Форма мысли

Я очень много думал над тем, чтобы просто сказать о некотором чувстве в себе. Точно не скажу, что это за чувство, какова его природа и почему оно появилось — если честно для меня это не важно. Если важно для тебя, прости, но как видишь, я сам пока не могу описать своё состояние, поэтому лучше так. В моих мыслях. Это глупо, потому что при первом знакомстве я вёл себя как человек, которому в принципе нет смысла молчать о чём-то. У меня не было причины молчать. Однако сейчас я вполне понимаю, почему людям так сложно признаться даже самим себе в симпатии. Ты немного застенчивый, в меру эмоциональный, но мне всегда кажется, что ты что-то скрываешь. Не что-то плохое — на мой взгляд у тебя нет странностей, которые могли бы повергнуть меня в шок. Просто я знаю, что ты скрываешь что-то. Хоби мысленно прокручивал у себя в голове разные мысли — в последнее время ему очень хотелось говорить, но говорить было не для кого. Поэтому он просто думал, слушая музыку и подолгу вглядываясь в людей. Летние каникулы начались своевременно, не то чтобы Браун ждал их или же наоборот — не хотел, чтоб они наступили, однако было в этом что-то своеобразное. Иногда Хоби не чувствует время — его преподаватель по философии разделяет его идею о том, что время субъективно для каждого, но от этого не легче. Всё же подстраиваться нужно — это логично, но Хоби иногда категорически не хочется быть частью системы. Да. Он может носить выделяющуюся одежду, бренчать кучей металлических подвесок, иметь даже пару тату и штук семнадцать проколов в разных местах, но это не делает его особенным. На самом деле он, пусть неосознанно, поддаётся системе. Но вообще речь сейчас шла не о нём. В последнее время Хоби заметил за собой косвенный интерес к юноше с параллели. Этот парень был с первого курса, обучался, кажется, на термодинамике — по крайней мере пары по квантовой физике и философии у них были смежные, что значит, что юноша имеет непрямое, но отношение к специальности Хоби. Хотя вряд ли. Хоби не выбрал что-то конкретное, он исправно ходил на лекции, делал конспекты, читал статьи, но как таковой цели не имел. Если уж на чистоту, то он прекрасно понимал, что относится к тому типу людей, что готовы всю жизнь учиться. Не то чтобы это побег от ответственности, скорее его инфантильное желание отличаться от других пересилило в нём рассудок. Пока это никому не мешает, ему не стоит волноваться, однако уже сейчас Браун понимает, что не чувствует себя правильно на своём месте. Дело тут не в окружении, хотя может отчасти так оно и есть, но Хоби не может сказать наверняка. Опять мы отошли от темы. Хоби видел этого парня на философии, они сидели на третьем ряду, но никогда не разговаривали. Иногда Браун думал — что будет, если он вдруг поздоровается с ним. Удивится ли этот парень? Смущённо качнёт головой или протянет руку для приветствия? В любом случае уже поздно думать об этом — два дня назад у них закончился учебный год, и началась сессия. Вряд ли они встретятся — на последнем семинаре по философии их преподаватель сообщил им об их преждевременной аттестации и разрешил не приходить на экзамен. С одной стороны облегчение, с другой — упущенная возможность. Хотя Хоби имел тысячу и одну возможность во время учёбы. Хоби задрал голову к небу — к сожалению там не было ответов на интересующие его вопросы, однако солнце жгло сетчатку глаза достаточно сильно, для того, чтобы Хоби почувствовал влагу у себя на щеках. — Извини, ты случайно не Хобарт Браун? Мы сидели на смежных парах по философии у Чанка, — Хоби застыл. Глаза жгло от боли, ему пришлось сильно надавить на веки, чтобы стереть с них влагу. Этот голос он запомнил, не то чтобы это было его целью, однако когда сидишь с одним и тем же человеком на протяжении двух семестров невольно запоминаешь манеру речи. И он не ошибся. Тот парень с семинаров, вблизи он выглядел меньше, однако можно было понять, что рост Хобарта его не смущает. Он придерживал левой рукой лямку портфеля, озорная улыбка, несколько потерянный взгляд, очень добрые глаза. Хоби удивлённо смотрел на юношу перед собой. Не то чтобы он верил в судьбу, однако за свои девятнадцать он научился подвергать всевозможные утверждения сомнению — вера в судьбу не была исключением. — Мы сидели на третьем ряду, да? — Браун замялся, невольно начиная крутить железное кольцо на безымянном пальце. — О, тогда я не ошибся, — заулыбался юноша, — меня зовут Майлз, — узкая ладонь взметнулась вверх, Хоби не заметил как скопировал его. Ладонь у Майлза была очень тёплой и немного потной. Брауна это не особо смущало — в такую жару потоотделение у людей естественно, но было в этом и что-то обычное. Майлз был не образом в его голове — значит он живой и мыслит. Хоби теряется. Не только во времени. Иногда он теряется в реальности — до момента их разговора он верил в существование этого парня, как в объект заинтересованности. Но вот он чувствует его телом, и его мир трещит. Мир иллюзии. Идеи. Мысли. — Прости за резкость, но как ты узнал моё имя? — вопрос всплыл относительно нескоро — на самом деле прошло от силы секунд пять, но Хоби уже три раза отвлёкся от основной сцены. — Это было не сложно — Чанк очень общительный, я спросил его о тебе, он подсказал мне твоё имя и группу. — Майлз выглядел странно. Не в плохом смысле — Хоби нравилась такого рода странность — она чем-то перекликалась с его собственной странностью. Это делало их по сути равными, что, надо признать, очень приятно, когда начинаешь разговор с новым человеком. — А ты настырный — так хотел узнать обо мне? — Хоби игриво подмигнул, чувствуя, как в горле пересыхает от того, как быстро изменилось лицо Майлза. — Можно и так сказать, — сдержанно ответил студент. Теперь он держал лямки портфеля двумя руками. — Ну и хорошо, так чем я могу быть тебе полезен? — Браун запустил ладони в карманы широких джинс. На улице стояло пекло, однако Хоби мало беспокоило его физическое состояние. Просто сейчас это не самое важное. Фокус снова на Майлзе. Его глазах, руках, одежде, запахе. На его морщинках, родинках, кадыке, волосах. Но мысли не могут долго оставаться в одном положении. — На самом деле я просто хотел поговорить — не знаю, это может показаться странным, но я долго думал над тем, чтобы начать эту беседу. — Начал Майлз. — Вначале это было интересно; наблюдать за тобой. Ты был очень выделяющимся, и мне хотелось понять, чем это вызвано. Потом это стало чем-то вроде хобби — не поверишь, но я даже рисовал тебя, — Хоби не сразу заметил, что они с людной улицы ушли в тишину. К скрипучим скамеечкам и молчаливым в такое время дня площадкам. — А почему ты не захотел сделать что-то подобное раньше? — внезапно спросил Браун, щурясь. Майлз задумался, но ответил почти сразу: — Думаю, по той же причине, что использовал ты, чтобы не сближаться со мной. — Юноша не осуждал Брауна — это был лишь объективный взгляд со стороны — причины не было как таковой, вот в чём противоречие. — Справедливо, — согласился Браун, качая головой. — Каникулы начались, представляешь? — вдруг спросил Майлз, глядя по сторонам, будто только сейчас он заметил цветущую вовсю зелень. — Время так спешит, — Хоби обернулся, всматриваясь в окружающий их пейзаж. Он не увидел ничего нового — он и не собирался видеть в этом что-то захватывающее, однако чувство, которое он неосознанно испытывал к юноше сидящему рядом, начало потихоньку принимать форму.