эти глаза с той нескрываемой злобой. И именно на него, не на кого-то ещё, он просто таял, в нём что-то умирало под этим чертовым взглядом.       Он хмыкнул, криво улыбнувшись собственным мыслям. Ну что за нелепости?       Он заметил его знакомую фигурку издалека. Растерялся, даже подумав, что обознался, но он просто не мог не узнать его. И всё же, чуть помедлив, тот направился прямо к нему. Сам не знал, почему, а подумал об этом лишь тогда, когда до Му Цина осталась пара шагов. Он мог бы развернуться, передумать, пройти мимо, но одноклассник ещё и обернулся, замирая с растерянно нахмуренным взглядом.       — Тебе че, не хватило, решил сейчас дополучить? — С вызовом произнёс Му Цин, ощетинившись, словно злобный зверёк, готовящийся к атаке.       — Я случайно тебя тут заметил.       Фэн Синь слабо нахмурился, разглядывая лицо "своей излюбленной груши". Не хило так ему досталось, даже под этим чёртовым слоем штукатурки всё видно.       — Катись отсюда, а. — Хмыкнул он злобно, но отворачиваться не стал, словно думал, что в спину его обязательно ударят.       Фэн Синь сначала решил и правда уйти, но потом вдруг передумал. Он сложил руки на груди и не менее вызывающе произнёс:       — А если нет?       Недолго думая Му Цин просто набросился на него с кулаками, собираясь отомстить за все те нечестные удары от "друзей" Фэн Синя. Тот конечно был готов к подобному, но всё же не шибко доволен тем, что Му Цин не нашёл иного способа изъясниться о своём настроении. Настоящая язва, не иначе. Хуже него только мать будет, ведь гиперконтроль этой женщины Фэн Синь ненавидел даже больше, чем Му Цина с его отвратительным характером.       По большей части Фэн только защищался, не пытаясь ударить парня в ответ. Отчего-то сейчас ему совершенно не хотелось драться. А Му Цин чувствовал, что если бы не эта внезапная встреча, ему было бы совсем некуда деть свои сводящие с ума эмоции. Удары приходили куда попало. То в руки, прятавшие лицо от чужтх кулаков, то в плечи, то в живот, он не стеснялся использовать ноги, желая вылить на одноклассника всю свою утаённую злость. Даже если злился он вовсе не на него.       — Му Цин, я не хочу с тобой драться. — В который раз уворачиваясь от чужого кулака, летящего прямо в лицо, произнёс тот.       — Да мне плевать. — Шикнул он, всё-таки изворачиваясь и ударяя Фэн Синя в плечо. — Ты просто без дружков своих ничерта не можешь? Как только мы один на один, сразу отступаешь, да?       — Я правда не хочу с тобой драться, конченый. — Слова Мц Цина его не хило так разозлили, потому Фэн Синь не сдержался и всё же ударил его в ответ, после пытаясь схватить и обездвижить. Бесит уже. Каждый раз одно и то же, словно Му Цин только язвить умеет и всё. А ему бы правда хотелось поговорить, а не всё вот это. Может совесть мучала за те синяки, с трудом спрятаные под слоем штукатурки на лице и одеждой.       Му Цин отбивался до тех пор, пока не выбился из сил и случайно не пропустил удар, из-за чего Фэн Синю удалось таки схватить его за руки и прижать к толстым перилам набережной. Он посмотрел в глаза этого конченого, словно пытаясь понять, чувствует тот хоть что-нибудь, кроме своей несчастной злости. Язва ебучая. В обсидиановых глазах отражался лишь сам Фэн Синь в тусклом свете фонарей.       — Отпусти меня! — Му Цин отчаянно попытался заехать однокласснику коленкой между ног, но сил ему, честно говоря, уже совсем ни на что не хватало.       В тот момент где-то на загранках мозга он почувствовал чёртову беспомощность, которая пока ещё не охватывала его целиком безумной паникой, но одна только мысль о том, что он не может ничего сделать, уже могла свести с ума.       Фэн Синь сначала думал что-нибудь ему сказать, но в голове мелькнуло скупое "а может быть действия сильнее слов на него подействуют?", и он вдруг припал к чужим губам. Не то, чтобы ненавязчиво, но прикрыв глаза, Фэн Синь делал то, о чём уже давно думал, но не было возможности. Были сомнения, даже сейчас он думал, что эта язва скорее оттолкнёт его и убежит, чем ответит, но он всё равно слишком долго ждал хоть чего-то подобного.       Эти два идиота так часто дрались в школе, что уже стали друг для дружки привычным делом, Знали силу друг друга, могли угадать и слабости. Хотя поиском слабостей в основном занимался лишь Му Цин, ощущая острую потребность быть сильнее своего противника хотя бы этим, ведь тот вечно превосходил его банальным числом. И всё же они оба притягивались друг к другу. Оба дураки, но Фэн Синь свои чувства признал первым.       Му Цин от этого поцелуя остолбенел. Не мог ни ответить не сопротивляться, пытаясь справится с нахлынувшей на него паникой. Теперь он действительно был беспомощен, даже его собственные эмоции не поддавались контролю, что уж говорить о теле и жутком желании и оттолкнуть Фэн Синя и прижаться к нему, пробуя ответить на поцелуй. Но это стыдно, признаваться в подобном. Они всегда были вечно дерущимися голодными псами, а тут что? Любовь?       Даже мысленно звучало противно. В это невозможно поверить.       В какой-то момент Фэн Синь перестал мучать чужие губы и отстранился, осторожно заглядывая в глаза одноклассника и пытаясь понять, что он чувствует. Му Цин встретился с ним своим отрешённо-шокированным взглядом, всё ещё чувствуя на губах остатки недавнего действа.       Его разрывало на части из-за всего этого и в уголках глаз вдруг начали собираться слёзы. Если бы его спросили, отчего эти слёзы, он бы и сам не смог сказать, от боли в запястьях из-за хватки Фэн Синя, или из-за того, что у него просто накопилось.       Пока Фэн Синь просто пытался понять чужие эмоции, Му Цин не выдержал и вырвал у него свои руки, отталкивая от себя одноклассника и отворачиваясь от него. Он чувствовал, что весь дрожит, как осиновый лист. Слёзы потекли по щекам непроизвольно, он тут же кинулся их вытирать, размазывая при этом тоналку. Как же он злился, как же ненавидел себя. Даже не мог наорать на Фэн Синя, ведь горло будто сдавили. Как пару недель назад, когда на его горле сжалась чужая рука, фактически душа его.       — Му Цин?.. — Растерянно произнёс тот, совсем не понимая чужой реакции. Он видел, как одноклассника трясло и чувствовал, что что-то не так, но стоило ему снова прикоснуться к чужому плечу, как Му Цин вновь ударил его, пытаясь сдержать слёзы.       — Проваливай! — Таки выпалил он, насколько хватило сил. Он мог бы убежать, но ноги совершенно не слушались, упал бы, не пробежав и пяти шагов. Других способов избавиться от Фэн Синя не было, кроме как ему самому уйти, но он ведь, придурок, явно не собирался этого делать.       Вместо этого, он почти насильно обнял Му Цина со спины, чувствуя, как тот брыкается, сдавленно дыша. Фэн Синь таки заметил его слёзы, теперь хоть понимая, почему от него отвернулись. Но он не мог понять почему одноклассник плачет, и из-за этого ощущал себя нелепо, словно он виноват в чём-то, а в чём не ясно.       — Пусти... — Он всё ещё пытался брыкаться, но вместо того, расплакался и отчаянно закрыл лицо руками. Му Цин ощущал себя отвратительным идиотом, но его, такого отвратительного, всё же, кто-то любил.